Каким должен быть корвет ВМФ России? Немного диванной аналитики

Без сомнения, читатели, интересующиеся современным состоянием военно-морского флота Российской Федерации, неоднократно встречали новости и статьи, содержавшие весьма негативные отзывы о существующих проектах отечественных кораблей ближней морской зоны. Речь идет о корветах проектов 20380, 20385 и 20386, патрульных кораблях проекта 22160.

Первенцы отечественного флота – корветы типа «Стерегущий» получили определенные проблемы как с ходовой (отечественные дизели не отличались надежностью), так и с качеством вооружения, поскольку устанавливаемые на серийные корветы проекта 20380 ЗРК «Редут» не мог в полной мере использовать возможности своих зенитных управляемых ракет с активной головкой самонаведения. Этому препятствовала слабость обзорной РЛС корветов данного типа, возможностей которой было недостаточно для того, чтобы вывести ЗУР к цели на расстояние, позволяющее осуществить захват последней активной ГСН ракеты, а специализированной РЛС управления «Редутом» на проект 20380 не устанавливалось.

Корветы 20385 представляли собой эдакую работу над ошибками – вместо отечественных дизелей на них собирались ставить иностранные, РЛС общего обзора «Фуркэ» должен был заменить более эффективный и современный многофункциональный радиолокационный комплекс (по всей видимости, речь идет об МФ РЛК «Заслон»), который позволял эффективно управлять ракетами ЗРК «Редута», а восемь ПКР Х-35 были заменены УКСК на 8 куда более мощных и эффективных ракет семейства «Калибр» или ПКР «Оникс». В итоге корабли получились хороши всем, кроме цены – если проект 20380, по некоторым данным, по состоянию на 2011 г. стоил порядка 10 млрд. руб., то в феврале 2013 г. стоимость корветов проекта 20385 оценивалась уже в 14 млрд. руб., с перспективой увеличения до 18 млрд. руб. Даже введя инфляционную поправку, с которой стоимость корвета 20380 в начале 2013 г. должна была составить 11,15 млрд. руб.

Получалось, что стоимость корвета 20385 превышала таковую корвета 20380 примерно на 25-60%. Корветы с «Редутами» и «Калибрами» по своей мощи приближались к фрегатам, но при этом фрегатами все-таки не были – а их стоимость соответствовала кораблям «адмиральской» серии, то есть проекта 11356, с которыми они не могли конкурировать ни по мореходности, ни по автономности. Да и идея приобретать дизели у немцев приказала долго жить после долгожданного вступления Крыма в состав Российской Федерации. Соответственно, ВМФ РФ нуждался в новом типе корвета.

Таковой был спроектирован – речь идет о проекте 20386, но тут, опять же, коса нашла на камень. С одной стороны, вроде бы удалось решить (по крайней мере – теоретически) ряд наболевших вопросов. Так, проблемные отечественные дизели замещаются новой энергетической установкой, состоящей из газотурбинных, и электродвигателей. Водоизмещение корабля увеличено, что позволяет рассчитывать на лучшую мореходность и дальность хода, вооружение, избыточное по мнению флота – до некоторой степени секвестировано.

Однако же едва ли не самый важный параметр – цену корабля снизить не удалось. За счет ряда по меньшей мере странных решений, к каковым, например, относится отсек модульных вооружений с вертолетоподьемником, головной корабль проекта 20386 «Дерзкий» в сопоставимых ценах примерно на 33% дороже серийных корветов проекта 20380.

Что у нас еще осталось? Ах, да, патрульный корабль проекта 22160, который вооружен 76-мм АК-176МА, ПЗРК «Игла» в количестве 8 единиц (возможно, имеется ввиду «Гибка», то есть мини-ЗРК, стреляющий теми же самыми «иглами»), парой гранатометных комплексов, таким же количеством 14,5-мм пулеметов и вертолетом. Иными словами, вооружением, более-менее подходящим кораблю береговой охраны, но никак не военно-морского флота.

Разумеется, есть еще модульное вооружение, но какое? Согласно данным «Северного ПКБ» на корабль проекта 22160 можно поставить или ракетный комплекс «Калибр-НКЭ» в контейнерном исполнении плюс ЗРК «Штиль-1», либо же ГАС «Виньетка-ЭМ» два 324-мм торпедных аппарата и две пусковых установки ПКР «Уран». Про комплектацию «Калибр»&«Штиль-1» следует забыть сразу – во-первых, до сих пор не было заказано ни одной контейнерной установки «Калибров», во-вторых, не было никаких заказов и на модульные «Штили».

В-третьих, и это главное, как стало известно, патрульные корабли проекта 22160 комплектуются подкильной ГАС МГК-335, представляющей собой оцифровыванную «Платину» с дальностью обнаружения подводных лодок 10-12 км и буксируемой «Виньеткой», что неопровержимо свидетельствует о том, какую именно модификацию выбрал ВМФ. Что, собственно говоря, совершенно неудивительно – если бы даже каким-то чудом на корабль проекта 22160 удалось взгромоздить «Калибры» и «Штили» со всем потребным для их эффективной работы оборудованием, то корабль все равно оставался совершенно беззащитен против своего главного противника – подводных лодок. Просто потому что совершенно не имел противолодочного вооружения, а его средства подводного поиска ограничивались бы ГАС, предназначенной для поиска боевых пловцов.

Патрульный корабль проекта 22160 «Василий Быков»

Впрочем, противолодочный вариант проекта 22160 тоже ущербен – получив какие-никакие средства поиска подводных лодок, патрульный корабль не имеет средств их уничтожения – даже 324-мм «Пакет-НК» «не завезли», а ведь этот комплекс, по большому счету не столько против вражеских подводных лодок, сколько против их торпед… В общем, надежда только на вертолет, а это очень даже не хорошо. Вообще говоря, в случае противолодочной операции винтокрыл должен, загрузившись буями, «высеивать» их в заданном районе, а вот если использовать его как основное оружие, то есть держать на палубе с подвешенными к нему малогабаритными торпедами, пока патрульный корабль будет искать вражескую ПЛ своими ГАС, то эффективность использования вертолета будет стремиться к 0.

Пожалуй, можно смело предположить, что ни один из четырех означенных выше проектов не годится на роль боевого корабля ближней морской зоны для ВМФ РФ. Но, как говорится: «критикуешь – предлагай» и в этой статье мы попытаемся представить облик перспективного корвета ВМФ РФ. Каким он должен быть?

Для того, чтобы сделать это, необходимо определиться с ключевыми задачами, которые будет решать данный корабль. По мнению автора настоящей статьи, современный корвет – это корабль, способный действовать самостоятельно в прибрежной зоне (200 миль или 370 км от береговой черты) и в составе соединений более крупных «собратьев» — в ближней морской зоне, то есть на удалении до 500 миль (грубо 930 км) от берега. То есть корвет на расстоянии до 930 км от берега должен уметь:

1. Вести поиск и уничтожение вражеских атомных и неатомных подводных лодок.
2. Сопровождать гражданские суда или десантные корабли, участвуя в обеспечении ПВО/ПЛО такого соединения;

И… собственно говоря, все.

А как же множество иных задач, спросит возмущенный читатель? Ну вот взять, к примеру, огневую поддержку десанта – как с ней быть? Что же, давайте посмотрим, чем сегодня располагают отечественные корабли классов «корвет» и «патрульный корабль». Наиболее мощной артсистемой является 100-мм пушка А-190, устанавливаемая на корветы проектов 20380/20385.

Но в ее боекомплекте отсутствуют бронебойные снаряды, но даже если бы они и были, то с разумной дистанции боя такой снаряд не «возьмет» защиту современного танка. А ведь эти бронированные сухопутные машины представляют собой страшную угрозу для высаживающегося десанта – они могут, совершив марш-бросок, быстро выйти к побережью, и смешать не успевший высадиться десант с прибрежным илом. Увы, «сотки» нескольких корветов ничем им не помешают.

Контрбатарейная борьба? Казалось бы – да, тем более, что флотские пушки традиционно славятся скорострельностью, и устроить огневой налет на позиции каких-нибудь САУ – самое милое дело, но…

Во-первых, не такая уж у «сотки» большая дальность –21 км, современные САУ могут забросить свой снаряд, даже не активно-реактивный, на расстояние до 30 км, и расстреливать наш десант из недосягаемого далека. А во-вторых, контрбатарейная борьба включает в себя, например, такую совершенно необходимую аппаратуру, как, например, РЛС артиллерийской разведки, но где ее взять на корвете?

В общем, получается, что формально наши малые корабли в плане огневой поддержки чего-то вроде бы и могут, но на практике… На практике в СССР для поддержки десанта планировали создавать специализированный корабль, несущий две 130-мм «спарки» (в дальнейшем этот корабль стал эсминцем проекта 956), а до того рассчитывали на легкие крейсера с дюжиной 152-мм пушек и артиллерийские эсминцы, опять же, со 130-мм артиллерией. Именно такой калибр, сегодня, пожалуй, минимален для того, чтобы можно было всерьез поддерживать десант, и, опять же, орудий на корабле должна быть хотя бы пара, и специализированное оборудование для него… А это уже совершенно другие веса: если масса одноорудийной 100-мм установки А-190 составляет 15 т, то масса двухорудийной 130-мм – 98 т, не считая автоматизированного погреба боеприпасов в 40 т. То есть это уже совершенно не «корветские» калибры – наверное, разместить такую артсистему на корабле стандартным водоизмещением менее 2 000 т, все-таки можно, но что останется на остальные виды вооружений?

Ну, а как же противокорабельная борьба? Отвечу вопросом на вопрос: а с кем, собственно, мы планируем бороться? Отправлять корветы в бой против АУГ – это даже не смешно, не их задачи и не их возможности. Корабельные группировки США, хоть авианосные, хоть нет, если и подойдут непосредственно к нашим берегам, так только после того, как вдрызг разобьют нашу оборону с моря, то есть сокрушат авиацию сухопутного базирования, соединения БРАВ и немногочисленные оставшиеся у нас крупные корабли. Но в подобной ситуации корветы уже ничего не решат, даже если каким-то образом к этому моменту удастся «спрятать» от уничтожения несколько штук.

Ну, а если не американский флот, тогда кто же? В СССР малые ударные корабли рассматривались в том числе и как средство борьбы с подобной себе «мелочью» стран НАТО. Но дело в том, что сегодня такое столкновение выглядит весьма надуманным, и вот по какой причине. Ни для кого не секрет, что в современном бою надводные корабли, тем более – малого водоизмещения, легко проиграют вражеской авиации. Даже крупные океанские эсминцы и ракетные крейсера с их мощнейшим ПВО не в состоянии самостоятельно отразить правильно организованный воздушный налет, чего уж говорить о кораблях классов «фрегат» или «корвет»!

А это, в свою очередь, означает, что противник не пошлет свои корабли в зону действия нашей авиации – но, с другой стороны, и у наших корветов нет задач там, где господствует авиация противника и присутствуют его легкие силы. Иллюстрируем все вышесказанное на небольшом примере.

Представим себе некую гипотетическую ситуацию, при которой мы умудрились ввязаться в масштабный военный конфликт с Турцией, располагающей весьма многочисленным надводным флотом: все же в составе их ВМФ находится 24 фрегата и корвета. Пошлют ли они эти корабли к нашим берегам? По мнению автора настоящей статьи – ни в каком случае, ведь это будет почти гарантированное самоубийство. Ведь там они не будут обеспечены прикрытием собственных самолетов, но зато окажутся в радиусе досягаемости и нашего полка морской авиации, и ВКС, и ракетных комплексов БРАВ: «Бастион» и «Бал». Излишне говорить, что ПВО даже лучших турецких кораблей просто не предназначено для противодействия такому противнику. Да и что бы делали у того же Крыма турецкие фрегаты? Попытались обстрелять Севастополь из 127-мм пушчонок?

Фрегат типа «Явуз» ВМФ «Турции»

Совсем иное дело – действия подводных лодок, которых у Турции имеется 13 единиц. Их не подбить ракетой «Бала», не уничтожить Су-30СМ и они действительно могут нанести известный ущерб нашим боевым кораблям, каботажному судоходству. В то же время турки знают, что подводные лодки есть и у нас, и отсюда легко просматривается их стратегия – держать свои корветы и фрегаты у своих берегов, обеспечивая действия собственных ПЛ и препятствуя нашим, а наступать в зону действия нашей авиации и БРАВ собственной авиацией и подводными лодками.

Но ведь то же самое верно и для нас – нам тоже не с руки посылать свои корветы и фрегаты к далеким турецким берегам, под самолеты турецких ВВС, которые одних только F-16 различных модификаций насчитывают 260 штук. Для нас также лучше будет вести наступательные операции подводными лодками и самолетами, дальнобойными ракетами, а корветы и фрегаты задействовать для обороны баз, побережья и морских путей вдоль него.

Но ведь то же самое верно практически для любого театра. Крайне сложно представить, чтобы та же Германия, в случае военного конфликта попыталась бы прорываться к Кронштадту в стиле приснопамятной операции «Альбион» 1917 г., то же можно сказать и о норвежцах на севере, да, собственно, и о японцах на Дальнем Востоке. А это говорит о том, что борьба корвета против равного, или более сильного надводного противника будет являться не правилом, а исключением из него.

Ну вот представим, что мы вложились в патрульные корабли проекта 22160 в и ударном варианте, с «Калибрами» и «Штилями». Началась война, с какой-то мощной региональной державой, уровня Турции. И… что? Отправить эти корабли к вражеским берегам, чтобы неприятельская авиация их там уничтожила практически без потерь для себя? Бросить их искать вражеские ПЛ, действующие у наших берегов, пользуясь старинным дедовским методом – сигнальщик высматривает перископ над водой? Конечно же нет. И всю войну простоят такие корветы в базах, где им не угрожают ПЛ, под прикрытием родной авиации и береговой ПВО. Ну, пальнут пару раз по какому-нибудь турецкому штабу «Калибрами». Стоило ради этого огород городить, если с такой вот «боевой деятельностью» легко справится пара «Буянов-М» класса река-море?

Автор настоящей статьи отлично понимает, что у немалого количества читателей идея о том, что отечественные корветы не обязаны нести противокорабельного вооружения вызовет… скажем так, сильнейшее отторжение. Но факт заключается в том, что корвет, это, в первую очередь противолодочный корабль и главный его противник – подводная лодка. При этом нужно понимать, что и дизельная, и атомная ПЛ – чрезвычайно опасный враг, уничтожить которого очень непросто – тем более кораблю относительно небольшого водоизмещения, зачастую меньшего даже, чем его подводная цель.

Итак, с приоритетным противником на море мы определились, а как же в воздухе? Ответ снова не очевиден: как ни странно, основным противником здесь выступят не самолеты и не вертолеты, а управляемое ракетное оружие, сиречь – противокорабельные ракеты и планирующие бомбы. Почему так?

Суть корвета, как средства борьбы с ПЛ противника заключается в том, что он представляет собой относительно дешевый, и многочисленный класс кораблей, которые в угрожающий период могут и должны быть рассредоточены по акватории с тем, чтобы обеспечить максимальный охват корабельным средствами обнаружения ПЛ, в том числе — вертолетами. Нет смысла выстраивать корветы в гордый кильватерный строй баталии – они должны действовать автономно, разойдясь на дистанцию, на которой их средства подводного поиска не перекрывают друг друга. Но что мы тогда будем иметь в итоге? Правильно – сеть небольших и относительно слабых кораблей.

Может ли одиночный корвет, пусть даже оснащенный ЗРК «Редут» самостоятельно отразить атаку двух-трех боевых самолетов, оснащенных современными средствами вооружения и радиотехнической борьбы? С высочайшей долей вероятности — нет. Как бы ни был хорош его ЗРК – он один, и с ограниченным боекомплектом. Первый самолет, ненадолго выйдя из-за радиогоризонта атакой заставит «включиться» СУО зенитных средств корабля, второй – начнет их радиоэлектронное подавление, выпустив одновременно противорадиолокационные боеприпасы, а третий нанесет основной удар по связанному боем корвету. После такой атаки если корабль и уцелеет, то, скорее всего, уже в форме полыхающего и небоеспособного куска металла, с трудом держащегося на поверхности моря.

Можно, конечно, расширить ПВО корветов – добавить пусковых установок ЗУР, предусмотреть более мощные РЛС, установить дополнительные ЗРАК т.д…. Да только закончится все это тем, что из корвета в итоге получится фрегат, и по размерам, и по стоимости. А нам нужен именно дешевый и массовый корабль: если вместо этого будем строить дорогие, и малыми сериями, то задача этого класса кораблей просто перестанет выполнятся. Другими словами, было бы здорово решать задачи корветов кораблями класса «фрегат» (ракетными крейсерами еще лучше!) — проблема лишь в том, что мы никогда не построим достаточное количество фрегатов для решения таких задач. В общем, как сказал Леонид Ильич Брежнев, экономика должна быть экономной.

Вывод же из всего вышесказанного простой: не надо ставить перед кораблями несвойственные им задачи. Корвет в принципе неспособен отразить правильно организованный налет вражеской авиации, хоть с «Редутом», хоть без него, а это говорит о том, что ЗРК «Редут» на нем избыточен. Конечно, хорошо, когда он есть (оружия мало не бывает), но задачи ПВО «сети» корветов он решить не может. Так зачем тогда на него тратить деньги? Может быть лучше сэкономленные на ЗРК «Редут» средства направить на приобретение многофункциональных истребителей, которые действительно могут обеспечить ПВО корветов в прибрежной и, в какой-то степени – в ближней морской зоне?

Особенность военного строительства заключается в том, что деньги, которые мы можем на него выделить, конечны, а вот вариантов их использования – множество. И ставя на корветы «Калибры» или «Редуты», мы фактически отнимаем стоимость этих, весьма дорогостоящих систем вооружения у других сил и родов войск: то есть в результате избыточного вооружения тех же корветов, флот получит меньше тех же самых корветов, или других кораблей и самолетов. Понимая это, давайте все же оставим Богу Богово, а кесарю кесарево: пусть корветы ловят подводные лодки противника, а вражеской авиацией пусть занимается наша авиация. И если же мы принимаем такой подход, то получается, что нам не следует готовить корветы для противостояния авиации неприятеля.

Но, поскольку, даже в зоне господства нашей авиации возможности отдельных одиночных атак никто не отменял, уметь защитить себя от управляемого оружия все-таки надо. Это тем более важно с появлением дальнобойных противокорабельных ракет LRASM (дистанция, которую могут преодолеть эти ракеты, вплотную приближается к 1000 км), причем не надо думать, что они надолго останутся прерогативой США: в разумные сроки следует ожидать «расползания» таких боеприпасов по миру.

Пуск LRASM со стратегического бомбардировщика

LRASM «хороши» уже тем, что противник, обеспеченный такими ракетами, может, предварительно вскрыв расположение нашей корабельной группировки при помощи спутников и самолетов-разведчиков, нанести страшный удар. Вполне реально подвести усиленные воздушные патрули с истребителями, самолетами ДРЛО и РЭБ к зоне, прикрытой нашим флотом и обстрелять корабли LRASM из безопасного далека, корректируя их полет по данным ДРЛО. Да, LRASM удовольствие не из дешевых, но даже десяток таких ракет в разы дешевле одного корвета.

Ну а теперь, когда мы столько времени объясняли, зачем нам корвет, и почему он нужен нам именно такой, а не какой-то иной, перейдем уже непосредственно к кораблю.

Основным вооружением корабля… будет его гидроакустический комплекс, но вот тут у автора, увы, присутствует определенный пробел в знаниях. Собственно говоря, современные ГАС используют стационарные подкильные, опускаемые, или же буксируемые антенны, причем, судя по всему, наилучшие результаты во вскрытии подводной обстановки демонстрируют буксируемые антенны, просто в силу больших геометрических размеров (что, для антенны, весьма важно). Реальная полезность опускаемых ГАС неясна: известно, что эсминцы США предпочитают использовать подкильные и буксируемые антенны.

Так вот, надо понимать, что подкильная ГАС корвета по определению будет обладать весьма скромными свойствами относительно возможностей ГАК подводных лодок. Последние зачастую строятся «вокруг своего ГАК», а вот с корветом так поступить не получится, да он в разы меньше атомной ПЛ. Как мы знаем, в СССР этот вопрос пытались решить кардинально, создав титанический «Полином», полный вес оборудования которого доходил до 800 т, но… при всех его достоинствах, вопрос все же не решился, а ведь ГАК весил примерно половину корвета.

Таким образом, возможно (повторим еще раз – возможно!) и нет смысла пытаться объять необъятное, пытаясь запихнуть в корвет мощную подкильную ГАС, а ограничится малой, ориентированной в первую очередь на противоторпедную борьбу – но при этом, разумеется, установить новейшую буксируемую ГАС. С другой стороны, у буксируемых антенн, возможно, есть свои ограничения, в то время как подкильная ГАС «всегда с нами», в общем… предоставим в этом разбираться профессионалам. Однако отметим, что, возможно, отсутствие на корвете относительно мощной подкильной ГАС наподобие «Заря-2», с учетом наличия новейшей буксируемой ГАС «Минотавр-ИСПН-М» и не является ошибочным решением.

Иными словами, перспективный корвет мог бы либо повторить схему «Дерзкого» — «Минотавр-ИСПН-М» с подкильной антенной на базе МГК 335 ЭМ-03, либо же, все-таки, в дополнение к совершенно необходимому «Минотавру» следует также установить ГАС «Заря-2». Эти варианты следует оценить с позиции «стоимость-эффективность», но подобное, увы, совершенно за пределами компетенции автора.

Что же до противолодочного вооружения перспективного корвета, то оно должно включать не менее 8 «труб» для современных 533-мм торпед, и кроме того, конечно, не менее 8 труб 324-мм комплекса «Пакет-НК». Почему так?

Современный боекомплект иностранной атомной подводной лодки может составлять 50 торпед и ракет, запускаемых через торпедные аппараты, и даже малые дизельные ПЛ имеют от дюжины больших торпед и более. Современная подводная лодка – это грозный враг, поразить которого не так-то просто. Для полноценного боя корвету понадобятся и дальноходные 533-мм торпеды, и аппараты-имитаторы, и противоторпеды, с учетом всего этого боекомплект в 8 533-мм и 8 324-мм «сигар» не выглядит для корвета чрезмерным. Правда, есть нюанс: «Пакет-НК» в базовой поставке имеет собственную ГАС для управления оружием и подобное выглядит откровенным излишеством – торпеды и противоторпеды «Пакета-НК» следует «обучить» взаимодействовать с имеющейся ГАС корабля.

533-мм торпеда УГСТ

Устанавливаемый на «Дерзкий» МФ РЛК «Заслон», по всей видимости, нашему корвету не нужен и избыточен, достаточно будет обычной качественной обзорной РЛС. Возможно ли обойтись чем-то наподобие «Фуркэ-2», или всё же следует использовать более мощные станции, наподобие устанавливаемых на патрульные корабли проекта 22160? Опять же, на этот вопрос смогут ответить только профессионалы, досконально знающие возможности обоих систем. ПВО, а точнее, противоракетную оборону корвета должны составлять два ЗРАК «Панцирь-М», расположенных таким образом, чтобы каждая точка горизонта простреливалась как минимум одним ЗРАК.

Не следует недооценивать возможностей подобной техники – ракеты «Панциря» имеют дальность стрельбы до 20 км, по высоте – до 15 км, что, например, превосходит возможности ЗУР 9М100, входящей в состав ЗРК «Редут» (хотя, конечно, уступает ракетам с АГСН того же комплекса). Кроме того, вне всякого сомнения, корвет должен быть оборудован качественным комплексом радиоэлектронной борьбы и ловушками всех видов – именно они, а не огневые средства поражения, демонстрировали стабильно-высокую эффективность по части противодействия вражескому управляемому ракетному вооружению.

Разумеется, корвет должен быть оборудован ангаром для вертолета. Идеально было бы разместить на корвете даже не одну, а две винтокрылых машины, но все же реалистичность подобного решения несколько сомнительна. Все-таки основным вертолетом ПЛО у нас еще длительное время будет Ка-27 и его модификации, а это весьма тяжелый летательный аппарат, и умудриться «приземлить» на палубу корабля, чье стандартное водоизмещение не должно превосходить 1600 – 1700 т будет едва ли возможно. Да, американские LCS несут по 2 вертолета, но американские вертолеты меньше и легче, а LCS – крупнее.

Энергетическая установка… строго говоря, корвет должен обладать высокой скоростью, чтобы, например, быстро выйти в район, где была обнаружена вражеская ПЛ, а с другой стороны — быть, по возможности, малошумным во время поиска субмарин. Предположительно, лучше всего отвечает указанным требованиям смешанная ЭУ, где скорость полного хода обеспечивают газовые турбины, а экономический ход – электродвигатели. Но следует иметь ввиду, что раньше мы такого не делали, так что есть опасность построить серию кораблей с проблемными ЭУ, а этого мы сейчас себе позволить не можем.

Возможно, есть смысл для первых серий наших корветов создать «газо-газовые» энергетические установки где и экономический и полный ход обеспечивались бы ГТЗА, которые нам достаточно хорошо удаются, а перспективное электродвижение отработать на одном, каком-нибудь, опытном корабле (корвет «Дерзкий»?) и лишь после того, как мы убедимся в работоспособности данной схемы – переходить на нее в массовом порядке.

Корпус… никаких ката- и тримаранов не нужно – обычный водоизмещающий. Дело в том, что катамаран будет всегда иметь меньшую полезную нагрузку в сравнении с кораблем равного с ним водоизмещения (необходимость жесткой «связки» его корпусов), кроме того, такие корабли получаются более дорогими в изготовлении и излишне широкими, что затрудняет их обслуживание. Их преимущества – возможность размещения широкой палубы и меньшие энергетические затраты на достижение сверхвысоких скоростей (эффект дает о себе знать при приближении к 40 узлам и выше) не являются для корветов значимыми — разве только в плане размещения двух вертолетов, но и тут, по мнению автора, недостатки перевешивают плюсы данного решения.

Технологии «Стелс» полезны и настоятельно рекомендуются к внедрению. Конечно, корвет не сделать невидимкой, но снижение его ЭПР очень позитивно скажется и на дистанции обнаружения самолетами ДРЛО, и на дальности захвата АГСН противокорабельных ракет. Главное, тут нужно помнить правило Парето: «20 % усилий дают 80 % результата, а остальные 80 % усилий — лишь 20 % результата». То есть нужно использовать относительно недорогие решения, такие как конструкция корпуса и надстройки, состоящие из плоскостей, рассеивающих излучение вражеского радара, как это было реализовано на F-117 и шведских корветах «Висбю», «утопленное» в корпус вооружение и т.д., а вот новейшие покрытия, материалы и т.д. чрезмерно удорожающие конструкцию корабля следует по возможности игнорировать. В общем, в части «стелс» нам нужны те самые «80% результата за 20% усилий» — и ничего сверх того.

Шведские корветы типа «Висбю»

И к чему же мы в итоге приходим? Небольшой и относительно стелсовый кораблик с газо-газовой энергетической установкой (или на частичном электродвижении) и скоростью до 30 узлов. Стандартное водоизмещение — не более 1600- 1700 т. Вооружение – 2 ЗРАК «Панцирь-М», 8*533-мм и 8*324-мм торпедных аппарата, вертолет в ангаре. Развитый гидроакустический комплекс, недорогая РЛС, качественная система РЭБ и постановки помех – да, в общем-то, и все. Можно предположить, что подобный корабль по своей стоимости окажется сопоставимым, а то и дешевле корветов проекта 20380, и уж точно много дешевле проектов 20385 и 20386, но при этом его противолодочные возможности будут выше.

Что сможет такой корвет? Как ни странно, очень многое. Борьба с подводными лодками, защита каботажного судоходства, и, как ни странно, участие в десантных операциях и придание устойчивости нашей АМГ (во главе с ТАВКР «Кузнецов») и корабельных групп, если последние развертываются в ближней морской зоне. Описанный нами корвет не может, конечно, обеспечить, но вполне способен дополнить прикрытие десантных сил на маршруте перехода, и, как ни странно, способен поддерживать высадку огнем, если на период операции его противолодочный вертолет будет заменен транспортно-ударным Ка-29.

Современная ПВО многослойна, и два ЗРАК «Панцирь-М» описанного выше корвета послужат отличным дополнением любому ордеру ПВО, выстроенному на основе ЗРК более крупных и тяжелых кораблей. А в случае, если палубные вертолеты корветов получат возможность применять относительно некрупные ПКР, к примеру, что-то наподобие Х-38МАЭ (стартовой массой до 520 кг), то они получат и определенные противокорабельные возможности.

Таким образом, флот получит не поражающий воображение своей мощью и, конечно, не универсальный, но дешёвый и вполне отвечающий своим задачам корабль.

/Андрей из Челябинска, topwar.ru/