С-300 в Сирии. Кто-то нарвётся на применение?

Сирийский конфликт в последние несколько недель разбился на эпизоды. Причина в том, что у каждого из его прямых и опосредованных участников возникли крайне серьёзные проблемы. В первую очередь волнуют, естественно, проблемы России.

Состоят они в необходимости повышения защищённости российского военного контингента в Сирии на фоне сложностей не только в плане оказания помощи САА в борьбе с террористами, но и в плане желания отдельных «партнёров» усложнить оказания этой помощи всеми силами и средствами, включая провокации.

Сложность ещё и в том, что Россия выбрала вариант военно-политического лавирования с одновременной попыткой максимально задействовать дипломатические каналы для умиротворения тех сторон конфликта, которые даже чисто гипотетически умиротворить крайне сложно. Цель: добиться успеха меньшими военными силами, а значит, и меньшими потерями. Эта тактика уже привела к целой серии позитивных результатов, в том числе к отказу десятков группировок боевиков от вооружённого сопротивления. Но у этой тактики есть и свои минусы. Как пример: военно-политической лавирование между Ираном и Израилем, когда Россия пытается занять позицию миротворца там, где стороны категорически не приемлют никаких рациональный шагов навстречу друг к другу.

В итоге:
— с одной стороны на территории Сирии не снижается военная активность Ирана, которая поддерживается официальным Дамаском, направившим в своё время Тегерану, как и Москве, просьбу о помощи;
— с другой стороны не снижается желание Израиля по снижению той самой военной активности Ирана у своих границ.

Отвод иранских и проиранских сил от границы Израиля на Голанах на расстояние в 150 км (а этому отводу осуществиться помогла именно Россия) не устраивает израильские власти, которые не скрывают того, что им принципиально нет дела ни до одной из террористических группировок в Сирии, кроме «Хизбаллы» (а Израиль её считает террористической по ряду причин). Израилю, по большому счёту, нет дела до военного присутствия в Сирии даже Турции и Российской Федерации, и уж тем более натовского контингента, зато военное присутствие Ирана Израиль доводит до состояния «пара из свистка».

Чтобы выпускать пар, набирая политические очки, израильским властям нужны удары по КСИР и «Хизбалле». Чтобы набирать политические очки российским властям, нужна констатация успехов в Сирии в борьбе с терроризмом. Чтобы набирать политические очки властям США, тоже нужны отчёты о победах. А наравне с ними – Турции, Франции, и всем тем, кто участвует в сирийском конфликте (так или иначе).

Выход – всем сесть за один стол переговоров, но пока это из области фантастики, хотя бы потому, что Израиль принципиально не готов подписывать никаких соглашений, постоянно отмечая, что бомбил, бомбит и будет бомбить, пока в Сирии иранские силы. Иран в свою очередь называет Израиль главным ближневосточным террористом, и садиться с ним за один стол переговоров не намерен. Мало того, израильская общественность, судя по всему, не поймёт политика, который найдёт в себе смелость заявить о готовности начать диалог с Ираном, а общественность иранская подвергнет обструкции политика, который заявит о готовности начать диалог с Израилем.

На этом фоне тактика лавирования России приводит к тому, что ЗРК С-300 и комплексы РЭБ в Сирию поставили, но велика вероятность того, что эти комплексы чаще будут «молчать, чем говорить». И молчать не потому что не будет угроз с воздуха, а потому что «все вокруг партнёры, а бить по носителям как-то не по-партнёрски». В отдельных эпизодах это хорошо, но случаются и эпизоды, когда действовать всё же придётся.

Сумеют ли это сделать сирийские расчёты новых средств ПВО, поставленных в САР? Вопрос серьёзный, особенно при учёте того, что в израильские СМИ уже вброшены заявления о якобы допуске Россией к управлению поставленных в Сирию ЗРК С-300 иранских офицеров. Повод найдут всегда, доказательствами себя никто утруждать не станет.

В любом случае России нужно окончательно определиться с тем, до какой активности могут быть доведены действия российского военного контингента в контртеррористической борьбе в САР на фоне того, что каждого из «партнёров» в последнюю очередь волнует безопасность российских военнослужащих.

/Алексей Володин, topwar.ru/