В последнее десятилетие XX века вооруженные силы (ВС) Соединенных Штатов неоднократно успешно применяли крылатые ракеты морского базирования (КРМБ) в региональных вооруженных конфликтах (на Ближнем Востоке, Балканах, в Афганистане) и, благодаря достаточно высокой боевой эффективности этого оружия, добивались поставленных военных целей в короткие сроки и с минимальными потерями в людской силе. Подобные обстоятельства послужили дальнейшим стимулом развития технологий производства данного вида оружия, в том числе за счет развертывания дальнейших НИОКР в этой области.
В США разработкой перспективного ракетного оружия оперативно-тактического назначения стали активно заниматься сравнительно недавно. Начатые в 1972 году НИОКР по созданию КРМБ велись с большими отсрочками, что объяснялась тем, что системы управления этого вида оружия того времени были недостаточно совершенными, ракеты отклонялись от заданного курса и не достигали требуемой точности стрельбы.
Начиная с 1985 года, благодаря концентрации значительных финансовых средств, научного потенциала и производственных мощностей, Соединенные Штаты заняли лидирующее положение на Западе в разработке КР воздушного и морского базирования.
Характеризуя арсенал КРМБ, производившихся и поступавших на вооружение американских ВС того времени, следует заметить, что абсолютное их большинство было выполнено в ядерном варианте, что обусловливалось требованиями национальной военной стратегии США в условиях существования двухполярного мира. Лишь в начале 1987 года военно-промышленный комплекс (ВПК) США в большинстве своем был переориентирован на производство обычных КРМБ, чему способствовали события, произошедшие в СССР в конце 80-х годов.
Военно-политическое руководство Соединенных Штатов одобрило реализацию сразу нескольких программ развития КР морского и воздушного базирования, а также переоснащение ракет, вооруженных ядерными боеголовками, в обычные. В частности, усилия ВПК США были сконцентрированы на увеличении темпов производства трёх базовых вариантов КР морского базирования типа «Томахок» Block II, которой присвоен индекс BGM-109:
• BGM-109B – противокорабельная (TASM – Tactical Anti-Ship Missile) – предназначенная для вооружения надводных кораблей;
• BGM-109С – для ударов по наземным целям с унитарной боевой головной частью (БГЧ, TLAM-C);
• BGM-109D – для ударов по наземным целям, оснащенная кассетной боевой частью (БЧ).
В свою очередь, КРМБ BGM-109A (TLAM-N), предназначенная для нанесения ударов по наземным целям с ядерной БЧ, начиная с 1990 года при действиях сил флота в море на кораблях не развертывается.
Модификации КРМБ BGM-109
Соответствие КРМБ в обычном снаряжении принятому в США критерию «стоимость/ эффективность» было продемонстрировано при проведении операции «Буря в пустыне» в 1991 году против Ирака. Это была первая широкомасштабная военная операция, в которой применялись современные крылатые ракеты, предназначенные для нанесения ударов по наземным объектам.
Интенсивность их использования постоянно увеличивалась по мере того, как выявлялись действительные преимущества данного вида оружия перед другими. Так, в ходе первых четырех дней операции «Буря в пустыне» на долю крылатых ракет пришлось только 16% ударов. Однако уже через два месяца кампании этот показатель составил 55% общего числа всех наносимых воздушных ударов.
Из общего числа выпущенных крылатых ракет около 80% пришлось на крылатые ракеты морского базирования.
С надводных кораблей и подводных лодок ВМС США, развернутых на позициях в Средиземном и Красном морях, а также в Персидском заливе, было выполнено 297 пусков КРМБ типа «Томахок» (TLAM-C/D), из которых 282 эффективно поразили назначенные цели (6 КР отказали после пуска). Из-за технических отказов ракет девять пусков не состоялись.
Новым тактическим приемом применения КР, который был реализован в ходе операции, явилось их использование для поражения сетей электропередачи. В частности, некоторое количество КРМБ типа «Томахок» снаряжалось кассетной боевой частью со специальным составом для поражения энергетических сетей (катушки с графитовой нитью, вызывавшей короткие замыкания сетей электропередачи).
В ходе операции применение КР исключило потери, как самолетов, так и пилотов. Кроме того, ввиду малой отражающей поверхности по сравнению с самолетами и низкими высотами подлета к цели резко уменьшаются потери ракет на подходах к целям. Как следствие, одним из основных преимуществ, реализованных командованием объединенной группировки при проведении воздушно-наступательной операции, была возможность использования крылатых ракет в качестве передового эшелона, необходимого для подавления ПВО противника. Таким образом, КРМБ закрепили за собой статус основного ударного средства, применяемого на начальной стадии вооруженного конфликта.
Другое явное преимущество использования КРМБ «Томахок» Block III, подтвержденное в ходе операции «Буря в пустыне», – их всепогодность. КР поражали цели независимо от наличия атмосферных осадков (дождя, снега) и облачности, при условии нанесения ударов, как днем, так и ночью.
Таким образом, преимущества крылатых ракет, которые были выявлены в течение всей ВНО, перед другими средствами поражения очевидны и значительны. Однако этому виду оружия присущи и недостатки. Среди основных из недостатков – длительный срок подготовки ракет к применению, то есть подготовки полётного задания. К примеру, в операции «Буря в пустыне» на подготовку к боевому применению КРМБ «Томахок» требовалось 80 ч ввиду необходимости загрузки в программу системы «Терком/Диджисмэк» цифровых карт местности на маршруте к цели (даже при наличии этих изображений в распоряжении расчета операторов).
Проблемы с планированием полетных заданий КРМБ возникали, кроме того, в связи с особенностями рельефа местности в зоне объекта удара: местность была слишком равнинной и плоской (отсутствие характерных ориентиров) или слишком пересеченной, позволяющей маскировать объект. Таким образом, требовалось вводить в полетные задания КРМБ маршруты подлета к цели по такой местности, рельеф которой позволял эффективно использовать возможности бортовой системы управления ракеты. Это приводило к тому, что несколько КРМБ «Томахок» подходило к объекту по одному и тому же маршруту, в результате чего потери ракет возрастали.
В ходе операции «Буря в пустыне» выявилась также низкая эффективность этого вида оружия при нанесении ударов по движущимся целям – мобильным пусковым установкам баллистических ракет (ни одна не была уничтожена КРМБ), по внезапно обнаруженным целям.
Выводы, сделанные специалистами министерства обороны США по итогам операции в Ираке, заставили военно-политическое руководство страны пересмотреть некоторые подходы к реализации программ создания и развития перспективных крылатых ракет. Как результат, уже в 1993 финансовом году министерство обороны (МО) страны приступило к выполнению новой программы, приоритетными направлениями которой были совершенствование тактико-технических характеристик имеющихся КР различного базирования и разработка на их основе ракет нового поколения.
В апреле того же года на вооружение ВМС США поступили первые партии КРМБ «Томахок» новой модификации (Block III) с приемниками спутниковой навигационной системы GPS, которые обеспечивали подлет к цели с любого направления и требовали для полетной программы КРМБ всего одно изображение местности на конечном участке траектории.
Использование подобной навигационной системы позволило существенно сократить время, необходимое для планирования и подготовки ракет к использованию, однако точность наведения КРМБ только по данным системы GPS оставалась невысокой. Эту проблему американские специалисты предлагали решить путем внедрения дифференциальной GPS при разработке последующей модификации ракеты.
КРМБ «Томахок» Block III снаряжается новой боевой частью, масса которой уменьшилась с 450 до 320 кг. По сравнению с БЧ КРМБ «Томахок» Block II она имеет более прочный корпус, который в 2 раза повышает проникающие характеристики КРМБ предыдущей модификации. Помимо этого, боевая головная часть КРМБ снабжается взрывателем с программируемой временной задержкой подрыва, а увеличенный запас ракетного топлива позволил довести дальность ее полета до 1600 км. Наконец, для варианта КРМБ, применяемых с подводных лодок, был внедрен усовершенствованный стартовый ускоритель, позволивший довести дальность стрельбы до уровня корабельного варианта (см. таблицу).
Программирование времени подхода к цели позволяет атаковать ее одновременно несколькими ракетами с разных направлений. И если раньше полетное задание для КРМБ «Томахок» планировалось и вводилось на базах в США, то теперь на флоте внедрена новая система такого рода – бортовая система планирования APS (Afloat Planning System), которая сокращает время подготовки ракет к боевому применению на 70%.
Следующая модификация КРМБ «Томахок» – Block IV – разрабатывалась для решения ударных задач на тактическом уровне и соответственно классифицируется как КРМБ «Тактический Томахок» (Tactical Tomahawk). Новая модификация, предназначенная для применения с надводных кораблей, самолетов, подводных лодок с целью поражения как морских, так и наземных объектов – наиболее совершенная КР этого класса по своим тактико-техническим характеристикам.
Система наведения «Томахок» Block IV обладает новыми возможностями идентификации целей и перенацеливания в полете путем внедрения систем связи/передачи данных с самолетами и космическими средствами наблюдения/управления. Обеспечена также техническая способность КРМБ барражировать в районе в течение 2 ч для доразведки и выбора целей.
Время подготовки к боевому применению сокращено по сравнению с КРМБ Block III на 50%. Наконец, по оценкам военных специалистов ВМС США, КРМБ «Тактический Томахок» (Block IV), благодаря возможности ее использования по более широкому спектру целей (включая НК) позволит уменьшить общее количество развертываемых КРМБ на 40%.
Пуски крылатых ракет «Томахок» с боевых надводных кораблей ВМС США.
Как и в случае с операцией «Буря в пустыне», где ВС США приобрели необходимый опыт боевого использования крылатых ракет морского и воздушного базирования в обычном снаряжении, возможность практического (боевого) применения КРМБ последних модификаций была реализована ими в ходе проведения миротворческой операции в Ираке в декабре 1998 года (операция «Лис пустыни»), а также при нанесении массированных воздушных ударов по Югославии в марте–апреле 1999-го («Решительная сила»).
Так, в конце 1998 года, в рамках операции «Лис пустыни», ВС США активно использовали КРМБ «Томахок» (Block III), а также модернизированные КРВБ типа CALCM (Block IA). При этом, в связи с тем что крылатые ракеты новых модификаций обладали гораздо более высокими ТТХ, удалось свести к минимуму большинство существенных недостатков, которые выявились в процессе боевого применения КР в операции «Буря в пустыне».
В частности, благодаря совершенствованию навигационных систем КР, а также наличию единой системы планирования полетных программ удалось снизить временной показатель подготовки ракет к использованию в среднем до 25 ч. В свою очередь, это позволило США непрерывно наносить массированные ракетные удары по особо важным объектам Ирака в течение почти 12 суток. В результате на долю КР в операции «Лис пустыни» пришлось около 72% всех воздушных ударов.
В общей сложности в ходе всей операции контингент американских вооруженных сил применил более 370 крылатых ракет различного базирования, из которых лишь 13 по техническим причинам не поразили назначенные цели.
Однако как отмечали зарубежные военные специалисты, по существу, ВС Ирака не обладали полноценной системой ПВО/ПРО, в связи с чем объединенная группировка смогла обеспечить нанесение активных массированных воздушных ударов, а крылатым ракетам, в свою очередь, не оказывалось реального противодействия со стороны противника. Соответственно, и объективную оценку эффективности боевого применения КРМБ новых модификаций можно дать весьма условно.
Гораздо убедительней в этом смысле выглядит опыт боевого использования этих ракет в операции против Союзной Республики Югославии, чьи вооруженные силы применяли нестандартную тактику использования собственной системы ПВО, в связи с чем и применение крылатых ракет имело свои особенности.
24 марта 1999 года, в соответствии с принятым руководством Североатлантического союза решением, ОВС НАТО приступили к проведению воздушно-наступательной операции (ВНО) против СРЮ «Решительная сила», которую предполагалось проводить в три этапа:
– в рамках первого этапа планировалось подавить систему ПВО Югославии и вывести из строя наиболее важные военные объекты, расположенные в Косово;
– в рамках второго этапа намечалось продолжить поражение объектов на всей территории СРЮ, причем основные усилия планировалось сосредоточить на уничтожении войск, боевой техники и других военных объектов, вплоть до тактического уровня;
– в ходе третьего этапа намечалось нанести массированные авиационные удары по основным государственным и военно-промышленным объектам СРЮ с целью снижения военно-экономического потенциала страны и подавления сопротивления сербов.
Для участия в операции была создана мощная группировка военно-воздушных и военно-морских сил НАТО, насчитывающая на первом этапе около 550 самолетов боевой авиации и 49 боевых кораблей (в том числе три авианосца).
Для выполнения задач, намеченных в рамках первой фазы операции, ОВС НАТО в течение первых 2 суток нанесли два массированных авиационно-ракетных удара (МАРУ) каждый продолжительностью более 3 ч. При этом использовалась принятая в ВС США типовая схема, в соответствии с которой оперативно-тактическое построение сил включало три эшелона: эшелон крылатых ракет, прорыва ПВО и ударный.
При нанесении авиационно-ракетных ударов особое место отводилось крылатым ракетам морского базирования, которые входили в состав всех трех эшелонов. Это обусловливалось тем, что нахождение кораблей ОВМС НАТО в районе оперативного предназначения позволяло им за счет высоких ТТХ КР практически в любое время наносить массированные ракетные удары по военным и промышленным объектам СРЮ и при необходимости блокировать пролив Отранто, соединяющий Адриатическое и Ионическое моря.
Профили полета крылатых ракет BGM-109
Корабли ВМС США – носители КРМБ, находящиеся в зоне конфликта, периодически пополняли боезапас крылатых ракет со складов на юго-восточном побережье Италии. В свою очередь, удары КРВБ являлись составной частью лишь первого эшелона МАРУ, в связи с тем что численность самолетов-носителей КР была ограничена, а их применение затруднялось противодействием ПВО противника.
В частности, готовясь к длительному вооруженному противостоянию с НАТО, командование ВС Югославии приняло решение использовать тактику максимального сохранения сил и средств ПВО. Минимальное задействование активных и пассивных систем ПВО, особенно в первые дни операции, явилось полной неожиданностью для командования НАТО. РЛС станций обнаружения воздушных целей были выключены, что практически не позволило авиации альянса применить противорадиолокационные ракеты HARM.
ВС СРЮ использовали в основном мобильные ЗРК «Куб» и «Стрела». Их РЛС целеуказания включались на короткий промежуток времени, необходимый для захвата цели и пуска ракеты, после чего ЗРК быстро меняли свои позиции. Также эффективно применялись маскированные ложные позиции, по которым авиация НАТО наносила удары.
В результате в ходе двух авиационно-ракетных ударов ОВС НАТО применили свыше 220 крылатых ракет различного базирования (более 30% всех использованных в операции), из которых намеченные объекты поразили до 65% выпущенных КР (по предварительным оценкам, этот показатель должен был составить 80%). Десять ракет было сбито и шесть уведено от цели.
Вместе с тем, как полагают западные эксперты, хотя такой показатель эффективности использования КР был недостаточно высок, достижение поставленных целей первого этапа воздушно-наступательной операции стало возможным в основном за счет применения именно управляемого ракетного оружия. То есть использование крылатых ракет, и в особенности КРМБ типа «Томахок» (Block III), позволило, несмотря на нестандартную тактику применения сил и средств ПВО ВС Югославии, обеспечить поражение стратегически важных объектов противника и завоевать превосходство в воздухе.
Так, в ходе первой фазы операции были выведены из строя основные аэродромы базирования боевой авиации ВВС Югославии, в связи с чем самолеты ВВС СРЮ задействовались довольно ограниченно. Большой ущерб был нанесен стационарным объектам ПВО (КП ВВС и ПВО) и стационарным РЛС. Вследствие этого, а также в результате активного применения альянсом средств РЭБ централизованное управление силами и средствами ПВО было практически нарушено.
Части и подразделения ПВО действовали децентрализованно в своих зонах ответственности. За счет оснащения КР высокоточными инерциальными системами навигации и наведения они активно использовались для поражения важных государственно-административных и промышленных объектов, в число которых входили предприятия ВПК и крупные предприятия гражданского сектора, объекты системы управления и связи, нефтеперерабатывающие заводы и нефтехранилища, телевизионные и радиорелейные мачты, мосты. Среднее количество ударов по целям составляло от одной до четырех-шести КР (повторные удары), в зависимости от размеров объекта, его защищенности, точности попадания и т. д.
В общей сложности в ходе проведения первой фазы воздушно-наступательной операции КР поразили 72 объекта, из них 52 военных и 20 промышленных гражданского назначения. По итогам завершения первого этапа операции командование альянса, столкнувшись с нестандартной ситуацией при решении задач ВНО (использование «партизанской» тактики силами и средствами ПВО Югославии), отказалось от тактики массированного применения сил и средств и перешло к систематическим боевым действиям с нанесением выборочных и групповых ударов по вновь выявленным или ранее не пораженным объектам.
То есть на последующих этапах операции, реализуя подобную «беспокоящую тактику», ОВС НАТО перенесли свои основные усилия с уничтожения югославской системы ПВО на поражение других военных объектов, а также объектов гражданской инфраструктуры, непосредственно обеспечивающих боеспособность и маневренность войск СРЮ. В этих условиях основным методом применения средств воздушного нападения стало гибкое сочетание непрерывной разведки объектов Югославии с последующим нанесением групповых и одиночных авиационно-ракетных ударов, при этом преимущество отдавалось крылатым ракетам морского базирования.
С этой целью состав ОВМС НАТО был увеличен до 57 кораблей различных классов, включая четыре авианосца. Следствием того, что самым совершенным управляемым крылатым оружием обладают ВС США, явился наиболее значительный наряд сил, выделенный Соединенными Штатами для участия в операции. Так, морская группировка НАТО на 31% состояла из боевых кораблей ВМС США, из них носителей КРМБ типа «Томахок» – 88% В состав авиационной группировки входили американские самолеты стратегической, тактической авиации ВВС и авианосной авиации ВМС, а их общее количество достигало 53% всего авиационного компонента ОВВС НАТО.
Пуски крылатых ракет «Томахок» с подводных лодок ВМС США.
В ходе систематических боевых действий КР эффективно применялись, главным образом в ночное время, для поражения доразведанных и вновь выявленных целей. Удары были нанесены по более чем 130 объектам, из которых 52 (40%) являлись объектами гражданского назначения. Поражались в первую очередь объекты промышленности и инфраструктуры: склады ГСМ, ремонтные предприятия, нефтеперерабатывающие заводы, мосты.
Кроме того, в интересах дестабилизации внутриполитической обстановки, создания хаоса и паники в стране крылатыми ракетами наносились точечные удары по гражданским объектам: фармацевтическим и химическим предприятиям, электростанциям, теле- и радиотрансляционным центрам, школам и больницам.
В целом в ходе операции против Югославии было применено около 700 крылатых ракет морского и воздушного базирования. При этом около 70% КР использовались для поражения стационарных объектов, имеющих высокую степень защищенности и сильную систему ПВО, а 30% – по государственно-административным и промышленным объектам двойного назначения.
В свою очередь, около 40 крылатых ракет, по итогам всей операции, были сбиты зенитными средствами ПВО противника и 17 уведены от цели (нанесение ударов по ложным объектам).
Касаясь оценки эффективности боевого применения КР в операции «Решительная сила», западные специалисты также отмечают, что при назначении командованием альянса до 40, а со второй фазы операции – до 50 объектов поражения в сутки реально вся группировка ОВМС и ОВВС НАТО (носители крылатых ракет) поражала в среднем около 30 объектов. Основные причины такого недостаточно эффективного применения КР заключались в следующем:
– сложные метеоусловия, которые препятствовали полноценному использованию самолетов-носителей КРВБ;
– малочисленность группировки самолетов – носителей КРВБ;
– относительно эффективное применение ВС Югославии зенитных средств ПВО;
– сложный физико-географический ландшафт территории противника, обеспечивший ВС СРЮ возможность создания маскированных ложных целей и уничтожения КР на обходных маршрутах.
Таким образом, применение крылатых ракет новых модификаций ВС США на Балканах обеспечило не только явное преимущество ОВС НАТО над своим противником, позволившее в кратчайший срок полностью завоевать превосходство в воздухе, но и в очередной раз подтвердило необходимость дальнейшего развития КР с учетом особенностей их боевого применения, которые были выявлены в ходе ВНО, и в частности способности поражать движущиеся объекты при наличии сильной системы ПВО/ПРО.
Кроме того, требуется существенная доработка систем планирования полетных программ крылатых ракет с целью повышения устойчивости их к воздействию средств РЭП и возможностью обеспечивать самостоятельный, автоматический поиск и выбор цели. Данная необходимость подтверждается еще и тем фактом, что гораздо практичнее использовать высокие технологии систем программирования и лишь корректировать (помогать) КР в ходе ведения боевых действий, чем постоянно проводить топографическую съемку и корректировку местности практически всей обжитой территории земли с целью обеспечения закладки данных в бортовые системы крылатых ракет.
В конечном же итоге даже уже созданная база данных рельефа местности должна будет постоянно корректироваться в связи с влиянием природно-климатических условий и деятельностью самого человека.
Уже сейчас имперские амбиции США вынуждают их накапливать и хранить огромную базу данных о рельефе местности и объектах в каждой стране, в то время как участившиеся природные катаклизмы, потепление климата Земли, изменяющие облик побережий, местоположение паковых льдов, сход ледников, образование и исчезновение озер и рек требуют постоянной корректировки картографирования.
Подобные выводы заставили военно-политическое руководство США сконцентрировать усилия военного научно-производственного потенциала на разработке нового программного обеспечения, которое позволит бортовым системам КР обеспечивать самостоятельную корректировку полета и выбор цели, а также возможность максимально точного использования в условиях городской застройки (сведение КВО ракет к минимальным значениям).
В качестве основных требований указывалась также необходимость расширения типов носителей, с которых могли бы запускаться КР, и повышения их поражающих характеристик.
В развитие реализации всех этих требований уже в 1999 году корпорация «Рэйтеон» получила от МО США крупный заказ, который предусматривал в течение последующих трех лет реализацию программы совершенствования ТТХ КРМБ «Томахок», а начиная с 2004 финансового года серийное производство новой КР «Тактический Томахок». Общий заказ ВМС составит 1343 единиц.
Принципиально новым отличием комплектации КРМБ «Тактический Томахок» будет являться наличие в составе ее бортовых систем более совершенной системы управления, которая позволит обеспечить прецизионную всепогодную навигацию/наведение ракеты.
Также ведутся работы по расширению типов носителей, способных использовать ракету этой модификации. В частности, предполагается в дополнение к имеющейся системе VLS (Vertical Launch System), обеспечивающей запуск ракеты вертикальным способом с надводных кораблей и атомных подводных лодок, разработать систему запуска КРМБ из торпедных аппаратов ПЛ (система запуска TTL – Torpedo Tube Launching). При этом, как и в случае с КРМБ «Томахок» Block III, по своим тактико-техническим характеристикам ракеты «Тактический Томахок» в варианте КРПЛ не будут уступать данной модификации в корабельном варианте.
В каждом из вооруженных конфликтов последнего десятилетия, где принимали участие ВС США, перед КР ставились определенные задачи. Причем в течение всего рассматриваемого периода времени по мере накопления боевого опыта их использования и совершенствования ТТХ крылатого оружия эти задачи конкретизировались и уточнялись.
Так, если в операции «Буря в пустыне» крылатым ракетам в обычном снаряжении, по существу, приходилось «завоевывать авторитет» и закреплять за собой статус главного ударного средства передового эшелона, то в ВНО «Решительная сила», помимо выполнения этой функции уже как основной пришлось решать специфические задачи по высокоточному поражению объектов в условиях городской застройки и вновь выявленных (доразведанных) объектов.
В свою очередь, успешное решение этих задач предопределило широкомасштабное использование данного вида оружия в антитеррористической операции в Афганистане, где уже было применено более 600 КР морского и воздушного базирования.
Таким образом, опыт боевого использования крылатых ракет, позволивший американскому военному руководству выявить и сформировать основные пути их развития, показывает, что в настоящее время этот вид оружия занял вполне определенную (важную) нишу: КР упреждают действия всех других сил, их удары мощны и охватывают всю территорию противника.
В перспективе (предположительно к концу 2015 года), учитывая современные темпы модернизации и совершенствования крылатых ракет, но оценкам военных специалистов МО США, круг задач, которые должны решать эти КР, еще более расширится и при условии предварительно проведенной эффективной информационной войны до 50% всех ударов в том или ином вооруженном конфликте будут наноситься крылатыми ракетами.
Таким образом, в дальнейшем при развязывании вооруженного конфликта любой интенсивности и любого масштаба основным средством достижения поставленных военных целей будет комплексное применение КР различного базирования.
/По материалам otvaga2004.narod.ru/
