Во второй половине 1950-х гг. с началом напряженных работ по ускоренному созданию в США стратегической подводной ракетно-ядерной системы «Поларис» противолодочная оборона (ПЛО) из частной проблемы Военно-морского флота превратилась в важнейшую национальную задачу СССР. К концу десятилетия партией и правительством был принят ряд постановлений, предписывающих создание новых кораблей и оружия ПЛО.
ПУ ОТР повышенной дальности «Темп-С»
Наряду с работами по традиционным видам противолодочного оружия постановлением от 20 июня1958 г. НИИ-1 (Госкомитета по оборонной технике, или ГКОТ) задавалась опытно-конструкторская работа по созданию «глубинной бомбы со специальным зарядом» «Вихрь». Она предназначалась для поражения подводных лодок, идущих на глубинах до400 мна удалении от 4 до24 кмот стреляющего корабля. Эта работа успешно завершилась 12 июня1968 г. принятием на вооружение противолодочного комплекса «Вихрь» (главный конструктор — Н.П. Мазуров), которым оснащались противолодочные крейсера пр. 1123 («Москва», «Ленинград») и первые три корабля пр. 1143 («Киев», «Минск», «Новороссийск»).
Противолодочный ракетный комплекс РПК-1 «Вихрь
Помимо этого, постановлением 1958 г. ГКОТ поручалось проработать вопрос о создании береговой противолодочной системы с глубинной бомбой со специальным зарядом для защиты от проникновения подводных лодок противника на военно-морские базы с использованием гидроакустической линии «Ухта». Проработки должны были проводиться применительно к дальностям от 50 до 150 км.
Результаты научно-исследовательской работы под наименованием «Тайфун», порученной НИИ-1 (главный конструктор — Н.П. Мазуров), подтвердили принципиальную возможность создания ракет для такой системы. При оснащении мощными специальными зарядами ракеты могли применяться и против неприятельских надводных кораблей, например, в целях срыва вражеского десанта. Учитывая, что в это время на заводе «Баррикады» шло изготовление 130-мм береговой пушки СМ-4 и главный конструктор Г.И. Сергеев прекрасно знал специфику ее эксплуатации, заказывающее управление ВМФ рекомендовало именно СКБ-221 для создания пускового устройства нового берегового комплекса.
СКБ-221 была поручена НИР КМ-3-340-58 «Создание береговой реактивной системы с глубинными бомбами со спецзарядом». Конструкторам предстояла проработка на уровне инженерной записки наземного оборудования стационарного базирования для обеспечения запуска ракеты комплекса «Тайфун». По уровню технических характеристик ракета и наземное оборудование должны были превзойти все имеющиеся на вооружении береговые комплексы.
Стационарная пусковая установка БР-219-1
Несмотря на то что схему стационарного базирования баррикадцам пришлось проектировать впервые (раннее проекты касались буровых комплексов и артиллерийских систем), задание было выполнено буквально за два месяца.
Этой темой занимались в отделе №6 под руководством В.И. Хейфеца, конкретно — группа B.C.Романенко-ва. В отчете о выполнении тематической карточки подчеркивалась возможность создания шахтного варианта наземного комплекса для ракеты «Тайфун» (весом 9 т) с целью скрытого нанесения атомного удара по объектам противника. Но специалисты НИИ-1 забраковали шахтные варианты на берегу моря из-за дороговизны строительства герметичных сооружений для такой огромной ракеты.
Уже в июле 1958 г. баррикадцами был предложен вариант пусковой установки (ПУ) БР-219-1, подготовленный на основе изучения опыта ЦНИИ-34 (МАЦКБ, в настоящее время — КБСМ), в котором создавали стартовые установки для ВМФ: СМ-59, СМ-59-1, СМ-59-1Адля запуска крылатых ракет типа КСЩ; СМ-64 для запуска ЗУР В-750.
Новый вариант стационарной наземной ПУ (автор — Ю.Н. Мацапура1) представлял собой основание тумбового типа, на котором размещалась качающаяся часть и помещения для личного состава. На высоте более 5 м находилась ось цапф для опоры направляющей длиной 12 м. Длина стартового пути составляла 8 м. Вес всего сооружения достиг 48 т.
При рассмотрении этого проекта больше всего нареканий было к заряжанию пусковой установки, так как объект становился еще более громоз-дким и заметным при наличии средств перегрузки ракет.
Тогда ракетчиками, уже с участием А.Д. Надирадзе (поступил на работу в НИИ-1 16 мая 1958 г. на должность начальника СКБ и помощника заместителя директора по НИР и ОКР), было принято решение о расширении вариантов ракет с уменьшением их весовых характеристик. Конструкторы НИИ-1 предложили ракету «Тайфун-1» весом 5,5-6 т, а специалисты СКБ-221 продолжили свою деятельность применительно к этому варианту, не прекращая в то же время работы над ПУ для тяжелой ракеты. Г.И. Сергеев сразу предложил подвижной вариант ПУ, а в стационарном комплексе шахту выполнить не вертикально, а горизонтально. На это согласились, но с соблюдением последовательности разработок: сначала подвижной вариант ПУ для ракеты «Тайфун-1», а потом запасной — стационарный, по горизонтально-шахтной схеме.
В конце 1958 г. было выдано 111, которое не предусматривало привязку будущего комплекса к конкретному месту береговой линии. Г.И. Сергеев и исполнители проекта, в том числе начальник отдела разработки ракеты из НИИ-1 В.И. Елисеев, побывали во многих войсковых частях, которые предполагалось вооружить новым комплексом. Изучались карты, рельеф местности, координаты некоторых бухт условного противника, которые следовало в случае конфликта запереть минными полями с применением новых ракет «Тайфун-1».
На 1959 г. между НИИ-1 и заводом «Баррикады» был заключен договор, определивший завершение работ в мае. 13 января 1959 г. заместитель начальника отдела №6 ОКБ-221 Г.М. Беляев зарегистрировал следующие индексы на разработку:
— БР-219 — стационарная ПУ для системы «Тайфун»;
— БР-221 — транспортно-заряжающая машина (ТЗМ) для стационарной установки системы «Тайфун»;
— БР-222 — подвижная ПУ системы «Тайфун-1»;
— БР-223 — ТЗМ для ПУ системы «Тайфун-1».
Неслыханное до этого количество сложных вопросов обрушилось на разработчиков. А если брать во внимание то обстоятельство, что на эту тему могли выделить только 6-8 человек, то понятно, какая нагрузка легла на каждого из них.
Надо сказать, что уже в то время с подачи Г.И. Сергеева ОКБ-221 стало специализироваться на разработках подвижных пусковых установок. И на этот раз усилия сначала были направлены на проект БР-222. В результате появились две схемы: ПУ на базе оригинального колесного прицепа за тягачом МАЗ-537Б (разработчик В.П. Царев) и ПУ на том же прицепе за гусеничным тягачом АТ-Т (разработчик — Ю.Н. Мацапура).
ПУ на трехосном колесном прицепе включала следующие основные элементы: качающуюся часть (разработчик — И.С. Ефимов) весом4800 кг(направляющая длиной10 ми с продольным пазом навею длину для обеспечиванния прохождения бугеля ракеты); уравновешивающий механизм (автор — Ф.Я. Ларин) и автоматический досылатель (автор — В.Г. Сорокин).
В паре с ПУ БР-222 проектировалась ТЗМ БР-223 (автор — О.П. Медведев). Ходовая часть представляла собой прицеп МАЗ-5202, на котором разместили платформу для одной ракеты. Платформу можно было разворачивать и поднимать на высоту 800 ммс усилием на рукоятку 27 кг. ТЗМ так же, как и ПУ, транспортировали колесные или гусеничные тягачи.
Интересна была схема заряжания. ТЗМ могла устанавливаться относительно ПУ не только под углом 90°. Совмещение осей ракеты, лежащей на ТЗМ, и направляющей ПУ достигалось разворотом платформы. На эту операцию отводилось 5 мин. Затем производился подъем платформы с ракетой (1 мин). Далее ракета опускалась на направляющую и досылалась до закрепления (всего на заряжание отводилось 15 мин).
ПУ, ТЗМ и схема заряжания устраивала многих. Но высказывались предложения исключить из состава комплекса прицеп. Отработка в ОКБ-221 размещения ракеты «Тайфун» весом более 6 т на одном шасси явилась одной из первых подобных попыток в стране. В 1955 г. СП. Королеву удалось разместить свою ракету 8К11 весом 4,5 т на шасси танка ИС-2 (ПУ 2П19). Теперь же вес ракеты был почти на 2 т больше.
Получив положительную оценку НИИ-1, баррикадцы приступили к решению этой задачи. Были предложены несколько вариантов ПУ.
БР-222-I
Вариант самоходной пусковой установки, спроектированный Н.К. Смольяковым, подразумевал размещение артчасти СПУ на базе харьковского шасси «Объект 408».
БР-222-II
Вариант самоходной пусковой установки, предложенный также Н.К. Смольяковым, предусматривал размещение артчасти на «Объекте 273», который был разработан в КБ-2 Ленинградского завода им. Кирова и предназначался в качестве транспортера 2Т1 для самодвижущего 420-мм миномета 2Б1 «Ока».
Однако возможности шасси «Объект 408» и «Объект 273» явно не соответствовали размещению столь тяжелого груза (особенно это касалось варианта БР-222-П). Пришлось вновь вернуться к ракете меньшего веса.
БР-222-III
На транспортере «Объект 408» Н.К. Смольяков разместил артчасть для ракеты под индексом «Тайфун-IV» (вес этой ракеты был уменьшен почти вдвое). Эта ПУ позволяла производить пуск во всех направлениях.
БР-222-IV
Н.К. Смольяков разместил ракету под наименованием «Тайфун-III» на колесном шасси МАЗ-537Б, т.е. теперь это шасси использовалось не так тягач, а как носитель.
БР-222-V
Артчасть для ракеты «Тайфун-III» была размещена Ю.Н. Мацапурой на шасси МАЗ-529В.
Однако элементарные расчеты показывали, что все задуманные варианты самоходных пусковых установок не выдерживают колоссальных нагрузок. Пришлось вновь отрабатывать компоновку ПУ на прицепе.
БР-222-VI
Вариант прицепа с ПУ за МАЗ-537Б, только прицеп использовался не трехосный, а четырехосный, оригинальной конструкции. Подразумевалось два положения ракеты. Ракета в походном положении размещалась чуть вперед, а на стартовой позиции ее должны были сдвигать назад почти на 2 м. Все это диктовалось «борьбой» с весом и обеспечением устойчивости ПУ при пуске.
12 мая 1959 г. состоялся НТС при ОКБ-221, на котором были рассмотрены все варианты ПУ комплекса «Тафун». Одобрение получили проекты БР-222-VI и ТЗМ БР-223, разработанные, соответственно, Ю.Н. Мацапурой и О.П. Медведевым. Также в отчете техсовета было записано следующее:
«…Аванпроект рассмотрен и составлен 2-сторонний акт от 15.5.59 г. о выполнении темы. Аванпроект отщ давить на заключение 1-му Управлению ГКОТ и НШ-1ГКОТ»3.
В Москве продолжилось рассмотрение вариантов комплекса «Тайфун». Причем интересно, что конструкторы НИИ-1 защищали предэскизный проект схемы и комплектности ракеты, а конструкторы ОКБ-221 — только аванпроект.
Поэтому в заключении было сказано: «Результаты проработки вопроса о создании береговой реактивной противолодочной системы с глубинными бомбами и с использованием в качестве средств обнаружения гидроакустической линии «Ухта» передать на рассмотрение в организации ВМФ и разработчикам спецзаряда КБ-25…
ОКБ-221 представить на согласование предложения о дальнейшем проведении этих работ по пусковой установке».
Было рекомендовано дополнительно проработать шахтный вариант, но с размещением шахты не вертикально, а, как уже говорилось, горизонтально. Обитую схему БР-219-1 выполнил конструктор О.П. Медведев. В результате получилась горизонтальная шахта с минимальной длиной75 м, ширина в отдельных местах достигала18 м. На площадках могли бы разместиться все элементы нового варианта.
Эти элементы прорабатывали:
— Г.М. Беляев — ТЗМ БР-221 на ЗИЛ-131;
— Н.К. Смольяков — тележка для транспортировки изделия (скорость подъема 0,02 м/с, скорость передвижения 0,33 м/с);
— В.П. Царев, Ю.Н. Мацапура, Ф.Я. Ларин, Н.И Еланский, В.Г. Сорокин, И.С. Ефимов — ПУ;
— В.К Солошенко — механизм передвижения крыш (вес 40000 кг, время открывания 25 с).
Таким образом, весь состав группы B.C. Романенко участвовал в проектировании горизонтальной шахты и элементов пускового комплекса «Тайфун». Этот проект также был направлен на экспертизу специалистам НИИ-1.
Как вспоминал впоследствии Н.П. Мазуров, защиту проекта перенесли в 1 -е Управление ГКОТ. Она состоялась 9 июня 1959 г. На заседание был приглашен Н.Л. Духов -руководитель КБ-25 (ныне — Всероссиискии научно-исследовательский институт автоматики им. Н.Л. Духова). Ожидалось его заключение по наработкам атомной мины. Николай Леонидович сказал примерно следующее: «…Отсутствие гарантийных точностных характеристик и особенно малые дальности не приемлемы для применения ядерной боевой части, тем более в борьбе с морским десантом. Не забывайте, что место десантирования не только побережье. Это, прежде всего, колыбель возникновения жизни на Земле. Изгадить его, значит погубить себя…».
Дальнейший дискуссионный анализ показал, что применение спецзаряда с использованием ПУ и ракеты «Тайфун» небезопасно для обеих воюющих сторон.
Подводные взрывы могли бы вызвать значительное радиоактивное заражение местности. Кроме того, ядерные взрывы на акватории, прилегающей к военно-морской базе, могли повредить размещаемые на дне моря и на побережье гидроакустические средства (включая стационарные), а также привести к гибели своих судов и кораблей, оказавшихся в опасной зоне. Исходя из этого, после рассмотрения в1959 г. результатов предварительных проработок нескольких вариантов ракет с различной максимальной дальностью пуска, работы по данной теме практически прекратились.
Вышедшая в2003 г. книга А.В. Веселовского «Ядерный центр (записки испытателя ядерного оружия)» приоткрывает завесу над причинами такого решения. В ней, в частности, сказано:
«…Поскольку мы, разработчики изделий со спецзарядом, представляли последствия применения изделий с ядерными боезапасами лучше, чем военные, вопросы безопасности стояли у нас очень остро. К этому нас приучил с первых шагов научный руководитель и первый главный конструктор академик Ю.Б. Харитон Он требовал скрупулезной проработки буквально всех вопросов по обеспечению безопасности на всем жизненном цикле ядерного боеприпаса, начиная от изготовления на серийном заводе, эксплуатации в войсках и далее. В нашей эксплуатационной документации (ЭД) всегда были гарантии, что изделия безопасны при условии соблюдения требований ЭД…»
Кроме того, создание системы в целом, включая решение задач обнаружения и классификации целей, выдачи целеуказания на боевые машины комплекса с временными задержками, не приводящими к недопустимому старению информации, могло быть осуществлено только на более высоком уровне развития техники.
Таким образом, береговой ракетный комплекс «Тайфун» для доставки глубинных бомб со спецзарядом не получил путевку в жизнь. Чем же закончились эти проработки для НИИ-1 и ОКБ-221?
В1961 г. на вооружение ВМФ были приняты реактивные бомбометные установки с механическим заряжанием «Смерч-2» и «Смерч-3» для залповой и одиночной стрельбы. Над ними потрудились конструкторы НИИ-1 и ЦНИИ-34. Что касается конструкторов ОКБ-221, то им не пришлось отдыхать. В день закрытия темы «Тайфун» было объявлено о начале работ над ракетным комплексом «Темп». Полученный при этом опыт оказался весьма кстати.
/Рябец А.Ф., ведущий инженер ЦКБ «Титан», topwar.ru/
