Главная цель современного агрессора – захватить сознание
Современная ситуация определяется глобальной политической нестабильностью международных отношений. Главное противоречие – в острой конкуренции между Западом во главе с США и набирающими влияние новыми центрами силы – Китаем и Россией.
В результате впервые после окончания холодной войны развивается альтернативное видение миропорядка. В Европе, АТР и на Ближнем Востоке конкуренция между государствами и их объединениями все больше охватывает ценности и модели общественного развития, человеческий, культурный, научный и технологический потенциал. Возможности и влияние Запада снижаются при укреплении новых полюсов власти.
Администрации Трампа придется решать и острые внутренние вопросы, и накопившиеся проблемы за пределами США. Широко разрекламированный разворот Вашингтона к Азии, продолжающийся уже пять лет, пока не дает эффекта. На Ближнем Востоке крепнут сомнения в способности американцев играть лидирующую роль, усиливается нестабильность. Скрытно поддерживаемые США террористические группировки закрепились в Ираке, Ливии, Сирии, Западной Африке. Важным игроком в регионе становится Россия, многие ищут сотрудничества с ней.
Европа увязает в неконтролируемой миграции, ведущие страны Старого Света все громче говорят о неадекватности ЕС, его неспособности противостоять вызовам и угрозам. Глобальная нестабильность усиливается из-за начала военного соперничества в относительно новых сферах – в космосе и киберпространстве. Растет вероятность, что политические проблемы усугубятся серьезными климатическими изменениями.
Повышается вероятность мирового раскола по оси российско-китайского сотрудничества с одной стороны и западным блоком государств во главе с США – с другой. Пропагандируемый Бжезинским «идеальный геополитический ответ» в виде тройственного союза или ассоциации между США, Китаем и Россией пока не представляется реальным.
Обстановка свидетельствует о другом. Стремясь сохранить рычаги влияния, США и их союзники в противостоянии с геополитическими соперниками, прежде всего с Россией, сочетают традиционную военную мощь с политической, информационной, финансово-экономической и другими составляющими для разжигания конфликтов, которые в последующем становятся источником вооруженного противоборства и международного терроризма.
В результате, по мнению начальника Генштаба ВС РФ генерала Валерия Герасимова, «применение непрямых асимметричных действий и способов ведения гибридных войн позволяет лишить противоборствующую сторону фактического суверенитета без захвата территории государства военной силой». Информационная война представляет собой классический вид непрямых действий, история которых насчитывает многие века, однако лишь в условиях глобализации и информационно-технологической революции подрывные действия в этой сфере обретают невиданные ранее остроту, размах и актуальность.
Удушение сознания
В Стратегии национальной безопасности РФ отмечается: «Все большее влияние на характер международной обстановки оказывает усиливающееся противоборство в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением некоторых стран использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе путем манипулирования общественным сознанием и фальсификации истории».
Политическая воля и совокупные ресурсы США и НАТО позволяют постоянно вести подрывные операции информационной войны, которая в общем случае охватывает две области:
- Первая включает техсредства сбора, обработки, защиты, распространения и эффективного использования информации, а также воздействия на соответствующие объекты противника. Серьезную опасность представляет как раз целенаправленное нарушение функционирования информационной инфраструктуры.
- Вторая предусматривает информационно-психологическое воздействие на государственное и военное руководство, личный состав и население страны в целом.
Понятие «информационная война» (ИВ) используется в широком смысле для обозначения противоборства в сфере коммуникаций и СМИ для достижения различных политических целей. В узком – как соответствующие военные действия для достижения преимуществ при сборе, обработке и использовании информации на поле боя.
Рассмотрим стратегию ИВ применительно к широкой трактовке этого понятия.
ИВ как важнейшая военно-политическая категория есть совокупность способов воздействия на сознание всех слоев населения государства-противника для искажения картины восприятия мира, ослабления и разрушения основ национального самосознания и типа жизнеустройства. Цель агрессора – дезорганизовать сопротивление. В глобальном плане ИВ нацелена на дискредитацию государств и народов.
Карл фон Клаузевиц в труде «О войне» отмечает: «Война не начинается, или во всяком случае не следует, действуя разумно, начинать войну, пока не будет установлено, чего мы хотим достигнуть посредством войны и в течение ее. В первом заключается смысл войны, второе является ее целью».
Смысл ИВ в получении полного контроля над сознанием жертвы агрессии и, таким образом, возможности влиять на его будущее. Цель – подмена истинных национальных интересов и ценностей ложными.
Война смыслов – естественный результат трансформации конфликтов современности, когда в условиях глобализации и усиления интеграции экономик, наличия у многих стран ОМП даже локальное вооруженное столкновение бесперспективно, поскольку чревато неприемлемым уроном. В результате США сформировали стратегию, предусматривающую не разгром противника и оккупацию его территории, а удушение государства-жертвы с последующим полным подчинением.
ИВ как важная составная часть стратегий «цветной революции» и гибридной войны представляет собой способ воздействия на информпространство противостоящей стороны для достижения стратегических целей за счет хаотизации ключевых сфер деятельности людей: административно-государственного (политического) управления, культурно-мировоззренческой, социально-экономической.
Главное внимание уделяется размыванию философской и методологической познавательной (когнитивной) деятельности, хаотизации сознания, подрыву доверия к лидерам и уверенности в будущем, разрушению системы национальных ценностей и интересов, внедрению ложных экономических и нравственных установок.
Поэтому современные конфликты приобретают многомерный характер. Они сочетают информационное, финансовое, экономическое, дипломатическое, военное и специальное воздействие на противника.
Такими многомерными конфликтами являются «цветные революции» и гибридные войны, для которых характерно целенаправленное адаптивное применение как силовых методов, экономического удушения, так и подрывных информационных технологий.
Охота на лидера
Интенсивность, масштабы и содержание информационного воздействия определяются избранной стратегией ИВ в зависимости от вида конфликта, который может развиваться по сценарию «цветной революции» или гибридной войны.
В первом случае предусматривается целенаправленное информационно-психологическое воздействие на руководство, военнослужащих и правоохранителей, на все население государства-мишени для организации госпереворота и увода страны под внешнее управление. Сила применяется ограниченно, как правило, в пределах столицы и нескольких крупных городов. Ставится задача запугать и дезориентировать население, спровоцировать массовые волнения, дезорганизовать деятельность госструктур.
По опыту «цветных революций» на Ближнем Востоке, в Киргизии, на Украине в информационных операциях против политических лидеров могут выдвигаться обвинения двух типов. Если глава государства пытался сохранить стабильность, используя силу, внутренние и внешние противники обличают его как кровавого диктатора, требуют ареста и суда. Если прибегал к мягкому воздействию на политизированную толпу, он – глава коррумпированной верхушки и должен немедленно уйти. В любом случае лидера и его окружение ждут или уничтожение, или арест с последующим судебным процессом и предрешенным жестким приговором.
В отличие от «цветной революции» гибридная война характерна протяженностью во времени и широким спектром разрушительных воздействий. Они направлены прежде всего на постепенный подрыв экономической и финансовой, административно-политической, военной и культурно-мировоззренческой сфер государства-жертвы. К важным особенностям стратегии следует отнести заблаговременные масштабные военные приготовления для возможного использования силы. Цели, интенсивность и содержание информационных операций разные, однако в любом случае они основаны на сокрушении или изморе.
Русский военный теоретик Александр Свечин отмечал: «Понятия о сокрушении и изморе распространяются не только на стратегию, но и на политику, и на экономику, и на бокс, на любое проявление борьбы и должны быть объяснены самой динамикой последней». Важно определить особенности каждой из стратегий ИВ применительно к «цветной революции» и гибридной войне и предусмотреть адаптацию методов и средств информационного воздействия в зависимости от вида конфликта.
Генералы майдана
Стратегия ИВ (то есть непрямых действий в частном виде) включает систему политических, социально-экономических, информационно-идеологических и психологических мер воздействия на сознание населения страны, личного состава правоохранительных органов и армии для подрыва власти. Реализуется за счет провоцирования массового гражданского неповиновения для последующего свержения властей и перевода страны под внешнее управление. В ее основе комплекс ложных национальных ценностей и интересов, которые за счет умелого манипулирования сознанием последовательно внушаются населению и правящей элите. Высокие темпы реализации, наступательный характер проводимых информационно-психологических мероприятий, ориентированных на решительный успех в относительно сжатые сроки, позволяют отнести эту стратегию к категории сокрушения. В конвенциональной войне она рассматривается как достижение победы путем полного разгрома противника, уничтожения его армии и разрушения военно-экономической базы.
Стратегия сокрушения в ИВ при развертывании «цветной революции» также предусматривает действия весьма решительного и динамичного характера, направленные на осуществление госпереворота и смену власти. Однако при этом нет задачи уничтожить армию и разрушить военно-экономическую базу государства – объекта агрессии.
Венец комплекса информационных операций после «цветной революции» – военно-политическая, социальная, экономическая нестабильность, создающаяся умелым провоцированием недовольства населения и массовых выступлений. В числе внутренних факторов – коррупция, высокий разрыв в доходах населения, несостоятельность национальных элит, неэффективные социальные лифты, упущения в сфере здравоохранения, образования, правосудия, соцобеспечения, нерешенные межнациональные, межрелигиозные проблемы.
Действие внутренних факторов дополняется силами зарубежных и части манипулируемых национальных СМИ, средствами традиционной и публичной дипломатии, спецслужбами. Особое внимание отводится дискредитации армии и правоохранительных органов. К внутренним угрозам в сфере обороны Доктрина информационной безопасности страны, недавно утвержденная президентом, относит возможную информационно-пропагандистскую деятельность, подрывающую престиж Вооруженных Сил Российской Федерации и их боеготовность.
На подготовительном этапе страна-агрессор организует протестное движение за счет внедрения в сознание населения страны, особенно национальных элит, молодежи, политического и военного руководства, искаженных исторических и идеологических представлений, ложных ценностей и интересов, мотиваций и лозунгов, подобранных с учетом национальных особенностей. Это может занять десятки лет, как, например, на Украине с начала 90-х до майданов в 2004 и 2014 годов. Продолжается этот процесс и сегодня. Более того, предпринимаются попытки распространить его на государства – члены ОДКБ и ЕАЭС, используя, в частности, Восточное партнерство ЕС.
На определенном этапе «цветной революции» для ускорения событий и резкого обострения обстановки проводится мощная информационная атака, способная вызвать общественный резонанс и вывести людей на улицу. Это может быть вброс, основанный на истинных или ложных утверждениях о злоупотреблениях в высших эшелонах власти, на необоснованном судебном решении или политически мотивированном убийстве, непопулярных мерах в законодательной сфере. Правоохранительные органы провоцируются на непропорциональное применение силы, по отработанным каналам мобилизуются боевики и протестные группы населения, формируется толпа, от имени которой выдвигают ультимативные требования к властям. Для подогрева антиправительственных настроений и подстрекательства к мятежу используются ангажированные СМИ, различные НПО, возможности дипломатии. С оппозицией активно работают спецслужбы. Это вполне вписывается в стратегию сокрушения, то есть основанную на относительно высокой динамике наращивания давления на властные структуры. Последующие этапы реализуются в течение нескольких недель и предусматривают мощный таранный удар по власти.
Серьезность угрозы такой ИВ осознается в высших эшелонах власти нашего государства, что нашло отражение в Стратегии национальной безопасности РФ, где инспирирование «цветных революций» относится к одной из основных угроз государственной и общественной безопасности страны.
В гибридной войне используется стратегия измора, в основе которой расчет на достижение победы последовательным ослаблением противника, истощением его экономики и политической воли. Постепенное снижение боеготовности армии ведется за счет разрушения ОПК, лишения возможности восстановить потери и поддерживать ВС на требуемом уровне, манипуляций с кадрами, блокирования коммуникаций и попыток международной изоляции.
Следуя этой стратегии, государство-агрессор длительное время без формального объявления войны использует технологии информационно-психологического воздействия для нарушения единства и территориальной целостности государства, дестабилизации внутриполитической и социальной ситуации. Важное место отводится дискредитации традиционных духовно-нравственных ценностей, переформатированию культурно-мировоззренческой сферы. Подрывные информационно-коммуникационные технологии ориентируются в первую очередь против политического и военного руководства, национальных элит, молодежи, личного состава вооруженных сил и в целом населения страны-мишени.
Смена парадигмы современных конфликтов от линейной к нелинейной обусловливает возможность достигать в гибридной войне масштабных результатов при относительно малых первоначальных затратах. Важное место отводится системному подрыву международного авторитета и влияния страны, планомерной дискредитации целых народов. Об этом говорит, например, российский аналитик Давид Спектор, считающий практикуемую на Западе оголтелую русофобию разновидностью нового антисемитизма, усиленно подогревавшегося в свое время в фашистской Германии. Между этими явлениями существует определенная преемственность, и роль евреев начала прошлого века ныне отчасти исполняют русские.
Таким образом, в ходе гибридной войны против России в средней и долгосрочной перспективе реализуется стратегия измора, когда наряду с подрывом экономики, применением санкций продолжается разложение правящих элит, снижение способности и воли армии и населения к сопротивлению навязываемых извне переменам.
В итоге стратегии сокрушения и измора в ИВ складываются в своеобразный разрушительный тандем (гибридная война – «цветная революция»), который целенаправленно используется для подрыва фундаментальных основ миропорядка, дестабилизации отдельных стран с целью добиться их капитуляции, подчинения агрессору и установления доминирования Запада. В основе сочетания стратегий сокрушения и измора лежат механизмы поэтапного усиления и эксплуатации критичности с целью хаотизации обстановки в стране-мишени.
Оборона – в наступлении
Российская модель противодействия гибридной войне должна строиться с учетом нелинейной конфигурации атакующих сил и средств и отражать следующие ключевые задачи защиты государства:
- переход от формы прикрытия пространства военно-политической, экономической и культурно-мировоззренческой сфер к функциональному контролю над стратегически наиболее важными элементами;
- обеспечение возможности оперативного сосредоточения критически важных усилий и ресурсов в наиболее угрожаемом месте. Сегодня это фронт ИВ и кибербезопасность соответствующей инфраструктуры;
- непрерывная разведка в тесном взаимодействии со структурами политического и военного управления государством и вооруженными силами для оперативного создания и использования преимущества на угрожаемом направлении;
- кадры, способные обеспечить разработку и реализацию стратегии противодействия гибридной войне.
В целом требуется углубленное изучение феномена и учет его в доктринальных документах по обеспечению национальной безопасности России.
/Александр Бартош, член-корреспондент Академии военных наук, vpk-news.ru/
