В первой статье, «Стратегическое конвенциональное оружие», задача стратегического конвенционального оружия сформулирована как нанесение противнику ущерба, существенно снижающего его организационные, промышленные и военные возможности с расстояния, минимизирующего или исключающего вероятность непосредственного боевого столкновения с вооружёнными силами противника. Исходя из этой задачи необходимо определить состав стратегических конвенциональных сил (СКС) для её решения.
Стратегическое конвенциональное оружие на базе вооружений РВСН
Наиболее логичным решением в данном случае является создание неядерных боевых блоков для существующих баллистических ракет по примеру предполагаемой реализации американской программы «Быстрый глобальный удар».
Основой стратегического конвенционального оружия на базе межконтинентальных баллистических ракет (МБР) должны стать управляемые неядерные боевые блоки с различными типами снаряжения для поражения точечных и площадных целей. Наиболее предпочтительным решением является разработка универсального боевого блока (если это технически реализуемо), который может быть установлен на носители различного типа: Р-36М «Сатана», УР-100Н УТТХ «Стилет», РТ-2ПМ «Тополь», РС-24 «Ярс», то есть МБР, выводимые или близкие к выводу из состава войск РВСН.
В зависимости от грузоподъёмности и размеров головного отсека носителя может варьироваться число выводимых универсальных конвенциональных боевых блоков. С учётом ограничений договора о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), с целью недопущения существенного ослабления «ядерного щита», для решения задач нанесения ударов стратегическим конвенциональным оружием могут быть задействовано порядка тридцати МБР различного класса.
Другим перспективным вариантом неядерного боевого блока является создание конвенциональной версии гиперзвукового изделия «Авангард». Особенности траектории полёта данного блока уменьшают вероятность его обнаружения РЛС противника, что в сочетании с возможностью корректировки траектории полёта усложняет определение конечных координат цели и затрудняет противодействие атаке.
Блок «Авангард» планируется размещать на тридцати двух полученных за долги от Украины МБР УР-100Н УТТХ «Стилет». Вполне оправданным решением может быть размещение на данных МБР десяти блоков «Авангард» в неядерном оснащении.
Основной предполагаемой проблемой при реализации конвенциональных боевых блоков МБР может стать низкая точность наведения российских боевых блоков. К сожалению эта проблема длительное время была характерна для российских РВСН, в настоящий момент достоверные сведения о круговом вероятном отклонении (КВО) российских МБР последнего поколения отсутствую. Предположительно, по данным зарубежных источников, КВО МБР «Булава» составляет 350 м, КВО МБР «Синева» 250 м, КВО МБР «Ярс» 150 м, при этом, например, КВО МБР «Trident-II» D5 составляет 90 м.
Для гарантированного поражения цели конвенциональным боевым блоком должно быть обеспечено КВО порядка 10-30 м. Обеспечение необходимой точности наведения боевых блоков является критичным для принятия решения о создании данного типа оружия. Максимальная унификация конвенциональных боевых блоков позволит обеспечить снижение их себестоимости за счёт строительства большой серии однотипных изделий. Получат «второе дыхание» МБР, которые в ином случае могут быть отправлены на утилизацию.
Из положительных моментов можно отметить исследование Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ, в котором утверждается, что условия СНВ-3 делают возможным развертывание МБР в неядерном оснащении без каких-либо ограничений. В частности, пусковая установка (ПУ) на незащищённой позиции не попадает ни в категорию развёрнутых, ни в категорию неразвёрнутых, и потому такие ПУ не попадают под установленный потолок вооружений.
Если в таких ПУ будут находиться МБР, то такие МБР будут считаться как неразвёрнутые, а потому ни количество МБР в незащищённых ПУ, ни количество боеголовок на них не подлежат ограничению. Учитывая то, что стратегическое конвенциональное оружие является оружием первого удара, требования к его боевой устойчивости заведомо ниже чем к МБР для нанесения ответно-встречного ядерного удара, поэтому размещение МБР с неядерными боевыми блоками на незащищённых позициях можно считать вполне оправданным.
С учётом выхода США и РФ из договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) вторым элементом стратегического конвенционального оружия могут стать крылатые ракеты (КР) большой дальности, размещённые на мобильных носителях. В этом направлении наибольший интерес вызывает возможность размещения КР в контейнерах, подобно тому, как это реализовано в комплексе Club-K с крылатыми ракетами «Калибр».
В свою очередь, контейнеры могут быть размещены в составе боевого железнодорожного ракетного комплекса (БЖРК). В одном контейнере размещается четыре ракеты комплекса «Калибр», соответственно в грузовом составе из двадцати вагонов будет размещено восемьдесят крылатых ракет, в составе из сорока вагонов – сто шестьдесят крылатых ракет, что превышает ударную мощь эсминца, крейсера или атомной подводной лодки с крылатыми ракетами (ПЛАРК). При этом максимальная длина состава может достигать шестьдесят вагонов, а для новых локомотивов и до ста вагонов (зависит от массы вагона).
Размещение на железнодорожной платформе позволит обеспечить высокую мобильность и скрытность комплекса.
Использование контейнеров в составе одного БЖРК позволит упростить и удешевить конструкцию комплексов Club-K за счёт размещения пункта управления/наведения только в одном/двух контейнерах. Под действие каких-либо международных договоров такой комплекс уже не попадёт. Десять комплексов в составе сорока вагонов могут обрушить на противника до 1600 крылатых ракет на дальности порядка 3000-4000 км или больше, для перспективных КР.
При размещении БЖРК в крайних точках европейской части РФ в зоне поражения КР окажется вся Европа, Исландия, часть Африки, Персидский залив, Средняя Азия.
При размещении БЖРК в крайних точках восточной части РФ в зоне поражения КР окажется Китай, Япония, обе Кореи.
Стратегическое конвенциональное оружие на базе ВМФ
Из состава Военно-морского флота РФ в состав стратегических конвенциональных сил могут быть переведены наиболее современные ракетные подводные крейсера стратегического назначения (РПКСН) проекта 667БДРМ «Дельфин» по мере того, как они будут заменяться на РПКСН проекта 955А «Борей».
Последними из построенных являются РПКСН К-18 и РПКСН «Карелия» К-407 «Новомосковск», спущенные на воду в 1989 и 1990 годах, или К-117 «Брянск», которая сейчас проходит средний ремонт. Соответственно остальные четыре подводных ракетоносца этого проекта могут быть использованы в качестве доноров запасных частей для поддержания боеспособности РПКСН К-18 и К-407 или К-117. Для этих подводных лодок должны быть адаптированы ракеты Р-29РМУ2.1«Лайнер» с размещением на них универсальных конвенциональных боевых блоков, с достижением КВО блоков 10-30 метров. Суммарный боекомплект двух РПКСН с конвенциональным вооружением составит 32 ракеты.
Поскольку стратегические конвенциональные силы должны применяться как оружие первого удара, то устаревшие характеристики РПКСН проекта 667БДРМ «Дельфин» не окажут отрицательного эффекта на эффективность боевого применения этого типа вооружения.
По аналогии с РВСН вторым компонентом морских стратегических конвенциональных сил должны стать ПЛАРК с ракетами комплекса «Калибр». Вопрос создания ПЛАРК на базе РПКСН проекта 955А «Борей», аналогичных по характеристикам американским ПЛАРК «Огайо», подробно рассматривался в статье «Атомные подводные лодки — носители крылатых ракет: реальность и перспективы». В настоящий момент Министерством обороны РФ рассматривается возможность продолжения серии РПКСН проекта 955А «Борей» в качестве носителя крылатых ракет большой дальности. Таким образом, этот элемент стратегических конвенциональных сил обретает вполне реальные очертания.
Стратегическое конвенциональное оружие на базе ВВС
С ВВС всё существенно проще. Как уже говорилось в предыдущей статье стратегическая авиация является самым бесполезным компонентом стратегических ядерных сил (СЯС), поскольку она крайне уязвима для первого удара. Все размышления о возможности перенацеливания в полёте, отмены нанесения удара не выдерживают никакой критики, поскольку в экстренной ситуации события будут развиваться куда быстрее, чем сможет отреагировать авиация, а для оказания политического давления неважно, что находится на борту бомбардировщика-ракетоносца, тем более что с ядерным оружием они на такие задания не летают.
Тем не менее, возможности стратегической авиации с точки зрения нанесения массированных ударов конвенциональным оружием уникальны. Никакой другой вид вооруженных сил не сравниться с ними в возможности оперативного нанесения концентрированных ударов на большом расстоянии, по крайней мере до тех пор, пока не будут приняты на вооружение МБР с неядерными боевыми блоками.
Основные бомбардировщики-ракетоносцы России это Ту-160М и Ту-95МС/МСМ. Обе машины проходят своевременную модернизацию в части продления сроков службы, повышения характеристик и расширения номенклатуры вооружения. В настоящий момент запланировано возобновление производства самолётов Ту-160 в количестве 50 единиц, в модернизированном варианте Ту-160М2.
Основным вооружением бомбардировщиков-ракетоносцев в рамках стратегических конвенциональных сил должны стать крылатые ракеты большой дальности типа Х-101. Сочетание радиуса действия бомбардировщиков-ракетоносцев порядка шести-восьми тысяч километров и дальности крылатых ракет до пяти с половиной тысяч километров позволяет наносить удары по практически любым целям на планете.
Одним из важнейших элементов стратегических конвенциональных сил должны стать сверхзвуковые бомбардировщики ракетоносцы Ту-160М2 с гиперзвуковыми аэробаллистическими ракетами «Кинжал». Возможность и необходимость адаптации Ту-160М2 под ракеты «Кинжал» подробно рассматривалась в статье «Гиперзвуковой «Кинжал» на Ту-160. Реальность или вымысел?».
Сочетание сверхзвуковой крейсерской скорости полёта Ту-160М2, составляющей 1,5М и скоростных характеристик ракеты «Кинжал», позволит наносить стремительные удары по противнику. Радиус действия Ту-160М2 на сверхзвуковой скорости составляет 2000 км без дозаправки, что в сочетании с дальностью полёта ракеты «Кинжал», составляющей порядка 1000 км, позволит наносить удары по целям расположенным в 3000 км от аэродрома. С учётом указанных скорости и дальности полёта носителя и боеприпаса общее время нанесения удара по цели составит менее получаса, без учёта подготовки к вылету.
Почему ракета «Кинжал», а не перспективная гиперзвуковая ракета «Циркон»? По той причине, что «Кинжал» базируется на отработанной ракете наземного комплекса «Искандер», выпускающейся достаточно большой серией. Можно предположить, что стоимость ракет «Циркон» будет существенно выше, а продвижение в войска будет замедляться не только высокой ценой, но и отработкой выявленных в процессе эксплуатации недостатков принципиально нового оружия.
Тем не менее, ракеты «Циркон» также должны быть адаптированы для бомбардировщиков ракетоносцев Ту-160М2, а, возможно, и Ту-95МС/МСМ, для решения задач противодействия авиационным и корабельным ударным группам в океане.
Бомбардировщики-ракетоносцы – это многофункциональное оружие, так или иначе, но в СНВ-3 они засчитываются как один носитель и один боевой блок. Таким образом, их отнесение к стратегическим конвенциональным силам это скорее организационный вопрос. При необходимости они легко могут быть возвращены в состав СЯС.
Таким образом в рамках стратегических конвенциональных сил может быть сформирована полноценная стратегическая неядерная триада, позволяющая в кратчайшие сроки нанести по противнику, находящемуся на значительном удалении, массированный удар высокоточным неядерным оружием.
Юридические и организационные моменты
Боевое применение стратегических конвенциональных сил в некоторых случаях, например, при запуске МБР с неядерным оснащением, потребует ответственного взаимодействия с «партнёрами», в первую очередь США, для исключения возникновения риска полномасштабной ядерной войны.
Учитывая заинтересованность США в развитие аналогичного класса вооружений, в будущих договорах СНВ они могут быть вынесены в отдельный класс для того, чтобы обе страны не уменьшали свой потенциал ядерного сдерживания, это конечно в том случае, если договора СНВ не станут историей вслед за договором о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) или договором о противоракетной обороне (ПРО).
Как бы цинично это ни звучало, но вполне приемлемым можно считать заключение открытых договоров или секретных договорённостей с США, КНР и некоторыми другими странами о недопущении неконтролируемого развития стратегического конвенционального оружия, включая возможность совместного нанесения упреждающих неядерных ударов по странам, пытающимся его создать.
Общий состав стратегических конвенциональных сил
Предположительно в состав СКС могут войти:
- тридцать МБР типа Р-36М «Сатана», РТ-2ПМ «Тополь», РС-24 «Ярс» с тремя (в среднем) неядерными боевыми блоками каждая;
- десять МБР УР-100Н УТТХ «Стилет» с гиперзвуковым маневрирующим неядерным блоком на базе изделия «Авангард»;
- десять БЖРК с сорока вагонами и суммарным боекомплектом 160 КР «Калибр» на каждом БЖРК;
- тридцать две МБР на базе ракеты Р-29РМУ2.1«Лайнер» с тремя неядерными боевыми блоками каждая, на РПКСН 667БДРМ «Дельфин»;
- четыре ПЛАРК «Борей-К» и/или ПЛАРК проекта 949АМ с 72-100 КР «Калибр» на каждой подводной лодке;
- шестьдесят бомбардировщиков-ракетоносцев Ту-95МС/МСМ с восемью ракетами Х-101 на каждом;
- пятьдесят сверхзвуковых бомбардировщиков-ракетоносцев Ту-160М2 (при строительстве полноценной серии в пятьдесят машин считаем, что стоящие на вооружении шестнадцать Т-160 к моменту завершения строительства серии исчерпают свой ресурс) с двенадцатью КР Х-101 на каждом или с шестью-восемью гиперзвуковыми аэробаллистическими ракетами «Кинжал».
Таким образом единовременный удар стратегическими конвенциональными силами может составить от 2864 до 3276 неядерных боевых блоков, крылатых и аэробаллистических ракет.
С учётом нанесения удара по одной цели двумя-четырьмя блоками/КР общее количество может составить от 716/819 до 1432/1638 поражаемых целей. Разумеется, авиационная компонента СКС может осуществлять повторные вылеты с нанесением ударов по целям вплоть до исчерпания боезапаса крылатых и аэробаллистических ракет на авиабазах.
По существующему договору СНВ-3 состав СЯС уменьшится на 182 носителя, при этом необходимо учитывать, что бомбардировщики-ракетоносцы могут быть вооружены КР с ядерными зарядами в те же сроки, что и неядерными, то есть по сути 60 носителей не исключаются. Если же МБР, развёрнутые на незащищённых позициях не будут учтены согласно договора СНВ-3, то состав СЯС сократиться всего лишь на 32 МБР, размещённые на РПКСН 667БДРМ «Дельфин».
Сценарии применения и цели стратегических конвенциональных сил
Самый простой пример – война 08.08.08. Вместо трёх дней война могла продлиться три часа с момента принятия решения о нанесении ответного удара. В это срок были бы уничтожены основные административные здания, здания Министерства обороны Грузии, самолёты на аэродромах, крупные хранилища топлива и склады боеприпасов. При необходимости к ним могут добавиться крупные электростанции, элементы транспортно-энергетической инфраструктуры.
Можно предположить, что уцелевшие остатки руководства Грузии объявили бы о прекращении любых боевых действий в течении нескольких часов после нанесения удара. Не было бы потерь самолётов тактической и дальней авиации, вряд ли бы потребовался героический переход Рокского тоннеля.
Но главное, в случае гибели большей части высшего руководства страны, включая М. Саакашвили, его последователи на постсоветском пространстве задали бы своим западным кураторам простой вопрос: как они могут гарантировать их безопасность? И вряд ли бы получили убедительный ответ. Исходя их этого ответа могли совершенно иначе развиваться события, например, в Украине, что сэкономило бы тысячи жизней военных и гражданских по обе стороны конфликта.
Другим примером может служить ситуация, возникшая после того, как Турция сбила наш самолёт из состава сирийской авиагруппы, оправдывая это тем, что он нарушил её государственную границу. Руководство РФ не стало интенсифицировать конфликт, ограничившись экономическими и дипломатическими мерами. Но что если бы ситуация развивалась иначе? Например, в ответ на наш сбитый самолёт мы сбиваем турецкий, они наносят ракетно-бомбовый удар по базе Хмеймим – десятки единиц потерянной техники, сотни жертв.
Турция – это достаточно крепкий орешек, если их сухопутные силы не представляют угрозы из-за географического положения, то авиация и флот вполне боеспособны и могут нанести значительный урон силам общего назначения РФ, в первую очередь Черноморскому флоту. Хуже всего то, что в случае затягивания конфликта силы НАТО начнут оказывать вооружённым силам Турции всё большую поддержку. Даже если не будет прямого вмешательства из-за опасения перехода к глобальному конфликту, то определённо будет организовано снабжение Турции разведданными и обеспечены поставки вооружений, что в конечном итоге может привести Россию к поражению, аналогичному произошедшему в Русско-японской войне 1904-1905 года.
В данной ситуации стратегические конвенциональные силы способны в кратчайший срок вывести из строя все корабли у причалов, разрушить крупнейшие авиабазы, уничтожив авиацию, склады боеприпасов и топлива. Ну и, разумеется, уничтожить основные правительственные объекты и объекты Министерства обороны Турции. Как минимум после такого удара работа сил общего назначения РФ существенно упростится, как максимум — боевые действия завершатся в течение суток. В такой временной интервал структуры НАТО, скорее всего, просто не успеют выработать консолидированное решение по вмешательству в ситуацию, что даст РФ пространство для военного и политического маневрирования.
В случае агрессивных действий США и блока НАТО, а также угрозы перерастания конфликта в ядерный СКС могут уничтожить зарубежные базы США в зоне поражения, в первую очередь базы противоракет и радиолокационных станций американской системы ПРО. Их поражение на территории Польши, Румынии, Норвегии наглядно покажет бесполезность системы ПРО в случае глобального ядерного конфликта, охладит пыл «оппонентов» и их младших союзников.
Наконец, стратегические конвенциональные силы представляют собой эффективное оружие для создания огромной зоны A2/AD, в которой любые стационарные и малоподвижные цели, такие как корабли в портах, самолёты на авиабазах, а при использовании ПКР «Кинжал» и «Циркон» и авианосные/корабельные ударные группы (АУГ/КУГ) в открытом океане подвержены постоянному риску уничтожения, практически без возможности защититься от удара или избежать его.
В мире достаточно недружественно настроенных к России стран, которые, обладая относительно небольшим военным потенциалом, но используя удалённое географическое положение, могут безнаказанно наносить ущерб интересам Российской Федерации. Где гарантия, что в ходе продвижения интересов РФ где-то в удалённом регионе планеты снова не будет сбит наш самолёт?
Стратегические конвенциональные силы – это эффективный инструмент для разрешения подобных ситуаций в свою пользу. Вместе с тем надо чётко понимать, что стратегические конвенциональные силы – это не инструмент для ведения затяжных конфликтов. Например, в ситуации противостояний боевикам в Сирии этот инструмент практически не применим, но здесь уже должны работать силы общего назначения РФ.
Задача стратегических конвенциональных сил в том, чтобы по уровню технического оснащения вооружённых сил противник быстро скатился до уровня боевиков в Сирии, с разрушенной структурой управления, без флота, авиационной поддержки и резервов.
/Андрей Митрофанов, topwar.ru/
