Рано или поздно Запад попросит помощи у России. Как быть? Продолжает расти число жертв после терактов в Тунисе и Кувейте, которые произошли в пятницу, 26 июня. К вечеру 27 июня число погибших на курорте Сус увеличилось до 40 человек, еще несколько десятков туристов получили ранения. Жертвами взрыва мечети в Кувейте стали 27 человек, 227 человек получили ранения.
Напомним, что в тот же день произошел теракт на газовом предприятии во французском городе Изер. Один человек погиб, около десяти получили ранения. Эксперты отмечают: если бы нападавшим удалось произвести более масштабный взрыв, число жертв могло быть значительно больше.
В Пентагоне осудили теракты, но заявили, что говорить об их связи друг с другом преждевременно. Тем не менее, запрещенная в России экстремистская организация «Исламское государство» * уже взяла на себя ответственность за все три теракта.
В августе 2014 года Соединенные Штаты собрали коалицию стран-партнеров по борьбе с ИГИЛ. В нее вошли Великобритания, Франция, Катар, Иордания, Испания и другие страны. Примечательно, что в Тунисе среди пострадавших больше всего британских граждан. Выбранный террористами курорт популярен именно среди европейцев. Для Франции громкий теракт стал вторым за последнее время. Ранее громкий резонанс во Франции и во всем мире вызвал расстрел 7 января 2015 года редакции сатирического еженедельника Charlie Hebdo.
Вряд ли у кого-то есть сомнения относительно новых атак террористов. Они наверняка последуют, и Европа вновь окажется под ударом. В этой связи возникает вопрос по поводу эффективности действий антитеррористической коалиции под руководством США. Авиация союзников уже не первый месяц бомбит позиции ИГИЛ, но боевики и не думают сдаваться. Напротив, захватывают все новые территории, в их отряды вливаются бойцы, чьи родственники и близкие погибли под авиаударами. Они хотят мстить.
27 июня посол Сирии в России Риад Хаддад заявил, что ход операции, которую ведет коалиция, играет на руку ИГ. «Если провести небольшое сравнение, то год назад, в начале деятельности коалиции, ИГ контролировало небольшую часть Сирии и Ирака. Сейчас же они захватили новые территории, а это самое большое доказательство того, что США помогают ИГ, а не воюют против него», — сказал он «Интерфаксу».
Понятно, что ударами с воздуха ИГИЛ не остановить. Поэтому все чаще возникают разговоры о сухопутной операции. Вопрос в том, готовы ли ее вести американцы, англичане и французы? Особенно учитывая, что союзники по Североатлантическому альянсу совсем недавно бесславно унесли ноги из Ирака, и мечтают поскорее выбраться из Афганистана.
Неудивительно, что западные лидеры, несмотря на напряженность в отношениях с Россией и санкционную войну, уже говорят о необходимости сотрудничества с нашей страной. В ночь на 26 июня президенты РФ и США впервые за долгое время провели телефонный разговор, во время которого обсудили, в том числе, проблему «Исламского государства».
Не исключено, что на фоне неудач в борьбе с ИГ и ростом террористической активности, Запад хочет привлечь Россию к участию в коалиции. Но нужна ли нам совместная борьба с «партнерами», которые просят помощи, когда им нужно, и при этом выступают против России по другим вопросам?
— Европейские государства станут активно бороться с ИГ, когда радикалы начнут непосредственно угрожать их существованию, — считает старший преподаватель кафедры общей политологии НИУ «Высшая школа экономики», арабист Леонид Исаев. — Через несколько дней исполнится год со дня создания так называемой антитеррористической коалиции. Но пока что кроме громких лозунгов и бомбежек мы ничего не видим. Прежде всего потому, что и европейские государства, и исламские страны боятся вступать с ИГ в открытую конфронтацию. Зато велико желание затащить своего соседа или партнера по коалиции в реальную борьбу с «Исламским государством».
Если бы страны Запада хотели реально воевать с ИГ, они давно бы начали это делать. Им ничего не мешало начать бомбить Ирак, Югославию, Ливию — ни отсутствие санкции Совбеза ООН, ни другие факторы. Поэтому я сомневаюсь, что в ближайшее время произойдет что-то, что вынудит страны Запада начать наземную операцию против «Исламского государства».
— Но почему, ведь как вы сами сказали, раньше они не тянули с началом военных операций?
— В первую очередь, это страх. Мы имеем дело с достаточно новым и необычным феноменом. Одно дело — вторгнуться в Ирак, воевать с местной армией, уничтожить режим Саддама Хуссейна. Цель была ясна — вот враг, вот его объекты. В случае с ИГ ситуация может развиваться в неожиданном направлении. Если США начнут сухопутную операцию, они ввяжутся в достаточно изнурительную войну. Будут гибнуть американские солдаты. Все это рикошетом ударит по самим Штатам, потому что вызовет террористическую активность на их территории.
Все прекрасно понимают, что на территории занятых государств проживает огромное количество людей, симпатизирующих ИГ. Страны Запада, как и Россию, очень волнует процесс вербовки. Поражает количество людей, которые покидают родные дома и уезжают в ИГИЛ. Может возникнуть так много непредвиденных сценариев на своей территории, что каждое государство отвечает на вопрос о наземной операции против ИГИЛ ответным вопросом: «Каковы будут наши издержки?». А потенциальные издержки настолько высоки, что рисковать никто не хочет.
Поэтому французы, как и японцы, грубо говоря, закрывают глаза на убийства заложников, надеясь, что сирийцы, турки и иранцы будут сами воевать, а они будут только поддерживать их морально, не нарываясь на гнев ИГИЛ.
— Нужно ли России участвовать в коалиции против ИГ?
— Я считаю, что нам не нужно участвовать ни в каких европейских коалициях по борьбе с ИГИЛ. Во-первых, потому, что они занимаются сотрясанием воздуха. Кроме лозунгов на конференциях нет никакой реальной работы. Это будет пустая трата времени.
Во-вторых, нужно понимать, что мы имеем дело не просто с государством, а с куда более сложным явлением, бороться с которым традиционными методами попросту невозможно. ИГИЛ — это, прежде всего, идеология, с которой нужно бороться на идеологическом уровне. Мне кажется куда более важной не борьба с ИГИЛ посредством вторжения на его территорию, а устранение тех предпосылок, которые могли бы способствовать усилению их идей в других странах, в том числе нашей.
У нас есть масса проблем, из-за которых мы можем столкнуться с угрозой разрастания «Исламского государства». Нам необходимо сделать прививку от идеологии ИГИЛ самим себе, а не тратить впустую жизни наших солдат на Ближнем Востоке.
— Может ли совместная борьба против «Исламского государства» привести к улучшению наших отношений с Западом?
— Не думаю. Во-первых, у нас слишком много более принципиальных противоречий. Даже если мы будем совместно работать по ИГИЛ, проблема Украины никуда не денется. Украинский вопрос по-прежнему принципиален и открыт.
Во-вторых, можно было бы сблизиться с Западом по вопросу ИГИЛ, если бы и у нас, и у Запада имелось бы конкретное представление о том, как можно покончить с этим образованием. На данный момент ни у кого реальных стратегий нет. А когда их нет, о каком сотрудничестве, помимо деклараций, можно говорить?
— Существуют отдельные ячейки экстремистских организаций, которые могут организовывать теракты, а потом ответственность за них берет «Исламское государство». Но от того, есть единый центр или нет, легче не становится. Факт остается фактом: мы наблюдаем очевидный рост терроризма в мире, — говорит директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров — Было бы странно, если бы этого не произошло. Тот же Тунис по количеству граждан, воюющих в рядах «Исламского государства», занимает первое место. Россия, к сожалению, стабильно входит в пятерку. Есть правило перехода количества в качество, и в Тунисе это начало происходить. Будет ли происходить в других странах? Не сомневаюсь.
— Возможна ли в таком случае сухопутная операция антитеррористической коалиции?
— В любой коалиции должно быть государство, вокруг которого она собирается. На сегодняшний день ни одно государство мира не рискнет взять на себя такую ответственность. Для осуществления успешной операции на первом этапе, то есть для взятия под контроль сирийско-иракской 700-километровой границы и ряда ключевых городов понадобится 150−200-тысячная армия.
Причем даже контроль над стратегическими пунктами абсолютно не решит вопрос войны. Нравится нам или нет, но значительная часть — то ли 8, то ли 12 миллионов населения на территории, занятой «Исламским государством», его поддерживают. Значит, начнется партизанская война с тяжелыми потерями. Кто готов взять на себя такую ответственность?
— Можно ли рассчитывать на успех тактики авиационных ударов, к которым прибегает коалиция?
— Воздушные удары показали, что они недостаточно эффективны. Формирования «Исламского государства» выработали свою тактику и стратегию ведения боевых действий. Это операции небольшими группами, атаки в предрассветное время, выставление ложных целей и много чего другого, что заслуживает отдельного разговора.
Разведка коалиции тоже работает плохо. Те же американцы недавно признали, что проспали переход от стратегической обороны, к которой прибегло ИГ после потери Тикрита, к наступлению и захвату Эр-Рамади.
Наиболее эффективно против них воюют курды, которые освободили 2 тысячи квадратных километров. Но у них есть свои интересы, не обеспечив которые, они не хотят дальше воевать. Они хотят независимости Курдистана, спорные территории в Ираке, но американцы не дают добро. Поэтому они начали притормаживать боевые действия, переходя к обороне.
Иракская армия американского образца не может быть серьезным противником. Руководитель Совета безопасности Иракского Курдистана Масрур Барзани очень точно сказал, что основным поставщиком вооружений для ИГ является именно иракская армия. В Мосуле в руки радикалов попало более 2000 подготовленных «Хаммеров». В Эр-Рамади группировка, в три раза превосходящая ИГ, бросила все склады, амуницию и технику, и бежала.
Сирийские курды воюют успешно, но у них не хватает вооружения. Сирийская армия ослаблена, денег нет. Хезболле приходится воевать и в Сирии, и в Ираке, и держать силы на границе с Израилем. Есть еще Иран, который стоит за шиитской милицией в Ираке, но это другая, неофициальная армия. Вот это основные силы, которые участвуют в боевых действиях против «Исламского государства», и между ними очень большие разногласия. Единого фронта нет.
— Может ли борьба с ИГ быть эффективной без нашего активного участия?
— Пока мы ни в чем не участвуем. Но если хотим сохранить влияние на Ближнем Востоке, обезопасить страну от угрозы терроризма (а наших граждан там по разным оценкам воюет от нескольких сотен до пяти тысяч), то должны более активно участвовать в борьбе против ИГ. Нам нужно оказать военно-техническую помощь Сирии, помогать иракским курдам.
Директор исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Станислав Тарасов не исключает совместных действий России и Запада против ИГ.
— Похоже, что есть какой-то координирующий центр, который отвечает за эти теракты. Они пытаются сорвать туристический сезон в Северной Африке. Уже сейчас многие отказываются от забронированных туров. Срыв сезона станет еще одним дестабилизирующим фактором в регионе.
Второй важный момент в том, что расширяется фронт нестабильности. Думаю, то, что мы видим сейчас — это только начало. Не исключаю, что возможны теракты на юге Турции и в других туристических регионах. Основная их направленность пока что против европейских туристов. Неслучайно в последнее время проводились переговоры между министрами Лавровым и Керри, президентами Владимиром Путиным и Бараком Обамой. Видимо, обсуждается какая-то координация действий.
— Возможна ли сухопутная операция против ИГ?
— Разговоры о сухопутной операции изначально носили абстрактный характер. США отказывались в ней участвовать, не стимулировали участников международной коалиции. Но сегодня со стороны турецких политиков все чаще раздаются голоса о необходимости наземной операции. То, что ИГИЛ взял Кобани, предположительно, с территории Турции — это очень нехороший признак, который свидетельствует о том, что боевые действия могут быть перенесены в сопредельные страны.
Правящая партия Турции на парламентских выборах потеряла монополию на формирование однопартийного правительства. Поэтому партия Эрдогана может быть заинтересована в форс-мажоре, чтобы ввести чрезвычайное положение против ИГИЛ и сыграть на лозунге «Отечество в опасности».
— Стоит ли нам активно участвовать в борьбе против «Исламского государства» или лучше оставаться в стороне?
— Нельзя сказать, что мы в стороне. Мы поддерживаем Сирию, поддерживаем Ирак. Через Ирак мы фактически участвуем в коалиции против ИГИЛ, хотя формально не декларируем этого. Не исключено, что сейчас будут выработаны общие стратегии против этой угрозы.
——————————
* «Исламское государство Ирака и Леванта» («ИГИЛ»; также «Исламское государство») — исламистская террористическая организация. 29 декабря 2014 года Верховный суд России признал деятельность организации «Исламское государство» террористической и запретил её деятельность на территории России.
/Анна Седова, svpressa.ru/
Вы заметили за все это время ни одного терракта на территории США.
Для вида грохнули несколко граждан США но не у себя дома.
А сколько, с боевым опытом и просто подготовленных к вооружённым действиям и симпатизирующих ИГИЛ исламистов находящихся в Европе, Британии да и в пендосии (тоже) смогут одновременно поднять оружие, наверное только Сам Аллах знает? При соответствующей координации действий может произойти взрыв такой силы, что падут в крови многие государства. Всё началось с европейской толерантности, когда хлынул колоссальный поток мигрантов из Африки и Ближнего Востока от которого, они сами не знают как избавиться и по всей видимости, в ближайшем будущем не избавятся вообще. Ну, а России надо крепко, очень крепко думать над решением этого вопроса…
России раздумывать над этим вопросом не нужно.Абсолютно ясно,что российский солдат не должен воевать против ИГИЛ,иначе кровная месть обернется террактами внутри России.Россия может участвовать в тех же мероприятиях,что и Запад:оказывать ту же поддержку,что и Запад,тем,кто борется с ИГИЛ,но не более того.