Не выпустим память из рук — часть 2

Навязывая России капитулянтскую историю, страну пытаются лишить не только прошлого, но и будущего. Окончание. Начало опубликовано здесь.

Как у нас проходят торжественные вечера, посвященные Дню Победы? Сидят 200–300 фронтовиков, выходит к ним мэр города или его помощники и рассказывают о войне. Редкий случай, когда предлагают выступить кому-нибудь из участников. Больше того, их уже порой и не приглашают на эти вечера. Ни одного участника войны нет в Общественном совете при президенте, в военно-историческом обществе, в других подобных образованиях. А делается это для того, чтобы легче было проводить свою линию.

Гросс-адмирал Карл Денниц, оставшись за Гитлера, в конце войны издал приказ, где было сказано: «Вермахт сражался героически, с честью выполнил воинский долг». В таком духе пишут о германских ВС и другие авторы, в том числе отечественные. А про армию, которая сокрушила этот вермахт, говорят, что она воевала бездарно и чуть ли не проиграла войну.

«Неправильная» победа

В Германии уже в наше время издан сборник, в котором написано: «Вермахт, конечно, проиграл Вторую мировую войну, зато добился победы после 1945 года, а именно в борьбе за представление о себе в глазах общественности – немецкой и международной». Вот как немцы отмечают свое поражение, а мы даже День Победы над Японией 2 сентября стесняемся отмечать.

Американцы после войны засадили гитлеровских генералов писать мемуары, обобщать опыт войны. Эта литература распространялась по всему миру, формировала общественное мнение. После войны Константин Симонов также предложил всем участникам сражений написать свои воспоминания, но наши идеологи отказались от этого проекта.

В молодежных аудиториях часто спрашивают: «Кому верить? Об одних и тех же событиях одни говорят одно, другие – другое». Я всегда отвечаю: «Верьте прежде всего себе, изучайте факты, сопоставляйте и делайте выводы». Не может быть, чтобы гитлеровцы все делали правильно и умело, но потерпели поражение, а мы воевали неумело, действовали неправильно, несли в десять раз больше потерь и оказались победителями. Есть внутренняя логика исторических событий, которую нельзя игнорировать.

Иногда факты искажаются из-за элементарного незнания сути военного дела. Нельзя также любой документ, взятый из архива, принимать за чистую монету.

В связи с этим хочу напомнить любопытный случай. Лет 15 назад в Петербурге нашли донесение Михаила Кутузова, написанное им Александру I об итогах Бородинского сражения. Полководец не очень похвально отозвался о рейде казаков Платова и Орлова во фланг наполеоновской армии. Последние вначале даже не были представлены к наградам.

На основании этого некоторые историки начали развенчивать прославленных атаманов, не потрудившись более тщательно изучить, какими были последующие донесения и оценки того же Кутузова. Просто он тогда еще не знал, что делалось в стане Наполеона и какое сильное воздействие оказал рейд казачьих войск. Из этого следует: каким бы очевидным на первый взгляд ни казался тот или иной факт, сколь бы авторитетными ни были заявления исторических личностей, о них нельзя судить в отрыве от других фактов и логики событий.

То же самое произошло с историками и писателями, которые, обнаружив в архиве донос на маршала Александра Егорова за подписью Жукова, сразу побежали распространять «сенсацию». Но вскоре выяснилось, что донос был подписан совсем другим Жуковым.

В прошлом году по НТВ показали картину якобы планировавшегося нами упреждающего удара по Германии со стрелами через всю Европу до Ла-Манша. Но такой карты в Генштабе не было. Телезритель проглотил то, что ему показали, а изготовители фальшивки, пользуясь «свободой слова», скрыли истину. Вообще работа с историческими источниками, архивными документами требует большой культуры, щепетильности и знания существа дела.

Надо внимательно изучать, при каких обстоятельствах, с какой целью был составлен тот или иной приказ или документ. Известен, например, приказ НКО № 270, который был написан наспех, без выяснения всех обстоятельств дела, и в нем вынесен совершенно несправедливый приговор целому ряду командиров.

К этой теме не раз возвращался Константин Симонов. Кстати, 28 ноября этого года исполняется 100 лет со дня его рождения, но к 100-летию Солженицына уже издан указ президента, а по Симонову, больше всех сделавшему для воинского воспитания офицеров, ничего пока не слышно.

«В информационный век побеждает тот, чья история убедительнее, чья история способна привлекать людей», – растолковывает нам американский историк Джозеф Най. Убедительность нашей истории в объективных, свершившихся фактах, но их пытаются извратить, оплевать, сделать непривлекательными.

Все правильные официальные оценки войны, прозвучав мимолетно, минуют вместе с юбилейными днями, а общественное сознание формируют совсем другие взгляды и выводы – подрывающие наши устои и противоречащие национальным интересам.

Когда на одном из заседаний российского оргкомитета «Победа», проходившем в Петербурге, обсуждались изучение истории в школах и злосчастный ЕГЭ, я передал Дмитрию Медведеву вопросы по Великой Отечественной войне. Там, например, был такой: «Какие крупнейшие события произошли в 1943 году?». В рекомендуемых «правильных» ответах значилось: «В Красной армии ввели погоны», «Всех немецких пленных в Красной армии расстреляли» и т. д. Если бы школьник ответил: «В 1943 году произошла Сталинградская битва», то согласно правилам ЕГЭ он должен был получить двойку. Вот так идет оболванивание молодежи.

Надо бы особо позаботиться о литературе для детей, посвященной Великой Отечественной войне. В свое время в отношении Гражданской войны многое было сделано Аркадием Гайдаром, Александром Фадеевым, Валентином Катаевым и многими другими.

Когда учиться поздно

Сейчас в полном объеме опубликованы документы, относящиеся к всеармейскому совещанию по финской войне 1939–1940 годов. Она была затеяна не только с целью отодвинуть линию границы от Ленинграда, но и чтобы дать Красной армии опыт боевых действий. Из этих документов видно, что армия не была готова. Но 22 июня 1941 года примерно в таком же виде мы вступили в войну против более опытного и оснащенного противника.

Прежде всего, многое не ладилось в высших звеньях управления. Во время преобразования Штаба РККА в Генштаб в 1935 году из его ведения были изъяты вопросы военно-технической политики, структуры и комплектования Вооруженных Сил. Главное разведывательное управление РККА начальнику Генштаба не подчинялось (глава ГРУ был заместителем наркома обороны), фактически оно замыкалось на Сталина. Очевидно, что Генштаб не мог полноценно решать вопрос стратегического применения Вооруженных Сил. В Наркомате обороны не было единого органа управления тылом, службы снабжения подчинялись наркому и различным его заместителям.

Всю систему Вооруженных Сил лихорадила непрерывная перестановка руководящего состава в центральном аппарате и округах. Так, за пять предвоенных лет сменились четыре начальника Генштаба. В ГРУ с 1936 по 1940-й было пять начальников. За последние полтора года перед войной пять раз (в среднем через каждые три-четыре месяца) сменялись начальники управления ПВО. Поэтому большинство должностных лиц не успевали освоить свои обязанности, связанные с выполнением большого круга сложных задач.

Слабость стратегического руководства фронтами в начале войны пытались компенсировать созданием в июле 1941 года главкоматов Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений, но это только усложнило управление войсками и от новых структур пришлось отказаться.

Во всех звеньях была слабо организована связь. Телефонное сообщение было нарушено противником в первые же часы войны, что в ряде случаев привело к потере управления войсками.

Казалось бы, чем выше стоит орган управления, тем у него сложнее обязанности по управлению войсками. И вышестоящие инстанции должны овладевать этим искусством не меньше, чем нижестоящие. К сожалению, все происходило наоборот.

Оглядываясь в прошлое, с удивлением приходится отмечать, что за все предвоенные годы не было проведено ни одного учения, когда бы органы стратегического руководства тренировались в выполнении своих обязанностей в боевой обстановке. Полноценные командно-штабные учения с привлечением войск не проводились и с управлениями фронтов и армий. На окружных маневрах войсками обеих сторон руководили сами командующие, где ни они, ни их штабы не могли получить практику управления применительно к фронтовым условиям. Вспоминают военную игру, проведенную в январе 1941 года. Но там исходная обстановка была создана на 12-й день войны, начальный период по существу не отработался.

На одном из заседаний Реввоенсовета в середине 30-х годов Иона Якир обратился с просьбой провести несколько учений под руководством Михаила Тухачевского или других заместителей наркома обороны, привлекая командующих войсками округов и их штабы в качестве обучаемых фронтовых управлений. «Хотелось бы, – говорил он, – проверить, как мы будем управлять армиями в первые дни войны». Но это предложение, как и многие другие, наркомом обороны Ворошиловым было отклонено. В результате Генштаб, фронтовые и армейские управления оказались недостаточно подготовленными.

А главное – ни в Генштабе, ни в округах не было полной ясности, как должны действовать с началом войны войска: наступать или обороняться. Как показал в последующем опыт Курской битвы 1943 года, пытаться обороняться такими методами, как это планировалось в 1941-м, – обречь войска на заведомое поражение.

Из всего этого горького опыта должные уроки не извлечены и сегодня. Вообще 1941 год с точки зрения уроков войны и воспитания офицеров дан нам на все времена. Как говорил Симонов:

Не чтобы ославить кого-то,
А чтобы изведать до дна,
Зима сорок первого года
Нам верною меркой дана.
Пожалуй, и ныне полезно,
Не выпустив память из рук,
Той меркой, прямой и железной,
Проверить кого-нибудь вдруг.

Кино и немцы

Желательно, чтобы в книгах и лентах о войне были показаны и полководцы, и командиры, и солдаты.

В фильме «Шел солдат…» есть эпизод, где представлен внешне неказистый, до предела усталый сапер, идущий из последних сил, по колено в грязи, прокладывая дорогу пехоте и танкам. При просмотре фильма один невоевавший начальник с возмущением воскликнул: «Разве такой солдат выиграл войну?». Но у присутствовавших в зале ветеранов вырвался почти одновременный возглас: «Да, именно такой, а не тот, который нарисован на плакате». Все подлинное, неподдельное действует на людей неотразимо.

Министр обороны СССР Андрей Гречко в зале коллегии МО устроил просмотр фильма «Они сражались за Родину». В ходе обсуждения присутствовавшие военачальники высказали ряд критических замечаний. Говорили в основном о том, что не упомянута какая-то армия или корпус, не так показаны действия того или иного командира. В конце дали слово кинорежиссеру Сергею Бондарчуку. Он сказал всего несколько слов: «Поймите, дорогие товарищи, фильм называется «Они сражались за Родину», а не «Вы сражались за Родину». Главным героем этого фильма был солдат.

Сейчас много пишут и делают свои выводы генералы и офицеры, участвовавшие в установлении мира в Южной Осетии и Абхазии. Любое, даже кратковременное участие в боевых действиях просто преображает офицера. Но это не дает права никому принизить или пренебрежительно относиться к Великой Отечественной или десятилетней войне в Афганистане.

Почему мы обеспокоены тем, что ликвидированы кафедры истории военного искусства в академиях, в училищах? Прежде всего, потому, что военное дело нельзя изучать в застывшем виде, только в развитии.

В этой связи надо бы позаботиться и о литературе о войне, шире привлекать к этой теме писателей. В свое время были изданы и широко распространились такие развязные книги, как «Беру свои слова обратно» Суворова (Резуна), «Отцы-командиры» Лебединиева и Мухина, «Десять сталинских ударов» Бешанова, легковесные книги Соколова, «Походно-полевые жены» Олега и Ольги Грейг, где излагаются всякого рода небылицы без каких-либо ссылок на то, откуда все это взято.

В последнее время активизировался Марк Солонин, который пишет, что оба государства (СССР и Германия) были фашистскими, только Советский Союз еще в худшем виде. Профессор Андрей Зубков из МГИМО назвал свою книгу о Великой Отечественной войне «Советско-нацистская война».

Вообще начиная с перестройки и особенно в последние годы все перевернулось вверх дном. Подавляющее большинство СМИ (особенно телевидение), литература, школьные и вузовские учебники почти полностью переключились на искажение важнейших событий Второй мировой войны и пересмотр ее итогов. Отстаивать правду о войне становится все труднее.

В кинофильмах, во многих исторических книгах и статьях также искажается история Великой Отечественной. На обсуждение таких сюжетов самих ветеранов обычно не приглашают. Характерна в этом отношении дискуссия под руководством Михаила Швыдкого о фильме «Штрафбат», которую вели сами киношники и журналисты. А ведь есть еще офицеры, которые командовали штрафными батальонами и ротами на фронте (например, генерал Пыльцын), но их не пригласили. Фальсификаторы истории обычно говорят: «Мы ищем правду о войне!». Но вы для начала хотя бы выслушайте воевавших.

Однажды, правда, ветеранов пригласили в Кремлевский дворец на фильм Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2». Когда после просмотра их спросили о впечатлении, ответ был однозначным: показанное не имеет ничего общего с тем, что было. Кинематографисты, представлявшие фильм, крайне удивились: «Как так, разве не было случаев, когда взрывали мост, по которому шли наши люди, не было бездарной гибели кремлевских курсантов?».

Мы отвечали: «Да, были такие случаи и еще кое-что похуже. Но если бы война состояла только из подобных эпизодов, неудач, неумелых действий, она могла закончиться нашим поражением. Но ведь в действительности мы одержали победу. Вы же совершенно не показываете в своих фильмах то, что привело нас к ней». Таким образом, нарушается внутренняя логика событий, которую никак нельзя игнорировать.

Спорят, на кого теперь должна равняться молодежь, совместимы ли с демократией фильмы и книги с воспитательным уклоном. А ведь нужны всего-навсего правдивые вещи. Тогда они для всего и для всех годятся. Драматург Валентин Ежов вспоминает поучительный эпизод, связанный с показом его фильма «Баллада о солдате» на Берлинском кинофестивале:

«Простых людей в зале немного, в основном богатые немцы. Атмосфера такая: Аденауэр, холодная война, уж холоднее некуда. После всего, что было, немцы не пылали особой любовью к русским. Вдруг после просмотра встает высокая пожилая немка, идет на сцену и обращается в зал с такими словами: «Вы многие меня знаете… У меня были пятеро сыновей, и все они погибли на Восточном фронте. И вы не сделали картину ни про одного из моих сыновей. А русские сделали. Я всю картину проревела, потому что увидела моего сына на войне». В зале долго молчали. Ведь все помнили, что русский фронт был самым страшным местом для немецких солдат. А жюри присудило нам главный приз».

К сожалению, некоторые современные деятели не жалуют такие фильмы.

Еще раз повторим: если говорить о прошлой войне в целом, то в соответствии с логикой исторических событий так не может быть, чтобы фашистское командование и вермахт все правильно делали, сражались отменно и вдруг потерпели поражение. А мы воевали бездарно и вдруг каким-то чудом победили.

Есть исторический вывод: «Победой или поражением закончилась война, определяется прежде всего тем, какие цели преследовали воюющие стороны и как они были достигнуты». Фашистская Германия стремилась поработить нашу и другие страны, установить мировое господство. Эти устремления потерпели сокрушительный провал. Советский Союз имел целью защитить и освободить свои и другие народы, сокрушить фашизм в Европе. И добился своего. В этом и состоит главный свершившийся исторический факт.

А разговоры насчет того, что мы «завалили противника трупами», несостоятельны. Наши безвозвратные потери по сравнению с германскими (с учетом их сателлитов) соотносятся как 1,3:1 и то в основном за счет истребления более двух миллионов наших военнопленных в фашистских лагерях.

Сплотиться и гордиться

Приходится отметить, что мы не смогли закрепить победу в Великой Отечественной в политическом и экономическом отношении. Из этого не сделаны должные выводы и после поражения в холодной войне. В связи с этим вспоминается примечательный пример. Где-то в конце 70-х годов появились данные ЮНЕСКО о жизненном уровне населения. Там значилось, что в капиталистическом мире лучше всех живут в ФРГ (после Швеции), а в социалистическом мире – в ГДР. Получалось, что две части одной и той же побежденной страны имеют наивысший жизненный уровень.

Тогда же возник анекдот: дескать, узнав об этом, в израильском парламенте внесли предложение объявить войну сразу США и СССР, пусть первые захватывают одну половину страны, вторые – другую, и мы лучше всех в мире будем жить, и все уже были готовы проголосовать, когда встал один старый и мудрый еврей и сказал: «А что, если мы победим?».

В России нет недостатка в различного рода законопроектах, но реальное производство хромает. Разговоры о необходимости уходить от однобокой сырьевой экономики набили оскомину. Вместе с тем совершенно очевидно, что в условиях, когда Россия по своим возможностям несопоставима с СССР, а настроенных против нас «партнеров» становится все больше, геополитическая и технологическая конкуренция обостряется, направленность экономического развития приобретает для дальнейшей судьбы страны первостепенное значение, становится вопросом жизни и смерти государства. Как его решать – удел политиков, экономистов и других специалистов.

Что касается обороны страны, то она требует большой экономичности и эффективности, участия всего народа. Прежде всего, широкого использования «мягкой силы» – политико-дипломатической, информационной, кибернетической и других форм борьбы.

Нам много лет толковали о том, что международные противоречия необходимо разрешать, не прибегая к военной силе. Но фактически чаще всего кашу приходилось расхлебывать офицерам и солдатам. В этом отношении бескровное присоединение Крыма к России в 2014 году явилось совершенно новым явлением в деятельности нашего государства по обеспечению национальной безопасности. Может быть, это означает наступление новой эпохи в решении оборонных задач.

Некоторые политики из «пятой колонны» считают: лучше было бы этого не делать. По их мнению, присоединение Крыма привело к потере Украины, которая превращается во враждебное нам государство. Но в последнее время появились данные о том, что американцы упорно добивались предоставления им морской базы в Севастополе и вытеснения оттуда российского флота. Это означало бы потерю всего Черного моря со всеми вытекающими для нас последствиями.

Тем, что нам удалось сделать с Крымом, можно гордиться, но главное, конечно, извлекать необходимые уроки для совершенствования нашей «мягкой силы» и повышения эффективности всей системы стратегического сдерживания.

В связи со сложившейся обстановкой желательно пересмотреть методы общественно-государственной подготовки (или, как мы раньше говорили, политзанятий) офицерского да и всего личного состава. Одно дело, когда школа, СМИ, литература и искусство работали в одном направлении – как лучше служить Отечеству. И совсем другое – сейчас, когда средства пропаганды печатают даже инструкции, как лучше уклониться от исполнения воинской обязанности.

Командиры взвода и роты уже не в состоянии противостоять всей этой лжи и дезинформации. И нужно, чтобы в обязательном порядке хотя бы раз в месяц перед личным составом выступали старшие командиры, офицеры штабов, ветераны.

Убежден: народ, который одержал великую победу, найдет в себе силы устоять и в предстоящие трудные годы.

/Махмут Гареев, генерал армии, vpk-news.ru/