Нужны ли флоту малые ракетные корабли?

Как всё начиналось

В 1965 году в ВМФ СССР были окончательно сформулированы требования к новому классу кораблей, которым в последствии была присвоена классификация МРК (малый ракетный корабль). Изначально планировалось, что новый корабль будет иметь размерность и водоизмещение, свойственные ракетным катерам, но с лучшей мореходностью. Однако постоянные требования заказчика изменить конструкцию, особенно в части размещения на корабле шести тяжелых ПКР П-120 «Малахит», привели к существенному росту водоизмещения, достигшему впоследствии 670 тонн, что в итоге потребовало введения нового класса кораблей.

С 1967 года для ВМФ СССР началось строительство МРК проекта 1234. Для своего времени это были во многом уникальные корабли. При водоизмещении западного корвета (причём весьма лёгкого) они несли беспримерно мощное наступательное ракетное вооружение, неплохой для своего времени ЗРК «Оса», двухствольную артиллерийскую установку АК-725 калибром 57 мм.

На следующих сериях кораблей, состав оружия непрерывно усиливался, появился модернизированный ЗРК, вместо 57-мм артиллерийской установки появилась более мощная одноствольная 76-мм АК-176. Добавилась 30-мм АК-630М для стрельбы по воздушным целям. Корабли имели средства РЭБ и развитое для такого маленького корабля радиолокационное и радиоэлектронное вооружение. 

Вторым качеством была «катерная» максимальная скорость – 35 узлов. Это обеспечивало превосходство в скорости над большинством надводных кораблей тех лет, пусть и кратковременное.

Для своего времени это действительно было мощное ударное средство в войне на море, и даже сейчас у него имеется высокий боевой потенциал.

Малые размеры (и заметность) и скоростные качества МРК позволяли им «работать» в прибрежной зоне, среди островов различных архипелагов, во фьордах Норвегии и других тому подобных местах и единственным их врагом в те годы была ударная авиация, которой впрочем, ещё надо было до них добраться.

В ходе выполнения боевых задач мирного времени МРК эффективно использовались в ходе «слежения оружием», вися на хвосте западных боевых кораблей и корабельных групп. При этом последние были лишены возможности оторваться от такого слежения. Их высокая скорость позволяла им участвовать в набеговых операциях, аналогичных тем, которые проводили в 1971 году ВМС Индии. В случае начала боевых действий единственным спасением от советских МРК были бы палубные ударные самолёты. Там же, где их не было, перспективы кораблей США и НАТО становились бы весьма туманными.

При этом МРК были малоуязвимы для тогдашних подводных лодок – высокая скорость этих кораблей в атаке и ожидание цели «на стопе» где-то под прикрытием берега, в бухтах, фьордах, за скалами или островками делали их трудной целью для подлодок тех лет. Корабли были, помимо всего прочего, неприхотливы к условиям базирования, их присутствие можно было развернуть в любом месте, где был причал и возможность подать с берега хотя бы топливо для заправки.

Корабли неоднократно ходили на боевые службы в Средиземное море и во Вьетнам, и, в общем, старый эпитет, данный им («пистолет, приставленный к виску империализма»), был вполне верен.

Особенно верным он был в случае теоретического ядерного конфликта. Отбить массированную атаку ПКР П-120 западные корабли тех лет не могли – самые новейшие американские крейсера и эсминцы имели шансы это сделать, при условии не очень плотного залпа. В остальных же случаях маленький МРК, применивший ПКР со специальной боевой частью, мог бы нанести противнику очень существенные потери – вплоть до десятков процентов личного состава и кораблей, имевшихся в тех или иных ВМС. Один.

Такой дебют не мог не впечатлить, и СССР продолжил, что называется, «вкладываться» в МРК. Серия 1234 плавно эволюционировала, по пути усиления оружия и РЭВ (от проекта 1234 к 1234.1), финалом чего стал МРК «Накат» проекта 1234.7, вооружённый двенадцатью ракетами «Оникс», построенный, правда, в единственном экземпляре. 

Также были созданы куда более совершенные проекты: 1239 с аэростатической воздушной разгрузкой (разновидность воздушной подушки, на сегодня два МРК этого проекта «Бора» и «Самум» в строю на ЧФ) и МРК проекта 1240 на подводных крыльях. У этих кораблей скорость была ещё большей, нежели у «классических» МРК.

Но время менялось, и вместе с ним должны были измениться и подходы к войне на море. Уже в 80-х годах противник адаптировался. 

Закат былых возможностей

В ходе бесконечных противостояний с ВМФ СССР ВМС США была отработана тактика ухода от слежения.

Американцы также наработали большой практический опыт в боевом применении ЗУР «Стандарт» по надводным целям на небольшом расстоянии. Эта ракета позволяла нанести по-настоящему мгновенный удар по кораблю преследователю, время от момента её пуска до попадания в цель не оставляло МРК возможности успеть контратаковать. В теории любая ЗУР может так делать, но от теории, до многократно отработанного на учениях метода и ракеты с исправленными «детскими болезнями» — большая дистанция. 

У американцев появились обширные данные о ТТХ и конструкции многих советских ракет, и, как следствие, эффективные системы постановки помех – они часто оказывались более надёжным средством обороны, чем корабельные ЗРК. Наконец, во второй половине восьмидесятых, произошло массовое поступление на вооружение ВМС США БИУС AEGIS, РЛС с АФАР, и универсальных УВП Mk.41, сделавших поражение корабля пуском по нему нескольких ракет невозможным.

Но самое главное – поменялась сама идеология морского боя. Иранская операция «Жемчужина», Фолкленды и бой в заливе Сирт в 1986 году показали – при наличии реальной угрозы, боевые корабли не будут «подставляться» под удар. Разбираться с вражеским флотом будут самолёты, вооружённые ПКР, и подводные лодки.

В Персидском заливе иракский «москитный флот» был уничтожен не иранскими корветами, а «Фантомами». На Фолклендах ни один корабль не был потоплен другим кораблём в бою – с английской стороны работала атомная подводная лодка, с аргентинской авиация. В ходе боя в заливе Сирт ливийский МРК был потоплен ударом с воздуха (то, что отечественные источники приписывают эту атаку крейсеру УРО – ошибка, это были палубные «Интрудеры»).

Отчасти боестолкновения в Персидском заливе в 1988 (операция «Богомол») выбиваются из этого ряда, но и тут ход событий скорее «в минус» концепции малого корабля УРО – американцы очень хорошо показали, что их корабли могут сделать с более слабыми кораблями противника, уступающими по радиоэлектронному вооружению. Вряд ли МРК, будь они у Ирана, проявили бы себя лучше. 

Это, конечно, не значит, что МРК стали совсем неприменимы. Это значит, что они потеряли былое значение в нанесении ударов по надводным кораблям – больше никто не собирался подставлять их под удар в условиях хотя бы даже угрожаемого периода. 

Более того, вырос уровень угрозы и для самих МРК – теперь любой патрульный самолёт мог атаковать их с безопасного расстояния, используя ПКР, а у подводных лодок появились скоростные торпеды с телеуправлением, с помощью которых можно было бы достать самую быструю и манёвренную надводную цель, кроме кораблей на подводных крыльях. Появление крылатых ракет морского базирования типа «Томагавк» у США и «Гранат» у СССР лишило смысла идею набега – теперь появилась техническая возможность поразить любую военно-морскую базу с расстояния более тысячи километров.

К концу 80-х годов МРК превратились в «нишевое» оружие, применимое в редких обстоятельствах, в основном в условиях наличия делающего глупости, подставляющегося под удар противника. Они, конечно, позволяли вести традиционное слежение оружием. Но в угрожаемый период противник отвёл бы надводные силы дальше в море. Они позволяли оперативно развернуть военно-морское присутствие где угодно, но противник мог отправить туда подводные лодки, с которыми МРК в одиночку справиться не могли бы.

Они могли бы охранять десантные отряды на переходе – но только от надводных кораблей, которые нормальный противник не отправил бы на перехват, могли бы поддержать огнём десант – но плохо, 76-мм пушка, не самый лучший для этого инструмент. Их скорость мало что значила против ударной авиации, а примитивное радиоэлектронное вооружение не позволяло действовать против современных крупных боевых кораблей вероятного противника. И так во всём.

По уму, в 80-е годы нужно было закрывать тему, чётко поняв, что основные усилия в БМЗ должны быть направлены на противолодочную оборону, борьбу с минами и огневую поддержку десанта, для чего были нужны совсем другие корабли, но у нас как обычно всё оказалось не так просто.

Новые МРК — дитя случайностей

С 2010 года на Зеленодольском судостроительном заводе началась постройка серии МРК проекта 21631 «Буян-М». Хотя эти корабли были отнесены к тому же классу, что «Оводы» и «Сивучи», но по факту были порождением совсем другой концепции. В этих кораблях ВМФ «скрестил ужа и ежа» — взгромоздил на немореходный малый артиллерийский корабль ещё и УКСК под восемь крылатых ракет «Калибр».

Забавно, но гибрид получился вполне функциональный. Он мог решать задачи, которые решал малый артиллерийский корабль. Он мог проходить с Каспия на Чёрное море и обратно (но не на Балтику – высота не позволяет пройти под Александровским мостом). И он позволял России обойти ограничения, под которыми она подписалась в ДРСМД. 

Нельзя сказать, что такое решение было рациональным. Импортная ГЭУ сделала корабль непропорционально дорогим в сравнении со своим боевым потенциалом. Отсутствие значимых средств ПВО и полное отсутствие возможности обороняться от подлодок или торпед сделало корабль почти неприменимым в «большой» войне, за исключением задач по пуску КР с безопасного расстояния.

Фактически, за стоимость двух таких кораблей можно было бы получить в разы более мощный корабль, способный и бороться с подлодками, и нести крылатые ракеты, и взаимодействовать с вертолётом, если бы его кто-нибудь сделал. Или можно было бы получить корвет 20380, также обладающий несравнимым боевым потенциалом за исключением ударов по берегу, где превосходство было за 21631. И, корабль оказался немореходным. Межбазовый переход с Чёрного моря на Балтику для кораблей оказался очень тяжёлым испытанием – и это несмотря на то, что волнения более четырёх баллов в ходе перехода не было.

Далее включился «реактивный эффект» — наш МРК немореходен (а кто заказывал мореходным)? У него импортная ГЭУ? Слабая ПВО? Он дорог? Делаем новый проект, мореходный, с отечественной ГЭУ, с усиленной ПВО и подешевле. 

Так родился проект 22800 «Каракурт». Корабль, который куда ближе к «классическому» МРК, нежели 21631. Надо сказать, что именно как МРК «Каракурт» удался. Он действительно скоростной и мореходный, и, как и предшественники, он имеет мощное наступательное ракетное оружие. После того, как на корабли начнут ставить ЗРАК «Панцирь», он ещё и сможет худо-бедно отбивать атаки с воздуха и ракетные удары, пусть и наносимые небольшими силами.

Как и 21631, «Каракурт» может выполнять задачи по нанесению ударов по берегу крылатыми ракетами большой дальности. Вроде бы всё здорово, но опять вопрос в концепции – тройка «Каракуртов» легко потопит «Тикондерогу», но кто поставит «Тикондерогу» под их удар? Ответ – никто.

И что делать, если они напорются на подводную лодку противника? Скорость их не спасёт, торпеды быстрее, мер по уклонению от торпед лишённые гидроакустических средств корабли предпринять не могут. А именно подлодки противника окажутся в нашей ближней морской зоне первыми. Отбить массированный удар крупных сил авиации группа МРК не сможет. А именно авиация будет следующей после подлодок угрозой.

Вот и получается, что к МРК должны прилагаться ещё и противолодочные корабли, и корабли, способные защитить их от удара с воздуха, иначе МРК сами станут жертвами противника. А это уже, что называется совсем другие деньги.

И на всё это накладываются проблемы с получением двигателей, которые, похоже, предусмотренным проектом способом решены не будут. Следует ожидать появления на Каракуртах газотурбинных форсажных двигателей.

Наконец, последний гвоздь в гроб концепции МРК-«Калиброносца». Выход США из ДРСМД позволяет России просто развернуть крылатые ракеты большой дальности на автомобильном шасси. С учётом небольших габаритов крылатой ракеты, это совсем не обязательно должно быть дорогое шасси МЗКТ, стандартное для ОТРК «Искандер». Это может быть банальный КАМАЗ. В таких условиях строительство МРК имеющихся проектов окончательно теряет всякий смысл. 

Резюмируем

МРК – порождение другой эпохи, в которой морская война велась иными, нежели сейчас методами. Несмотря на то, что такие корабли могут с успехом применяться даже сейчас (например, в составе корабельной ударной группы, проводя быстрые атаки с выходом из зоны ПВО и ПЛО ордера и возвращением обратно), как для морского боя, так и для ударов с использованием крылатых ракет, необходимости иметь на вооружении такой класс кораблей больше нет.

Любая востребованная функция, которую МРК может с большой пользой выполнять сейчас, может быть возложена и на другие, более универсальные корабли.

Любая функция, которую способны выполнять только МРК, в настоящий момент не особо востребована, главным образом в связи с тем, что противник не будет вести наступательных боевых действий надводными кораблями. Он будет использовать в качестве главной ударной силы подводные лодки и авиацию, и тщательно оберегать от любой атаки ценные корабли УРО, главным образом путём их развёртывания в относительно безопасных районах мирового океана, в дальней морской и океанской зонах – именно чтобы не дать нам атаковать их имеющимися средствами. В том числе и МРК. Дальность крылатых ракет морского базирования, которые несут корабли УРО, позволяет применять их таким образом.

Существует аргумент «за МРК» в виде отсылки к бою МРК «Мираж» в ходе войны с Грузией в августе 2008 года. Но давайте будем понимать, что суицидальная атака грузинских катерников точно также была отбита бы корветом 20380, фрегатом проекта 11356, да и вообще почти любым надводным кораблём с хорошо подготовленным экипажем, кроме, пожалуй, патрульных кораблей проекта 22160 в стандартной конфигурации (без модульного ракетного оружия). Ну вот получилось, что там был МРК в качестве «лёгких сил».

И также давайте будем понимать, что сам факт выхода грузинских катеров в море стал возможен только благодаря полному фиаско отечественной военной авиации в той войне, включая морскую, которая должна была бы быть задействована в обеспечении перехода кораблей к побережью Абхазии. В правильном варианте им просто не должны были бы дать подойти к нашим кораблям на дистанцию ракетного залпа.

Нас ожидает эпоха, когда от флота будут требовать несовместимых вещей – увеличить боевую мощь без пропорционального увеличения расходов. Это требует не распылять скудные финансовые ресурсы на узкоспециализированные корабли, построенные по сути для одной задачи – атаки надводных кораблей, которая навряд ли встанет в войне с серьёзным противником. А крылатые ракеты и с других носителей можно запускать – от фрегатов до автомобилей.

Кроме того, нас ожидает демографический провал, который неизбежно скажется и на пополнении кадров ВМФ, так как процент людей в обществе, имеющих личные данные, позволяющие им стать командирами кораблей, конечен. Меньше людей – меньше потенциальных командиров, нас это скоро ждёт, и это ещё одна причина не распыляться.

Какие корабли нам нужны в ближней морской зоне? Это очень сложный вопрос, требующий отдельного разбора, пока же ограничимся тем, что это должны быть корабли с отличными противолодочными возможностями, с как минимум удовлетворительной ПВО, с пушкой, способной применять управляемые снаряды против воздушных целей, и поддерживать огнём высадку десанта. Корабли, способные тем или иным способом взаимодействовать с противолодочными вертолётами (иметь ВПП и запасы топлива, АСП и РГАБ для них, возможно, плюсом ко всему этому ангар, не важно, полноценный, как на 20380 или сдвижной).

Задачи, которые встанут перед нами в БМЗ, будут требовать именно таких кораблей, а не МРК. Это не значит, что эти будущие корабли не должны иметь противокорабельных ракет, это просто приоритеты.

Что делать с уже построенными МРК? Естественно, оставить их в строю, более того, их необходимо модернизировать. Если вспомнить, по каким правилам наращивали свою военно-морскую мощь американцы при Рейгане, то ясно, что о списании новых и хотя бы относительно боеспособных кораблей и речи быть не может. Нужно много боевых кораблей, хотя бы каких-то. Любой боевой корабль увеличивает напряжение ВМС противника, заставляет его тратить силы, время и деньги. Да, МРК концептуально устарели, да, нам больше не нужно строить корабли такого класса, но те, что есть, ещё вполне можно использовать с толком. 

Во-первых, необходимо обновить оружие на старичках проекта 1234, да и на «Сивучах» тоже. Нужно заменить имеющиеся пусковые установки на наклонные ПУ, с которых можно запускать ракеты семейства «Калибр». Потому что если всё же дойдёт до применения таких кораблей против вражеских надводных кораблей, то «Калибры» — одни их наиболее полезных вариантов.

Во-вторых, в правильном варианте, необходимо обеспечить применение со всех МРК КРМБ для ударов по наземным целям. Конечно, с автомобиля тоже можно, но у корабля есть фактор мобильности, он позволяет выдвинуть рубеж пуска очень далеко от границ России. В «большой» войне это не сыграет большой роли, но в локальном конфликте где-нибудь в Северной Африке решение будет вполне «к месту». Там, в отсутствие у РФ не только авианосцев, но и боевых кораблей ДМЗ в значимом количестве, даже противокорабельные возможности МРК окажутся востребованными. Как и сам факт наличия хоть каких-то кораблей.

Возможно ли установка подобных наклонных направляющих на такие корабли? Установка 12 ТПК для более крупной, чем «Калибр», ПКР «Оникс» на МРК «Накат» проекта 1234.7 говорит, что да, вполне, причём в большом количестве. Существуют и проекты такой модернизации.

Вторым направлением модернизации должно стать оснащение всех имеющихся МРК противоторпедной защитой на базе антиторпеды М-15, ныне входящей в боекомплект комплекса «Пакет-НК». Необходимо, чтобы каждый МРК был оснащён малогабаритной ГАС, способной засекать идущие на корабль торпеды, и имел возможность пуска по торпеде антиторпед, хоть из перезаряжаемых ТА, хоть из ТПК, хоть как-то. И чем больше будет боекомплект антиторпед первой очереди, чем лучше.

Естественно, что корабли должны быть оснащены и средствами гидроакустического противодействия. Возможность охотиться на ПЛ у них от этого не появится, но это и не требуется. 

Системы ПВО и РЭБ нужно обновить, а в боекомплект пушек ввести управляемые снаряды для стрельбы по воздушным целям.

Предлагаемый сейчас вариант модернизации МРК, связанный с установкой на них большого количества ракет комплекса «Уран», не совсем удачен. С одной стороны, предлагаемая к установке в рамках такой модернизации ракета весьма хороша и стоит меньше других вариантов.

С другой стороны, такая модернизация ограничивает функционал МРК ударами по надводным целям и, при поступлении на вооружение ВМФ варианта ракеты, предназначенной для удара по наземным целям, целями вблизи береговой линии. Такая модернизация имеет смысл только на Балтике, где схватки между «москитными флотами» весьма вероятны, как и бои между надводными кораблями и наземными ракетными комплексами. На остальных же ТВД «Калибры» предпочтительнее.

Модернизированные МРК придётся «тянуть» до полного переоснащения ВМФ кораблями новых типов, чтобы не снижать численность боевого состава. Но строить новые больше не нужно.

Последний вопрос – уже строящиеся корабли. Все они также должны быть модернизированы. Те корабли, которые уже заложены, и корпуса которых сформированы хотя бы на 20%, необходимо достраивать. Пусть даже с ГЭУ на базе ГТД М-70. Но те контракты, по которым ещё не было заложено новых кораблей, или где речь идёт о только-только сваренной закладной секции, необходимо отменить. Для ВМФ и МО выгоднее заплатить неустойку, чем распылять ресурсы на корабли, придуманные для прошлой эпохи.

Медленно (с учётом необходимости поддерживать максимальную численность боевых кораблей в ВМФ), но верно этот класс кораблей должен уйти в историю.

/Александр Тимохин, topwar.ru/