В истории танкостроения нередки случаи, когда вполне удачный образец бронетанковой техники появлялся слишком поздно, чтобы стать серийным. Особенно часто такое происходило на заключительном этапе Второй мировой войны, когда часть военных программ урезали ввиду окончания боевых действий.
Таким «неудачником» стала и советская самоходная установка Объект 704, которая разрабатывалась под заводским индексом «Кировец-2». Эта машина была существенным шагом вперёд по сравнению с ИСУ-152, но окончание войны и пересмотр военными требований к тяжёлым САУ не оставил Объекту 704 шансов на попадание в серию.
«Улучшить ИСУ»
Вопрос повышения характеристик ИСУ-152 был поднят одновременно с поступлением первой информации по боевому применению ИС-85. Следует сразу отметить, что уровень защиты данной машины с самого начала был ниже, чем у танка, на базе которого она создавалась. Помимо того, что толщина брони лобовой части рубки составляла 90 мм, лобовая деталь имела угол наклона 30 градусов от вертикали. Это позволяло защитить рубку от огня 75-мм противотанковой пушки Pak 40 на средних дистанциях, но об уверенной защите от огня 8.8 cm KwK 36 L/56, установленной в тяжёлом танке Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E, речи не шло.
Существенной проблемой было и то, что толщина защиты орудия составляла лишь 60-65 мм. Бронировка орудия МЛ-20 была довольно крупной, что ещё больше снижало уровень защиты ИСУ-152 в лобовой проекции.
Первой попыткой модернизации ИСУ-152 стал проект, который прорабатывался Н.Ф. Шашмуриным. Об этой разработке известно очень мало. Известно, что машина имела кормовое расположение боевого отделения, что позволяло более рационально размещать мощные орудийные системы калибров 122 и 152 мм. Данная машина создавалась на той же базе, что и ИС-2 по предложению Н.Ф. Шашмурина. Впрочем, дальше эскизов дело не продвинулось.
Иначе обстояли дела летом-осенью 1944 года. В августе СКБ-2 Челябинского Кировского завода (ЧКЗ) разработало модернизированные ИС-2 и ИСУ-152, причём до наших дней дошла только документация по танку. Несмотря на это, понять, чем могла отличаться машина от серийной ИСУ-152, несложно.
Дело в том, что переделки по моторно-трансмиссионному отделению у модернизированных ИС и ИСУ были одинаковые. Прежде всего из боевого отделения в МТО убирались баки, а на место их переносили аккумуляторы. Также менялись система охлаждения и выхлопная система. Несмотря на то что работы по обеим машинам начались ещё в августе 1944 года, на испытания модернизированная ИСУ-152 вышла в октябре. К 16 ноября машина прошла 1000 км. Впрочем, на этом работы закончились, поскольку СКБ-2 ЧКЗ уже вовсю работало над более перспективной модернизацией шасси ИС.
Модернизация шла не только по шасси. К концу 1943 года Артиллерийский комитет ГАУ КА начал задумываться о том, что в текущем виде 152-мм гаубица-пушка МЛ-20с не вполне удачна как самоходная система. Некоторую комичность этим выводам придаёт тот факт, что всё тот же Артком ГАУ КА в своё время отклонил проект завода №8, известный как ЗИК-20. Ф.Ф. Петров, руководивший разработкой ЗИК-20, ещё летом 1942 года предлагал убрать с МЛ-20 дульный тормоз, а также несколько переделать систему, упростив её установку в САУ.
Осенью 1942 года данную идею не поддержали, а в конце 1943 года она появилась как инициатива Арткома ГАУ КА. Теперь предлагалось демонтировать дульный тормоз, ввести клиновой затвор, изменить люльку и рамку.
Работу поручили ОКБ-172, которое с 13 января 1944 года начало работу по проекту, получившему обозначение МЛ-20см. Руководил работами главный конструктор ОКБ-172 по сухопутной артиллерии М.Ю. Цирульников. В проекте МЛ-20см частично выполнили требования ГАУ КА: дульный тормоз ликвидировали, люльку и противооткатные устройства укоротили, а также ввели тормоз отката более простой конструкции.
Рабочая документация на МЛ-20см была закончена к 1 марта 1944 года. К 10 марта опытный образец орудия был изготовлен заводом №172. Первые стрельбы провели 11 марта, и после 33 выстрелов систему сняли с испытаний ввиду неудовлетворительной работы затвора.
В ходе испытаний марта-апреля 1944 года были обнаружены производственные дефекты. Тем не менее 14 апреля МЛ-20см выдержала испытания на скоростной отстрел 60 выстрелов, произведя их за 39 минут вместо положенного часа. Всего же за март-май 1944 года орудие произвело 249 выстрелов, из них 196 — усиленным зарядом. Скорострельность достигала 2,9 выстрела в минуту.
По итогам испытаний планировалось установить орудие в самоходку, но этого так и не произошло. Что же касается испытаний орудия, то они продолжались на заводе №172 до сентября 1944 года. В это время между НКТП, ГБТУ КА, НКТП и ГАУ шли споры относительно орудия. Наконец 2 октября 1944 года была дана команда отправить МЛ-20см на Кировский завод и установить в ИСУ-152.
К середине октября, когда орудие доставили в Челябинск, выяснилось, что оно прибыло в недоработанном виде. В конце декабря ГАУ КА поставило перед заводом №172 вопрос о необходимости срочной доработки орудия и отправке конструкторов на ЧКЗ. Несмотря на это представители завода №172 прибыли в Челябинск только к середине февраля 1945 года. К тому моменту ситуация с модернизацией ИСУ вышла на новый уровень.
Очень большая модернизация
К моменту, когда модернизированный образец ИСУ-152 откатал программу заводских испытаний, его судьба была предрешена. Дело в том, что к 16 ноября 1944 года собрали первый образец танка, изначально имевшего заводское обозначение 701-А. Данная машина, ведущим инженером которой был М.Ф. Балжи, представляла собой дальнейшее развитие темы «большой модернизации» ИС-2. От ИС-2 были взяты двигатель, элементы трансмиссии и радиаторы, кроме того, заводское КБ в полной мере использовало наработки по первому образцу ИС-2 большой модернизации.
Изготовление машины закончили к 23 ноября, взвешивание показало боевую массу в 48 т. «Образец А», как его назвали в сводке работ по ЧКЗ, позже получил обозначение «Объект 703». К концу декабря машина стала называться ИС-3, при этом в заводской документации стало использоваться обозначение «Кировец-1». Это же обозначение в дальнейшем нередко использовалось в переписке по ГБТУ КА и НКТП.
По итогам испытаний был составлен обширный список замечаний, который требовалось устранить на последующих образцах «Кировца-1». Также изменялась носовая деталь корпуса («щучий нос»), которую брали с проекта ИС-2У разработки КБ завода №100. Тем не менее становилось очевидным, что проект Балжи является той самой заменой ИС-2, которую так ждали. На ЧКЗ начались подготовительные работы к производству установочной партии танка, который 29 марта 1945 года, после испытаний второго опытного образца, приняли на вооружение Красной армии как ИС-3.
Ещё раньше, с начала 1945 года, запустили разработку самоходной установки с использованием шасси «Кировца-1». Как и в случае с ИСУ-152, ведущим инженером машины являлся Л.С. Троянов. В переписке завода данная машина проходила как «Кировец-2», при этом машина получила чертёжный индекс 704 (также использовалось обозначение Объект 704). В отечественной литературе данную машину нередко называют ИСУ-152 обр.1945 года, но это не более чем послевоенное «изобретение». С большой долей вероятности придумали этот индекс в Кубинке, где Объект 704 всё ещё хранится как музейный экспонат.
Впервые «Кировец-2» появился в переписке в феврале 1945 года. О разработке новой самоходной установки ЧКЗ сообщил в своём докладе С.П. Гуренко, главный конструктор завода №172. Он возглавил ту самую комиссию, которую ждали в Челябинске ещё с декабря 1944 года. Командировка конструкторов завода №172 состоялась в период с 14 по 20 февраля 1945 года. К тому времени СКБ-2 ЧКЗ не просто подготовило рабочие чертежи «Кировца-2», но и спустило их на завод №200.
К середине февраля корпус машины прибыл на ЧКЗ, где шёл монтаж агрегатов. Корпус новой самоходной установки радикально отличался от ИСУ-152, под которую изначально проектировалась МЛ-20см. Это касалось и орудийной установки. В связи с этим пришлось вносить изменения в конструкцию орудия, которое уже несколько месяцев находилось на ЧКЗ. Нижний угол люльки наклонно срезался, а тормоз отката укорачивался на 70 мм. Данные изменения вносил сам Кировский завод, при этом работы согласовывались с заводом №172.
3 марта на ЧКЗ прошло техническое совещание, где обсуждалась установка МЛ-20см в «Кировец-2». Было решено поставить бронировку системы улучшенной формы и утолщённой до 100-150 мм. Вместо панорамного прицела 52-ЦМ-504А решили ставить панораму от 76-мм полковой пушки образца 1943 года как более простую и компактную.
Менялся и телескопический прицел: вместо громоздкого СТ-10 решили ставить более компактный и удобный ТШ-17. Помимо этого, «Кировец-2» становился первой советской тяжёлой САУ, имевшей спаренный пулемёт. Было решено сделать установку спаренного с орудием крупнокалиберного пулемёта ДШКМ, ставили его справа от орудия. Наконец, изменялся поворотный механизм орудия.
Тонкость момента заключалась в том, что переделывать планировалось серийную МЛ-20см. Об этом договорились на Кировском заводе и заводе №172, но у руководства ГАУ КА имелось своё мнение по этому поводу. Между ГАУ, ГБТУ КА и НКВ развернулась переписка, которая растянулась на несколько месяцев. В результате было потеряно время, на «Кировец-2» орудие установили только в середине июня 1945 года, при этом само шасси было готово ещё весной. Несмотря на то что основой для САУ являлся «Кировец-1», полной его копией шасси «Кировца-2» называть некорректно. Отличалась конструкция надмоторной плиты, а выхлопные патрубки сделали по типу Объекта 701.
Самым важным изменением стало боевое отделение. Главной задачей при его проектировании являлось доведение защиты до уровня ИС-3, с чем конструкторы успешно справились. Толщина лба рубки достигла 120 мм, в результате обеспечивалась надёжная защита от 88-мм пушки Pak 43 L/71. Толщина бортов рубки достигала 90 мм, при этом листы расположили под рациональными углами наклона. Существенно усилили и бронировку системы. Толщина подвижной бронировки выросла до 160 мм, то есть стала почти втрое толще бронировки МЛ-20с.
Отличалась не только форма рубки, но и её общая концепция. Прежде всего, механик-водитель теперь размещался так, что не имел смотровых приборов в лобовом листе рубки. Его рабочее место вынесли максимально вверх, благодаря чему в походном положении он ехал, высунувшись из люка на крыше, — это существенно повысило обзорность.
В боевом положении механик-водитель пользовался перископическим прибором в люке, имевшим круговое вращение. Такой же люк имел и командир. Всего же число люков на крыше рубке выросло до пяти, из них один предназначался для панорамного прицела орудия. За счёт расширения бортовых листов рубки боевое отделение стало немного просторнее, при этом общая высота машины по сравнению с ИСУ-152 стала ниже на 5 см. Несмотря на существенный рост уровня защиты, боевая масса увеличилась не столь значительно, достигнув 47-48 т.
Машина, утонувшая в согласованиях
Согласно переписке, окончательно собрали «Кировец-2» к середине июня 1945 года. Далее машина направилась на московский завод №37, а оттуда на НИБТ Полигон. Там самоходная установка ожидала отправки на артиллерийские испытания. Ходовых испытаний НИБТ Полигон не проводил, поскольку на это не было указаний. Тем не менее на полигоне составили краткое описание машины. Испытатели отметили повысившуюся броневую защиту.
Нередко в публикациях, посвящённых «Кировцу-2», говорится о том, что специалисты НИБТ Полигона признали боевое отделение тесным, но летом 1945 года оценка оказалась совсем иной: «Компоновка рабочих мест командира установки и особенно механика-водителя отличается удобством и рациональностью».
Ситуация вокруг «Кировца-2» выглядела несколько комичной ввиду того, что Наркомат вооружений просил отправить машину на Ленинградский артиллерийский научно-исследовательский опытный полигон (АНИОП). Это указание было вполне логичным, поскольку требовалось испытать прежде всего вооружение машины, с которого и началась разработка. В то же время «Кировец-2» продолжал находиться в Кубинке без всякого движения.
Даже утверждённая НКВ программа испытаний МЛ-20см и письмо Устинова, датированное концом июля 1945 года, поначалу не особо помогли. В августе на проведение испытаний согласилось руководство ГАУ КА, и «Кировец-2» отправили на АНИОП. Тем не менее ни в августе, ни в сентябре 1945 года никаких испытаний не проводилось. На сей раз виновниками стали представители завода №172, которые на полигон не поехали.
Наконец, к 24 сентября представители завода прибыли, но лишь для того, чтобы спустя несколько дней уехать, оставив одного конструктора, не имевшего полномочий на проведение испытаний. Таким образом, только за счёт различных проволочек и согласований было потеряно полгода. Обычно такие действия ни к чему хорошему не приводили, и история «Кировца-2» не стала исключением.
По итогам всех согласований и задержек испытания растянулись с 25 сентября по 13 ноября 1945 года. От завода №172 на них прибыли Кузнецов и старший инженер-конструктор Назаров. Всего за это время было произведено 65 выстрелов на полном заряде, и 244 — на усиленном заряде. Стрельба прошла успешно, а иногда случавшиеся проблемы экстракции гильз оказались связаны с их деформацией, не имевшей к орудию никакого отношения. Одной из немногих проблем, на которую указали при испытаниях МЛ-2см, стала необходимость введения лючка в подвижной бронировке для доступа к воздушному вентилю тормоза отката.
Хвалебных отзывов к орудию оказалось больше. Однозначным плюсом назвали отсутствие дульного тормоза, что снизило демаскировку при стрельбе. Правда, при стрельбе разбило фару, в результате было принято решение поставить её на амортизаторе. Также похвалили спусковой механизм, снабжённый рычажным и электрическим спуском. Высокой оценки удостоился и прицел ТШ-17, более удобный, чем СТ-10. При стрельбе почти не наблюдалось сбиваемости прицела.
Оценка боевого отделения «Кировца-2» оказалась такой же, как у испытателей НИБТ Полигона. Удобство работы механика-водителя признали более высоким, чем на СУ-152 и ИСУ-152, причём это касалось не только вождения, но и доступа. Ещё более высокой оценки удостоилось место командира. В отличие от СУ-152 и ИСУ-152, он сидел по ходу движения машины, а не боком. Существенно выше оказалась обзорность, похвалили и люк, вращавшийся вокруг своей оси. Наводчик также получил более удобное рабочее место.
Хуже была ситуация с заряжающими. Комиссия признала, что из 20 снарядов удобно заряжать 12, находящихся на левом борту. До остальных было добираться сложнее, впрочем, аналогичные проблемы имелись и у ИСУ-152. С точки зрения заряжающего наклонные борта рубки признали плохой идеей, поскольку уменьшался боекомплект. Комиссия предлагала от рациональных углов наклона отказаться. Наименее удобными оказались условия работы замкового (впрочем, стоит отметить, что у ИСУ-152 наблюдались похожие трудности).
Самоходную установку «Кировец-2» и орудие МЛ-20см признали выдержавшими испытания. В планах НИБТ Полигона появился пункт о проведении ходовых испытаний, но драгоценное время было потеряно. К концу 1945 года в ГБТУ КА и ГАУ изменились требования как к тяжёлым САУ, так и к орудиям, которые требовалось на них ставить: военные, что называется, спали и видели тяжёлую самоходку на базе Объекта 701.
На ИС-3 в ГБТУ КА смотрели косо ещё весной 1945 года, считая этот танк вчерашним днём. Лишь проблемы с доводкой Объекта 701 привели к благоразумному решению запустить ИС-3 в серию.
Весной-летом 1945 года, на фоне военной ситуации, «Кировец-2» ещё имел шансы пойти в серию, но к концу года ситуация изменилась. Выпуск тяжёлых САУ сворачивался, советские танкостроители начали думать на перспективу. Этой перспективой являлось шасси Объекта 701, который в апреле 1946 года приняли на вооружение как ИС-4. В таких условиях «Кировец-2» потерял какие-либо шансы на запуск в серию.
Позже стало понятно, что ИС-4 не получился, а мечты о САУ на его базе не пошли дальше проектов и масштабных макетов. В результате следующей тяжёлой САУ стал Объект 268, который отчасти повторил судьбу «Кировца-2»: проволочки привели к тому, что и у этой машины не оказалось ни единого шанса на серийный выпуск.
/Юрий Пашолок, warspot.ru/
