Предлагаем вашему вниманию интервью с Олегом Валецким, в котором он ответил на вопросы главного редактора ИА «Русские Новости» Ярослава Мошкова. Олег Валецкий — автор книг и многочисленных публикаций по истории, теории и практике боевых действий в бывшей Югославии. Участник боевых действий войны на Балканах: в Боснии и Герцеговине (Войско Республики Сербской) в 1993-95 гг., в Косово и Метохии (Войско Югославии) в 1999 г., в Македонии (ВС Македонии) в 2001 г. Имеет четыре боевых ранения. С сентября 1996 года по апрель 2008 года работал в организациях, занимающимися разминированием на территориях бывшей Югославии, Ирака и Афганистана.
Русские добровольцы в марте 1993 года на позициях на горе Заглавак под Горажде с ручным противотанковым гранатометом М-79 югославского производства.
— Расскажите о том, как Вы оказались на балканской войне.
Я с 1991 участвовал в возрождении казачества и таким образом познакомился в Москве с казаками, уже воевавшими в Боснии. Был там атаман Виктор З., через которого и включился в группу казаков, которые ехали в отряд казаков, находившийся в Вышеграде с декабря 1992 года.
— Какой для Вас была эта война? Для Вас она осталась в прошлом или не хочет отпускать себя?
Да тут сложный вопрос. В общем-то, было интересно. Что касается — отпускает или нет, то я не принадлежу к людям, ностальгирующим по прошлому. Что было, то было, да и жалеть о том, во что вошел добровольно и сознательно — глупо. Для меня все это в прошлом, поэтому и не участвую в различных местных ветеранских мероприятиях.
Другое дело, что память о той войне я пытаюсь сохранить в своих книгах и статьях. Так же считаю, что большое дело было то, что в 2011 году на военном кладбище при церкви в Вышеграде поставлен памятник русским добровольцам, в чем я имел возможность оказать свою посильную, пусть и небольшую, помощь.
Этот памятник был построен при финансовой поддержке директора российского банка «Траст» Ильи Юрова, также взявшего на себя расходы по организации приезда нескольких групп семей погибших добровольцев. Тем самым, памятник вполне закономерно построен русскими для сохранения памяти тех, кто был в движение русских добровольцев возникшем, прежде всего, ради самой России.
Конечно, с сербской стороны была оказана помощь — изготовление и установку памятника, как и торжественное открытие, организовало общество Сербско-русской дружбы «Завет» из города Беляна, чей председатель Сава Цветинович был в 90-ых годах начальником полиции города Беляны. Именно он содействовал вводу российского миротворческого контингента в 1996 г. в зону ответственности его управления полиции в Углевике.
Так же показательно, что этот памятник стоит на церковной земле города, в котором с ноября 1992 года по май 1993 г. было четыре группы русских добровольцев, которые и положили начало русского добровольческого движения в Боснии, получившего продолжение в 1999 году в Косово. Вместе с тем надо отдать должное властям Республики Сербской, которые несмотря на огромное давление осуществлявшееся на них, все таки одобрили установку памятника. Община Вышеград бесплатно оформила передачу церковной земли, Ветеранская организация Республики Сербской также выделила финансовые средства обществу Сербско-русской дружбы «Завет» для организации торжественного открытия памятника. Выделил средства для этого открытия и кабинет президента республики Сербской Милорада Додика, который лично прибыл на открытие памятника, как и министр по делам ветеранов и социальной защиты Республики Сербской Петар Джокич.
Открытие памятника русским добровольцам в Вышеграде на военном кладбище. 2011 г.
Невозможно упомянуть всех тех, которые оказывали помощь в том, чтобы в городе описанном еще Ивой Андричем над рекой Дриной, был поставлен крест в память погибших добровольцев и в данном случае хотелось бы им выразить благодарность.
— Вы написали большую книгу под названием «Югославская война», в которой делитесь воспоминаниями и военным опытом. Это Ваша единственная на данный момент книга?
Нет, вот еще написанные мною книги: «Волки Белые (Сербский дневник русского добровольца 1993-1999 годов)» (Издательский дом «Грифон» — Москва. 2006 год), «Новая стратегия США и НАТО и ее влияние на развитие зарубежных систем вооружения и боеприпасов» (Издательство «Арктика», Москва 2008 год), «Минное оружие. Вопросы минирования и разминирования» (Издательство: Крафт+, 2009 г.), «Югославская война 1991-1995» (Издательство «Крафт+», Москва 2011 год).
— В каких странах и регионах помимо Боснии Вы принимали участие в военных конфликтах?
После Боснии я добровольцем повоевал в Косово в составе армии Югославии в 1999, а в 2001 году меня пригласили инструктором в вооруженные силы Македонии, воевавшие против албанских боевиков. В Македонии был в июле-августе 2001 г.
После войны в Боснии началась программа разминирования под контролем ООН, США и ЕС. Саперов набирали из местных, к которым и я уже принадлежал. Фирмы были американские и английские. По этой же линии в 2003 начали набирать практически те же самые американские и британские менеджеры, что контролировали разминирование и людей для охраны в Ираке, а затем в Афганистане. Набирали как сербов, так и мусульман. В 2004 смог уехать и я. Сначала в Ирак, затем в Афганистан.
Открытие памятника русским добровольцам в Вышеграде на военном кладбище. 2011 г.
— Много ли русских добровольцев участвовало в Балканской войне? Расскажите о них.
Думаю, в общей сложности, 600-700 человек. Я написал книгу «Белые волки» (название, кстати, не мое) об этом. Что-то добавить не могу, тем более что держался принципа подробно об именах и фамилиях говорить только о погибших. Единственное, могу добавить о Дмитрии Богачеве — добровольце-казаке, провоевавшего в Сербской Краине в 1993 г., под Сараево в 93-94 и в Косово в 1999 г. и трагически погибшего в Нижнем Новгороде месяц назад.
— Помнят ли сербы о подвиге русских добровольцев?
Да не особо-то и помнят. Сербы и о своих-то не помнят. Не хочу, что бы мои слова были восприняты в ошибочном контексте, почему и объясню подробно.
Вопреки общераспространенному клише, ныне в сербском обществе во власти — торгаши в худшем понимании этого слова. Эти торгаши могут быть в пиджаках или мундирах, они могут работать в легальном поле или в криминале, у них могут быть миллионные состояния, а могут быть и миллионные долги — сути это не меняет. Для них на первом месте стоит свое эго и, соответственно, материальная выгода, за что они продадут что угодно и кого угодно.
Разумеется, те, кто в чем-то выделился на войне, им не нужен, ибо, лишь себя они видят в качестве «героев» дня и это, кстати, производит невероятное количество лжегероев. Объяснений этому предостаточно от исторических до политических, но последствия таковы, что в современном сербском обществе и собственные военные герои не нужны, не то что иностранные.
Русский доброволец Олег Бондарец из Киева с ручным противотанковым гранатометом М-57 югославского производства в Сараево. Погиб в Сараево 20-го ноября 1995 года на улице Озренской в составе Второго батальона 1-ой Сараевской бригады.
В данном случае можно вспомнить историю древнего Израиля описанную в Ветхом завете, в котором духовные высоты народа соседствовали с его глубочайшими падениями, ибо православные сербы, как и иные христианские народы в прошлом себя и воспринимали как «Новый Израиль» и, очевидно, раз сербы себя считают православными, то таковым Израилем согласно православному же богословию и являются.
При этом, сербское общество даже своей структурой, основанной изначально на родовых связях, соответствует структуре былого Израиля. История сербов, как борьба не за политическую мощь и территорию, а за сохранение Православной веры, так же в наибольшей мере соответствует истории Израиля.
Ныне сербское общество находится в глубоком кризисе, о причинах которого писать надо слишком много, но бессмысленно ныне отрицать бросающееся в глаза любому иностранцу чрезмерное самомнение сербов, как индивидуальное, так и коллективное, которое доводит многих представителей этого сильного духом народа до потери трезвости рассудка. В силу этого, в отношении политики, общества и религии выносятся оценки поражающие своим абсурдом, тогда как в личном плане те, кто их выносит, отличаются вполне земным здравомыслием.
Так же очевидно, что возвращение сербского народа к былым идеалам, основанным на Православии — факт, который доказывать нет смысла. Это не в интересах тем силам в мире, которые именуются Новым Мировым порядком.
Тем самым, Русские добровольцы – символ единства между двумя православными народами, являются абсолютно ненужным символом в сербской истории, который апологеты тех или иных политических форм данного порядка и стараются стереть. Это им удается благодаря тому, что на практике далеко не все добровольцы соответствовали такому стандарту.
— Вы сказали, что далеко не все русские добровольцы соответствовали символу единства между двумя православными народами. Поясните.
Сам набор добровольцев шел через российскую оппозицию тех времён, а вы помните, что тогда в РФ оппозиции в ее западном понимании не было. В госаппарате были недовольные распадом СССР, и тогда Югославия считалась одним из фронтов борьбы за восстановление СССР.
Конечно, все это продолжалось до октября 1993 года, а потом пошло на спад. Поэтому, условно говоря, если до октября ехали группы или, по крайней мере, планировались отправки таких групп, то после 1993-го года ехать уже было некому.
Вдобавок, сами сербские власти быстро отказались от сотрудничества с российской оппозицией. И как бы сербская власть не проклинала у себя дома Ельцина, но не имела никакого желания подержать его оппозицию — ни националистов, ни коммунистов.
После того как российская оппозиция потеряла возможность организации групп, для чего нужна была поддержка в аппарате, где после октября 93-го подобная поддержка была бы опасна, то сербские власти и не собирались ничего сами сделать. Максимум, что мог сделать в представительстве Республики Сербской тогдашний представитель РС Тодор Дутина — дать деньги на билет по тем или иным рекомендациям нескольким людям, но не более того, да и об этом я не слышал.
Однако, так как отряды возникли, и о них писали, то в Боснию потянулись одиночки. Тут были люди разных биографий и способностей, поэтому надо разделять само движение и добровольцев, тем более, что порою попадали лица, абсолютно равнодушные к национальным идеям, да и вообще, к каким либо, идеям.
Русские добровольцы в македонском подразделении специального назначения.
— У Вас четыре ранения, расскажите о том, как Вы их получили.
Первое — пуля в бедро, получил под Вышеграде, когда в ходе боя я и один товарищ из Украины — Тимур пошли в контратаку против противника и оказались у них в тылу. Второе — осколки разрывной пули по спине, когда в группе четников Славко Алексича прорывали линию обороны противника под Тырново в июле 1993 в ходе крупнейшей операции армии боснийских сербов.
Третий раз — осколки ручной гранаты, когда штурмовали траншеи противника под Сараево, в районе Златиште, когда одна граната разорвалась у ноги. Четвертое — осколки ручной гранаты в ногу и руку, когда штурмовали траншеи противника в районе Нишичи, недалеко от Сараево и перебрасывались гранатами с противником.
— Многие ли из русских добровольцев после болевых конфликтов остались в Сербии, а также в Боснии и Герцеговине?
В Боснии всего двое и десяток в Сербии.
— Вы сами остались жить в сербской части Боснии и Герцеговине. Какова обстановка на этих территориях, есть ли ощущения надвигающейся новой войны? Бывают ли локальные конфликты с граничащим мусульманским населением?
Моджахед из Саудовской Аравии с головой убитого серба под Тесличем в Боснии в 1992 году.
Босния и Герцеговина — это сознательно созданный международным сообществом источник новых конфликтов, в силу самой ее политической природы. Никакого мирного разграничения в Боснии и Герцеговине не может произойти в принципе, ибо в том же Сараево существует небольшая его часть, находящаяся на территории Республики Сербской, но вместе с тем продолжающая оставаться де-факто частью Сараево, в котором полностью доминируют мусульмане. Надеяться на мирный выход этого Сербского (ныне Восточного) Сараево из Боснии и Герцеговины вместе с Республикой Сербской может лишь человек который не видел того, где это Восточное Сараево находится.
Достаточно сложное положение и в Добое, находящемся в составе Республики Сербской, где произошло 100% возвращение «бошнякских» беженцев (боснийских мусульман), так что на его окраинах они в абсолютном большинстве. Под Предором в Республике Сербской находится большой поселок Козарац с абсолютным по численности «бошнякским» населением, который по своим размерам приближается к Предору.
О Сребренице, где так же произошло массовое возвращение «бошняков», можно и не вспоминать, ибо в ней под влиянием «международного сообщества» возвратившиеся боснийские мусульмане фактически вышли из-под контроля власти Республики Сербской.
Соответственно, выход Республики Сербской из Боснии и Герцеговины, который мог бы произойти в случае кризиса финансовой системы Боснии и Герцеговины, полностью зависящей от помощи «международного сообщества», мог бы привести к целому ряду вооруженных столкновений, ибо боснийские мусульмане — «бошняки», это уже не былые югославские мусульмане.
К тому же, политические партии мусульман в Сараево, за исключением «прокоммунистической» СДП Златко Лагумджии, уже имеют опыт по организации массовых националистических демонстраций и не преминут в случае кризиса экономики возглавить массовые демонстрации в Сараево. Иные из них готовы будут подстрекать демонстрантов на нападения на международные организации и на сербов в Восточном Сараево.
Вместе с тем, подобные беспорядки и дестабилизация власти откроют широкое поле деятельности для боснийских сторонников «чистого ислама», которых ныне в СМИ называют «ваххабитами».
Албанские боевики у своего БТР.
— Сейчас на Балканах основной угрозой являются албанцы. Кому выгодно вооружать и спонсировать албанскую сторону?
Да тем же, в интересах которых и работает албанская наркомафия. Сила албанцев заключалась в их организации по родовому признаку — по братству — «фису», в свою очередь согласно «Белой книге» МВД Сербии и представлявших основу для создания организованной преступной группировки, имевшей в таком случае не одного, а нескольких шефов и объединявшейся с другими такими же ОПГ под руководством нескольких политических руководителей. По сути, провести границу между политиком, командиром боевиков и боссом мафии было невозможно.
Подобная организация обеспечивала с одной стороны выживаемость албанской мафии, а с другой — ее дисциплинированность. Согласно данным Интерпола, даже в ходе иммиграции в страны Западной Европы и Северной Америки (так, согласно «Белой книге» МВД Сербии, к 2000 году в США и Канаде проживало полмиллиона албанцев, в Германии — 400 000, в Швейцарии — 200 000, в Турции — 65 000, в Швеции — 40 000, в Великобритании — 30 000, в Бельгии — 25 000, во Франции — 20 000), албанская мафия оказалась в состоянии выбрать в среде мигрантов тех, кто по указанию будет действовать в ее интересах.
Уже то, что албанская наркомафия завоевала важную роль в Западной Европе и в США свидетельствует, что ей тогда удалось получить подержку определенных силовых центров на Западе, причем это способствовало и расколу данной наркомафии по экономическим причинам, ибо одна ее часть наркотики слала в США, а другая в Западную Европу.
Не существует деления между албанскими сепаратистами и албанской наркомафией. Тот, кто создал условия для безнаказанного действия албанской наркомафии в США, Швейцарии и Германии, тот и потворствует независимости Косово.
Данное обстоятельство неудивительно, учитывая то, что за планами по независимости Косово стоит семейство Ротшильдов. Последнее согласно статье «Оккупация Ротшильдов» автора Владо Синджелича («Rotšildova okupacija». Vlada Sinđelić. Sajt Dejana Lučića) управляло с начала нового века политической сценой бывшей Югославии через своих «агентов влияния» Нормана Ламонта, Питера Мендельсона, Оливера Литвина, Джорджа Сороша, Бориса Березовского и Вернона Джордана, тогда как в самой Сербии помимо официальных политиков Сербии всех партий и идеологий, важную роль играли и такие политические кадры как Соня Лихт, Латинка Перович, Наташа Кандич, Филип Давид, Соня Бисерко, Биляна Ковачевич-Вучо, Борка Павичевич, Миленко Дерета, Сырджа Попович, Биляна Сырблянович, Петар Лукович, Теофил Панчич, Зоран Остоич, Мирко Джорджевич, Воин Димитриевич.
Карта «Великой Албании».
В таких условиях, согласно работе «U.S. Kosovo Policy Is Bad for Israel» американского автора Джэймса Джатраса (James Jatras) и сербского автора Сержана Трифковича (Serge Trifkovic) в журнале «Perspectives Papers» (No. 35, November 6, 2007), надежды некоторых сербских кругов на подержку «еврейского» лобби в США, которое, якобы, хотело помочь Сербии в вопросе Косово были бессмысленны.
Как раз такие олигархи как Ротшильды и управляли этим лобби, а согласно статье «Оккупация Ротшильдов» Владо Синджелича, интересы Ротшильдов и требовали создания независимого Косово, как их новой колонии. Управление этой колонии Ротшильды, согласно Синджеличу, доверили Сорошу, который, в свою очередь, привлек к этому делу таких людей как Александр Машкевич, Экрем Лука, Беджет Пацоли, Велтон Сурои.
Последние же управляли Косово совместно с албанской мафией, созданной в 70-80 годы в США и в Западной Европе, на базе распространения наркотиков, поступавших по хорошо известному еще тогда «турецкому» каналу, шедшему через бывшую Югославию. Соответственно, те, в чьих интересах эта наркомафия и распространяла наркотики на Западе, сохранили полный над ней контроль и после того, как она получила на управление целую державу.
В Косово власть албанской мафии была абсолютной. В июне 2003 года тогдашний портпарол полиции UNMIK Барри Флетчер заявил перед представителями прессы, что главной преградой для полиции UNMIK является албанская мафия, глубоко укорененная в Косово.
Согласно «Белой книге» МВД Сербии, практически все Косово управлялось криминальными кланами, из которых самым влиятельным был клан с Дреницы, возглавляемый Хашимом Тачи, а затем следовали клан Дукаджина (район Метохии) во главе с Рамушом Харадинаем и клан Лаба (район Гниланы) во главе с Рустемом Мустафой, которым подчинялись более мелкие кланы, созданные на семейной основе (кланы Яшари, Халити, Луки, Селими, Вокши, Лята, Кельменди, Эльшани, Китай, Сума, Сулья, Агуши, Геци, Бабалия, Мусай). Нередко эти кланы вступали в конфликты, оканчивавшиеся убийствами и ранениями. Так, Рамуш Харадинай был ранен в столкновении с кланом Мусай, потерявшим, согласно «Белой книге», до этого одного из своих членов.
Косово с получением независимости быстро превратилось из транзитного канала в центр переработки героина, поступавшего из Турции, что вызвало падение и цены на него. Со временем албанцы стали в большей мере брать под свой контроль и переброску наркотиков на территории Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговины и Сербии, пользуясь там находящимися албанскими общинами, как и «демократическими реформами», приведших к ослаблению эффективности полиции в этих странах.
В Западной Европе, согласно данным американской DEA, албанская мафия стала ведущей силой в распространении наркотиков, тогда как в США она стала одной из ведущих группировок распространящей наркотики. Помимо этого, албанская мафия активно занималась нелегальной переброской людей из Ближнего и Среднего Востока и Африки в Европу, а так же контролировала значительную часть рынка проституции в ряде стран Европы, организовывая вербовку как в Косово, так и в бывшей Югославии и в бывшем СССР «живого товара» для этой индустрии.
В самом Косово было открыто большое число публичных домов, они действовали под видом стриптиз-баров, в которых находились гражданки России, Украины, Молдавии, Румынии, Болгарии, Боснии и Герцеговины и ряда других стран.
Интерпол вел обширное расследование деятельности албанской мафии, как в Косово, так и в соседних Боснии и Герцеговине, и в Черногории. Согласно данным Интерпола, чья комиссия заседала в Лионе 20 и 21 ноября 2008 года и попавших в 2011 году в прессу («Balkanska mafija». Dženana Karup-Druško.Magazin «Dani». 15.04.2011) только в Боснии и Герцеговине клан албанской мафии возглавляемый выходцем из Печи в Косово Насером Кельменди вел в больших объемах торговлю наркотиками на просторах Косово, Черногории, Боснии и Герцеговины, а также во всей бывшей Югославии и в многих станах Западной Европы и в ОАЭ.
Согласно статье «Обруч вокруг преступной организации Кельменди», вышедшей в 780-м номере журнала «Свободная Босния» («Obruč oko zločinačke organizacije Keljmendi». Broj 780. «Slobodna Bosna».), силы полиций семи европейских государств при подержке ФБР, под общим руководством Бюро Интерпола в Лионе в 2011 году вели операцию «Беса», направленную против организации наркомафии, во главе которой находятся косовский албанец Насер Кельменди (руководящий деятельностью своей ОПГ из Сараево) и черногорский мусульманин Сафет Калич.
В ходе совместной операции центрального агентства расследований — СИПА, прокуратуры Боснии и Герцеговины и полиции Республики Сербской проведенной в сентябре 2012 года в Боснии и Герцеговины, выяснилось что ключевой фигурой в криминальных кругах был Насер Кельменди — албанец из Косово. Насер Кельменди давно был известен в бывшей Югославии как один из лидеров албанской наркомафии, контролирующий значительную часть транзита наркотиков из Косово через Черногорию и Боснию, так что находится в «черном списке» американского государственного департамента.
В данном случае оказалось, что Кельменди снабжал наркотиками, прежде всего героином, местные ОПГ вне зависимости от их национальности, как «бошняков», так и сербов. Он фактически возглавлял целый ряд ОПГ в Боснии, в том числе в Республике Сербской, выдавая партии наркотиков «в долг».
Как раз Босния и Герцеговина, согласно материалам международной группы по борьбе с наркотиками, заседавшей в Дублине, тогда стала региональным центром переброски наркотиков в Европу. Сам Калич был описан в «Белой книге МВД Сербии» как член так называемого «земунского клана», который представлял собой, по сути, группу сотрудников МВД Сербии и местных белградских бандитов, в котором он был ответственен за поступление героина из Косово.
Центром ОПГ Калича, насчитывавшей сотни членов, являлся городок Рожай на границе с Косово и, как писалось в документе Управления полиции Черногории «Оценка опасности организованного криминала», именно Рожай являлся центром наркобизнеса в Черногории. В Рожай героин, которому по различным оценкам счет шел на тонны в год, перебрасывался из соседнего Косово и из Рожая, осуществлялось его дальнейшее распространение через Черногорию, Боснию и Герцеговину, Сербию и в страны Европейского Сообщества.
Согласно статье «Обруч вокруг преступной организации Кельменди», Кельменди и Калич тесно сотрудничали с выходцем из черногорского Плевля Дарко Шаричем, связанным с бывшими членами «земунского клана» в Сербии, также находившимся под следствим как полиции Сербии, так и Интерпола, а также с боснийским олигархом Фахрудином Радончичем и с бывшим командиром сил Армии Боснии и Герцеговины в Сребренице Насером Оричем, как и со многими другими «бизнесменами» из Черногории, Боснии и Герцеговины и Сербии. В Косово Кельменди финансировал деятельность политической партии Рамуша Харадиная, однако подерживал связи и с Хашимом Тачи.
Кому была доверена эта держава, на Западе обнаружили лишь в 2010 году, когда вспыхнул скандал в парламенте ЕС, когда депутат из Швейцарии заявил о фактах торговли человеческими органами, проводившихся в Косово.
В Приштине 15-го ноября 2008 года был арестован гражданин Израиля Моше Харел, организовавший сеть продажи органов тела из клиники «Медикус». В этой клинике, управлявляемой Арбаном Дервиши, работали также хирурги Запи Шапира из Израиля и Юсуф Эрцин Сонмез из Турции.
Как выяснилось, в клинике «Медикус» проводилась незаконная пересадка органов, причем донорами являлись граждане таких стран как Россия и Турция, заманиваемые ложными обещаниями в Косово. Согласно Интерполу, в организации данного преступления участвовало также пять косовских албанцев, один из которых являлся близким родственником Хашима Тачи.
Так как клиника находилась в Приштине и была здесь широко известной, то в ходе начавшегося скандала, тогдашнее руководство Косово во главе с Хашимом Тачи оказывало давление не только на свидетелей, но и на судебные власти, остававшиеся под контролем миссии ЕС — «ЕУЛЕКС». В результате скандал был сведен на нет, тем более, что факты незаконной торговли органами, в ходе которых доноры впоследствии убивались, стали появляться и за пределами Косово.
— Где, после поражения албанцев в агрессии против Македонии, может возникнуть следующий военный конфликт ?
На севере Косово и в Прешевской долине на юге Сербии. Нынешний распад СФРЮ был заложен еще при Тито, а Милошевич тут играл не столь важную роль, что и показали события 2001 года, когда его свергла с власти, а потом и выдала в Гаагу собственная номенклатура. Очевидно, что процесс на этом не остановится и ситуация в Косово рано или поздно приведет к новой войне с еще более тяжелым для сербов исходом.
Никаким пророком тут не надо быть, ибо если албанская сторона требует полного суверенитета над всем Косово, тогда как Белград поддерживает сербские районы, прежде всего на севере Косово, не подчинятся Приштине, то данная проблема может быть решена лишь силовым сценарием. И смысла давать ссылки не надо, за исключением того, что как раз поэтому армия Сербии сокращенна до трех десятков тысяч военнослужащих.
Артиллерия армии Великобритании ведет огонь по сербским позициям под Сараево в 1995 году.
— Какие основные причины войны в Югославии? Только ли это желание отделения на самостоятельные государства?
Эта война была запрограммирована созданием Югославии 1945 году и политикой Иосипа Броз Тито, сделавшего ее полностью зависимой от Запада и его кредитов. Кто платит — тот и заказывает музыку.
— К Вам кто-либо обращался из Российской Армии или спецслужб за опытом — быть советником или экспертом по этим войнам?
Нет. У меня впечатление, что им все известно, они все знают и все могут, чему я только рад. Другое дело — индивидуалы, среди которых много офицеров — из спецслужб или спецназа, не знаю, но они свои организации в данном случае не представляют, хотя, надеюсь, что знаний им мои книги прибавят.
Исключение — книга «Новая стратегия США и НАТО», в которой есть глава о Частных военных компаниях, которую я написал в 2004 году. Я по данной теме служил своеобразным лектором различным российским охранным структурам, но все заканчивалось после получения ими информации.
— Как считаете, возможен ли вообще мир на Балканах? При каких условиях это возможно?
Думаю, нет.
Отряд русских добровольцев Подграбского батальона 1-ой Романийской бригады Войска Республики Сербской в июне 1993 года.
Казачья группа «интервентного» взвода «Горажданской» бригады Войска Республики Сербской.
Русские добровольцы «интервентного» взвода «Горажданской» бригады Войска Республики Сербской на марше.
Велько — командир «интервентного» взвода «Горажданской» бригады Войска Республики Сербской.
Казачья группа «интервентного» взвода «Горажданской» бригады Войска Республики Сербской у казармы в Семече.
«Интервентный» взвод «Горажданской» бригады Войска Республики Сербской на марше.
Разведывательная рота 37-ой моторизованной бригады армии Югославии в Косово.
Патруль армии Югославии в составе которого находятся русские добровольцы на границе с Албанией в 1999 году.
/Ярослав Мошков, ИА «Русские Новости»/
