Говорить о новостаровведениях в российской армии всегда сложно. Совсем не потому, что сложные вопросы сложно объяснить. Как раз наоборот. Сложно потому, что слишком много «специалистов», которые расскажут о правильных решениях и вариантах решений вообще на основании компьютерной игры, в которую играют уже несколько лет. Например.
Мы вступили в век, когда безграничная вера в машинные мозги привела к тому, что на бумаге, в планах и воображении всё выглядит совсем не так, как в жизни. Именно потому мы сегодня будем рассматривать вопрос не столько с точки зрения «как должно быть«, сколько с «так есть«.
Сегодня много разговоров о воссоздании «советской структуры» в российской армии. Воссоздание дивизий мы уже видим воочию. На очереди воссоздание военных округов. По крайней мере, разговоры о необходимости этого ведутся в военной среде давно.
Большинство специалистов вполне резонно говорят о вреде больших округов, о сложности управления, снабжения, контроля воинских частей, находящихся в тысячах километров друг от друга.
Но о военных округах мы уже говорили, так что сегодня речь пойдет о бригадах и дивизиях. Стоит ли овчинка выделки, или это очередной способ «освоить» народные деньги. Насколько продуман и целесообразен такой шаг сегодня? А главное, как скажется такое укрупнение на боеспособности сухопутных войск?
Начать же следует с азов. С того, что знают все советские офицеры, но, увы, не все российские. Не говоря уже о гражданских, далеких от воинской службы. Взвод, рота, батальон, полк, бригада, дивизия, корпус, армия, фронт (округ) большинством воспринимаются примерно так, как похожее деление происходит на каком-нибудь заводе. Больше количество, чуть другие задачи, но в целом — это предприятие.
Никогда в Советской Армии не сравнивали бригады и дивизии. По одной простой причине. По задачам, которые они решают. Даже воинские звания по штату у комдива и комбрига были разные. Комбриг, как и командир полка, полковник, а комдив уже генерал-майор.
Какая в этом разница? С точки зрения обывателя никакой. А с точки зрения военного? Командир части, даже старший офицер, полковник, в бою решает тактические задачи. А вот командир дивизии должен быть уже стратегом. При этом продолжать решать и тактические задачи.
Даже в самом названии дивизии заложены именно эти задачи. Соединение! Соединение частей. Механизм из различных составляющих, которые выполняют собственную работу, но в целом механизм предназначен для другого, более сложного труда.
Сегодня часто можно встретить в материалах о бригадах определение «соединение». Причем даже в специализированных изданиях. Иногда так и хочется спросить: товарищи «военные», вы вообще где учились? И учились ли вообще? Только в армиях, где в бригады объединяют пару полков, можно говорить о соединении.
Итак, начинаем с нуля.
Бригада — тактическое войсковое формирование во всех родах и видах ВС, являющееся промежуточным звеном между полком и дивизией. Наряду с полком является основным тактическим формированием. Структура бригады схожа с полковой, но включает в себя большее количество подразделений. Вплоть до двух полков. Общая численность бригады варьируется от 2 до 8 тысяч человек.
Дивизия — оперативно-тактическое соединение частей и подразделений. Численность дивизии (в различных армиях) варьируется от 12 до 24 тысяч человек:
- Это три мотострелковых полка, танковый, артиллерийский и зенитно-ракетный полки.
- Это противотанковый дивизион, разведывательный батальон, инженерно-саперный, медицинский, ремонтно-восстановительный и инженерно-саперный батальоны.
- Это отдельные роты РХБЗ, БЛА, РЭБ.
- Это комендантская рота.
- Это собственные арсеналы и продовольственные склады.
В целом, соединение (дивизия) имеет сложную тыловую структуру, что обеспечивает функционирование дивизии даже в автономном режиме длительное время.
Когда проводились мероприятия по ликвидации дивизионной структуры на бригадную, нам много говорили о мобильности бригад. О преимуществах именно такой системы деления армии. Некоторые эксперты говорили о возможности участия именно бригад в военных действиях за рубежом. То есть, фактически об изменении доктрины применения ВС России.
Все это верно, но, по нашему мнению, главной причиной реорганизации были проблемы в экономике России. Тем более, примерно такая же картина наблюдалась и в других армиях мира. Наверное, кроме армии США и НАТО.
Представляете себе работу, которую тогда проделали штабы округов и Генеральный штаб ВС РФ? Для сохранения обороноспособности страны в условиях перестройки армейской структуры необходимо было перестраивать практически всё. И это не слова, а реальная работа штабов.
Хотя именно штабы и стали первыми из тех, кого начали «чистить». Необходимо было разрушить старую систему управления войсками. На всех уровнях. Разрушить и создать совершенно новую, в соответствии с новой концепцией.
Вспомните, ветераны Советской Армии свою, личную, реакцию на этот переход. Ломали по живому устоявшиеся стереотипы, нормативы, принципы, представления. Сама система обучения войск была отработана именно на дивизии. Даже систему обучения офицеров в Академии ГШ пришлось менять.
А ведь были ещё изменения принципов мобилизационной работы. Были сокращения большого количества старших офицеров и генералов. Внешне это выглядело как уничтожение армии как таковой.
Наверное, единственные офицеры, кто с начала перестройки армии согласился с бригадной системой, были участники Чеченских войн. Именно благодаря им и приняли в армии новую концепцию. Но там армия дралась не с армией, а с боевиками, террористами и просто бандитами. Это другая война. Точнее, другая концепция войны.
Тогда же появилась и новая концепция войны, которая даже сегодня, в современных условиях и современной международной обстановке, имеет достаточно много сторонников. Стали говорить о невозможности большой войны.
Миром руководят не идиоты. Все понимают, что большая война — это смерть человечества. Следовательно, в новом мире все войны будут локальными, вялотекущими. Больших армий государствам теперь не надо. Нужны маленькие, но хорошо вооруженные армии.
Мы как-бы перестали замечать мощь американской армии и её оснащение. Мы перестали замечать мощь армии НАТО в Европе. Не вписывались эти армии в нашу новую концепцию войны.
И вот тут-то и таилось прекрасное объяснение ликвидации дивизий. Бригада для управления гораздо более мобильная, гибкая и эффективная структура. А значит, именно бригаду можно в кратчайшие сроки использовать в экстренных случаях. По крайней мере, в тот период господствовало именно такое мнение.
Кстати, именно тогда и началась реорганизация военных округов. Вспомните то, что у нас было в 1991-м.
8 военных округов (Московский, Ленинградский, Северо-Кавказский, Приволжский, Уральский, Сибирский, Забайкальский Дальневосточный). Был ещё и особый район — Калинградский ОР.
Начал укрупнять маршал Игорь Сергеев. В 1998 году в целях экономии гос. средств. Помните слияние ЗабВО и ДальВО? Продолжил Сергей Иванов (2001 год — ПриВО и УрВО). Ну а закончил Сердюков. Получили четыре громадных ВО с почти автономными из-за больших расстояний, частями и соединениями. Хороша жизнь офицеров штабов Центрального и Восточного округов. Как у дальнобойщиков. Жизнь — дорога…
Но вернемся к началу нашего разговора. Как бы то ни было, за годы ломки структуры армии мы добились достаточно серьезных успехов. Бросили, нет, передали местным органам власти, военные городки и склады. Забросили инфраструктуру вообще. Передали жилой фонд в городах и населенных пунктах.
Если сегодня посмотреть на то, что осталось от некогда цветущих военных городков и мест дислокации воинских частей, то плакать хочется. То, что находилось в городах, давно передано в частные руки, переоборудовано и используется бизнесменами. Отдавать назад это они не будут.
А военные городки в глуши успешно разграблены местными жителями и находятся в таком состоянии, что проще построить новые, чем восстановить старые. По крайней мере дешевле. Короче, красивая сказка о скорейшем восстановлении дивизионной структуры ВС ещё долго будет просто сказкой.
Просто представьте себе новоиспеченного комдива, который занимается формированием дивизии где-нибудь за Уралом. Просто алгоритм работы не более того. Почему этим будет заниматься именно комдив и его офицеры, думаем, понятно. Золотой принцип «Не можешь справиться — назначим другого» действует в армии и сегодня.
Итак. Определиться с местом расположения штаба дивизии. При этом согласовать все с местными властями (областными или республиканскими) на всех уровнях. От какого-нибудь землеотвода до водоканала и санитарной службы.
Далее, такая же работа с районными властями уже для определения мест дислокации частей и штабов полков и других подразделений. По всем пунктам.
Дальше строительство. Дивизия — не рота. Построить надо будет маленький, но город. Со всеми вытекающими последствиями. В смысле не только хранения и обеспечения сохранности военной техники и вооружения, но и обеспечения жильем призывников, контрактников и офицеров.
Список работы для командования новой дивизии можно продолжить до бесконечности. Причем работы, никак не связанной с обеспечением боевой учебы. Но главное, все это должно будет проходить в русской традиционной манере: «Денег нет, но вы держитесь!»
Отсюда становится понятным то, что сегодня происходит в армии. Военный бюджет может «потянуть» пока только единицы дивизий. Причем именно там, где этот бюджет и делят. Поближе к Москве. Отсюда Таманская (5-я мотострелковая), а потом и Кантемировскае (4-я танковая) дивизии. Благо они недолго бригадами были, изувечить не успели.
Те же дивизии, что развернули чуть дальше, но которые широко анонсируются МО, сейчас как раз и занимаются вышеописанной работой. И будут заниматься ещё годы. Судя по тому, что нам известно о делах в некоторых из них.
Напомним о новых дивизиях. 152-я МСД в Ростовской области, 42-я дивизия в Чечне, 19-я и 136-я (в составе 58-й армии) в Южном округе, 3-я МСД в Белгородской области (ЗВО).
Наблюдая за родовыми муками при создании 3 МСД в Валуйках, можно с уверенностью сказать, что развернуть бригаду (пусть и не самую успешную) в дивизию (такую же, на «троечку») – это не просто привезти в поле в три раза больше солдат и высыпать их в грязь. Хотя там и такое было, не скроем.
Это процесс, тяжелый, трудный и небыстрый. Да, поставить подпись под приказом – дело трех секунд. Трех лет с этого момента не прошло, но дай бог, чтобы на четвертый год в Валуйках была полноценная дивизия, развернутая из бригады.
А если говорить о 100% успехе – времени надо будет вдвое больше.
Так необходимы нам дивизии или нет? Необходимы огромные затраты бюджета и придется опять страдать в районе пупка от затянутого пояса в обмен на спокойный сон?
Парадокс, но мы не можем быть уверены в собственной безопасности без возрождения именно дивизий. Причем, не только в приграничных районах, где это обусловлено хотя бы теоретической опасностью нападения, но и в глубине территории как ядра для концентрации мобилизационных ресурсов.
Наверное, нужно привести какие-то сравнения или пример? Пожалуйста. После 2013 года армию США (да-да!) эксперты начали дружно упрекать в потере «плотности». Да, появление на сцене именно бригад стало объектом критики. А уж когда и численность стали сокращать…
Самое тяжелое, что мы смогли найти, это обвинение в том, что сегодня армии США ни за что не повторить операцию против Ирака. И это в голос говорят американские эксперты. И говорят именно о том, что бригада – инструмент тактический, а дивизия – стратегический. Молоток и кувалда, если проще.
А потому имеем желание высказать такое мнение: в умелой руке хороши и молоток, и кувалда.
На наиболее опасных направлениях (Прибалтика, Польша, Украина) иметь дивизии — более тяжелый ударно-стратегический инструмент.
А в тылах комплектовать именно бригады — как более мобильный инструмент второй линии. С упором на то, что в случае необходимости (или с течением времени) эту бригаду можно будет переформировать в дивизию.
Возможно, что это пограничное совмещение как раз и станет той самой золотой серединой, необходимой для должного состояния организационной структуры нашей армии.
/Роман Скоморохов, Александр Ставер, topwar.ru/
Увидел, что автор Роман Скоморохов — можно не читать! Чище будешь!