Активная защита бронированных машин

Военные многих стран принимают на вооружение новые технологии для повышения безопасности своих бронированных машин. Недавние конфликты продемонстрировали уязвимости бронированных машин на поле боя, в частности перед ПТУР более нового поколения. Даже такие современные основные боевые танки (ОБТ), как например M1 Abrams, считающийся чуть ли не самым лучшим танком в мире, в последнее время все чаще становятся жертвами систем вооружения, подобных ракете 9М113 «Конкурс» российской разработки.

Брони и таких мер противодействия, как например дымовая завеса, более уже не достаточно для защиты от современных ПТУР

Новейшее поколение противотанкового вооружения американской и израильской разработки, например ракеты TOW или Spike соответственно, чрезвычайно эффективны против тяжелых бронированных машин. Даже добавление так называемой реактивной брони или динамической защиты (в самом общем виде — взрывчатое вещество между двумя металлическими пластинами) стало менее эффективным с момента появления тандемных боевых частей.

Традиционно военные отвечали на новые угрозы тем, что прикручивали на болты еще какие-то элементы защиты на свои платформы — либо пассивной, либо активной. Впрочем, это привело к появлению более тяжелых и громоздких машин, которые выходили далеко за заложенные конструктивно массогабаритные параметры. Как показывает опыт Ирака и Афганистана, дополнительная броня может отрицательно сказаться на подвижности, полезной грузоподъемности, износе деталей, скорости и запасе хода машины.

Ракета 9М113 «Конкурс» российской разработки

Кроме того, увеличение массы платформ означает ухудшение авиатранспортабельности или проходимости мостов, в том числе наводимых, что ограничивает командирам тактический маневр на поле боя. Поэтому наземные силы сегодня стоят перед двумя отдельными, но взаимосвязанными проблемами. Существующая броня более уже не справляется с ракетной угрозой, а простое ее добавление не подходит для перегруженных машин, уже имеющихся в парке.

Обнаружить и проследить

Воспользовавшись достижениями в технологии легкой брони, военные в настоящее время смотрят на альтернативные решения, не связанные с броней, как на один из путей повышения уровня защиты машины. Одним из таких вариантов являются системы активной защиты (САЗ), которые обнаруживают и отслеживают атакующие боевые средства (управляемые или неуправляемые) и при определении непосредственной угрозы могут нейтрализовать атакующую ракету с использованием механизма либо непосредственного (hard-kill), либо функционального поражения (soft-kill).

Комплексы функционального поражения или в российской терминологии оптико-электронного подавления (КОЭП) уже давно используют военные некоторых стран, включая российскую армию с комплексом «Штора» на танках Т-90 и немецкую армию, которая оборудовала свои новые БМП Puma многофункциональной системой самозащиты MUSS (Multifunctional Self Protection System) разработки Airbus DS Electronics and Border Security. В состав этой системы входят четыре сенсорных головки, которые обнаруживают пуск ракеты (в ультрафиолетовом спектре) или лазерный луч, направленный на машину. Далее центральный компьютер обрабатывает данные и выдает команду на инфракрасный глушитель или другие средства противодействия.

Многофункциональная система самозащиты MUSS устанавливается на новых немецких БМП Puma

Назначение комплекса КОЭП «Штора» — предотвращение прицельного попадания в танк противотанковых управляемых ракет с полуавтоматической системой наведения, а также создание помех системам управления оружием противника с лазерным целеуказанием и лазерными дальномерами. В состав комплекса входит станция оптико-электронного подавления (СОЭП) и система постановки аэрозольной завесы (СПЗ).

Система автоматически определяет оптимальную пусковую установку, вырабатывает электрический сигнал, пропорциональный углу, на который следует довернуть башню танка с гранатометами и выдает команду на отстрел гранаты, образующей аэрозольную завесу на удалении 55 метров через три секунды после отстрела гранаты. СОЭП действует только в автоматическом режиме, а СПЗ — в автоматическом, полуавтоматическом и ручном.

Развитие КОЭП «Штора-2»

Система непосредственного поражения, с другой стороны, будет следовать подобной же последовательности событий — обнаружить, сопроводить, классифицировать и применить средство противодействия, но вместо глушения система отстрелит защитный боеприпас в направлении атакующей ракеты, эффективно нейтрализовав ее в полете. Одно из тактических преимуществ подобных систем заключается в их эффективности против неуправляемого вооружения, например, реактивных гранат.

Многие системы непосредственного поражения для обнаружения угроз скорее полагаются на интегрированные в них радиолокационные технологии, чем на оптические сенсоры, которые входят в состав систем функционального поражения нынешнего поколения.

Исходя из печального боевого опыта, израильские OБT Merkava Мк 4 были оборудованы КАЗ Trophy

Оценочный контракт

В конце 2016 года британская Лаборатория оборонной науки и технологии (DSTL) выдала компании Qinetiq 9,5 миллиона долларов на оценку САЗ для бронированных машин. В соответствии с трехлетним контрактом, известным как программа технической оценки Medusa TAP (Technical Assessment Programme), будет проведена совместная работа Qinetiq с DSTL по оценке САЗ с особым акцентом на КОЭП MUSS и его возможное интегрирование в машину, например, ОБТ Challenger 2.

Испытания в реальных условиях планируется провести в течение ближайших двух лет, хотя маловероятно, что «подопытной» машиной будет Challenger 2, скорее машина этого же класса. Хезер Элсли, руководитель программ по живучести в DSTL сообщила, что, даже учитывая исполнение контракта Medusa, это не означает, что Великобритания купит КОЭП MUSS в будущем.

Она пояснила: «Challenger был выбран в качестве типичной машины, на которую мы были бы заинтересованы установить нашу систему, это не оценка того, что мы собираемся купить и поставить на танки Challenger в будущем. Это исследовательский проект, в рамках которого изучаются возможности интеграции подобных систем на данную платформу».

Эти работы позволят получить британской армии информацию о потенциальных вариантах в будущем, особенно, если обстоятельства потребуют срочной закупки САЗ. Medusa является частью более широкой программы британской DSTL, в которой исследуются технологии САЗ.

«Medusa — это просто один проект, — сказала Элсли. — У нас в конкурсе имеется также следующий проект, в настоящее время названный Icarus. Он более широко смотрит на системы, относящиеся к САЗ, чтобы понять, какой тип архитектуры нам будет необходим на платформах, позволяющий реконфигурировать их в соответствии с любой угрозой и в любой момент времени. Итак, мы заинтересованы во всех аспектах, а не только сосредоточены на выборе архитектуры».

В идеальных обстоятельствах военные предпочтут открытую архитектуру для САЗ, которая позволит в случае технологического старения легко заменять сенсоры и электронику. Для DSTL безопасность является особой задачей для процесса интеграции, в частности для любой архитектуры, которая поддерживает активную защиту, будь то британская общая (стандартная) архитектура для транспортных средств Generic Vehicle Architecture или любой другой стандарт.

«Это такой же вид требований на любую систему для машины, которая отстреливает некие летальные средства. Это критичная в отношении безопасности система, — сказал эксперт по системам ближнего боя в DSTL Майк Дэлзелл. — Подобным же образом, на самолетах имеются критичные в отношении безопасности системы, в которых вы не можете просто так использовать любую архитектуру или систему для их обеспечения, у вас должен быть высокий уровень доверия к ее работе».

Еще один ключевой вопрос состоит в том, можно ли обмануть САЗ или выдать ей ложную информацию для активации средств противодействия, когда этого не требуется, тем самым потенциально ставя жизни экипажа и тех, кто вокруг машины, под угрозу.

На вопрос, почему была выбрана система функционального, а не непосредственного поражения, Дэлзелл пояснил, что британское министерство обороны имеет уже «значительный» опыт использования систем непосредственного поражения. «Функциональное поражение — это то, что менее понятно. Я думаю, мы пришли к пониманию того, что необходимо направить усилия на стратегию, начинающуюся с функционального поражения, а затем, в перспективе перейти к интеграции как КАЗ, так и КОЭП», — добавил он.

Способствовать выживанию

Подобные же работы проводятся в Соединенных Штатах по изучению САЗ в качестве «инструмента реализации выживаемости». Научно-исследовательский бронетанковый центр (TARDEC) американской армии совместно с Управлением научно-исследовательских работ начал разработку того, что определяется как модульный САЗ (МСАЗ). Представитель TARDEC пояснил по этому вопросу следующее: «Работы по МСАЗ — это базовая стратегия армии по САЗ, которая ищет пути устранения препятствий, связанных с развертыванием САЗ за счет модульной и безопасной конструкции, и которая определяет основу перехода к специально адаптированным возможностям, интегрируемым на любую платформу».

Конечно, исследовательская работа американской армии по САЗ не нова, корнями она уходит еще в 50-е годы. Еще совсем недавно разработки армии по программе Боевые системы будущего (Future Combat Systems) начала 2000-х, которая была отменена в 2009 году, предполагали интеграцию САЗ. Тем не менее, несмотря на все эти усилия, армия, как впрочем и морская пехота, еще не предприняла шаги в направлении развертывания САЗ на своих бронированных машинах.

По данным доклада Исследовательской службы Конгресса, прошлые испытания показали, что технология САЗ еще недостаточно зрелая для поставки в войска, а заявки промышленности не были полностью продемонстрированы. Кроме того, эта технология не могла быть испытана в реалистичных боевых условиях и для САЗ нет ни принципа боевого применения, ни тактических приемов, методов и способов. В 2013 году эту технологию назвали технологией со слишком большими рисками и не готовой к развертыванию в войсках.

Несмотря на это, САЗ остается ключевой сферой интересов американской армии, в частности потому, что оперативное пространство продолжает меняться. Независимо от МСАЗ армия финансировала программу NDI APS (срочный, неразрабатываемый образец САЗ). Она отличается от программы по МСАЗ, в которой ведется поиск концепции САЗ на долгосрочную перспективу, поскольку уже существующие системы защиты будут интегрированы на существующие же платформы, например N11 Abrams, Stryker 8×8 и БМП Bradley, с целью соответствия возможным краткосрочным или срочным оперативным потребностям.

Вероятно, американская армия собирается провести испытания в следующий год-два, хотя там подчеркивают, что это, скорее, «исследование» систем САЗ, а не испытания. Скорее всего, испытуемые системы будут включать Trophy от Rafael, Iron Fist от IMI Systems и Iron Curtain от Artis. Впрочем, в армии определенно не говорят, какая система и на какую машину пойдет, ссылаясь на секретность проекта.

В сентябре компания Artis объявила о том, что получила контракт на 32 миллиона долларов от TARDEC и Управления по наземным боевым системам по интеграции и определению характеристик Iron Curtain для американской армии.

Комплекс активной защиты Iron Curtain компании Artis

Месяцем ранее израильский производитель электроники, компания Rada, объявила о том, что предоставит радиолокационную систему RPS-10 для интеграции и испытаний в составе КАЗ Iron Curtain в первом квартале 2017 года. В компании заявили, что ее радары не зависят от типа и модели КАЗ, и она уже поставила свои системы для КАЗ Iron Fist разработки IMI. Если речь идет о КАЗ, то для обнаружения отслеживания и классификации угроз по периметру машины устанавливаются от трех до четырех компактных полусферических радаров.

«Идея заключается в том, чтобы поставить в боевые подразделения радары, которые могут обнаруживать все угрозы при полусферическом покрытии, — сказал глава развития бизнеса в компании Rada Дуби Селла. — Мы называем это радарной платформой, поскольку наши радары имеют активную фазированную антенную решетку, они программируемые и программно-определяемые, и поэтому мы можем адаптировать свои радары под различные задачи или оперативное применение. Рынок начинает просыпаться касательно САЗ. И мы надеемся, что у нас хорошие позиции, чтобы стать его частью».

Новые немецкие БМП Рита были оборудованы КОЭП, который обнаруживает и ослепляет атакующие ПТУР

Грозный оппонент

Программа NDI APS — это только один из примеров «пробуждения», которое в последние годы было значительной мере подстегнуто меняющимся оперативным пространством, особенно на Востоке, так как российская армия представила новое поколение бронированных машин со своими собственными САЗ.

Не сдавая свои лидирующие позиции в разработке и производстве технологии функционального поражения для парка бронированных машин, Россия в настоящее время развертывает свой собственный КАЗ для танка Т-14 Армата. Система, известная под названием «Афганит», составляет часть комплекса многоуровневой защиты, который также включает КОЭП и улучшенный комплект пассивной брони и динамической защиты. Все это уравнивает и без того грозного оппонента на современном поле боя, к чему западные армии с танками 80-х годов оказались не готовы.

Западные эксперты высказывают свои опасения насчет нового танка Т-14 и того, как он мог бы нейтрализовать могущество противотанкового вооружения и платформ НАТО. В начале этого года Бен Берри, старший научный сотрудник в Международном институте стратегических исследований, сказал, что это было предупреждение западным оборонным планирующим органам касательно российского развития возможностей наземных боевых действий. «Учитывая то, что Армата будет успешно доработана и поступит в войска, западные армии должны серьезно озаботиться».

«Если САЗ эффективны, то это существенно снизит эффективность западного противотанкового вооружения и, как следствие, снизит эффективность пехоты, — пояснил Берри. — Не совсем ясно, разобрались ли западные армии в этом или нет, мне кажется им необходимо сесть и обратить внимание на реальность».

Возможно, самым известным примером КАЗ в чистом виде является система Trophy, которая уже несколько лет эксплуатируется в реальных условиях на израильских ОБТ Merkava Mk4 и БТР Namer. В состав системы входит радиолокационная станция ELM-2133 WindGuard разработки IAI Elta. Этот доплеровский радар с фазированной решеткой автоматически обнаруживает и сопровождает атакующие боевые средства. Далее система отстреливает защитный боеприпас типа «ударное ядро» для нейтрализации угрозы. Радар выдает предупредительный сигнал экипажу, точное направлению на угрозу в трех координатах, рассчитывает время встречи и автоматически активирует защитный боеприпас.

Решение Израиля по оборудованию своих бронированных машин КАЗ было принято на основе опыта, полученного в ливано-израильской войне 2006 года, когда в результате атак ПТУР было убито 23 человека и потеряно не менее 20 танков Merkava. Об эксплуатационной готовности Trophy было объявлено в августе 2009 года; впервые он был использован в реальных условиях в 2014 году во время операции Protective Edge, когда израильская армия вошла в Сектор Газа.

Несмотря на атаки противотанковых ракет, израильтяне не потеряли тогда ни одного Merkava Mk 4 или Namer. Успех КАЗ Trophy был настолько очевиден, что в ноябре этого же года израильское министерство обороны объявило о закупке «сотен» комплексов для установки на каждый танк и каждый бронетранспортер.

Набрать темп

В рамках программы NDI APS американская компания DRS Technologies будет работать совместно с израильской Rafael по возможной интеграции Trophy на бронированные платформы американской армии. Компании совместно работают с 2012 года, и эти взаимоотношения развились как результат «наивысшего взаимного интереса», поскольку DRS работает в различных технологических сферах, связанных с живучестью и защитой.

«Мы видели, что основная часть американских заказчиков стремится к более комплексным решениям защиты на уровне платформы и поняли тогда, чтобы оставаться успешными на этом рынке, нам необходимо расширять наши предложения, — сказал Майк О’Лири из DRS Sustainment Systems. — Активная защита наращивает темпы и при взгляде на этот рыночный сегмент понятно, что Rafael имеет привлекательные технологии наряду с желанием иметь американского партнера, поэтому они могут проникнуть на американский рынок».

В рамках сотрудничества DRS Technologies интегрирует некоторые из своих ноу-хау в комплекс Trophy (хотя компания не раскрывает специфические подробности) и возможно местное производство в случае контракта с министерством обороны. По мнению О’Лири, основные сложности будут заключаться в том, чтобы взять существующие системы и правильно их интегрировать так, чтобы новый комплекс не ухудшил общие характеристики платформы.

«Будь то подвижность, энергоснабжение, боевые качества платформы или эргономика экипажа — всё это важнейшие задачи интеграции, которые должны быть хорошо продуманы заранее с тем, чтобы готовая система работала корректно», — пояснил О’Лири.

Он продолжил: «Вопрос безопасности всегда первостепенен и всегда имеются вопросы к безопасности подобных систем. Вызов перед разработчиками и исследователями состоит в том, что мы должны помнить о наших солдатах на передовой, они не глупы и понимают как вести бой со своим оружием. Они понимают, что оружие необходимо держать «на предохранителе» до того момента, когда придет время сражаться. Такой же принцип применим и здесь».

Вслед за обнаружением атакующих ракетных угроз необходимо сделать следующий шаг и расширить функциональность КАЗ с радаром, включая противовоздушную оборону и ситуационную осведомленность экипажа.

Доплеровские радары с фазированной антенной решеткой устанавливаются на машины в составе КАЗ, но при этом могут выполнять и другие функции, например, вести наблюдение

Облегчённая версия системы активной защиты Trophy LV для защиты легких транспортных средств

Сложная задача

Компания IAI Elta разработала радар нового поколения ELM-2135 StormGuard (фото ниже), который она описывает как многозадачную радиолокационную станцию, способную выполнять функции активной защиты, а также задачи наземного наблюдения. «В этом режиме StormGuard может обнаруживать и классифицировать движущиеся цели, например людей и транспортные средства», — заметил представитель компании IAI Elta.

«Система должна обеспечить полную защиту машины, что является очень сложной задачей, — пояснил он. — Но WindGuard — технологически зрелая и проверенная в боевых условиях система, поэтому мы уверены в следующем этапе. Она основана на опыте и знаниях, которые мы уже получили, и поэтому мы добавили функцию наблюдения, чтобы бронетанковые подразделения имели больше возможностей».

Идея подобной системы состоит в том, что режим САЗ реагирует на непосредственные угрозы, тогда как режим наземного наблюдения позволит поднять уровень владения обстановкой и информированности о потенциальных угрозах вокруг машины. Двойное использование САЗ в качестве инструмента ситуационной осведомленности не выходит из поля зрения исследователей; в том числе и лаборатория DSTL занимается этим вопросом.

«САЗ поднимет не только уровень живучести атакуемой платформы, он также позволит поднять уровень владения обстановкой на поле боя этой платформы или системы платформ, — сказал Дэлзелл. — По этому пути мы хотели бы двигаться. Не просто выживать во время атаки, вы должны понимать, что атакует вас и далее принять меры к нейтрализации угрозы в первую очередь».

Принимая во внимание все разработки, ведущиеся в сфере САЗ, кажется, что западные военные принимают более детальный и систематический подход с тем, чтобы внедрить эту технологию при возможной интеграции сначала функциональной составляющей, а затем уже системы непосредственного поражения. Поскольку военные в настоящее время не участвуют в конфликтах масштаба Ирака или Афганистана, то у них есть время на подробные исследования технологии, что позволит добиться как высокой эффективности, так и реальной безопасности.

Ее принятие, в конечном счете, позволит снизить стоимость, эффективнее бороться с угрозами и изменит правила ведения боевых действий. Россия и Израиль определили для себя, что возможности физического уничтожения угроз в достаточной мере направлены на эту триаду факторов, хотя военные большинства стран не уверены в этом. Исследовательские работы, ведущиеся в настоящее время, могли бы ускорить принятие этих систем на вооружение в будущем, а следующий конфликт покажет, кто был прав, а кто ошибался.

/Alex Alexeev, topwar.ru/