Почему не «Глок»? Окончание

Прежде чем продолжить, хотелось бы ответить на две мысли, которые часто упоминаются в комментариях.

Первая — касательно слишком сильной пружины в магазинах ПЯ или ГШ. Обычно при этом недобрым, а иногда и оскорбительным словом поминают конструкторов, по вине которых якобы приходится с повышенным усилием снаряжать магазин патронами.

Дело в том, что усилие подающей пружины рассчитывается исходя из массы патронов, высоты их подъёма и скорости затвора, с учетом необходимого запаса по надежности. Для систем вооружения коэффициент этого запаса не может быть меньше двух. Это такая же характеристика, как скорость затворной рамы в откате или требуемая кучность при стрельбе. Это условие устанавливается и контролируется заказчиком. Ему нужно, чтобы магазин, который снарядили месяц назад и который все это время впитывал в себя пыль и песок африканских самумов, надежно сработал в нужный момент и спас чью-то жизнь.

Я прекрасно понимаю проблемы «спортсменов», которым приходится гораздо чаще заниматься снаряжением магазинов в тире, чем бойцам в окопах. Но это вопросы не к конкретному конструктору, а к тем, кто сейчас определяет промышленную политику в нашем вопросе.

В этом ролике звучат ответы на вопросы и по сильной пружине, и по магазину с перестроением:

Вторая замечательная мысль возникает где-то на пересечении синдрома Даннинга — Крюгера и когнитивного искажения под названием «что я делаю не так?»

«…я отстрелял 100500 патронов из глока, чезеты и зига, и ни разу…» Уважаемые, согласно квантовой теории мусора в копенгагенской ее интерпретации, пыль и грязь собираются там, где нет никакого движения. Загляните под диван, убедитесь. Если все еще непонятно, объясняю.

Вы стреляете в тирах с вентиляцией или в лесу в светлое время суток и безветренную, сухую и бесснежную погоду с комфортной температурой окружающего воздуха. Вы извлекаете патроны из стерильных заводских упаковок чистыми, как у чекистов, руками. Они, пройдя по внутренности магазина, соберут на себя ту пыль, которая успеет набиться в него в то время, когда он не лежит в кейсе. И чем больше вы будете стрелять, тем чище будет магазин.

А теперь еще раз прочитайте первую часть статьи, и если до сих пор не поняли о чем речь, объясню еще раз. В ней рассматривается работа магазина в условиях загрязнения и как это выглядит с точки зрения геометрии. Если вам позволит карман, за свою жизнь вы истратите не более 100500 патронов в стерильных условиях, конструктор же должен заботиться в идеале о полной безотказности при любых климатических и эксплуатационных условиях, заданных заказчиком. Стрелок из этого ролика никогда не напишет, что он отстрелял 100500 и ни разу не встречался с проблемой, о которой говорилось в первой части этой статьи. На следующем видео (9:30) происходит то, о чем я писал. Патрон из магазина подается с задержкой, в результате утыкание с заклиниванием магазина:

Курковый УСМ имеет преимущество перед ударниковым, так как при равных приведенных массах обладает бо́льшим запасом кинетической энергии. Поэтому для нашего заказчика, а когда я говорю «заказчик», всегда имею в виду только военных, никогда не стояла проблема выбора того, какой УСМ должен использоваться в оружии.

Отдельный вопрос о предохранителе. Вернее, о моде на его отсутствие. Дополнительная клавиша на спусковом крючке, по недоразумению, а скорее, с умыслом, называемая автоматическим предохранителем, никаких предохранительных функций не несет.

С точки зрения биомеханики нет никакой разницы, нажимаешь ты на обычный спуск или снабженный дополнительной клавишей. Одно движение указательного пальца в одном направлении.

В самовзводных револьверах и пистолетах отсутствие предохранителя от случайного выстрела — непреднамеренного нажатия на спусковой крючок, компенсируется большим его ходом и усилием взвода, так как вся энергия нажатия пальцем тратится на сжатие боевой пружины.

Этот же принцип применен и для «автоматических» предохранителей типа ГШ-18 или Glock. Но в этих образцах происходит не сжатие боевой пружины, а ее довзведение и с меньшим усилием, чем при самовзводе. То есть принцип «гарантия от случайного нажатия — большее усилие» в этом случае не прокатывает. Как следствие, появляются прострелы нижних конечностей у малоопытных стрелков, не до конца усвоивших мантру — «палец ложится на спуск только непосредственно перед выстрелом»:

И не только конечностей, и не только своих:

Офицер ФБР пришел на танцы с пистолетом. У них это можно. Сделал сальто, пистолет выпал. Когда подбирал его с пола, произошел выстрел. Пуля попала в ногу посетителю. Знаете, что сказало начальство? Офицер был обязан разрядить пистолет, прежде чем делать кульбиты на танцульках. Применительно к этому случаю он обязан был вынуть магазин, передернуть затвор, поднять с пола выпавший патрон, загнать его в магазин, магазин вставить в пистолет и только после этого заниматься гимнастикой. Наказали парня.

А это пример производственной травмы. Во время работы — осмотра помещения, полицейский держит в руке пистолет. Неожиданное нападение собаки и непроизвольный выстрел — пуля в коллеге:

Конструктор пистолета «Удав» послал подальше все эти заморочки и сделал классическую курковую схему с предохранителем и магазином без перестроения, благодаря чему и прошел без проблем все испытания, но, чтобы хоть чем-то выделиться, сделал автоматическое снятие с затворной задержки. Хотя в свое время этот фокус не проходил в плане безопасности обращения с оружием.

А теперь немного философии. Подавляющее большинство гомо сапиенс полагает, что обладает свободой выбора. Но общество потребления, как ни парадоксально, лишает человека этой свободы. Если в пяти-семи сортах колбасы еще можно самостоятельно разобраться, перепробовав их все, то в ста сортах пива уже нет. Но это не тупик. У нас же общество благоденствия, поэтому система предлагает «экспертов», которые помогут вам правильно сориентироваться в безбрежном море разнообразия. При этом, чтобы стать «экспертом» не нужно профильного образования, ценза выслуги, научных степеней или хотя бы производственного разряда. Эксперты везде: за прилавком, на экране, на предприятиях и в министерствах. 

Они научат вас разбираться в пиве, лекарствах, оружии и в кандидатах в депутаты. Дальше — больше, эксперты превращаются в советников, которые, пользуясь полной безграмотностью своих начальников, начинают продвигать свои бестолковые идеи, и иногда, за счет создания видимости активной деятельности и врожденной склонности к интригам, вытесняют и занимают их место.

А что же наш гомо сапиенс? Под влиянием мнения экспертов он делает выбор в том направлении, которое ему они указали. И при этом он искренне уверен, что он совершенно осознанно принял правильное решение, и начинает транслировать его на своих знакомых, рассказывая об эргономичности наклона рукоятки, мягкости спуска и влиянии высоты ствола над центром тяжести на подброс при выстреле. Точно так же, как пользователи айфонов найдут тысячи причин, почему они пользуются ими, а не андроидными гаджетами. 

Всем, кто в теме, наверняка известна сказка о том, как сумрачный австрийский гений ходил по казармам и опрашивал военных людей на предмет того, какой пистолет им нужен. Потом наморщил лоб и сделал чудо-оружие, разом покорившее весь мир.

Слушайте, как было дело.

Когда-то задачей научно-технической и промышленной революций было удовлетворение человеческих потребностей. Разумных потребностей. Когда покупатели, залезая в долги, приобретают все, что они хотят, приходят эксперты и говорят, что, если все потребности удовлетворены, то нужно создать новые. Гениально! Но совсем не просто. Превратить гомо сапиенс (homo sapiens) в гомо консуменс (homo consumens) — человека потребляющего, экспертам не под силу.

Тут уже вступают в дело профессионалы, зубры! У них есть четкие знания и план, как нужно действовать. Один из пунктов этого плана гласит — создайте продукт, который визуально будет резко отличаться от других подобных и легко идентифицироваться в толпе. Но что еще можно создать, если, казалось бы, техноэволюция перебрала все возможные варианты? И дизайнеры «Глока» сделали это. Со времен изобретения «Фольксвагена Жука» и мини-юбки история промышленного дизайна не знала таких успехов.

Самые крупные детали в пистолете — это кожух-затвор и рукоятка. С рукояткой было просто, ей придали дополнительный наклон, правда, для этого пришлось поработать над магазином. А вот затвор — это что-то. Конструкторы, взяв за основу стремление к минимализму, наступили на горло западной оружейной мысли, что оружие должно выглядеть страшно и ужасно, как ёрш из лунки. Все в пупырышках и шипах Пикатинни, замысловатых углах и переходах. Напротив, прямоугольный брусок кожуха-затвора «Глока» сублимировал детские желания к оружию в виде самодельных деревянных оружейных игрушек. Попроси трехлетнего ребенка нарисовать пистолет, и он нарисует «Глок». Задача с узнаваемостью была решена просто блестяще.

Выступ замка затвора загнали в размер под ноготь, уменьшили до неприличия клавишу затворной задержки, отказались от курка. Но куда девать предохранитель? Он все портил. Выходил за габарит и не очень хотел взаимодействовать с пластиковой рамкой. Убрали совсем, а чтобы успокоить мыслящую и сомневающуюся общественность, призвали чтить мантру о пальце на спусковом крючке только перед выстрелом.

Добавили товару технологичности, без чего нынче вообще нет смысла выходить на рынок, даже если ему сделали узнаваемый вид. Обеспечили сервис, возможность покупателю самому ковыряться в товаре и менять детали без использования напильника, что на языке маркетологов называется «возможностью самостоятельно модифицировать пистолет под себя».

Дальше — обычное рекламное мозгоклюйство. Сказка про миллионный настрел, невидимость на рентгене. И дело пошло.

Откройте любой учебник по маркетингу. Убедитесь. В полном соответствии с его канонами «Глок» каждый год выпускает новую модель. Хоть на красную крышечку, но должно быть какое-то обновление, о котором нужно с помпой оповещать потребителя.

«Errare humanum est», — говорили древние. Ошибаться свойственно человеку, так же, как и вообще что-то делать. Не ошибается только тот, кто вообще ничего не делает и не потеет. То есть покойник. Поэтому австрийские военные в 1982 году попросили поставить им предохранители. Американские тоже.

И «Глок» сразу потерял свою ауру.

Я отнюдь не хочу сказать, что «Глок» — это полное… «Глок» — отличное изделие на техническом и инженерном уровне, но не обладающее достаточным запасом надежности для использования его в нуждах минобороны и необходимым запасом безопасности в обращении в гражданских и полицейских целях. Десятки тысяч людей пользуются им, и на здоровье (оксюморон, конечно, учитывая отсутствие предохранителя). Я за трезвый взгляд на вещи.

Послесловие возможно.

/Андрей Куликов (Ижевск), topwar.ru/