Российская армия становится совсем обмороженной

• Солдат в форме «от Юдашкина» продолжают морозить по всей стране. Лечить их негде и некому. Так, например, 13 декабря в 74-й гвардейской Звенигородско-Берлинской ордена Суворова 2-й степени мотострелковой бригаде, дислоцированной в Юрге, произошло чрезвычайное происшествие. Сразу 129 новобранцев, призванных минувшей осенью, после приема военной присяги заболели пневмонией и ОРЗ.
• Одеты все были в новую форму, разработанную с участием известного модельера Юдашкина, на которую множество нареканий в войсках. Проверкой чрезвычайной ситуации тут же занялась военная прокуратура. А начальник Генерального штаба генерал Николай Макаров поспешил заверить, что Юдашкин и Министерство обороны ни причём. Дескать, речь идёт о частном случае: солдат заморозили по разгильдяйству командиров.

• Однако у нас есть основания не верить генералу Макарову. В этом убеждают звонки в редакцию от родителей других военнослужащих, которые служат вовсе не в Сибири. Например, рассказ полковника запаса, 32 года прослужившего в войсках ПВО. Его сын недавно был призван в одну из мотострелковых частей Западного военного округа, расположенную в Подмосковье. И фамилия рассказчика, и, естественно, его сына в редакции имеются. Как и название воинской части, о которой пойдёт речь. Эти данные мы не обнародуем лишь потому, что опасаемся – молодого солдата начальство теперь может попросту затравить.

Вот рассказ полковника

• Нам по телефону сообщили, что сын примет присягу 18 декабря, в субботу. Решили поехать, благо живем недалеко, в Москве. Долго плутали по занесенной снегом лесной дороге, но всё же разыскали КПП. Гостей на автомобилях приехало раза в три больше, чем оказалось новобранцев. Машины разрешили не бросать на обочине, а поставить на территории части. Только тщательно обыскали, даже с помощью зеркал обследовали днища. Мне это понравилось – опасность терроризма никто не отменял, порядок есть порядок. Но вот дальше…

• Дальше мы увидали своих ребят в новенькой форме. Оказалось, к тому времени они уже около часа стояли в строю. Без движения, на пронизывающем ветру. На мне была теплая куртка с капюшоном, зимние брюки и специальные ботинки для сильных морозов. Но даже при этом комфортно я себя не чувствовал. Хотя и без конца ходил туда-сюда. А ребята в строю совсем скукожились и посинели. Хорошо хоть на головах шапки-ушанки были. Помню, такая же очень выручала меня на Новой Земле в лейтенантские годы.

• Потом сын сказал мне, что ноги перестал чувствовать уже через пятнадцать минут после начала церемонии. Я обследовал выданные ему «берцы от Юдашкина». Про мех не говорю – в одной и той же паре обуви, как замышляют генералы, бойцы должны топать и в июльский полдень, и месить снег на полигоне в декабрьскую стужу. Тонкая резиновая подошва, нет даже простенькой прокладки. На ноге – простой носок – шерстяной не влез бы. В общем, это ж додуматься надо было до такой формы!

• В молодости мы носили не ботинки — сапоги. Тоже, естественно, не меховые. Так у нас же были тёплые портянки… Меняли их раз в неделю. Намотаешь такую на ногу – можно жить. Можно ещё и газету для утепления завернуть в портянку. Теперь портянок нет. И практически ничего взамен.

• Правда, не всё в новой форме плохо. По мнению сына, новая меховая форменная куртка у него тёплая. И брюки тоже. А под ними… Солдатам даже кальсон не выдали. На встрече с разъяренными родителями после присяги командир части, полковник, сообщил, что его вины в этом нет. Тёплого белья просто не оказалось на вещевом складе. Не прислали.

• «Вы же в большинстве москвичи? Вот и передайте в столице привет Юдашкину»,- устало отмахнулся от нас полковник. И тут же сообщил не менее примечательные вещи. Например, предложил, у кого есть возможность, прислать сыновьям свитера камуфляжного цвета или тёмно-зелёные. И носки шерстяные. А ещё — спальные мешки. Ранней весной предстоит выезд на полигон, снова будут мерзнуть.

• Интересное дело получается. Кому-то из бойцов родители «спальники», наверное, пришлют. А кому — нет? Они что будут делать на полигоне? Спать на мерзлой земле?

• Повторим: весь этот бардак творится не где-нибудь на далеких островах в океане, хотя и там, в гарнизонах обязан быть порядок. Солдат из-за безалаберности генералов морозят в паре часов в паре часов езды от столицы.

А что же в Юрге?

• В Юрге продолжают работать медики и военные прокуроры. Наверное, виновных офицеров сурово накажут. Однако что это изменит? Военные эксперты обратили внимание на один очень многозначительный факт. Около сотни тяжелобольных солдат 74-й бригады сегодня лечат от пневмонии в гражданских больницах Юрги и Кемерово. Ничего подобного Вооруженные силы России доселе не знали. С пневмониями всегда отлично справлялись и военные врачи в госпиталях.
• Чтобы понять, что происходит, причём, не только в юргинском гарнизоне, придётся не ограничиваться разговором о творческих неудачах Юдашкина. В который раз речь пойдет и об армейской реформе министра обороны Анатолия Сердюкова.

• Почему простуды и заболевания солдат в 74-й бригаде приняли массовый характер? Причин много. По крайней мере, одна – в неприспособленности казарм бригады к проживанию такого количества военнослужащих. Несколько лет назад в Юрге стоял мотострелковый полк, вместе с приданными подразделениями насчитывавший не более 2,5 тысяч солдат и офицеров.
• В ходе реформы Генштаб решил развернуть подразделение в мотострелковую бригаду. Отлично, но штатная численность бригады почти вдвое больше! Куда всех девать? А туда же, в те же казармы. В итоге они переполнены так, как и не снилось авторам Устава внутренней службы. Солдатские койки пришлось ставить всюду. Неизбежные сквозняки стали ещё одной неизбежной тяготой воинской службы в гвардейской бригаде.

• Ладно, от жизни такой солдаты простудились, заболели. Куда идти? Раньше – к санинструктору роты или в медицинский пункт, который был в каждом линейном батальоне. Или в медслужбу, если речь шла об отдельном батальоне.
• Начальник медслужбы – офицер с медицинским образованием. В его подчинении – медицинский взвод. В полку – медицинская рота, в которой до 20 военных врачей различного профиля. В дивизии – медицинский батальон, с еще большими возможностями. Диагноз поставить там, как правило, могли. Если с лечением не справлялись, тогда больных военнослужащих отправляли в госпиталь.

• Так было до Сердюкова. А как сейчас? В батальонах должности начальников медицинской службы сократили. Медицинские батальоны упразднены вместе с дивизиями. В мотострелковых и танковых бригадах оставили по медицинской роте, но количество офицеров-врачей в каждой уполовинили. Заменили их гражданскими специалистами. Тут же выяснилось, что на эти вакансии никто особо не рвётся по причине большой нагрузки и хилости окладов гражданского персонала в Вооруженных силах.

• С диагностированием заболеваний у солдат и офицеров сразу стало туго. Но, допустим, повезло, характер болезни на уровне бригады установлен. И он достаточно серьёзен. Надо солдата везти в госпиталь. Куда? В Юрге госпиталь есть, но количество его койко-мест было рассчитано на полк, а не на бригаду. Когда пневмония у гвардейцев приняла характер эпидемии, палаты тут же забили под завязку. Как и помещения медицинской роты.

• Поблизости, в Томске, был госпиталь на 550 койко-мест при располагавшемся в городе военно-медицинском институте. Только с 1 октября нынешнего года институт Министерство обороны закрыло. А с ним и госпиталь.

• Сравнительно недалеко остался, правда, прекрасный 333-й окружной военный госпиталь в Новосибирске, где ещё недавно делали сложнейшие операции. Но армейская реформа добралась и сюда. Персонал госпиталя подвергли ударному сокращению, сократив, соответственно, и количество коек в нём. Солдат из Юрги там лечить теперь некому и негде. Тем временем, ситуация в бригаде с заболевшими солдатами грозила летальными исходами. Вот поэтому военнослужащих пришлось на «скорых» развозить по городским больницам.

• Скажите на милость, генерал Макаров, вы продолжаете настаивать, что в ЧП в сибирском гарнизоне виновата лишь халатность командиров? Если вы и правы, то эти командиры служат, главным образом, не в 74-й гвардейской бригаде. И вообще не в Сибири. Их кабинеты расположены столь высоко, что при попытке заглянуть в окна шапка спадает. Именно там планы военной реформы и рождаются. Один из этих кабинетов – ваш.

КРАТКАЯ СПРАВКА

• Заместитель министра обороны России генерал-полковник Дмитрий Булгаков утверждает, что Российская армия полностью перейдёт на новую форму одежды в 2011 году и для этого требуется максимум 5,5 млрд. рублей.
• В мае 2007 года только что вступивший в должность новый министр обороны Анатолий Сердюков был недоволен внешним видом военных и заявил, что армии нужна принципиально новая форма. Для разработки военных обновок было решено привлечь модных дизайнеров — Игоря Чапурина и Валентина Юдашкина. Министерство обороны РФ объявило, что на создание новой формы для Российской армии будет выделено 100 млн рублей.

• Спустя девять месяцев работы над новой коллекцией Владимиру Путину было представлено 80 образцов новой военной формы для Сухопутных войск, Военно-воздушных сил и Военно-морского флота, весь комплект — зимняя, летняя форма, мужская, женская, парадная, парадно-выходная, повседневная, полевая и рабочая форма одежды.

• Будет ли хватать этих денег — неизвестно, как и непонятно, как за потерю дорогих форменных вещей будут рассчитываться солдаты срочной службы, ведь цена комплекта новой формы увеличилась в среднем в 3-4 раза, генеральская стоит от 104 до 295 тыс. рублей, а солдатская — от 11 до 26 тыс. рублей. Получается, что «форменных» 20-25 тыс. рублей в год хватит только солдатам-контрактникам. Валентин Юдашкин похвалился, что форма сделана из отечественных материалов на основе российских технологий.

/Сергей Ищенко, svpressa.ru/