Грустный взгляд на ВМФ России: минно-тральная катастрофа

Минно-тральные силы отечественного флота… Обычно статьи предлагаемого Вашему вниманию цикла создаются по определенному шаблону. Берется некоторый класс кораблей, изучается состав и возможности тех представителей этого класса, которые в настоящее время находятся в составе ВМФ РФ, прогнозируется их списание. А затем изучаются возможности и количество новых кораблей того же класса, которые строит или собирается заложить Российская Федерация в ближайшем будущем. Все это сопоставляется, после чего делается вывод о достаточности или недостаточности наших сил на ближайшие 10-15 лет.

В случае с отечественными минно-тральными силами эта схема не работает. Нет, безусловно, в составе ВМФ РФ имеются и морские и базовые и рейдовые тральщики, причем в довольно заметном количестве. Проблема в том, что несмотря на наличие кораблей, как таковых минно-тральных сил, способных бороться со сколько-то современной угрозой, в Российской Федерации нет.

Почему такое случилось?

Не секрет, что сегодня боеспособность флота до сих пор зиждется на кораблях, заложенных и построенных при Советском Союзе. РПКСН? Их основу до сих пор составляют «Дельфины» проекта 667БДРМ, сделано в СССР. Многоцелевые АПЛ? «Щуки-Б», сделано в СССР. Подводные ракетоносцы? Проект 949А «Антей», сделано в СССР. Ракетные крейсера? Большие противолодочные корабли? Дизельные подводные лодки? Единственный наш авианосец? Сделано в СССР.

А вот с тральщиками, увы, в СССР оплошали. И к 1991 году мы имели, хотя и многочисленный, но уже устаревший тральный флот, который уже тогда не был способен решать стоявшие перед ним задачи. Безусловно, СССР работал над преодолением этого отставания, но – не успел, и «завещал» это Российской Федерации, ну а у нас…

Впрочем, обо всем по порядку.

С самого момента зарождения минно-тральных сил и примерно до 70-х годов прошлого столетия основным способом уничтожения мин были тралы, буксируемые специализированными корабликами – тральщиками. Сперва тралы были контактными (их принцип основывался на том, чтобы подрезать минреп – трос, соединяющий мину с якорем), затем – неконтактными, способными так имитировать физические поля, чтобы вынудить детонировать донные мины. Однако минное дело непрерывно совершенствовалось, и наступил момент, когда данная схема устарела.

В 70-е годы ХХ века на западе произошла минно-тральная революция: на смену тралению (то бишь буксировке трала по минному полю) пришли методы поиска и уничтожения мин впереди по курсу тральщика, причем поиском занимались специализированные гидроакустические станции (ГАС), а уничтожением – необитаемые подводные аппараты.

Сперва все было не так уж плохо – в начале тех же 70-х годов ВМФ СССР получил комплексный искатель-уничтожитель мин КИУ-1. Он состоял из гидроакустической станции МГ-79 и СТИУМ-1 (самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин). КИУ-1 – комплекс первого поколения, по своим техническим характеристикам находился вполне на уровне импортных аналогов.

Однако затем началось странное. Во-первых, флот со скрипом принимал нововведение, предпочитая привычные буксируемые тралы. Во-вторых, разработка противоминных комплексов следующего поколения была выведена из Ленинграда в Уральск (Казахская ССР) – и там ее начинали практически с нуля. В результате до развала СССР в 1991 г. удалось создать СТИУМ второго поколения «Кетмень», насколько можно судить – мощный агрегат больших размеров, но увы, с высоким уровнем физических полей, что совершенно не хорошо для борьбы с минной угрозой. «Кетмень» стал составляющей частью комплекса КИУ-2.

По всей видимости, здесь уже наметилось отставание СССР от военно-морских сил блока НАТО. Были также начаты работы над СТИУМ 3-го поколения «Маршрут», которые должны были обеспечить СССР паритет в качестве инструментов минно-тральной борьбы. Однако разработку «Маршрута» не удалось завершить до 1991 г., а потом…

Потом произошел провал едва ли не в десятилетие, и только в конце 90-х годов был выдан соответствующий заказ государственному научно-производственному предприятию (ГНПП) «Регион», имевшему значительный опыт создания необитаемых подводных аппаратов и морского подводного оружия. Новый комплекс должен был включать в себя:

1. Автоматизированная система противоминных действий (АСУ ПМД) «Диез»;
2. ГАС миноискания с подкильной антенной «Ливадия»;
3. ГАС миноискания на самоходном телеуправляемом подводном аппарате «Ливадия СТПА»;
4. СТИУМ для уничтожения мин «Маевка».

Две «Маевки» и «Ливадия»

К сожалению, похоже на то, что с «Ливадией СТПА» возникли сложности, вместо него создан буксируемый гидролокатор бокового обзора. Все бы ничего, но с таким ГАС тральщик теряет способность вести противоминную разведку по курсу корабля. По другим данным, «Ливадия СТПА» все же в конце концов заработала как надо, но точными данными на этот счет автор, к сожалению, не располагает.

А теперь прервем ненадолго описание перипетий отечественных противоминных комплексов и перечислим тральщики в составе ВМФ РФ. Всего в составе нашего флота числятся тральщики трех видов:

1. Морские — наиболее крупные, способные выполнять тральные работы на большом удалении от родных берегов, в том числе сопровождая корабли флота в дальних походах.

2. Базовые – для действия в акватории закрытых морей, обеспечивают безопасность подходов к местам базирования флота.

3. Рейдовые – для действия внутри акватории портов, на рейдах, в реках.

Начнем с конца. По состоянию на 1 декабря 2015 г. в составе ВМФ РФ насчитывался 31 рейдовый тральщик (РТЩ), в том числе: РТЩ проекта 697ТБ (2 шт), РТЩ проекта 13000 (4 шт), РТЩ проекта 12592 (4 шт), РТ-168 проекта 1253 (1 шт), РТЩ-343 проекта 1225.5 (1 шт), РТЩ проекта 1258 (10 шт) и РТЩ проекта 10750 (9 шт). Все эти корабли имеют от 61,5 до 135 тонн водоизмещения, скорость от 9 до 12,5 узлов, артиллерийское вооружение в виде одной установки 30-мм или 25-мм автомата или же 12,7-мм пулемета «Утес», на некоторых из них предусмотрено размещение ПЗРК.

В качестве экзотики некоторый интерес представляют два РТЩ проекта 697ТБ, созданы на базе малых рыболовных траулеров.

Да еще, пожалуй, четыре тральщика проекта 13000, представляющие собой радиоуправляемые беспилотные катера – прорыватели минных заграждений.

Но увы — за исключением девяти кораблей проекта 10750, все корабли этого подкласса могут использовать только буксируемые тралы, а значит – они совершенно устарели. В сущности, уже не имеет значения, когда они были созданы и сколько времени смогут оставаться в строю — важно лишь то, что они не в состоянии бороться даже не с современной минной угрозой, а даже с минами 80-х годов прошлого столетия.

Чуть лучше обстоят дела с тральщиками проекта 10750.

Они изначально строились с учетом применения на них противоминного комплекса КИУ-1 или КИУ-2М «Анаконда» (последний – с использованием СТИУМ «Кетмень»).

Базовых тральщиков (БТЩ) в российском флоте насчитывалось 22 единицы, в том числе 19 проекта 12650 и 3 проекта 12655, впрочем, эти проекты не имеют между собой принципиальных различий.

Стандартное водоизмещение кораблей – 390 т, скорость – 14 уз, дальность хода – до 1700 миль. Первоначально вооружались одной спаренной 30-мм артустановкой в носу и одной 25-мм – в корме, позднее вместо них стали устанавливать 30-мм шестистволки АК-630. «Изюминкой» проекта стал деревянный корпус — стеклопластик на тот момент не был еще достаточно освоен промышленностью.

В качестве противоминных средств БТЩ могут нести либо КИУ-1, либо буксируемые тралы различных типов. За счет пониженного уровня физических полей (дерево!) и новейшей для 70-х годов (а именно тогда началась постройка тральщиков данного проекта) системы противоминной борьбы, каковой тогда являлся КИУ-1 могли считаться одними из лучших тральщиков мира. Все 22 корабля этого типа вошли в строй в 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия, и только «Магомед Гаджиев» — в 1997 г.

И, наконец, морские тральщики. Их у нас на 1 декабря 2015 г. числилось 13 единиц, в том числе:

МТЩ проекта 1332 – 1 ед.

Бывший рыболовный траулер, в 1984-85 гг прошел переоборудование в Архангельске. Стандартное водоизмещение 1 290 т, скорость – 13,3 уз, вооружение – 2 двухствольных 25-мм автомата, два гранатомета МРГ-1.

МТЩ проекта 266М – 8 ед.

Стандартное водоизмещение – 745 т, скорость – 17 уз, дальность хода – 3000 миль, вооружение – две 30-мм «металлорезки» АК-630, два 25-мм автомата, 2 РБУ -1200, ПЗРК «Игла-1». Из всех МТЩ проекта 266М в составе ВМФ РФ только 2 корабля этого типа вошли в строй в 1989 г, остальные – еще в 70-х годах ХХ века. Для своего времени были весьма хороши, могли использовать КИУ-1, на сегодняшний день шесть кораблей этого типа находятся в строю 40 лет и более, а два самых молодых – 29 лет.

МТЩ проекта 12660 – 2 ед.

Стандартное водоизмещение 1070 т, скорость – 15,7 уз, дальность хода – 1500 миль, вооружение – по одной артустановке 76-мм АК-176 и АК-630М, 2*4 ПУ ПЗРК «Стрела-3». Противоминное – КИУ-2 со СТИУМ «Кетмень»

МТЩ проекта 266МЭ – 1 ед. «Валентин Пикуль». Схож по своим ТТХ с кораблями проекта 266М, возможно, предназначался для более современного минно-трального вооружения (КИУ-2?), вошел в состав флота в 2001 г.

МТЩ проекта 02668 – 1 ед. «Вице-адмирал Захарьин».

Стандартное водоизмещение 791 т, скорость – 17 уз, одна 30-мм АК-306, два 14,5-мм пулемета, ПЗРК «Игла-1». Представляет собой МТЩ проекта 266МЭ адаптированный для нового противоминного комплекса со СТИУМ «Маевка». Введен в строй в 2009 г.

Итак, чем мы располагаем? Формально у нас аж 56 тральщиков разных типов, но если вглядеться чуть пристальнее, то получается, что из них современными методами траления, сиречь – использованием необитаемых подводных аппаратов могут пользоваться только 34 корабля. Вроде бы тоже неплохо – но это если забыть, что 21 корабль из вышеперечисленных могут использовать лишь КИУ-1, то есть оборудование 70-х годов. А вот бороться с теми же «Капторами» (хотя бы теоретически) способны только 13 кораблей из которых 9 – это рейдовые тральщики с водоизмещением в 135 тонн, т.е. они совершенно немореходны.

Однако, если прислушаться к словам людей, непосредственно связанных с минным делом, то картина вырисовывается куда более мрачная. Дело в том, что по каким-то причинам руководство ВМФ недооценивало современные средства поиска и уничтожения мин, и, несмотря на появление новейших КИУ, предпочитало использовать старые, добрые, проверенные временем тралы. КИУ (комплексный искатель-уничтожитель мин) на флоте использовались едва ли не в инициативном порядке отдельными офицерами-энтузиастами, а все официальные задачи ставились и решались буксируемыми тралами – иными словами, ВМФ СССР, несмотря на наличие телеуправляемых подводных аппаратов, так и не приобрел сколько-то богатого опыта борьбы с минной опасностью посредством КИУ.

В РФ эти тенденции только усилились. И потому, несмотря на наличие кораблей, которые теоретически могут использовать КИУ, практически их использовали только два тральщика – «Валентин Пикуль» и «Вице-адмирал Захарьин». На первом испытывался контейнерный вариант новой КИУ со СТИУМ (самоходный телеуправляемый искатель-уничтожитель мин) «Маевка», на втором – корабельный вариант.

Контейнерный вариант «Маевки» на «Валентине Пикуле»

Первый интересен тем, что может быть установлен практически на любой корабль, даже не являющийся тральщиком, но, насколько известно автору, этот экземпляр после испытаний снят с «Валентина Пикуля», а на «Вице-адмирале Захарьине» эксплуатация столкнулась то ли с техническими, то ли с еще какими-то проблемами.

Иными словами, в составе ВМФ РФ на 1 декабря 2015 года был ОДИН тральщик со сколько-то современным противоминным вооружением. А, возможно, не было ни одного.

Что это означает? Например, невозможность в боевых условиях вывести из баз ракетные подводные крейсера стратегического назначения, потому что никто не мешает американским АПЛ наставить мин в угрожаемый период.

Тут, правда, возникает вопрос – как так могло получиться то вообще? И вот здесь мы возвращаемся к описанию злоключений отечественных КИУ.

Дело в том, что примерно к 2009 г. у нас была относительно современная КИУ 3-го поколения – сочетание «Диеза», «Ливадии» и «Маевки», которую разработали вместо создаваемого в Казахстане «Маршрута». Судя по таблице ниже, среди своих иностранных «одноклассников» «Маевка» не блистала «неимеющимианалоговвмире» показателями.

И вот, насколько можно предполагать по сведениям из открытых источников, произошло столкновение интересов трех групп.

Первая группа – это создатели «Маевки» — естественно, ратовали за то, чтобы их система, прошедшая, кстати говоря, все положенные госиспытания и принятая на вооружение, пошла в серийное производство.

Вторая группа – это проектировщики нового комплекса борьбы с минной угрозой, под названием «Александрит-ИСПУМ». Эта система следующего, 4-го поколения, которая должна была по своему функционалу выйти на мировой уровень.

Третья группа — которая не видела смысла возиться с отечественными разработками, а предпочитала закупить самоходные управляемые подводные аппараты во Франции.

В итоге получалось так, что к ГПВ 2011-2020 мы располагали, пускай и не лучшим в мире, но все-таки вполне работоспособным комплексом «Диез»/»Ливадия»/»Маевка», прошедшим государственные испытания и готовым к серийному производству. Возможно, этот комплекс имел какие-то проблемы, но опять же, судя по сведениям в открытой печати, не было ничего такого, чего нельзя было исправить в ходе эксплуатации. Иными словами, мы располагали минно-тральными силами численностью примерно в шесть десятков минных тральщиков, «застрявших» по своим боевым качествам где-то в 60-х годах и совершенно неспособными бороться не то, чтобы с современной, но даже с минной угрозой уровня 90-х годов прошлого века. И относительно современным комплексом противоминной борьбы, который, быть может, не хватал звезд с неба, но все же был вполне работоспособным — но которого на имеющихся у нас тральщиках не было.

Итак, мы могли выбрать «синицу в руках» — попросту говоря произвести модернизацию наших наименее старых морских, базовых и рейдовых тральщиков, заменив аппаратуру (или использовав место, где она должна была стоять) КИУ-1 и 2 «Диезом, «Маевкой» и «Ливадией». Мы могли бы, в дополнение к имевшимся старым кораблям построить небольшую серию дешевых базовых тральщиков на основе того же проекта 12650, с его деревянным корпусом. Таким образом, мы бы на сегодняшний день получили, пускай не лучшие в мире, но все же более-менее адекватные минно-тральные силы, способные с высокой долей вероятности обеспечить вход-выход наших надводных и подводных сил из военно-морских баз.

Но вместо этого мы предпочли «журавля в небе» — махнув рукой на «Маевку», продолжили разработку «Александрит-ИСПУМ», и разработали новый тип тральщиков по проекту 12700 «Александрит». При этом, как минимум, головные корабли серии должны были получить французские системы поиска и уничтожения мин, пока не будет готов «Александрит-ИСПУМ», а когда он все же будет готов… Ну, тут могло получиться по-всякому, потому что при министре обороны Сердюкове отказ от отечественных разработок в пользу импортных поставок был у нас, как это сейчас говорится, самым что ни на есть модным трендом.

Справедливости ради следует отметить, что были у сторонников «французской булки» и логические обоснования своей позиции. Все дело в том, что телеуправляемые аппараты в сочетании с ГАС для поиска мин оказались довольно эффективным противоминным оружием. Соответственно, мины получили технологию, препятствующую такому способу траления. Выглядело это так – при постановке минного заграждения большая часть мин ставилась в расчете на надводные и подводные корабли неприятеля, но некоторое их количество должно было играть роли «минных защитников» — они взрывались, при приближении к ним подводных аппаратов для разминирования.

Разумеется, подобный подход осложнял траление, но все же не делал его невозможным. Например, можно было бы использовать надводные беспилотные аппараты для инициирования подрывов «минных защитников», а затем, когда «защитники» нейтрализованы, осуществлять траление обычными способами. Либо же можно было создать подводные аппараты-камикадзе, которые бы ценой своей гибели вызывали подрыв минных защитников, после чего «настоящим» подводным телеуправляемым аппаратам уже ничего бы не угрожало. Возможно, имелись также и другие варианты борьбы с «минными защитниками», но ничего этого у нас не было.

Увлеченность нашего флота старыми, буксируемыми тралами не позволила нам получить столь необходимый опыт эксплуатации телеуправляемых подводных аппаратов, соответственно, при появлении «минных защитников» возникло ощущение, что даже перспективные отечественные СТИУМ устарели, а каких-то принципиально новых средств борьбы с новой угрозой у нас нет даже в разработке. В то же время иностранная военная мысль пошла по пути «камикадзе», создав одноразовые уничтожители мин. Их преимущество заключалось в том, что при помощи такого «камикадзе» мина уничтожалась быстро и весьма надежно, недостаток — аппарат стоил куда дороже любой мины.

А потому позиция сторонников «французского» варианта: «Давайте купим иностранную супераппаратуру, а не будем ждать, пока наш ВПК создаст очередную «ни мышонка, ни лягушку, а неведому зверушку» все же имела под собой пусть извращенную, но логику. Ведь в отличие от «Александрит-ИСПУМ» иностранные подводные аппараты на деле доказали свою состоятельность. Поэтому, если бы идея заключалась в приобретении нескольких комплектов импортного оборудования с целью получения опыта работы с ними и представления об их возможностях, на основании чего мы могли бы совершенствовать собственные разработки, то это было бы весьма разумным решением. Правда, насколько смог понять автор, у сторонников приобретения французского оборудования речь шла совершенно о другом – о полном замещении отечественных проработок импортом.

В общем, мы попытались приобрести во Франции весь спектр требуемой аппаратуры – судя по тому, какое вооружение предлагается для тральщиков проекта 12700 на экспорт, каждый тральщик должен был получить:

1. Два автономных противоминных подводных аппарата типа Alister 9 с рабочей глубиной до 100 метров;

2. Два телеуправляемых необитаемых подводных аппарата типа K-Ster Inspector с рабочей глубиной до 300 метров;

3. Десять одноразовых телеуправляемых подводных аппаратов-уничтожителей мин типа K-Ster Mine Killer.

Увы — дальше все пошло в полном соответствии с народной пословицей, и, вместо «журавля в небе», мы получили «утку под кроватью».

Головной тральщик проекта 12700, «Александр Обухов», был заложен 22 сентября 2011 г, был спущен на воду в июне 2014 г, а в строй вошел только в 2016 г.

Да только никакого французского оборудования он не получил – в силу санкций поставлять современные системы траления в Российскую Федерацию оказалось запрещено.

Таким образом, мы получили новейший, весьма крупный (полное водоизмещение – 800 т) и не имеющий аналогов в мире тральщик. Не смейтесь, он действительно не имеет аналогов – его корпус сформирован методом вакуумной инфузии, при этом был установлен мировой рекорд, так как его длина составила 62 метра и «Александр Обухов» стал самым крупным кораблем в мире, сделанным с использованием этой технологии.

Стеклопластиковый корпус дает тральщику преимущества, значительно снижая уровень его физических полей. Даже с учетом того, что современный корабль этого класса не должен сам лезть на минное поле, это чрезвычайно полезный бонус, потому что на море случается всякое и дополнительная защита тральщику никогда не будет лишней.

Однако, основным его противоминным оружием остаются все те же буксируемые тралы, концептуально устаревшие в 70-х годах прошлого столетия. Впрочем, это не совсем правильное заявление, потому что на вооружение «Александра Обухова» поступили также безэкипажные катера.

Не дают покупать за рубежом противоминные комплексы? Давайте купим безэкипажный катер, благо на него ограничения санкций почему-то не распространились. Тем более, что «девайс» у французов получился и впрямь довольно интересным: он имеет целых две ГАС, одна из которых предназначена для обнаружения мин на глубине до 10 м (старые якорные мины), а другая – на глубине до 100 м, включая донные, и может действовать на удалении 10 км от корабля-носителя! Кроме того, «Инспектор» способен «управлять» (точнее, ретранслировать управление с тральщика) на подводные аппараты-уничтожители мин типа K-Ster Mine Killer.

Правда, самих K-Ster Mine Killer нам так и не продали. Причины, по которым французский ВМФ совершенно не заинтересовался детищем «сумрачного французского гения» под названием Inspector-MK2, так и не озвучены. На момент совершения сделки фирма-производитель ни одной стране мира ни одного «Инспектора» так и не «впарило». На этом информационном фоне вопросы о том, был ли проведен конкурс среди иностранных производителей подобной техники, выбиралось ли оптимальное предложение, и проходил ли Inspector-MK2 государственные испытания в РФ, явно переходят в разряд риторических.

В конце концов, должны же мы были купить у французов хоть что-нибудь, ведь фонды под это выделены! И вот, в 2015 г. компания «Проминвест», входящая в состав корпорации «Ростех», заключает контракт на поставку 4 «Инспекторов». Два из них нашему флоту были поставлены прямо в том же 2015 г. а вот насчет второй пары – неясно, возможно, они так и не были поставлены флоту (французы вспомнили о санкциях?).

Но, как бы то ни было, пара «Инспекторов» пополнила состав нашего флота. Значит, головной корабль серии тральщиков проекта 12700 все-таки получил современное противоминное вооружение? Увы, нет.

Проблема в том, что покупатели как-то не обратили внимание на геометрические размеры «француза». А они, к сожалению, не позволяют поднимать Inspector-MK2 на борт тральщика проекта 12700.

В результате «Александр Обухов», конечно, может вывести «Инспекторов» на буксире… или же садить туда экипаж (такая возможность есть), с тем чтобы они выводили французские катера в нужный район, а затем, перед тралением, снимать людей оттуда. Главное только, чтобы волнения не случилось, потому что в таком случае пересадка с 9-метрового катера станет той еще проблемой…

Есть и еще один «забавный» нюанс. Кто-то может сказать, что мы, мол, купили Inspector-MK2 для того, чтобы ознакомиться с лучшими иностранными технологиями, посмотреть, что делают за рубежом и скорректировать собственные разработки. Но проблема в том, что французский «Инспектор» оптимизирован для поиска мин на малых глубинах (до 100 м), то есть он совершенно не охватывает всего спектра задач противоминной обороны (сегодня некоторые мины могут быть выставлены и на 400-метровой глубине). Соответственно, его приобретение (с последующим…эгхкм…тиражированием) могло бы решать только частные задачи траления акваторий военно-морских баз и подходов к ним (там, где глубина соответствующая). Но приобретались-то эти катера для весьма крупного морского тральщика, которому совершенно противопоказана работа на малых и сверхмалых глубинах!

Сегодня мы проектируем безэкипажные катера «Тайфун», которые по своим возможностям должны превосходить французские «Инспекторы», но… начнем с того, что не имеющие аналогов в мире технологии строительства тральщиков проекта 12700 при всех их плюсах имеют один минус – они банально дорого стоят. Стоимость «Александра Обухова» достоверно неизвестна, но блог bmpd приводит данные о договоре его страхования. Так вот, страховая стоимость головного тральщика проекта 12700 составляет «с момента испытаний и до передачи судна Заказчику» 5 475 211 968 руб. Скорее всего, это и есть стоимость новейшего тральщика, но не исключено, что в данный договор страхования заложена только компенсация затрат на его строительство, т.е. стоимость данного корабля выше на сумму прибыли производителя и НДС.

Но даже если 5,5 млрд. руб. – это цена именно полностью готового корабля, причем – без основного его оружия, комплекса противоминной борьбы (которая в стоимости тральщика могла быть учтена лишь частично, так как кроме ГАС при сдаче тральщик ничем не был укомплектован), то корабли проекта 12700 стали для нас воистину «золотыми». И именно такими, судя по всему, хотят сделать и «Тайфуны» для них, которые уже в базовой комплектации стоят 350 млн. руб.

Но что такое 350 млн? Ерунда. Поэтому производитель предлагает оснастить безэкипажный катер ударными модулями (!) и/или беспилотным летательным аппаратом «Орлан» (!!!). Нет, не подумайте дурного, БПЛА выполняет «архиважную» функцию – если без него дальность управления «Тайфуном» с тральщика достигает 20 км (чего явно более чем достаточно), то с БПЛА – целых 300 км! Это же можно прямо из питерского адмиралтейства в радиоуправляемые кораблики гонять! А если их еще и боевыми модулями оснастить – так и «морской бой» на совещании устроить…

Остается только радоваться, что нет предложений оснастить «Тайфун» пусковыми установками под «Калибры» и посадочной палубой под перспективный истребитель вертикального взлета и посадки (хотя… автор настоящей статьи уже ничему не удивится). Собственно говоря, добросовестность разработчиков отлично характеризует приведенный выше рекламный плакат. Как следует из «шапки» таблицы, они сравнивают свой «Тайфун» с Inspector-MK2… но вот в самой таблице «почему-то» приводятся ТТХ предыдущей модификации Inspector-MK1

И вот печальный итог

Сегодня мы строим «золотые» тральщики проекта 12700 – один ввели в строй, еще четыре – в разных стадиях строительства, ожидаются до 2020 г. В декабре 2016 г. главнокомандующий ВМФ Владимир Королев сообщил о том, что «законтрактованы» еще 3 тральщика, но на стапеля они до сих пор так и не встали. В дополнение к ним мы создаем не менее «золотые» безэкипажные катера типа «Тайфун».

В недрах НИИ «сумрачный отечественный гений» вовсю проектирует новейшую и современнейшую систему противоминной борьбы «Александрит-ИСПУМ», которая, безусловно, будет лучше всех в мире, но когда-нибудь потом, а пока нужно не забыть своевременно перечислить финансирование очередного этапа ОКР… И, кстати, открывать новые исследования. Потому что по непонятной халатности «Александрит-ИСПУМ» разрабатывается исключительно в корабельной модификации, а вот в контейнерной – нет, поэтому, например, на наши недокорветы-перепатрульные корабли проекта 22160 его не установить.

А в это время наш единственный работоспособный комплекс «Диез»/»Ливадия»/»Маевка» имеется аж на одном тральщике, его контейнерная модификация, испытанная на «Валентине Пикуле», по некоторым данным вывезена куда-то под Москву.

Ну, а если война? Что ж, придется перенимать опыт Королевского флота. Одной из ключевых задач контр-адмирала Вудварда, командовавшего авианосной группой англичан в 1982 г. у Фолклендов, было обеспечение высадки десанта – и по возможности бескровное. Все бы ничего, но подходы к месту высадки могли быть заминированы, а в составе соединения Вудварда не имелось ни одного тральщика. Новые корабли этого типа только-только проходили испытания, и отбивать у аргентинцев исконно британские Фолкленды их не послали.

Но как бороться с минной опасностью? Выбора у контр-адмирала не было никакого – он вынужден был отправить один из своих фрегатов, «Алакрити», для того, чтобы он собственным днищем проверил наличие мин в зоне высадки. В своих мемуарах Вудвард писал:

«Теперь мне предстояла трудная миссия пригласить на связь капитана 2 ранга Кристофера Крейга и сказать: «Я хотел бы, чтобы сегодня вечером вы пошли и проверили, сможете ли утонуть, подорвавшись на мине в Фолклендском проливе»…

Адмирал рисковал небольшим фрегатом с экипажем в 175 человек, чтобы не подвергать опасности десантные корабли, битком набитые морскими пехотинцами. Именно таким способом нам, в случае чего, придется выводить РПКСН в море – пустив перед ними многоцелевую АПЛ, потому что другого способа защитить ракетные подводные крейсера от современных мин у ВМФ РФ нет. Вот только есть один нюанс – когда британский корабль погибал в бою, его командир или старший офицер, по традиции, произносили фразу: «У Короля много» («King has a lot»). И даже при Фолклендах, несмотря на то, что Королевский флот в 1982 г. был лишь тенью былого величия, по отношению к «Алакрити» эта фраза все же была бы справедливой – маленьких фрегатов у Короны оставалось довольно много.

Увы – о наших многоцелевых АПЛ этого сказать нельзя.

/Андрей из Челябинска, topwar.ru/