Концепция эсминца для действий в Мировом океане

Перспективный корабль российского ВМФ для действий в дальней морской и океанской зонах предполагается отнести к классу эсминцев. Их планируется иметь от 12 до 16 единиц. Вероятно, они будут направлены на наши океанские флоты, поскольку присутствие таких кораблей на закрытых морских театрах нельзя признать целесообразным.

Официальной информации в открытых источниках чрезвычайно мало. Более или менее точно известны лишь оперативные требования к этому кораблю. Универсальность перспективного эсминца предполагает, что он будет участвовать в решении всех основных задач, возлагаемых на ВМФ России. В военное время это в первую очередь противодействие ударным авианосным и ракетным группировкам вероятного противника.

И швец, и жнец

Перспективный эсминец, участвуя в решении этой задачи, будет действовать в составе корабельных ударных и авианесущих групп, обеспечивая оборону «ядра» – авианосцев и крейсеров, а также участвовать в нанесении ракетных ударов по противнику.

Другая не менее важная задача перспективного эсминца – поражение важных береговых объектов крылатыми ракетами большой дальности (КРБД) в неядерном оснащении. Он будет привлекаться к участию в десантных и противодесантных операциях в качестве корабля огневой поддержки.

Бесспорно, в круг его обязанностей войдет борьба с подводными лодками противника. Важнейшая задача – обеспечение боевой устойчивости ПЛ стратегического назначения.

Одно из новых для российского флота предназначений – оборона театра военных действий от ударов баллистических ракет малого и среднего радиуса действия. Также перспективные эсминцы могут привлекаться для защиты морских и океанских коммуникаций как в рамках зональной обороны, так и в составе сил прикрытия особо важных конвоев.

Ощетинившись ракетами

Борьба с корабельными группировками противника предполагает в качестве приоритета противовоздушное и ударное ракетное вооружение. Малые группы и одиночные надводные корабли будут подвергаться атакам двух – четырех крылатых ракет или самолетов. В ударах по крупным соединениям могут быть применены от 30–40 до 60–70 и более ПКР с ракетных кораблей и подводных лодок и до 40–50 самолетов палубной и тактической авиации, обеспеченных прикрытием РЭБ и подавлением ПВО.

Предполагаемое количество перспективных эсминцев в составе океанских флотов позволяет оценить их необходимость в боевом порядке эскадры в две-три единицы. Именно этим кораблям придется взять на себя отражение основной части СВН противника, поскольку корабли океанской зоны старых проектов либо не будут обладать достаточной дальностью и эффективностью своих средств ПВО, либо эти средства ограничены зоной самообороны (как, например, у кораблей проекта 1155).

То есть два-три перспективных эсминца должны быть способны при отражении одного такого удара противника поразить от 30 до 50 различных СВН в системе коллективной ПВО. С учетом вероятности поражения СВН в условиях помех со стороны противника, возможностей обстрела этих целей, размаха залпа и коэффициента участия средств ПВО это потребует не менее восьми целевых каналов ЗРК большой дальности на каждом из будущих эсминцев.

При этом чрезвычайно важна возможность при отсутствии истребительной авиации в прикрытии корабельной группы обеспечить поражение самолетов РЭБ и ДРЛО и У, действующих на удалении до 250–350 км от объекта удара (это определяется возможностями существующих и перспективных средств РЭБ и авиационных РЛС). Соответственно и дальность поражения ЗРК большой дальности на перспективных эсминцах желательно иметь не менее 400 км.

С учетом запасов ракетного оружия на кораблях ударных групп потенциальных противников общее количество ЗУР большой и средней дальности на каждом из перспективных эсминцев должно быть не менее 160 единиц.

Средства ПВО должны позволить гарантированно отразить группы не менее чем из трех-четырех СВН, прорвавшихся в зону самообороны. Для этого необходимо не менее шести – восьми целевых каналов средств ПВО самообороны на борт. Решение данных задач требует иметь на каждом из эсминцев комплекс ПВО с количеством каналов не менее восьми и ВПУ на 72–96 контейнеров (каждый для одной крупногабаритной или трех-четырех малогабаритных ЗУР), способный поражать воздушные цели на удалении до 400 км. Этим требованиям вполне может соответствовать морская версия ЗРК С-400.

В системе самообороны могут быть применены многоканальные ЗРК малой дальности (типа «Клинок» или «Кинжал») в количестве четырех единиц и две – четыре единицы ЗАК (типа АК-630 или его развитие) или ЗРАК.

В интересах информационного обеспечения применения средств ПВО необходима РЛС, способная обнаруживать и сопровождать воздушные цели в пределах радиогоризонта на дальности не менее 500 километров по самолетам с большой ЭПР и не менее 100–150 километров по ПКР. При этом количество одновременно сопровождаемых целей должно быть не менее 300 с учетом возможности размещения на борту перспективного эсминца корабельного пункта управления истребительной авиацией.

Целесообразно, чтобы эта РЛС была универсальной, то есть не только позволяла бы использовать ее для обнаружения, сопровождения и выдачи целеуказания средствам ПВО, но и обеспечивала бы применение средств ПВО большой и средней дальности. Это даст возможность существенно сократить время реакции комплекса. Таким требованиям может удовлетворить только РЛС с фазированной антенной решеткой, интегрированная в единую боевую информационно-управляющую систему корабля, наподобие американской «Иджис».

Аналогичные расчеты относительно потребного количества ракет для решения задач ПРО от ударов баллистических ракет малой и средней дальности показывают, что в ВПУ понадобится до 32–48 противоракет, способных поражать боеголовки, летящие со скоростью до трех-четырех километров в секунду.

Состав ударного вооружения перспективного эсминца определяется требованием возможности сформировать необходимые по численности ракетные залпы для решения типовых задач. Первой и наиболее сложной из них является поражение крупных корабельных группировок противника – авианосных и ударных ракетных. Для преодоления их систем ПВО требуется достаточно большой расход боеприпасов.

В составе главного удара должно быть от 30–40 до 80–100 и более ракет в зависимости от боевого состава корабельной группы противника. При этом необходим резерв ракет для развития успеха – поражения сохранивших боеспособность кораблей. В целом для разгрома крупной группы надводных кораблей (типа авианосной или ракетной ударной) может потребоваться от 50–70 до 100–120 ракет большой дальности.

При действиях в составе корабельной ударной группы из двух-трех новых эсминцев и одного ракетного крейсера проекта 1144 или 1164 ВПУ каждого из эсминцев должна насчитывать 30–40 противокорабельных ракет. А еще целесообразно предусмотреть резерв на случай непредвиденного развития ситуации: 15–20 % от полного боекомплекта. То есть необходимо иметь 36–48 ракет большой дальности для успешного решения задач борьбы с крупными соединениями надводных кораблей противника.

При этом борьба с легкими силами противника – катерами и корветами, не имеющими ракетного оружия большой дальности, может осуществляться с применением ПКР малой дальности из палубных ПУ. Их количество должно быть достаточным для поражения не менее четырех – шести ракетных катеров или корветов. Чтобы отразить атаки двух – четырех ударных групп из кораблей этих классов, потребуется 10–16 ракет. При этом ключевым условием успешного упреждающего воздействия по катерным группам станет наличие на борту вертолетов ДРЛО и У, без которых невозможно обеспечить раннее обнаружение малоразмерных морских целей.

Расчет требуемого количества ракет для ударов по наземным целям можно произвести, отталкиваясь от наземных целей, которые необходимо поразить первыми ударами КРБД типа «Калибр» по плану ведения операций на океанских и морских ТВД или на приморских направлениях. Расчетные оценки и опыт войн начала XXI века показывают, что число таких целей можно оценить для каждого из океанских флотов в пределах 50–60, а общее потребное количество ракет для их поражения – в 250–300.

Исключив ракеты, которые могут быть применены с подводных лодок, на перспективных эсминцах должно быть размещено 120–180 единиц такого оружия. Предполагая, что для решения этой задачи задействуются не все, а часть боевого состава этих кораблей (три-четыре единицы), каждый из них должен иметь возможность размещения на борту от 30–40 до 50–60 ракет такого типа.

«Бог войны» в тельняшке

Задача непосредственной огневой поддержки десанта на берегу, а также действий сухопутных войск на приморском направлении подразумевает наличие достаточно мощных артиллерийских установок калибром не менее 130–152 мм. Дальность стрельбы должна быть такой, чтобы корабль, находясь вне зоны досягаемости полевой артиллерии противника, смог обеспечить поражение наземных целей на глубину тактической обороны противника. Для этого дальность стрельбы корабельных АУ должна быть не менее 35 км.

Количество АУ можно определить из требования обеспечить возможность выполнения кораблем одной огневой задачи за один цикл стрельбы по тепловому режиму АУ, то есть выпустить 100–120 и более снарядов без перерыва. Для этого может потребоваться установка на перспективном эсминце до трех двуствольных АУ калибра 130–152 миллиметра.

Еще одна типовая задача для перспективного эсминца – поиск и уничтожение подводных лодок. Потребный боекомплект противолодочного оружия будет невелик – шесть – восемь противолодочных ракетоторпед (ПЛУР), что определяется особенностями боевого применения ПЛ и характером ведения противолодочных операций. Однако ключевым условием станет наличие на борту противолодочных вертолетов, без которых обеспечить эффективное применение ПЛУР на полную дальность возможно далеко не всегда.

Для поиска подводных лодок необходимо иметь гидроакустический комплекс, способный обнаружить ПЛ как минимум на расстоянии, превышающем эффективную дальность применения ею торпедного оружия, а также буксируемые гидроакустические системы, в том числе и с протяженной антенной.

Важно наличие на борту корабля достаточной авиагруппы. Задача – в течение длительного времени обеспечивать контроль воздушного и надводного пространства хотя бы на одном угрожаемом направлении силами минимум одного вертолета Ка-31. Это потребует наличия не менее трех таких машин на борту. Кроме того, необходимы один или два специализированных вертолета для обеспечения противолодочных действий. Итого: авиагруппа перспективного эсминца должна насчитывать четыре-пять вертолетов.

И все-таки компромисс

Таким образом, вырисовывается облик перспективного корабля:
— универсальные ВПУ общей емкостью до 260 единиц оружия;
— четыре палубные ПУ для 16 ПКР малой дальности;
— до четырех многоканальных ЗРК малой дальности;
— 2-4 единицы ЗАК или ЗРАК и два-три двухствольных АУ калибра 130–152 мм;
— авиагруппа в 4-5 вертолетов.

Корабль должен иметь развитое радиоэлектронное вооружение, включающее мощные РЛС и ГАК. Получается монстр – нечто среднее между американским кораблем-арсеналом и крейсером типа «Тикондерога» с водоизмещением, превышающим 30 тысяч тонн. Цена окажется соответствующей. Естественно, такой корабль никто строить не будет.

Заявленные пределы в 12–14 тысяч тонн водоизмещения позволят разместить ВПУ не более чем на 96–122 ячейки и до трех вертолетов при сохранении потребного комплекса средств самообороны и необходимого радиоэлектронного вооружения. В этом случае возникает необходимость дифференцирования типовой комплектации корабля оружием. Как минимум просматриваются три варианта.

1. Преимущественно противокорабельный: 36–48 ПКР большой дальности, 48–64 контейнера для ЗУР большой (средней) дальности и восемь ПЛУР.

2. Преимущественно ударный: 48–64 КРБД для поражения наземных объектов («Калибр»), 36–48 контейнеров для ЗУР большой (средней) дальности и восемь ПЛУР.

3. Преимущественно оборонительный: 16 ПКР большой дальности, 72–96 контейнеров для ЗУР большой (средней) дальности и восемь ПЛУР.

Эти же варианты позволят также успешно решать весь спектр задач мирного времени.

Реактор или турбина?

Особо стоит остановиться на типе главной энергетической установки. Предполагаемая ядерная установка имеет преимущество лишь в отношении неограниченности дальности плавания по топливу. Однако существуют другие ограничения, в частности по продовольствию, по усталости личного состава и по продолжительности безопасного функционирования техники (по пресной воде ограничениями можно пренебречь, поскольку энергетика корабля позволит разместить на борту опреснительную установку). Эти ограничения задают автономность корабля в два-три месяца.

Однако перспективный эсминец будет действовать не один, а в составе тактических групп или оперативных соединений других кораблей, не имеющих ЯЭУ, и соответственно его повышенная автономность нивелируется ограничениями соединения в целом.

Есть сомнения в конструктивной устойчивости атомных кораблей к возможным боевым повреждениям. Размеры корпуса перспективного эсминца не позволят создать надежную систему защиты ядерного реактора, полубронебойные боевые части современных ПКР весом 300–500 кг способны его разрушить или как минимум разгерметизировать первый контур, что приведет к радиоактивному загрязнению корабля со всеми вытекающими последствиями. Этот фактор снижает боевую устойчивость корабля с ЯЭУ.

Возникает проблема с восстановительными работами – необходимо будет проводить дезактивацию корпуса, что по времени и затратам может значительно превзойти сам ремонт. И не факт, что это вообще окажется возможным в условиях ведения боевых действий при поражении противником инфраструктуры судоремонта. При этом массогабаритные характеристики ЯЭУ (с учетом необходимой для ее работы опреснительной установки) в полтора-два раза превышают аналогичные показатели равноценной по мощности газотурбинной установки даже с запасами топлива.

Потребуется и более квалифицированный личный состав. Таким образом, с точки зрения боевой и оперативной необходимости ЯЭУ нельзя признать приемлемой для перспективного эсминца российского ВМФ.

В заключение стоит заметить, что с таким кораблем как-то не вяжется название класса, к которому его собираются отнести, – эсминец. Одно предполагаемое водоизмещение в 12–14 тысяч тонн требует отнесения его к классу как минимум крейсеров. Однако сам факт появления таких кораблей во многих флотах мира дает основания предполагать, что пришло время корректировать принятую классификацию корабельного состава. Но это уже предмет другого анализа.

/Константин Сивков, доктор военных наук, vpk-news.ru/