Эту статью мы начнем с небольшой работы над ошибками: в предыдущем материале, посвященном главному калибру линкора «Пенсильвания», мы указали, что устройство, обеспечивающее небольшую задержку во время залпа (0,06 сек) между выстрелами крайних и центрального орудий было впервые установлено на американских линкорах в 1918 г. Но на самом деле это произошло только в 1935 г.: американцы действительно смогли в 1918 г. снизить рассеивание снарядов главного калибра вдвое при залповой стрельбе, но достигали этого иными средствами, в том числе – снижением начальной скорости снаряда.
Как стреляли американские линкоры? Уважаемый А.В. Мандель в своей монографии «Линейные корабли США» дает подробное описание двух таких эпизодов, и первый из них – это зачетные стрельбы линкора «Невада» за 1924-25 гг. (точнее, одна из зачетных стрельб). Судя по описанию, в этот период времени американцы использовали прогрессивную систему обучения стрельбе, которую, насколько известно автору настоящей статьи, первыми применили немцы еще до Первой мировой войны. Как известно, классическим морским артиллерийским упражнением является стрельба по щиту, но у нее есть один серьезный недостаток: щит невозможно буксировать с высокой скоростью. Таким образом, стрельба по щиту – это всегда стрельба по весьма тихоходной цели.
Судя по описанию А.В. Манделя именно так происходили стрельбы «Невады», при этом корабль-цель двигался на скорости 20 уз. на дистанции вероятно 90 кабельтов. Слово «вероятно» используется потому, что уважаемый автор указывает не кабельтовы, а метры (16 500 м), однако в англоязычной литературе как правило указываются не метры, а ярды, в этом случае дистанция составляла только 80 кабельтов. Стрельба должна была начаться, когда курсовой угол на цель составит 90 град., но приказ открыть огонь поступил раньше, когда цель находилась на 57 град. и первые два залпа линкор сделал во время продолжающегося разворота, что, в общем, никак не способствовало точности стрельбы. Всего во время стрельб линкор дал 7 залпов за 5 мин. 15 сек.
После первого залпа вышел из строя поворотный механизм одной из башен, но его, по всей видимости, удалось «реанимировать» уже ко второму залпу, так что пропуска не было. Однако левое орудие первой башни пропустило первый и второй залп из-за сбоя в цепи электроспуска. После пятого залпа зафиксирован отказ привода вертикальной наводки 4-ой башни, но его тоже ввели в строй и башня продолжала участвовать в стрельбе. Во время 6-го залпа левое орудие третьей башни дало пропуск из-за бракованного запала, а в завершающем 7-ом залпе одно орудие выстрелило неполным зарядом (3 картуза вместо 4), и снова вышел из строя привод вертикальной наводки, теперь в башне №2.
Линкор «Пенсильвания» в 1925 г.
А.В. Мандель пишет о том, что подобные неисправности были делом достаточно редким, и к тому же, на «Неваде» их быстро исправили в ходе стрельбы, но тут с уважаемым автором нелегко согласиться. Если бы речь шла о каких-то внеплановых учениях, или же о стрельбах, состоявшихся вскоре после вступления в строй, когда многие механизмы еще требуют доработки, то это еще как-то можно было бы понять. Но ведь дата зачетных стрельб известна заранее, к ней готовят и экипаж и матчасть — и, несмотря на все это, такое обилие мелких отказов. Заметим, отказов в результате только собственной стрельбы, а что произошло, если бы «Невада» при этом находилась в бою и подвергалась воздействию крупнокалиберных снарядов противника?
Как мы уже говорили ранее, американские линкоры стреляли полными залпами, и с учетом трех пропусков, за 7 залпов «Невада» выпустила 67 снарядов, один из которых заведомо не мог поразить цель, так как был выпущен неполным зарядом. Но это – не поломка техники, а ошибка заряжающих, не доложивших один картуз в камору, так что повода исключать данный снаряд из общего результата стрельб у нас нет.
Первые четыре залпа легли накрытием, но попаданий не было, на 5-ом наблюдатели засчитали линкору одно попадание, и еще по два попадания на 6-ом и 7-ом залпах. А всего 5 попаданий на 67 израсходованных снарядов, соответственно, точность составила 7,46%.
А.В. Мандель называет подобную точность выдающимся результатом, мотивируя это тем, что знаменитый «Бисмарк» в ходе боя в Датском проливе показал меньшую точность. Но подобное сравнение совершенно некорректно. Да, действительно, «Бисмарк» в том бою израсходовал 93 снаряда, добившись трех попаданий в «Принс оф Уэллс» и, как минимум, одного в «Худ». Возможно, что в погибший крейсер англичан артиллеристы «Бисмарка» добились и большего числа попаданий, но даже считая по минимуму, получаем, что «Бисмарк» показал точность 4,3%. Это, конечно, ниже показателя «Невады» на описанных нами выше стрельбах.
Но следует принимать во внимание, что американский линкор стрелял по одной цели, следующей неизменным курсом, в то время как «Бисмарк» обстреливал последовательно два разных корабля, так что ему требовалась повторная пристрелка, и, соответственно, повышенный расход снарядов на нее. К тому же в ходе боя английские корабли маневрировали и попасть в них было значительно сложнее.
Также нельзя забывать о том, что «Невада» стрелял на 90 кабельтов, а в датском проливе бой начался на 120 кабельтовых и, возможно, «Бисмарк» уничтожил «Худ» до того, как расстояние между этими кораблями уменьшилось до 90 кабельтов. Еще есть некоторые сомнения в том, то видимость во время боя в Датском проливе была столь же хороша, что и на стрельбах «Невады»: дело в том, что американцы свои учебные стрельбы стремились вести при ясной, хорошей погоде, с тем чтобы без помех наблюдать за падениями залпов тренирующихся кораблей. Интересно, что в самих США были противники такой «льготной» боевой подготовки, но их возражения обычно парировались тем, что в тропических районах Тихого океана, где, по мнению адмиралов, им предстояло сразиться с японским флотом, подобная видимость была нормой.
Но основное возражение А.В. Манделю заключается в том, что, как правило, в бою точность стрельбы в разы, а то и на порядки сокращается относительно той, что была достигнута на довоенных стрельбах. Так, в начале 1913 г., в присутствии первого лорда Адмиралтейства, линкор «Тандерер» корректируя стрельбу на дальность 51 кбт. с помощью новейших на тот момент приборов управления огнем добился 82% попаданий. Но в Ютландском сражении, 3-я эскадра линейных крейсеров, сражаясь на дистанции 40-60 кабельтов добилась только 4,56% попаданий и это было лучшим результатом Королевского флота. Конечно, «Невада» стрелял в значительно более сложных условиях и на большую дальность, но все же его показатель 7,46% не выглядит слишком хорошо.
Кроме того, хочется обратить внимание и на то, что первые 4 залпа, хотя легли накрытием, но не давали попаданий – конечно, на море бывает всякое, но все же возникает стойкое ощущение, что несмотря на мероприятия по сокращению рассеивания оно оставалось у американских линкоров чрезмерно большим. Это косвенно подтверждает и тот факт, что американцы не остановились на двойном сокращении рассеивания, достигнутого ими в 1918 г., а продолжали работы в этом направлении и дальше.
Вторые стрельбы, описанные А.В. Манделем, производил линкор «Нью-Йорк» в 1931 г. Несмотря на то, что корабли этого типа оснащались двухорудийными башнями, в которых орудия имели индивидуальную люльку, при стрельбе на 60 кабельтов корабль достиг достаточно умеренных результатов: 7 попаданий за 6 залпов, или 11,67%. В сравнении с английскими довоенными стрельбами – совершенно не показательный результат, но, справедливости ради, отметим, что «Нью-Йорк» стрелял по «условной 20-узловой цели» со смещением точки прицеливания, механизм которой был нами описан выше, а не по щиту, и дал первые 4 залпа по одной цели и три других – по другой.
В общем, можно констатировать, что точность стрельбы американских линкоров вызывает вопросы даже в период после первой мировой войны, то есть уже после того, как моряков США «встряхнули» совместные учения с британским флотом, до этого результаты были очевидно хуже. Не зря же Д. Битти, командовавший линейными крейсерами англичан, а впоследствии ставший Первым лордом Адмиралтейства утверждал, что для паритета с США Англии достаточно будет иметь флот, на 30% меньше американского.
Но вернемся к конструкции американских трехорудийных башен. Помимо размещения орудий в одной люльке и наличия всего двух снарядных и такого же количества зарядных подъемников на три орудия, американские башни отличало и еще одно весьма необычное «новшество», а именно – размещение боеприпасов.
На всех линкорах тех лет, артиллерийские погреба со снарядами и зарядами располагались в самом низу башенной установки, под барбетом и защитой цитадели – но только не в американских кораблях! Точнее, их хранилища зарядов размещались примерно там же, где и у европейских линкоров, а вот снаряды… Снаряды хранились непосредственно в башнях и барбетах установок главного калибра.
Интересно, что на данной схеме показан только предпоследний ярус хранения снарядов, а ведь они располагались и выше…
Непосредственно в башне размещались 55 снарядов, в том числе 22 – по сторонам от орудий, 18 – у задней стенки башни и 18 – на уровне загрузочного лотка. Основной боеприпас хранился на так называемой «снарядной палубе башни» — она находилась на уровне, как пишет В.Н. Чаусов «второй корабельной» палубы. Что здесь имелось ввиду, автору настоящей статьи неясно (бралась ли в расчет палуба полубака?), но во всяком случае он располагался выше основной броневой палубы, вне цитадели линкора. Здесь могло храниться до 242 снарядов (174 у стенок барбета и еще 68 – в перегрузочном отделении).
Кроме того, ниже, уже в пределах цитадели, имелось еще 2 резервных хранилища: первое из них располагалось на участке барбета, расположенного под главной броневой палубой, здесь могло находиться до 50 снарядов, и еще 27 снарядов можно было разместить на уровне хранилищ зарядов. Эти запасы считались вспомогательными, так как подача снарядов с нижнего яруса барбета и нижнего хранилища была крайне затруднена и не была рассчитана на обеспечение нормальной скорострельности орудий в бою.
Другими словами, для того, чтобы иметь возможность воспользоваться штатным боекомплектом в полном объеме (по 100 снарядов на ствол), его необходимо было располагать частично в башне, и частично – на снарядной палубе внутри барбета, но вне цитадели. Последняя защищала только пороховые погреба.
Подобное решение крайне трудно назвать рациональным. Безусловно, американские линкоры имели очень хорошее бронирование барбетов и башен – немного забегая вперед, отметим, что толщина лобовой плиты трехорудийной 356-мм башни составляла 457 мм, боковых – 254 мм и 229 мм. Толщина понижалась в сторону задней стенки, которая также имела толщину 229 мм, крыша была 127 мм. В то же время барбет, до самой броневой палубы состоял из монолитной брони толщиной 330 мм.
Опять же, забегая вперед, можно отметить, что такая защита обосновано претендует если и не на лучшую, то как минимум на одну из лучших в мире, но и она, увы, не являлась непробиваемой: английский 381-мм «гринбой» вполне способен был пробить броню такой толщины с 80 кабельтов, или даже больше.
В то же время, применяемое американцами в качестве взрывчатого вещества Explosive D, хотя и не являлось «шимозой», но все же готова была детонировать при температуре 300-320 градусов, то есть сильный пожар в башне американского линкора чреват мощнейшим взрывом.
Все вышесказанное не позволяет нам считать конструкцию башенных 356-мм установок линкоров типа «Пенсильвания» сколько-то удачными. За ними числится только 2 значимых преимущества: компактность, и хорошая (но, увы, далеко не абсолютная) защищенность. Но эти достоинства достигнуты за счет очень существенных недостатков и автор настоящей статьи склоняется к мысли считать трехорудийные башни США тех времен одними из самых неудачных в мире.
Противоминная артиллерия
Линкоры типа «Пенсильвания» должны были защищать от миноносцев 22*127-мм/51 артсистемы. И опять, как и в случае с главным калибром, формально противоминная артиллерия линкоров была очень мощной, и вроде бы даже одной из сильнейших в мире, но на практике имела ряд недостатков, значительно снижавших ее возможности.
127-мм/51 орудие
127-мм/51 орудие образца 1910/11 г (разработано в 1910 г., принято на вооружение в 1911 г.) было весьма мощным, оно способно было отправить в полет снаряд весом 22,7 кг с начальной скоростью 960 м/сек. Дальность стрельбы при максимальном угле возвышения, составлявшем 20 град., составляла примерно 78 кабельтов. При этом орудие не было перефорсированным, ресурс его ствола достигал весьма солидных 900 выстрелов.
Бронебойный и фугасный снаряды имели одну и ту же массу, но при этом содержание ВВ в бронебойном составляло 0,77 кг, а в фугасном – 1,66 кг, при этом в качестве взрывчатки использовался все тот же Explosive D.
Однако вызывает некоторое удивление, что практически во всех доступных автору источниках, посвященных линкорам США описывается исключительно бронебойный снаряд. Строго говоря, это, конечно, не является доказательством того, что фугасные снаряды в боекомплекте линкоров США отсутствовали, но… и указания на то, что орудия комплектовались такими снарядами нет. И, как мы знаем, главный калибр своих линкоров американцы обеспечивали только бронебойными снарядами вплоть до второй мировой войны.
Но даже если предположить, что противоминный калибр «Пенсильвании» и «Аризоны» изначально получил фугасные снаряды, то следует отметить весьма малое содержание взрывчатки в них. Так, в использовавшихся в русском флоте 120-мм/50 орудиях образца 1905 г. (Виккерс) в 20,48 кг фугасном снаряде обр. 1907 г. имелось 2,56 кг тринитротолуола, а в полубронебойных снарядах обр. 1911 г массой 28,97 кг содержание ВВ достигало 3,73 кг, то есть более чем вдвое превышало таковое в американском фугасном снаряде 127-мм/51 орудия!
Да, наша пушка проигрывала американской в баллистике, имея значительно меньшую начальную скорость – 823 м/сек для более легкого 20,48 кг снаряда, и 792,5 м/сек для 28,97 кг, но воздействие русских снарядов на цель типа «эсминец» было бы не в пример значительнее.
Следующий, и весьма значительный недостаток американского орудия – это картузное заряжание. Тут, конечно, можно вспомнить о том, что и упомянутое выше 120-мм/50 орудие также имело картузное заряжание, но весь вопрос в том, что на русских кораблях эти орудия устанавливались либо в бронированном каземате (линкоры типа «Севастополь», броненосный крейсер «Рюрик»), либо даже в башнях (мониторы «Шквал»), а вот на американских линкорах, с их схемой бронирования «все или ничего» 127-мм/51 пушки противоминной батареи не имели бронезащиты. А это создавало известные сложности в бою.
При отражении атаки миноносцев, противоминной батарее следовало развивать максимальный темп стрельбы (не в ущерб точности, конечно), но для этого необходимы было иметь определенный запас снарядов и зарядов у 127-мм/50 орудий. Эти запасы не были прикрыты броней, и тут наличие гильз могло им дать хоть какую-то защиту, надежду на то, что если такой запас и детонирует от воздействия осколков или пожара, то хотя бы не полностью.
Опять же – держать расчеты у незащищенных орудий во время боя линейных сил не имело особого смысла, так что в случае возникновения возгораний, они не могли быстро вмешаться и исправить ситуацию.
Огонь ведет противоминный калибр линкора «Калифорния»
Иными словами, получалось что американцам нужно было или раскладывать и оставлять без присмотра запасы боеприпасов перед боем, рискуя пожарами и взрывами, но все же иметь возможность, при необходимости, вызвать расчеты к орудиям и немедленно открыть огонь. Или же не делать этого, но тогда мириться с тем, что в случае внезапного возникновения угрозы минной атаки быстро открыть огонь не получится. При этом ситуация усугублялась тем, что подъемники боеприпасов к моменту атаки миноносцев могут быть повреждены (вне цитадели), и в таком случае, отсутствие «неприкосновенного запаса» у орудий будет совсем нехорошо.
В общем, все вышесказанное до известной степени верно и для казематных орудий, но все-таки последние имеют не в пример лучшую защиту для пушек и их расчетов, а также способны обеспечивать значительно лучшую сохранность для боеприпасов у орудий.
Кроме всего вышесказанного, противоминные батареи линкоров типа «Пенсильвания», хоть и имели несколько лучшее размещение относительно кораблей предыдущего типа, но оставались очень «мокрыми», подверженными заливанию. Впрочем, этот недостаток в те годы был чрезвычайно распространен, так что ставить его в упрек создателям кораблей этого типа мы не будем.
Иное дело – управление огнем. В отличие от главного калибра, к которому на «Пенсильвании» и «Аризоне» «прилагалась» вполне современная система централизованного огня, несколько отличавшаяся по конструкции от английских и германских аналогов, но в целом вполне эффективная, и, по некоторым параметрам, возможно даже превосходившая европейские СУО, орудия противоминного калибра централизованного управления длительное время не имели централизованного управления вообще и наводились индивидуально.
Правда, имелись офицеры группы управления огнем, чьи боевые посты размещались на мостиках решетчатых мачт, но они давали лишь самые общие указания. Централизованное управление огнем противоминной артиллерии появилось на американских линкорах только в 1918 г.
Зенитное вооружение
При вступлении линкоров в строй было представлено 4 орудиями калибра 76-мм/50. Эти орудия были вполне равноценны множеству других пушек того же назначения, появившихся к тому времени на линкорах мира. Зенитные «трехдюймовки» стреляли снарядом весом 6,8 кг с начальной скоростью 823 м/сек., скорострельность могла достигать 15-20 выстр./мин.
При стрельбе использовались унитарные патроны, при этом максимальный угол подъема ствола достигал 85 град. Максимальная дальность стрельбы (при угле 45 град) составляла 13 350 м или 72 кабельтова, максимальная досягаемость по высоте – 9 266 м. Централизованного управления эти орудия, разумеется, не имели.
Торпедное вооружение
Надо сказать, что торпеды не пользовались особой популярностью в американском флоте. Предполагая вести свои сражения за океанами, американские адмиралы не считали нужным строить в больших количествах миноносцы и эсминцы, в которых видели, по существу, прибрежные корабли. Эта точка зрения изменилась только в годы первой мировой войны, когда США приступили к массовому строительству кораблей этого класса.
Подобные взгляды не могли не сказаться на качестве американских торпед. Флот использовал 533-мм «самодвижущиеся мины» производства компании «Блисс» (так называемые «Блисс-Левитт»), различные модификации которых были принятые на вооружение в 1904,1905 и 1906 гг. Однако все они уступали по своим ТТХ европейским торпедам, имели очень слабый заряд, состоявший, к тому же, из пороха, а не тринитротолуола, и весьма низкую техническую надежность. Доля неудачных пусков этих торпед на учениях доходила до 25%. При этом американские торпеды имели очень неприятную привычку сбиваться с курса, постепенно разворачиваясь на 180 град., в то время как линкоры США обычно действовали в кильватерном строю: таким образом существовала изрядная опасность поразить свои же линкоры, следующие за выпустившим торпеду кораблем.
Положение несколько выправилось с принятием на вооружение в 1915 г. торпеды «Блисс-Левитт» Мк9, имевшей заряд 95 кг ТНТ, хотя и этого было очень мало. Дальность хода, по одним данным, составляла 6 400 м на 27 уз., по другим – 8 230 м на 27 уз. или 5 030 м на 34,5 уз., длина – 5, 004 м, вес – 914 или 934 кг. Впрочем, сказать точно, какими именно торпедами были оснащены линкоры типа «Пенсильвания» на момент вступления в строй автору настоящей статьи точно не известно.
«Пенсильвания» и «Аризона» оснащались двумя траверзными торпедными аппаратами, расположенными в корпусе перед носовыми башнями главного калибра. В целом подобный минимализм можно было бы только приветствовать, если бы не… боекомплект, насчитывавший аж 24 торпеды. При этом ширины корабля не хватило на то, чтобы обеспечить заряжание с торца торпедного аппарата, что являлось классическим способом: так что американцам пришлось придумать весьма хитрую (и чрезвычайно переусложненную по мнению англичан, имевших возможность осмотреть торпедные аппараты США) конструкцию бокового заряжания.
На этом мы заканчиваем описание вооружения линкоров типа «Пенсильвания» и переходим к «изюминке» проекта – системе бронирования.
/Андрей из Челябинска, topwar.ru/
