Мёртвые петли стратегии

Необходимо разрабатывать собственные теории применения войск, а не перелицовывать западные

Главным признаком войны до недавнего времени считалось ведение боевых действий противоборствующими сторонами. Однако появились невоенные средства противоборства с масштабными возможностями.

Бывает, что эффект идеологических, экономических, информационных и других методов сопоставим с потерями при традиционных военных действиях, а иногда и превосходит их. Это наглядно показала холодная война против СССР, когда личный состав и военная техника советских ВС остались целы, а страны не стало. Новые вызовы требуют уточнить понятия «война» и «состояние войны».

Определений множество – научных и псевдонаучных, что обусловлено сложностью явления. Военные теоретики от китайца Сунь-цзы до русского Свечина свели их в несколько групп:
— естественное и вечное состояние государств и народов;
— продолжение политики другими, насильственными средствами;
— вооруженная борьба между государствами, классами и враждебными партиями;
— форма разрешения противоречий между народами и социальными группами средствами насилия.

В фундаментальном труде Отделения военной истории и права РАЕН «Военная история России» научная задача определения «войны» имеет следующее наполнение: «…она (война) и вооруженное противоборство, и состояние общества, и способ регулирования отношений между государством и социальными силами, и способ разрешения споров, противоречий между ними».

В Военно-энциклопедическом словаре дано такое определение: «Социально-политическое явление, особое состояние общества, связанное с резкой сменой отношений между государствами, народами, социальными группами и с переходом к организованному применению средств вооруженного насилия для достижения политических целей».

По мнению некоторых отечественных мыслителей, главная специфика войны – применение вооруженной силы, насильственные действия. Однако если согласиться, что это так, из летописи Второй мировой следует исключить «странную войну» Великобритании и Франции с Германией, из Столетней войны останутся лишь годы, а из Тридцатилетней – месяцы.

Поэтому в нашем понимании война – антагонистическое противоборство цивилизаций, государств, народов, социальных групп. Она может вестись в различных формах и сочетаниях и быть идеологической, экономической, психологической, дипломатической, информационной, вооруженной.

Агрессивная демократия

Юридически состояние войны в большинстве стран сейчас определяется и ратифицируется высшей властью. Так, например, в России война объявляется на основании ФЗ «Об обороне» (ст. 18) в случае вооруженного нападения другого государства или группы государств, а также при необходимости выполнения международных договоров РФ.

В США после терактов 11 сентября 2001 года президент Дж. Буш-младший официально объявил о том, что страна находится в состоянии войны. Американская армия провела две стратегические операции в Афганистане и Ираке, завершившиеся сменой правящих режимов.

Согласно Стратегической концепции НАТО (ст. 10) основными предлогами применения ВС альянса (в документе они названы угрозами безопасности НАТО) могут быть: неопределенность и неустойчивость в Европе, возможность возникновения региональных кризисов на периферии альянса, неадекватные или неудавшиеся попытки реформ, распад государств, нарушение прав человека, экономические, социальные и политические проблемы в некоторых странах, существование ядерных сил вне НАТО, акты терроризма, саботажа и организованная преступность, неконтролируемое передвижение больших масс людей, возможность попыток других стран воздействовать на информационные сети альянса с целью противостояния превосходству НАТО в традиционном вооружении, нарушение притока жизненно важных ресурсов.

Иными словами, под эти определения угроз в альянсе могут подверстать любые страны. В реакции российского Минобороны на документ отмечено: «Провозглашено право вести военные действия в любом районе земного шара по собственному усмотрению без санкций ООН, не считаясь с суверенитетом и неприкосновенностью границ, национальными интересами других государств».

США и НАТО от имени мифической «мировой демократии» уже не стесняясь объявляют себя вправе назначать другим странам критерии «правильного» поведения, проверять, как они исполняются, и карать ослушников.

Международное право заменено правом сильного, без колебаний свергающего неугодные суверенные режимы. Судьбы Югославии, Ирака, Афганистана, Ливии – наглядное тому подтверждение.

Таким образом, термин «состояние войны» сегодня можно определить как насильственное навязывание одной или несколькими странами своей воли, что грозит оппонентам потерей суверенитета.

Кровавые доллары

Изменилось соотношение войны и политики. Со времен Клаузевица (а в России с подачи Ленина) война всегда трактовалась как продолжение государственной политики иными средствами. Однако уже в 30-х годах советский теоретик генерал-майор Александр Свечин считал, что «политика в войне стала самостоятельным фронтом самой войны».

Данная коллизия принимается и современными отечественными исследователями. Так, Вадим Цымбурский полагал, что политика есть инструмент войны, как и ее главное средство – вооруженная борьба. Анатолий Каменев утверждает, что война не только продолжение политики, война – сама есть политика, но ведущаяся силой оружия…

США немало заработали и зарабатывают на войнах. В Первую мировую они превратились из должника в кредитора Европы и нажили на крови 35 млрд. долларов. За шесть лет Второй мировой прибыли американских корпораций достигли 116,8 миллиарда. Не считаясь ни с чем, они усиленно рвутся к этой «прибыльной вещи» и теперь. По сути дела Соединенные Штаты являются мародером, богатеющим на чужом горе.

Можно долго рассуждать о внешней политике США, но могут ли они прожить, не грабя другие страны? Нет. Их доля в мировом производстве – порядка 20 процентов, а потребление – около 40. На каждый заработанный американцами доллар приходится один присвоенный. Поэтому США всегда будут пребывать в состоянии войны.

Военная политика США и НАТО основана не на оценках конкретных угроз, а на необходимости обладания военной мощью, позволяющей Пентагону вмешиваться под предлогом обеспечения «интересов национальной безопасности» США в глобальном масштабе.

«Политика есть концентрированное выражение экономики. А экономика США находится в руках монополистического капитала, – приводит пример генерал армии Махмут Гареев. – Монополиям же для получения прибылей постоянно нужны энергетические ресурсы, нефть, уголь, уран, цветные металлы и многие другие виды сырья. По этой причине районы их добычи и рынки сбыта произведенных товаров беспардонно объявляются районами «жизненных интересов» ведущих капиталистических государств, туда направляются военные силы. Для новых и новых актов разбоя, грабежа и подавления освободительных движений империалистические агрессоры повсеместно создают военные базы, высаживают там морских пехотинцев, десантников, подразделения других видов вооруженных сил. И отнюдь не для защиты свободы и демократии».

Своя рубашка ближе

По мнению некоторых военных экспертов, мир – не что иное, как продолжение войны другими средствами и подготовка к новым вооруженным столкновениям. Александр Дугин в работе «Геополитика войны» так охарактеризовал современное положение мира: «Что теперь? Войны кончились? Ну да… Надо совсем не знать человечество, чтобы допускать такие абсурдные гипотезы. Человечество и война – синонимы. Люди воевали и будут воевать всегда. Одни – добровольно, потому что любят это дело, другие – принудительно, так как ничего другого не остается. Признать это – реализм. Стараться избежать этого – глупый страх».

Современная война официально не объявляется. Противника сокрушают изнутри воздействием на его национальное сознание. Для этого поддерживают оппозицию, диссидентские, маргинальные структуры, носителей этнических, религиозных и других противоречий, подрывают доверие к руководству страны и армии, разрушают духовно-нравственные устои общества, вносят раскол между народами, возбуждают межнациональную и межрелигиозную ненависть, поощряют террористов и сепаратистов, подрывают веру в экономическую и политическую стабильность государства, внедряют в сознание населения апатию и уныние, безверие и безнадежность, развращают и растлевают население, культивируют пьянство и наркоманию, половые извращения и распущенность, цинизм и нигилизм, разрушают морально-психологическую стойкость молодежи, стимулируют уклонение от военной службы, дезертирство, государственную измену, подбрасывают ложную информацию, панические, травмирующие психику слухи.

Все это приводит к утрате нацией идентичности, что оборачивается крахом государства. Такая технология лежит в основе всех «цветных революций», результатом которых являлась смена политических режимов и приход к власти лояльных агрессору политиков.

Анализ особенностей войны в современных условиях, сделанный президентом Коллегии военных экспертов России генерал-майором А. Владимировым, привел к таким выводам: «Состояние современной войны – это состояние перманентной, непрекращающейся, управляемой «смуты», навязываемой сильнейшими остальному миру и противной стороне. Признаки войны – это постоянные и перманентные изменения состояния суверенитетов и потенциалов сторон, в ходе которых обнаруживается, что одна из них явно утрачивает национальный (государственный) суверенитет и теряет свой (совокупный) потенциал (сдает свои позиции), а другая – явно наращивает свой».

С 20-х годов прошлого века стало популярно изречение британского политика Ллойда Джорджа о том, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Правота этого подтвердилась в начале Второй мировой. Воспитанные на медленных темпах развития военных действий в Первую мировую, французы психологически не смогли приспособиться к новым условиям, и это явилось причиной быстрого паралича войск, противостоявших вермахту в 1940-м.

Основной причиной чудовищных потерь и неудач Красной армии в начале Великой Отечественной было то, что руководство СССР готовилось воевать по-старому, используя опыт Гражданской и Советско-финляндской войн.

Как известно, история ничему не учит, а только наказывает за невыученные уроки. И чтобы не быть наказанными, нужно не только знать прошлое, но и предвидеть будущее. В связи с этим необходимо критически отнестись к теориям войны, разрабатываемым сегодня отечественными и зарубежными военными учеными.

Анатолий Каменев главным пороком русской стратегической мысли считал бездумное заимствование чужих образцов и забвение разработок отечественных военных теоретиков. Как пример – копирование маршалом Тухачевским теории ведения скоротечной войны, созданной генерал-фельдмаршалом Шлиффеном. В основе доктрины лежал план молниеносного разгрома противника сокрушающим ударом мощного кулака на одном из флангов стратегического фронта. Взяв за основу концепцию Шлиффена, Тухачевский разработал теорию глубокого боя. Она не предусматривала даже мысли о возможности обороны, что и явилось фундаментальной причиной катастрофических поражений 1941–1942 годов. Да и доктрина Шлиффена потерпела крах в Великой Отечественной.

Работа наших ученых должна базироваться на основе закона: «Военное искусство национально». Необходимо разрабатывать и продвигать собственные теории, формы и способы применения войск, а не пытаться перелицовывать западные.

Я уже приводил высказывание Ллойда Джорджа о том, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. Однако об американских военных ученых так не скажешь. Они всегда впереди по части придумывания новых теорий типа «сетецентрической войны», «колец Уордена», «циклов Бойда» …

Огонь по центрам тяжести

Сейчас в сознание военно-политического руководства России активно внедряется идея о том, что будущие войны будут, как правило, сетецентрическими и бесконтактными с использованием в основном высокоточного оружия. Разработанная в США концепция сетецентрической войны, в основе которой лежит увеличение суммарной боевой мощи воинских формирований соединением их в единую сеть, становится у некоторых отечественных военных ученых новой парадигмой борьбы.

Однако анализ боевых действий США за последние 20 лет показывает: концепция хороша при конфликтах малой и средней интенсивности против заведомо слабого противника, не имеющего на вооружении современных средств разведки, в первую очередь спутниковых, мощного оружия поражения, в том числе и ВТО большой дальности, а также современных средств автоматизации, управления и связи.

Поэтому сетецентризм нельзя считать панацеей для решения армейских проблем в России.

Если преобладающим станет навязанное США положение о том, что войны будут, как правило, бесконтактными с использованием в основном неядерных высокоточных средств, то ВС РФ станут готовиться к войне, в которой не предвидится шансов на победу.

Но если планировать асимметричный ответ – контактную войну с применением всего имеющегося в стране вооружения и военной техники, финал будет совсем иным.

Вообще анализ концепции сетецентрической войны позволяет рассматривать ее как новый способ организации управления войсками и оружием, инструмент повышения боевых возможностей разнородных сил и средств, но не как теорию. Что касается проблемы взаимодействия различных видов вооруженных сил и родов войск, то она достаточно точно и полно была решена мной еще в 1996 году (полные результаты исследований изложены в монографии «Теория взаимодействия войск», опубликованной издательством «Вузовская книга»). К сожалению, в Генштабе не обратили внимания на эту работу, как и на фундаментальный труд в четырех книгах «Война: наука и искусство», опубликованный в 2016 году.

В основу теоретических построений «пяти колец» полковник ВВС США Дж. Уорден положил известный принцип Клаузевица о «центрах тяжести» противника. Американец охарактеризовал их как «пункт, в котором противник наиболее уязвим, а атака против него будет наиболее эффективна». И так ранжировал по важности «центры тяжести»:

1. Политическое руководство.
2. Система жизнеобеспечения.
3. Инфраструктура и экономика.
4. Население.
5. Вооруженные силы.

Такой схемы придерживались США и НАТО в нападении на Югославию в 1999 году. Однако в борьбе с квазигосударствами типа ИГ (запрещенного в России), Ливии, Ирака совсем другие «кольца». Там нет единого политического руководства, системы жизнеобеспечения, четко выраженной инфраструктуры и хозяйственной системы, боевые действия ведут иррегулярные вооруженные формирования, а местное население у них в заложниках. Кроме того, глобализация сделала экономику уязвимой к ударам по третьему «центру тяжести», что называется «змея кусает себя за хвост».

Согласно концепции «петли Бойда» американского теоретика Дж. Бойда любая деятельность в военной сфере может быть представлена в виде кибернетической модели НОРД (наблюдение, ориентация, решение, действия). Однако Бойд никаких новых принципов, а тем более закономерностей военного искусства не предлагает, так же, как не опровергает и существующих. Кроме того, его цикл применим больше к тактике, а не к оперативному искусству и стратегии.

К сожалению, некоторые наши военные ученые подхватывают эти и подобные им американские теории, начинают глубоко анализировать и развивать их, отбрасывая весь накопленный отечественный и зарубежный научный и практический опыт.

*****

Окончание следует…

/Василий Микрюков, д.п.н., член Академии военных наук, vpk-news.ru/