ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТУ
• Г-н президент, почувствуйте себя Верховным Главнокомандующим, потому что это письмо про армию и про самых важных военачальников. Но начнём с рядового солдата. Он застрелился. В минувшую пятницу на полигоне в Свердловской области рядовой Макаров выстрелил в себя дважды.
• Одна пуля попала в левое предплечье, другая — в сердце. Военные следователи утверждают, будто он застрелился случайно. «Основная версия, — заявили штабные, — неосторожное обращение с оружием». Всякое бывает.
• Но гораздо больше это похоже на самоубийство: первый раз ранил себя, а вторым выстрелом добил. Есть сведения, что это очередная жертва дедовщины: парня довели. Если так — он посмертно стал врагом министра обороны. Потому что министр обороны публично заявил, что дедовщины у нас нет.
• Под Новый год министр дал большое интервью. Оно такое красивое, что лучше всего было бы положить его на музыку и петь. Например: «Нет ни одного направления деятельности министерства, которое бы не затронула модернизация, переход на новый облик. Мы работаем везде — во всех сферах…»
• Видите, г-н президент, все направления и все сферы тронуты вашей любимой модернизацией, ура. Министру Сердюкову был задан дежурный вопрос: избавилась ли армия от дедовщины? Приготовьтесь, товарищ Верховный Главнокомандующий, ответ может вас потрясти.
• Министр ответил по-военному чётко:
— Такого явления в природе уже нет.
• Всё было бы хорошо, но через две недели (11 января 2011 года) большое интервью дал главный военный прокурор Сергей Фридинский. Журналист спрашивает: «Все ждали, что с переходом службы по призыву на 12 месяцев «дедовщина» пойдет на убыль. Но этого не случилось. Почему?» Главный военный прокурор отвечает:
— Да, были надежды, что с сокращением сроков службы сами собой исчезнут многие дурные традиции, в частности, «дедовщина». Не случилось. Сегодня именно военнослужащие по призыву формируют неуставную статистику. В прошлом году за рукоприкладство и прочее насилие осуждены свыше 2000 солдат и сержантов.
• Армия, г-н президент и Верховный Главнокомандующий, это самая вертикальная ваша вертикаль. Вертикальней армии вообще ничего быть не может, согласны? А там, внутри, оказывается, просто анархия какая-то. Министр говорит, что дедовщины нет, а главный военный прокурор его опровергает.
• Дедовщина растёт. По данным Главной военной прокуратуры, «число неуставных взаимоотношений в 2010 году выросло в 1,6 раза». Об этом же минувшим летом говорил замминистра обороны Панков, который назвал одной из главных причин дедовщины «навыки общения, полученные призывниками в неформальных молодёжных группировках экстремистского характера». То есть дедовщина есть и растёт, но не армия в этом виновата, а дурные знакомства школьных лет.
• Вот проведём модернизацию, отреформируем до конца образование, отучим молодняк пить, курить и ругаться матом — придут на призывные пункты интеллигентные отличники — дедовщины и не станет. Впрочем, министр обороны знает гораздо более быстрый способ. В своём интервью (сказав, что дедовщины уже нет в природе) он добавил, что «есть просто хулиганство», и объяснил, как его истребить дочиста:
— Важно, чтобы командир находился в подразделении, выполнял свои обязанности в полном объёме. Тогда никаких конфликтов быть не может по определению.
• По какому определению? — чёрт его знает. Это ведь для красоты добавляется. «Никаких конфликтов»? — да таких армий в мире нет и быть не может по определению, делению и умножению.
А рецепт прекрасный, от всех болезней… Министра спрашивают: «Можно ли сделать так, чтобы в воинских частях не возникал перевес какой-то этнической группировки?» Он отвечает:
— Если командир будет исполнять свои обязанности в полном объёме, то конфликтовать просто времени и сил не останется. Никаких недоразумений не возникнет.
• Рецепт просто гениальный: если все офицеры будут… Если все садисты станут гуманистами… Если все алкоголики станут трезвенниками… Если всякая «Булава» полетит, куда надо… Если все детали в «Жигулях» будут сделаны из правильного материала и точно по размеру, тогда это будет очень хорошая машина по определению.
• Осталось совсем немногое: исправить неисправных офицеров. Возвратимся, г-н президент, к интервью главного военного прокурора. Журналист говорит: «Разгул коррупции в стране, как вам хорошо известно, не обошёл стороной и армию. Эта зараза поразила все категории военных — от генералов до лейтенантов». Прокурор соглашается:
— Масштабы порой поражают. Иногда кажется, что люди просто потеряли чувство меры и совесть. Суммы выявленных хищений зачастую шокируют.
• Шокировать опытного прокурора нелегко. А интервью министра обороны (там, где модернизация, сферы и новый облик) заканчивается так: «Мне кажется, что всё идет достаточно неплохо».
• При чём тут «кажется»? Действительно, всё идет неплохо, можно даже сказать, само плывёт в руки, только успевай модернизировать и приобретать новый облик у российского модельера, новые корабли у французов, новые самолётики у Израиля. А скоро, говорят, будем закупать чужие автоматы и винтовки (возможно, потому, что наши заводы злостно медлят с модернизацией и инновацией).
• Г-н Верховный Главнокомандующий, в своём президентском Послании вы сказали: «Сегодня перед нами стоит фундаментальная задача создания новой высокотехнологичной мобильной армии. Мы идём на то, чтобы потратить на эти цели более 20 триллионов рублей. Это большие деньги».
• Тратить наши генералы умеют отлично. А вот что мы получим — это вилами на воде писано. До сих пор, увы, получались какие-то неприятные неожиданности. В том числе такие печальные, как самоубийство солдата после заявления министра о том, что дедовщины нет.
• Г-н президент, хотите откровенно? Одна из фундаментальных проблем (которую деньгами не решить) такова: НЕ УВАЖАЮТ ОФИЦЕРЫ ВЫСОКОЕ НАЧАЛЬСТВО. Думают о своей злосчастной судьбе; о годах, проведённых в напрасном ожидании человеческого жилья; и воруют кто сколько может. Мы, конечно, не будем мазать всех чёрной краской (у нас её не хватит), скажем так: одни воруют, а другие видят и молчат.
• И раз пошёл откровенный разговор, придётся сказать, что и ваш тандем не у всех в армии пользуется особой любовью. Окажись вы (невидимо) за любым офицерским столом, услышали бы, что говорят о вас, о министре, о премьер-министре… У вас резко изменились бы представления о мире… Или вы решили бы, что это враги, сбрившие бородёнку и укравшие офицерскую форму из ателье Юдашкина.
/Александр Минкин, mk.ru/
