ВМФ России. Прощайте, пучины морские?

Продолжая рассуждать о будущем нашего флота, с самого начала стоит заметить главный всплывший момент: никто из высокопоставленных ответственных лиц не может даже приблизительно сегодня сказать, на что вообще будет похоже флотское строительство. И будет ли оно вообще.

Да, можно сколько угодно размахивать на показухах типа «АРМИИ…» макетами и модельками кораблей. Модельки – это хорошо. Но от пластикового макета до корабля в металле проходит иногда (а у нас всегда) очень много времени.

Однако сегодня определить, куда направлены основные течения госпрограммы вооружений, просто нельзя. Все скрыто таким туманом, что стоит погадать на морской капусте.

Гадание, конечно, – это так, ради красного словца. На самом деле факты есть, и от них можно оттолкнуться. Главное – делать это спокойно и без криков.

Основной вывод, который был сделан в одном из предыдущих материалов, прост. Флот России в ближайшие 10-12 лет сильно сократит количество боеготовых надводных кораблей морской и океанской зоны.

Доводов «за» даже больше, чем требуется. Основной – после событий 2014 года мы потеряли, собственно, руки и места, которые могли строить крупнотоннажные корабли и их ремонтировать.

Крым – это хорошо, но Николаев – это если не все, то весьма многое. Разрыв с Украиной, политический и экономический, разрушил и (в первую очередь) такую вещь, как судостроительная кооперация. То есть Россия осталась без украинских морских двигателей и корпусов.

Собственно, дальше можно не продолжать, потому что без корпуса и двигателя как бы корабля нет.

По факту мы имеем «сдвинутые вправо» до бесконечности сроки строительства фрегатов проектов 11356 и 22350 и проблемы с ремонтом ряда кораблей советской постройки. И если с ремонтом хоть как-то можно выкрутиться за счет других судоремонтных заводов (хотя гнать через полмира «Москву» то еще удовольствие), то с судовыми дизелями у нас полный кошмар.

Намечается тенденция (довольно логичная) строить то, что можно построить. То есть «москитный» прибрежный флот вместо океанского.

Довольно логично. Пусть не на 100% сами, а с помощью Китая, но можем строить корветы проекта 22160 и малые ракетные корабли проектов 21631 и 22800. Пока можем.

Одновременно (и это радует) продолжается строительство кораблей проекта 20380, их более дорогой и сложной версии — проекта 20385, а также и увеличенного в размерах и получившего ряд других серьезных изменений проекта 20386.

5 корветов проекта 20380 и столько же в постройке – это неплохо. Плюс два корабля проекта 20385. Но если посмотреть на прогнозы, то корветов семейства 2038х к 2028году в составе ВМС РФ должно оказаться не менее 18 единиц. Что несколько выглядит шапкозакидательски, ибо проблема с двигателями до сих пор не решена.

То же самое относится к серии кораблей проекта 21160. Головной («Василий Быков») проходит испытания, еще 5 в разной степени постройки. И серия может быть увеличена до 12 кораблей.

Вслед за корветами идут вроде бы неплохо зарекомендовавшие себя малые ракетные корабли проекта 21631 («Буян»). Критику вызывает низковатая, пожалуй, мореходность, но эти МРК не для Северного Ледовитого и Тихого океанов. А для службы на Балтике, Каспии или Черном море – вполне.

И к 6 имеющимся МРК строятся еще 6. Плюс не стоит забывать о «работе над ошибками», то есть «Каракурт», он же проект 22800. Проект обладает большей мореходностью в сравнении с «Буянами», что, несомненно, является плюсом в ситуации.

В целом, если говорить о кораблях водоизмещением до 3000 тонн, то здесь все более-менее ничего выглядит. Единственное, что вызывает смущение, это все еще большое количество ракетных катеров (пр. 1241), малых ракетных кораблей (пр.1234) и малых противолодочных кораблей (пр.1124 и 1331) советской постройки. В общем этих кораблей среди данной весовой категории насчитывается 62 единицы, что составляет около 90% от общего числа малых кораблей.

Сможет ли наше судостроение строить корветы, МРК и прочие корабли такими темпами, чтобы компенсировать естественную убыль кораблей по причине устаревания, – вот вопрос.

Но повторюсь, в прибрежной зоне, которую может контролировать «москитный» флот, все выглядит терпимо.

А вот чего нельзя сказать об обновление группировки надводных кораблей дальней морской и океанской зоны, того нельзя. Ситуация критическая во всех классах кораблей, которые могли бы обеспечивать выполнение каких-то задач в дальней океанской зоне.

Ракетные крейсера. Здесь нюанс. Очень дорогостоящий, но есть. Если потратить время, ресурсы и деньги, то количество крейсеров возрастет до 5. Это, как вы уже поняли, и проект 1144, и 1164. Но это корабли конца прошлого века, как ни крути. Построить что-то подобное сегодня Россия не в состоянии.

Эсминцы и БПК. Здесь тоже тоска смертная. В настоящее время в составе флота имеется 10 кораблей в той или иной степени боеготовности. Если подвергнуть капитальной модернизации противолодочные корабли проекта 1155 (те, что еще можно), то на какое-то время можно продлить существование. Но через 10 лет согласно прогнозам у нас останется не более 3-4 кораблей этого класса.

Программа строительства новых эсминцев и фрегатов постоянно корректируется и откладывается (в плане эсминцев) и «зависает» (в плане фрегатов).

Если быть честными перед собой, то неспособность строить в должном количестве и качестве корабли дальней морской зоны автоматически убирает из оборонной доктрины любые задачи, связанные с этой зоной.

Если флот не в состоянии выполнить задачи вдали от своих берегов, значит, не стоит эти задачи даже формулировать. Прибрежная зона – наше все. В общем, привет, Украина, правда, не в таком позорном виде.

И не стоит сбрасывать со счетов эту самую естественную убыль кораблей. Я привел в выкладках по крейсерам цифру 5, но сами понимаете, она весьма условна и оптимистична.

«Адмирал Лазарев» балансирует на грани жизни и смерти с 1999 года, почти 20 лет. И сколько надо будет денег, ресурсов и времени, чтобы его реанимировать, сказать не берусь. Соответственно, в пессиме крейсеров у нас 4. Это если доведут до ума «Нахимова».

Между тем, еще один нюанс. Крейсер, эсминец, БПК, фрегат, в отличие от малого ракетного корабля или катера, строится весьма долго. А доставшиеся нам по наследству от СССР корабли, повторюсь, имеют отнюдь не бесконечный ресурс.

И, скажем прямо, небольшое количество этих кораблей, доживших до сегодняшнего времени, может и не дожить до того времени, как их сменят новые эсминцы, постройка которых постоянно откладывается.

Может даже получиться так, что к 2028 году, когда закончится действие госпрограммы вооружений, количество кораблей ДМЗ может сократиться до 15-17 единиц. Если вспомнить, что наши корабли фактически разделены между четырьмя флотами без возможности сбора в один ударный кулак, то можно забыть вообще о какой-либо возможности ВМФ оперативно реагировать на изменение обстановки в мире в виде формирования боеспособных соединений кораблей как для решения задач в отдаленных районах, так и для защиты собственного побережья.

Нет, конечно, если нам флот Китая поможет…

Но в целом ситуация весьма печальная. И выход из нее видится один: расписаться в собственном бессилии и сделать ставку не на то, что хотелось бы иметь (все эти макетно-модельные мечтания в топку), а на то, что реально можно построить.

То есть флот прибрежной зоны из МРК, МРАК, корветов и прочей мелочи, вооруженной крутыми бабахалками типа «Калибров» и атомные подводные крейсера для работы в дальней зоне.

Не самая красивая картинка, но ведь реально имеем то, что имеем.

/Роман Скоморохов, topwar.ru/