Французский «Мистраль» и русская солярка

Всё-таки я хороший предсказатель. И одна из лучших моих прогностических тем – дорогой наш десантно-вертолётный. Дорогой наш корабль-док, где-то даже универсальный десантный корабль. Ну да, конечно – «Мистраль».

Совсем недавно я писал, торжествуя, что от второй пары «Мистралей», которые должны были строиться у нас, наши руководители отказались. Не то чтобы я это прямо предсказывал, но весь пафос моей мистральной серии к этому призывал. Как минимум к этому. А теперь случилось гораздо более значимое совпадение.

Выяснилось, что в России нет таких горюче-смазочных материалов, которые нужны для эксплуатации «Мистралей». И горючих (топливо), и смазочных – говорят, об этом даже написал товарищ Рогозин в своём твиттере. Про горючее я, правда, не писал – не смог до такого додуматься. А вот про смазочное – писал буквально. Хотите – прочтите здесь. А для тех, кому лень, я процитирую:

«Есть расходные материалы для силовой установки: масла моторные и трансмиссионные, смазки жидкие и густые, пасты притирочные и жидкости промывательные, и т.д. И все они прописаны в инструкциях по эксплуатации. И где брать всё это, десятки, небось, наименований, для французских дизелей и электромоторов, компрессоров и помп? Опять – завод по лицензии? На заграничном сырье?»

Практически полное совпадение с тем, что сообщает ныне Интерфакс! И объясняет, что:

«Всего для вертолетоносцев требуется около 50 видов ГСМ. Использовать для замены европейских ГСМ российского производства чревато поломкой двигателя и других систем, а также отменой заводской гарантии».

Я в той своей серии писал: ребята, я здесь говорю только то, что приходит в голову. В голову приходят единицы проблемных позиций, а на самом деле их будут сотни! Интерфакс подтверждает это утверждение, приводя такое, чего у меня не было:

«Дозаправка десантных кораблей в море предусмотрена только с танкеров, оснащенных сертифицированными по стандартам НАТО системами контроля качества ГСМ. Таких танкеров у нас на флоте нет – и не будет. Также невозможно представить себе вариант аренды зарубежных танкеров для включения их в состав оперативной корабельной группы ВМФ РФ с участием «Мистраля» для выполнения какой-либо боевой задачи».

И наконец они догадались о том, о чём я предупреждал почти три года (!!) назад:

«Даже в мирное время эксплуатация «Мистралей», скорее всего, станет настоящим мучением для наших моряков, не говоря уже об угрожаемом периоде, а тем более о реальных боевых действиях», — пояснил источник в ОПК».

Граждане! Я утверждаю: это не последнее! Надо следить за прессой, и мы увидим, как всплывут ещё многие из тех вопросов.

«Мистраль» в Питере… В первое время я попросту не верил в серьёзность разговоров о его покупке.

Что мы имеем по этой теме на российском ТВ?

1. Пропаганду достоинств французского парохода: мол, такого крутого, многофункционального корабля нет даже у Штатов. И он научит нас современным технологиям.

2. Сомнения типа А: а зачем России такой корабль? Куда высаживать десанты? Небось, опять сделка «с коррупционной составляющей»?

3. Сомнения типа Б: зачем отдавать деньги за рубеж, дали бы лучше нашим корабелам. И вообще, срамно нам – НАМ! – покупать корабли, Советский Союз всё сам умел делать. А ещё – спугнём покупателей, какие у нас сейчас корабли да катера берут. Небось, опять сделка… см. п.2.

4. Догадка: покупка этих доков-вертолётоносцев – это вопрос не скорого оснащения ВМФ (кораблями, которые непонятно зачем нужны); и не получения зарубежных технологий. А вопрос политический: Франция нам за это даст поддержку в ЕС, ещё много чего и даже, глядишь, признает Абхазию.

5. Объява: беспрецедентный пример доверия между Россией и страной из НАТО. Типа, теперь все к нам потянутся.

6. Сомнения типа В: как же, дадут нам французы свои новейшие технологии! Дадут железяку, пустое корыто. Останемся мы с носом… Ну, явно сделка… (п.2)

У меня настроение поговорить по поводу пункта 6. Впрочем, почему бы не начать с самого начала, хоть коротенько?

По п.п. 1 и 2. Пароход, действительно, крутой. Особенно если его правильно использовать. То есть в составе большого соединения из разнородных сил, хорошо бы и с авианосцем. Это – в полномасштабных боевых действиях. Только неужто мы уже собрались вести полномасштабные боевые действия на морских направлениях? А нам туда, к месту высадки, доплыть-то дадут?

А для всяких гуманитарных доставок-спасений «Мистраль» слишком крут. Я бы сказал, более чем слишком. Хвастаются: в 2008-м в Гвинейском заливе перехватили аж 5,7 т наркотиков! И что, для этого нужен монстр водоизмещением больше 20 тыс. тонн? Хотя да, наш «Пётр Великий» тоже прославился борьбой с сомалийскими пиратами…

По п.3. Тут есть сомнения. Если допустить, что нам «Мистрали» нужны быстро, то, действительно, лучше купить. Наши полумёртвые заводы – совершенно неизвестно, когда они такое построят, и никакой гарантии, что вообще когда-нибудь построят.

Надо сказать, что Советский Союз, послевоенный, действительно всё мог делать сам, если что и отдавал на сторону, то из политических воображений, и только союзникам. А вот довоенный, хоть и при Сталине, – нет. Лидер «Ташкент» – итальянский, крейсер «Киров» – можно сказать, наполовину итальянский. Даже у Гитлера купили в 1939-м тяжёлый крейсер «Лютцов», правда, недостроенный. Его так и не достроили до «эскадренного» состояния, но, стоя на приколе, он хорошо пострелял по немцам…

И Россия покупала, особенно массово – в преддверии Русско-японской войны. В той же Франции брали и броненосцы, и крейсера, и миноносцы.

Эскадренный броненосец «Цесаревич». Построен во Франции. Оказался вполне хорошим кораблём. На основе его проекта уже в России было построено пять броненосцев. Четыре из которых потеряно в Цусиме… А про пятый – читайте «Моонзунд» В.Пикуля.

Так что, ещё раз: по п.3 – и ничего особо страшного, и теоретически, при известных условиях, может оказаться оправдано. В том случае, если разъяснят, для чего же нам нужны корабли типа «Мистраль», и именно быстро.

Есть ещё вариант для п.3: Минобороны сознательно не хочет давать нашим заводам деньги. Попилят и ничего не сделают. Точнее, попилят, сделают треть от того, что были должны, затребуют ещё столько же, опять попилят… и так далее, пока, затратив вчетверо больше лет и денег, не выкатят что-то, что ещё десять лет и сто миллиардов надо будет доводить до ума. И при этом пилить будут люди, для Минобороны не близкие, а может, даже враждебные.

А тут – это самое Минобороны само что надо отпилит, но:
1. значительно меньше;
2. тому, кому надо;
3. и будет иметь живой и достаточно положительный результат, и достаточно быстро: один плавающий корабль и лицензионную документацию.

Другое дело: а сумеем ли мы получить что-то полезное от лицензионной постройки французских кораблей, пусть даже самых суперультранаилучших. Но этот вопрос пересекается с пунктом 6, так что вернёмся к этому попозже.

По п.п. 4, 5 выступать неохота, не в курсе. Скажу лишь то, что ясно из самых общих соображений: сегодня задружатся, завтра раздружатся. Все такие, мы тоже такие, не с чего тут негодовать. Так, в рассуждении этой переменчивости: а стоит ли овчинка выделки?

*****

Ну вот, теперь поговорим о современных технологиях, которые нам французы то ли дадут, то ли не дадут. Переходим к пункту 6. Как говорил один мой начальник, в этом вопросе – два вопроса. Даже больше. Начнём с, так сказать, предтехнологического. Разве всё так просто с базированием нашей техники на французском корабле?

Про оружие даже говорить не будем. Надеюсь, до такого идиотизма, как установка французских ракет и пушек, никто доходить не собирается. Это, кстати, обычная практика. Уже более века назад пароходы приходили в Кронштадт из Франции, Германии, Америки без пушек и торпедных аппаратов, каковые устанавливались уже здесь, отечественного изготовления.

Хотя тут тоже не без закавыки. Говорят, французы приступили к изучению возможности установки наших ракет. Значит, мы должны им дать какую-то информацию. А если учесть, что сегодня «установка» – это далеко не только габаритные и присоединительные размеры (где и сколько дырок сверлить в палубе), но и все обслуживающие системы, от магазинов боеприпасов до пультов с кнопками на командном пункте, – так кто с кем будет делиться технологиями?! Раньше, чем получить «мистральные» технологии, мы выложим французам свои? Локаторы, линии связи, протоколы взаимодействия между информационными («датчиковыми») системами, системами передачи команд, контроля параметров, пусковыми установками? Тут ведь дело дойдёт до самой идеологии боевого применения оружия. Расскажем, объясним, дадим документацию? Ну-ну…

Но, допустим, я перегибаю, как-то решили. А дальше? Дальше надо ставить наши вертолёты. Но они же совершенно другие! Даже если хватит, скажем, высоты ангара – разве это единственная проблема?

Ка-27 на палубе «Мистраля». Но это так, показуха. Сесть – не значит базироваться. Пусть Ка-27 всего на 9 см выше штатного «мистрального» NH90 (5,40 м против 5,31 м); но, во-первых, и это может оказаться критическим, а во-вторых – да только ли в этом дело!

А хранение боеприпасов – они же у нас и у них совершенно разные! Причём не подумайте, что хранение – это просто стеллажи и кондиционеры. Там ещё аппаратура проверки, подготовки к применению. Наши глубинные бомбы, как вы понимаете, проверяются совсем на других пультах, чем французские. И ракеты, и торпеды, и гидроакустические буи. И всё это жёстко прописано в регламентах и наставлениях. Кто это будет ставить? французы во Франции, или они только своё поснимают и – в Кронштадт?

А система хранения и заправки, что не есть пустяк, когда на корабле базируется полтора-два десятка аппаратов? Наши и французские требования могут отличаться принципиально. Да что там какие-то сложные требования! Зальют нашу гидрожидкость (то, что заполняет гидравлическую систему вертолёта, всякие бустеры-приводы, аналог – тормозная жидкость в автомобиле), зальют нашу гидрожидкость во французскую ёмкость для хранения, которая стоит где-нибудь в выгородке вертолётного ангара. И посыплются французские прокладки – не потому, что плохие, а потому, что рассчитаны на контакт с французской гидрожидкостью, а не с русской. А наши вертолёты, как назло, как раз наоборот, могут работать только с русской, а с французской не могут.

Ну, не полетят прокладки, а начнут трескаться, стареть в десять раз быстрее, чем по паспорту, потому что не тот химсостав у гидрожидкости… И через полтора года исправные трубопроводы потекут. Кто это проверял? Кто даст это проверить? Ведь время нужно, методика, оборудование, деньги.

Прокладки – это я к примеру, конечно. С этими конкретными прокладками всё, скорее всего, будет хорошо. Я хочу показать, насколько всё не так просто, как на первый беглый взгляд. Известно же, где дьявол, – он в деталях…

Чёрт возьми, даже скобы на палубе, к которым крепят растяжками севший вертолёт, чтоб ветром не сдуло, – у нас они свои, их конструкция отработана за полвека посадок НАШИХ вертолётов на НАШИ корабли. На лётной палубе «Мистраля» такие скобы есть, только они – результат полувековой ФРАНЦУЗСКОЙ практики. Я уж не говорю, что крюки на наших тросах могут просто не подойти к французским скобам.

А ведь посадка вертолётов многократно сложнее, чем просто – зацепить тросы с крюками за скобы на палубе. Её методика, техническое обеспечение – плод многолетнего опыта, наверное, омрачённого авариями и катастрофами. Палубные вертолеты сделаны и делаются именно с нею, выстраданной. И что, отказываться от этого? А ведь система сертифицирована, нормирована, гостирована, описана в инструкциях и наставлениях … ну, это можно считать постоянным припевом, это про всё.

Есть ещё средства и аппаратура управления полётами, процедуры и техника для подготовки самих летательных аппаратов, технология и материальное обеспечение ремонта на борту… Понимаете, эксплуатация всякой техники – это чрезвычайно многосложная задача, и она решается на базе некоей концепции эксплуатации и боевого применения.

Различия в этой концепции могут приводить к принципиальной несовместимости возможностей «эксплуатационной среды» с требованиями к обслуживанию данного объекта. Если пошутить: у нас в инструкции прописана ацетиленовая сварка, а в ангаре «Мистраля» на неё включается система пожаротушения. Это шутка, в действительности всё может быть гораздо сложнее, неочевиднее и драматичнее по последствиям.

Давайте я не буду говорить то же самое про танки и БТРы? Ясно, что тут может быть всякое, начиная с нестойкости французских покрытий к нашим выхлопным газам и заканчивая электромагнитной несовместимостью «ихней» внутрикорабельной телефонной связи с нашими танковыми радиостанциями. И кто может сказать, где я шучу? Я не могу…

Доковая камера «Мистраля». Очень хорошо видно, чего может стоить плюс-минус метр в габаритах десантно-высадочного катера. Буквально на метр больше – и вот уже один катер вместо двух…

Вы представляете, сколько таких вот подводных камней, о которых те, кто принимает решения, и понятия не имеет? А тем, кто имеет понятие, подойти не дают, да и слушать не станут.

А есть ведь и ещё один пласт. Десантный корабль делается для морской пехоты. У каждой страны, у которой есть морпехота, есть и свои представления о её использовании, из коих вытекают не только требования к вооружению, но и организационно-штатная структура подразделений и частей. И боевая организация, сиречь всякие варианты компоновки боевых структурных единиц.

Например, есть такое понятие, как батальонная боевая группа (не знаю, как это называется у нас, но что-то такое у нас обязательно есть). Это некий отряд на базе морпехотного батальона, включающий средства усиления, которые в состав самого батальона не входят. Ну, скажем, миномётная рота, инженерный взвод, взвод зенитных ракетно-артиллерийских комплексов, отделение спецсвязи… Я импровизирую, но ведь понятно, о чём я говорю.

Помню, в 1980-х численность такой батальонной группы в американской морской пехоте составляла порядка 1500 человек при численности собственно батальона человек, наверное, 600.

Это я к чему? К тому, что французы рассчитывали «Мистраль», подгоняя его под боевую организацию своей армии. А у нас-то она другая, может быть, очень-очень другая. Может быть, «Мистраль» для нашей морпехоты окажется «ни два, ни полтора»: для роты много, батальон не посадишь… а на чёрта сажать две с половиной роты и полувзвод ПЗРК? Что с ними потом делать? Таких «группировок» ни в тактических проработках, ни в полевом (боевом) уставе нет. Или нам поменять тактику и структуру под «Мистраль»?

Надеюсь, я сумел показать хотя бы туманный абрис этого огроменного клубка из тысяч проблем. Проблем, о которых мы с вами даже понятия не имеем, о которых даже спросить не придёт в голову. Этот клубок вообще ни один отдельно взятый человек представить себе не может, нужны сотни специалистов, чтобы хотя бы поставить вопросы, составить перечень очевидных и возможных проблем.

А только не нужно это, если решение политическое. Купят одни, а мучиться будут другие. А то ещё и бесполезно мучиться, если всё-таки выяснится, что нашему ВМФ «Мистраль» нужен, как раку фрак…

Продолжение следует…

/Владимир Мейлицев, bwana.ru/