• В нынешнем году количество преступлений, связанных с неуставными отношениями, выросло сразу на треть. Главный военный прокурор России Сергей Фридинский сделал сенсационное признание: после незначительного снижения в 2009 году в российских войсках случаев казарменного мордобоя, прозванного дедовщиной, статистика этого вида воинских преступлений в Вооруженных силах опять рванула вверх.
• Да не на какие-то жалкие проценты, что, впрочем, тоже было бы тревожно. За девять месяцев нынешнего года — сразу на треть! С января по август военными судами по этому поводу за решётку отправлен целый полк зачинщиков – 1400 солдат и сержантов.
• С.Фридинский посетовал: «Надеялись, что с сокращением сроков службы (с двух лет до года) уйдут нездоровые традиции и неформальная система иерархии в воинских коллективах, с дедовщиной в армии будет покончено. Не случилось. Именно военнослужащие по призыву формируют неуставную статистику».
• Внезапному крушению красивых иллюзий в Главной военной прокуратуре можно было бы посочувствовать. Но почему там не послушали тех, кто поближе к казармам? Хотя бы генерал-лейтенанта Владимира Чиркина, командующего войсками Сибирского военного округа. В феврале нынешнего года он признался: «К сожалению, дедовщина в армии остается у нас острой проблемой. При новой системе службы теперь уже те, кто прослужил полгода, считают себя «старичками», и продолжают то же самое. Видимо, эта зараза передаётся».
• Причин нынешнего всплеска казарменной преступности военные называют множество. Однако едва ли не основная причина, с их точки зрения, – неуклонное в последние годы увеличение в армии и на флоте числа солдат и матросов срочной службы. Причина понятна: срок службы сократили вдвое, выходит, примерно настолько же вырос и план призыва для военкоматов. Весной 2008-го в армию призвали 133 тысяч юношей, весной нынешнего — уже 270 тысяч новобранцев, а в эти осенние дни в шинели придётся переодеть больше 300 тысяч рекрутов. Теснее в казармах и кубриках – больше желающих похулиганить, рассуждают генералы.
• С точки зрения теории вероятности – все верно. Но ведь умопомрачительные планы для военкоматов стали следствием и ещё одного – полного провала идеи с контрактной армией. Из приблизительно 200 тысяч нынешних российских великовозрастных военных «профи» к 2012 году решено оставить в строю ровно половину. Гонят их сегодня на «гражданку» нещадно, за малейшую провинность.
• Понятно почему: человеческие и профессиональные качества тех, кого в своё время заманили в армию контрактом, во многих случаях оставляют желать много лучшего.
• Стоило ли ожидать иного, положив нашему «рэмбо» жалованья всего по 8-10 тысяч целковых в месяц? Естественно, клевали на эту удочку в большинстве случаев или откровенные маргиналы, или те, кто по каким-то причинам не нашёл себя в гражданской жизни. От таких один убыток не только в Вооруженных силах. А кем их менять? Естественно, солдатами срочной службы. Ещё и поэтому от военкоматов и требуют: «Давай, давай»…
• Однако в любом случае заполыхавший в нынешнем году пожар казарменной преступности надо срочно тушить. Чем? Руководство Минобороны, кажется, свой рецепт определило. Армию решили делать «с человеческим лицом». На днях стало известно, что военное ведомство не против, чтобы папы с мамами сопровождали своих призванных на службу чад прямо до ворот полковых КПП. Одному из родителей даже готовы отплатить поездку в воинском эшелоне. Правда, лишь в один конец и только при наличии в вагоне свободных мест.
• Ещё раньше в одной из подмосковных мотострелковых бригад начался эксперимент по внедрению в распорядок дня обязательного послеобеденного сна для служивых. И на физическую зарядку те бегают отныне в кроссовках и спортивных костюмах. С нынешнего осеннего призыва родители имеют право явиться на призывную комиссию и принять живейшее участие в обсуждении того, в каких войсках и сколь далеко от дома предстоит нести службу их сыну.
• Разрешено солдатам иметь в казарме и мобильные телефоны. Впрочем, многие командиры опасаются, что появление этого чуда техники у новобранца может спровоцировать обделённого таким же «деда» на очередной акт казарменного вандализма. И усугубить, таким образом, ту самую статистику Главной военной прокуратуры. Но делать нечего, приказ министра обороны Анатолия Сердюкова выполнять надо.
• Но ведь существует немало и менее экзотических рецептов по борьбе с армейской дедовщиной. Например, много лет бесплодно дискутируется проблема создания военной полиции, которая занялась бы наведением порядка в наших воинских частях. За рубежом такие подразделения давно существуют, и сомневаться в их эффективности не приходится. У нас тоже вроде никто не против.
• Всё упёрлось в вопрос, кому военную полицию подчинить? Если Минобороны, то ведомственные интересы могут возобладать над принципиальностью. А если полицейские станут самостоятельной спецслужбой – так Минобороны и Генштабу слишком уж независимый надсмотрщик не больно и нужен. Так и тонет вопрос в бесплодных обсуждениях.
• А помните, как в бытность министром обороны Сергея Иванова решено было повсеместно позакрывать гауптвахты, служившие хоть какой-то острасткой для казарменных «дедов»? Посчитали, что принципам крепнущей демократии полковые и гарнизонные узилища не соответствуют. При этом из рук командиров выбили во многих случаях единственный действенный аргумент в борьбе с теми, кто слов не понимает. Ошибка скоро стала очевидной всем.
• 1 января 2007 года «губу» решено было восстановить повсеместно. Вот мнение на этот счёт председателя Военной коллегии Верховного суда России Владимира Хомчика: «К сожалению, за более, чем три года военное ведомство, ссылаясь на отсутствие средств, не построило ни одной новой гауптвахты и не реконструирует старые. Фактически на всю армию сегодня действует только одна современная гауптвахта».
• Не исключено, что теперь придётся всерьёз реанимировать эти предложения. Потому что то, что происходит нынче в Вооруженных силах с дедовщиной можно коротко охарактеризовать одним словом из армейского лексикона: «Караул!»
• Что же происходит в Вооруженных силах? С таким вопросом корреспондент «СП» обратился к председателю Комитета солдатских матерей России Валентине Мельниковой.
-Я вас сейчас удивлю. То, о чём сообщил С.Фридинский, на самом деле, не так уж плохо. Если быть честным, надо признать, что казарменная преступность в нашей армии носит тотальный характер. Каждый, кто приходит служить, проходит через унижения. Не обязательно проломят голову, но без подзатыльника от товарищей не обходится ни один новобранец. При этом за подзатыльники уголовные дела не заводят. А то, о чём говорит главный военный прокурор – это уголовные дела, прошедшие суды.
«СП»: — Но ведь их стало на треть больше?
— Значит, люди перестали бояться обращаться с жалобами. Сами солдаты, их родители. Раньше молчали по принципу: «Как бы ещё хуже не вышло». Когда у молодого солдата сослуживцы вымогали по 500 рублей, мать их исправно высылала, чтобы сына не били. Шум поднимала только тогда, когда требовать начинали по 5 тысяч.
«СП»: — Как же это все разом смелости набрались?
— Уверена, что сказалась позиция министра обороны Сердюкова. Он, кстати, абсолютно современный, не жестокий человек. И очень строго спрашивает с подчиненных за порядок в войсках.
«СП»: — Тем не менее, выходит, с дедовщиной в этих войсках все хуже.
— Выходит. Только не из-за министра. Все структуры, что ниже его, остались прежними. Люди в них, в основном, те же, что и раньше. Со своим менталитетом, взглядами, привычками. Это командиры, которых десятки лет приучали, что любое ЧП, которое вышло наверх, может поставить жирный крест на карьере. Но постепенно и их приучают, что бороться с преступниками надо гласно.
«СП»: — Так ли уж безупречен в этом отношении и Сердюков?
— Может быть и небезупречен, но он умеет слушать. Скажем, мы давно его убеждали, что бывших политработников называть офицерами-воспитателями глупо. Воспитывать надо было в детском саду, а не в армии. А в армии – работать с личным составом. Так бывшее Главное политуправление и назовите управлением по работе с личным составом. Это же меняет функции. И вот только что узнали, что министр принял наше предложение.
«СП»:- Переименуем очередную военную контору, и всё наладится?
— Конечно, нет. Будем работать дальше. К примеру, выяснять, почему во внутренних войсках порядок в казармах в разы лучше, чем в армии. Возможно, потому, что внутренние войска воюют на Северном Кавказе. А когда все при оружии, не больно-то дашь рукам волю. Но наверняка это только часть правды. Анализировать надо.
/С.Ищенко «Свободная пресса»/
Надо же, какой слушающий и внимательный министр обороны — Сердючка-то. Мама солдатская на него нахвалиться не может, а в России что-то его не любят. Ну стало в армии больше стукачей, так что от этого обороноспособность лучше станет…. Хрен там.
Вот я когда попал в ГСВГ на службу в роту связи, начало 80-х, рота по национальному признаку разношёрстная: были и чеченцы, были и буряты и т.д. Но очень толковый командир — капитан Плешков. Ни единой свободной минуты не давал, то матчасть учим, то физподготовка и обязательно бокс и борьба. Было несколько пар перчаток и нормальный боксёрский ковёр. Первые месяцы постоянно с синяками ходил от бокса, но что интересно — не было никаких проявлений «неустава» и садизма. Как есть какое подозрение — сразу перчатки и на ринг и дедам молодые морды били в кровь, но никто не жаловался, больше тренировались.
Вот так и служил и в конце службы на манёврах получили поощрения и до сих пор с благодарностью вспоминаю капитана. А сейчас племянник в армии. Так прокуроры достали, а офицерам день прошёл и ладно. Бойцу не дай бог поцарапаться, тут же прокуроры как мухи на … слетаются, и при этом полное безделье. Этот грёбаный танк изучили уже всяко, но ни маршей ни стрельб ни манёвров нет. Не армия, а институт благородных девиц, во главе с благостным министром.
Берите пример с Израильской армии. Разборки в армии — единичные случаи. В армии служат девушки. Никаких домогательств. Минимум раз в месяц Израильский солдат едет на выходные домой, и едет с автоматом. Офицерский состав и правительство доверяет своей армии. Мы все с оружием. Я служил в 95-97 годах. Я кайфовал от армии. Меня призвали в 21 год, был уже достаточно взрослым, чтобы уже осознавать происходящее.
Да, нас муштровали, курс молодого бойца у меня у пехотинца был полгода, у элитной пехоты доходит до года. Но все делается с удовольствием. Со мной были выходцы из швеции, штатов, марокко, польши, россии, украины, и коренные израильтяне. Стычек практически не было. И дело не в том, что тут все при пушках с четырьмя магазинами. Просто даже не возникало мысли о том, что бы устроить доминирование над молодняком. Понятия «дедовщина» вообще не существует. Вчерашним пацанам доверяют секреты госбезопасности, работу на оборудовании стоимостью в миллионы долларов.
Государство любит своих граждан, а граждане любят государство. Я никогда не был россиянином, я родился и жил в Баку, и родители меня увезли из бывшего совка из-за армии – начался Карабах.
Почитайте статистику, насилия в армии нет. Стычки между пацанами пресекаются на корню. В Израильской армии служить — это престиж. Тут система профилей. 21 профиль — дебил, списывают, 24 — инвалид, 60+ только для не боевых задач. 90+ боевые войска. У меня был 97 профиль, я гордился этим. Тут чуть что, снижают профиль и выкидывают из армии к такой-то матери. Дебилов не держат. Никого насильно не заставляют. Тут все держится на уважении и престиже.
Вы даже представить не можете, как я горжусь своей армией и своей страной.
Это мораль, которая поддерживается со школы. Это то, чего сейчас нет у России.
Я служил в Советской армии в 1969-1971 годах. У нас понятия о дедовщине не было! Служил я в войсках связи. Были у нас очень часто выезды на КШУ (командно штабные учения) по несколько суток и дежурства сутками в радиосетях. Некогда было заниматься посторонними делами!
А всё дело в том, что солдат должен заниматься на службе своим делом, а не заниматься хозяйственными, не свойственными военной службе работами.
С утра и до вечера солдат должен повышать своё воинское мастерство.
Если это танкист, то он должен вечером валится от усталости после 20-40 километров накрученных на танке, а не сидя в классе изучать танк по картинкам.
Если это пехотинец, то с саперной лопаткой должен в поле каждый день строить полевые укрепления и изучать мастерство как наступать и побеждать врага в поле, а не в классах на тренажерах.
Если это радист, то сутками он должен находиться на дежурствах в радиосети и поддерживать действительно связь, а не работать на тренажерах.
И отвечать за отсутствие дедовщины в первую очередь должны командиры взводов, лейтенанты, выпускники военных училищ. И мастерство командиров взводов, выпускников военных училищ должно быть на голову выше солдат. Не должно такого быть, что солдат выполняет какое-то упражнение лучше своего командира. Такого офицера надо немедленно заменять!
Отвечать младшие офицеры должны перед судом, если они не предотвратили дедовщину среди своих подчиненных. Когда солдат будет занят в армии все 24 часа по службе, а не болтаться без дела, тогда и дедовщине не будет места!
Дедовщина идёт сверху. Если государство относиться к армии, как к быдлу, генералитет к офицерам — как к баранам, офицеры к солдатам — как к бессловесным чуркам, то почему отношение старослужащих к молодым должно быть другим?
Для оперативного искоренения дедовщины считаю нужным: формирование подразделений по территориальному признаку (с одного города, района), до минимума снизить хозяйственные работы, убрать липовые учебки и назначать сержантов из числа старослужащих.