Перспективное зенитное оружие может быть создано в сжатые сроки и с минимальными затратами
Разработка и создание ПРО на ТВД с перехватом и неядерным поражением ВКС, ГЧ БРСМД, ГЗКР – процесс сложнейший и технически более рискованный, нежели развитие самих средств нападения. Он под силу только высокоразвитым государствам. Не случайно пионерами в создании средств ПРО на ТВД были США и СССР.
Рывок в «зону Кармана»
У нас за создание ПРО на ТВД отвечают ЗРС дальнего действия С-300В и ее новая модификация – С-300В4. Эта система изначально разрабатывалась для борьбы с баллистическими целями, в то время как ЗРС семейства С-300П и американский ЗРК «Пэтриот» создавались для поражения аэродинамических целей и имеют ограниченные возможности в стрельбе по баллистике. Боевое применение ЗРК «Пэтриот» на Ближнем Востоке даже против сравнительно устаревших моноблочных ОТБР типа «Скад» с дальностью старта 300–500 километров показало, что его эффективность – 0,22–0,36, а дальность перехвата всего 7–15 километров.
ЗРС семейства С-300В в производстве и эксплуатации несколько дороже, чем семейство С-300П, но эффективная система ПРО на ТВД того стоит. Впрочем, дело не в стоимости. Нельзя было две принципиально разные системы обозначать практически одинаково – С-300. Разница в окончаниях для нынешних «эффективных менеджеров», особенно в юбках, занимающихся госзаказом, малосущественна.
ЗРС С-300В4 обеспечивает как ПРО, так и ПВО на ТВД и во фронте, поражает все типы аэродинамических и стелс-целей до 380–400 километров. Борется с БР тактического, оперативно-тактического классов и средней дальности (ТБР, ОТБР и БРСД) при точке старта до 2500 километров и скорости полета головных частей до 4500 метров в секунду (т. е. гиперзвуковой, превышающей 12 М, что крайне актуально сейчас и в ближайшей перспективе). С-300В4 может вести одновременный обстрел до 24 аэродинамических целей или в зависимости от класса – 4–8 БР. По возможностям и боевой эффективности она не имеет равных себе в мире среди средств ПРО/ПВО наземного базирования, уступая, пожалуй, только новейшей американской системе THAAD, развертываемой в настоящее время на территории США.
Но борьба с ВКС, ГЗКР на больших высотах, в ближнем космосе и наращивание возможностей поражения головных частей БРСМД (существенное увеличение площадей, обороняемых от ударов этих ракет) требуют новых подходов к созданию ракет-перехватчиков. На высотах 34–36 километров (в так называемой зоне Кармана) заканчивается атмосферный слой Земли. Ракеты-перехватчики с аэродинамическим способом управления, успешно действующие в плотных слоях атмосферы, неспособны «работать» там. Требуется переход на газодинамическое управление ракетой, что сложно реализовать технически и технологически. Практически весь задел по имеющимся в мире ЗУР ориентирован на аэродинамические способы управления.
Не случайно, что на сегодня только Россия и США (ЗУР 9М82МВ ЗРС С-300В4 наземного и SM-3 «Стандарт-3» ЗРС «Иджис» морского базирования соответственно) имеют гиперзвуковые ракеты-перехватчики с газодинамическим управлением. Но если американская, хотя и крупногабаритная ЗУР SM-3, обеспечивающая заатмосферный (сверхвысокий) перехват баллистических целей, выпускается серийно и уже начинает представлять угрозу нашим стратегическим ядерным силам, то ЗУР 9М82МВ заатмосферного перехвата после успешных конструкторско-заводских испытаний нашим МО «не замечена» и в состав ЗРС С-300В4 не введена.
В США, понимая, что характеристики ЗРК «Пэтриот» невозможно довести до уровня гиперзвукового заатмосферного перехватчика, ограничили его модернизацию уровнем РАС-3. Функции ПРО на ТВД отдали ЗРС наземного базирования THAAD. Возможно, поэтому американцы в свое время и закупили у нас боевые средства системы С-300В, уж очень хотелось им позаимствовать наши технические решения при разработке собственной новейшей ЗРС. Использовать свой технической задел, скажем, из ЗРС морского базирования «Иджис» с ракетой-перехватчиком «Стандарт-3» не представилось возможным, так как эта крупногабаритная ракета на подвижных наземных средствах не размещается. В развернутом в Румынии наземном варианте ЗРС «Иджис Эшор» ракеты-перехватчики «Стандарт-3» размещены в шахтах, что исключает маневренность и приводит к высокой уязвимости системы.
В отличие от США мы имеем необходимый научно-технический задел. Поэтому уже сейчас можно создать отвечающую современным требованиям и не имеющую равных в мире действительно единую (для ПВО ВКО и войск ПВО СВ) ЗРС ПРО-ПВО модульного построения на базе ЗРС дальнего действия С-300В4 и С-300ПМУ2 (в перспективе – С-400), которые, не конкурируя, дополняют друг друга, и ввести в состав этой системы ракету заатмосферного перехвата типа 9М82МВ. Это может существенно сократить сроки поставки перспективного зенитного оружия в ВС, резко снизить затраты на его создание и закупки, обеспечить конкурентоспособность наших средств ПВО-ПРО на мировом рынке.
Что касается С-500, ее необходимо создавать как действительно перспективную систему нормальными, а не форсированными темпами, с противоракетой, близкой по характеристикам к американской «Стандарт-3» (блок-2, блок-3) ЗРС «Иджис», но мобильной и достаточно малогабаритной. В этой же системе разрабатывать современную ракету «длинной руки» с активной головкой самонаведения (памятуя при этом о неудачах и сложностях с созданием аналогичной ракеты для ЗРС С-400). Без нее поражение загоризонтных аэродинамических целей невозможно.
Беспилотным «роям» – по мозгам
Крайне важно найти высокоэффективные способы борьбы с БЛА малого и сверхмалого классов, оснащенными элементами «роевого» интеллекта, которые позволяют задействовать беспилотники «воздушными стаями» и как барражирующие боеприпасы. Сюда же примыкает борьба с воздушными носителями, применяющими дальнобойные противотанковые ракетные комплексы (ПТРК) против техники на поле боя, и с высокоточным оружием (ВТО), запускаемым из-за зон поражения, особенно с противорадиолокационными ракетами (ПРР), масштабно и эффективно применявшимися против ПВО во время агрессии в Югославии.
За все отвечают ЗРК малой дальности семейства «Тор» и ЗПРК ближнего действия типа «Тунгуска».
Серийные ЗРК четвертого поколения «Тор-М2» позволяют одновременно обстреливать и поражать до четырех целей. Комплекс борется практически со всеми типами пилотируемых СВН, но главная его особенность – высокоэффективное противодействие ВТО средней и малой дальности, в том числе ПРР. Это достигается за счет реализации в бортовой станции обнаружения целей (СОЦ) изодальностного режима обзора воздушного пространства, позволяющего обнаруживать ВТО на заданных расстояниях независимо от углов подхода к цели.
Кроме того, в ЗРК «Тор-М2» автоматическое сопровождение обстреливаемых целей и высокоточное наведение ракет (ЗУР) на них с помощью единой фазированной антенной решетки станции наведения (СН). Также введены распознавание типов поражаемых целей и адаптация боевого снаряжения ЗУР перед стартом для обеспечения максимально эффективного поражения каждой из обстреливаемых целей. Это позволяет использовать сравнительно недорогую ракету, обеспечивающую поражение малогабаритного скоростного ВТО на дальностях 6–8 километров, а пилотируемых СВН –12–15 километров по принципу «одна ракета – одна цель». По интегральной оценке боевых характеристик и по критерию «эффективность-стоимость» у ЗРК «Тор-М2» нет аналогов в мире, он превосходит новейший ЗРК израильского производства «Железный купол», не говоря уже о французском «Кроталь-НЖ».
Вместе с тем этих возможностей недостаточно для эффективной борьбы с БЛА малого и сверхмалого классов, оснащенных элементами ИИ и применяемых в виде «роев» и «воздушных стай». Борьба с «роями» малогабаритных БЛА по принципу «одна ракета – одна цель» даже при использовании недорогой ракеты ЗРК «Тор-М2» неоправданно затратна и малопроизводительна. Применение переносных ЗРК против БЛА малого и сверхмалого классов также невозможно, так как у них фактически отсутствует тепловое излучение.
Однако учитывая значительную насыщенность БЛА БРЭО, в первую очередь радиоприемными устройствами и электронными сенсорами, возможно реализовать функциональное поражение БЛА (выводя из строя БРЭО) с помощью электромагнитного излучения (ЭМИ) – сверхмощного ультракороткого (наносекундного) электромагнитного импульса, о чем автор заявлял более 20 лет назад. Исследования подтверждают, что БРЭО летательных аппаратов, выполненное на современной твердотельной элементной базе, чрезвычайно остро реагирует на сверхмощное ЭМИ. Парадокс: чем современнее БРЭО, тем выше степень влияния на него ЭМИ. Этим и следует воспользоваться.
В прессе уже промелькнула информация о том, что «российские «оборонщики» нашли управу на роевой интеллект. Речь идет о наземных генераторах ЭМИ (ГЭМИ). Демонстрационный образец такого генератора был создан МРТИ РАН еще в конце 90-х. Но организация борьбы с БЛА с помощью наземных генераторов ЭМИ сопряжена с решением определенных крайне сложных проблем, связанных с тем, что наземные ГЭМИ, функционально поражая БРЭО основных целей – БЛА, через боковые лепестки антенной системы способны вывести из строя радиоэлектронику своих же, рядом стоящих боевых средств. Возникает проблема электромагнитной совместимости своих же радиоэлектронных средств (РЭС), решить которую, особенно в условиях современных военных конфликтов, достаточно сложно.
В этой связи перспективным способом поражения БРЭО малого и сверхмалого классов БЛА, особенно в виде «роев», следует считать применение взрывомагнитных генераторов (ВМГ), которыми вместо классической боевой части необходимо оснащать ЗУР. ВМГ прямо преобразовывает энергию взрыва смесевого заряда в энергию электромагнитного импульса с помощью специального встроенного СВЧ-генератора. При массе ВМГ до 12–15 кг, что приемлемо для ЗУР, применяемой в ЗРК «Тор», излучаемой СВЧ-боеприпасом энергии достаточно для функционального поражения бортовой электроники «роя» БЛА в радиусе 100–150 метров и более от точки подрыва, то есть реализовать принцип «одна ракета – N целей «рой». Это и есть асимметричный ответ на интеллектуализацию БЛА малого и сверхмалого классов и использование их в виде самонастраивающихся «стай».
Применение в составе ЗРК «Тор-М2» ЗУР с ВМГ не требует дополнительного решения задач электромагнитной совместимости своих РЭС, формирования каких-то дополнительных подразделений для боевого применения наземных ЭМИ и может быть реализовано в кратчайшие сроки при минимальных затратах. Введение в состав ЗРК «Тор-М2» второго типа ЗУР приемлемо, такая ситуация уже применялась и применяется в других системах и комплексах, а наличие в составе РЭС ЗРК «Тор-М2» режима распознавания типов целей позволит расчету использовать необходимый тип ракеты для максимально эффективного их поражения.
«Тунгуска» танк бережет
Защита бронетанковой техники (БТТ) на поле боя от ударов ПТРК, размещаемых в первую очередь на вертолетах огневой поддержки (ВОП), в системе вооружения ПВО СВ – прерогатива ЗПРК ближнего действия типа «Тунгуска». Основными целями для него в то время были ВОП «Хью-Кобра» с ПТРК «Тоу» и «Апач» с ПТРК средней дальности «Хеллфайр», способным поражать цели с 6–8 километров. «Тунгуска» должна была поражать указанные цели на дальностях до 10 километров, то есть до применения ими бортового оружия, что было крайне важно. По максимальной дальности поражаемых целей «Тунгуска» была отнесена к ЗС ближнего действия.
Пушечный канал комплекса на базе пушек ГШ («Грязев – Шипунов») действительно удалось создать как высокоэффективное средство, до сих пор не имеющее аналогов в мире. Достаточно сказать, что в калибре 30 миллиметров эти пушки (два спаренных двуствольных автомата) имели скорострельность более 4500 выстрелов в минуту и обеспечивали вероятность поражения целей на уровне 0,35–0,42. Это в разы выше, чем, к примеру, у батареи из шести орудий зенитного артиллерийского комплекса «Бофорс» (калибр 40 мм) и американо-канадской установки «Адатс».
В ракетном канале ЗПРК «Тунгуска» для надежного поражения ВОП на максимальных дальностях предпринят ряд специальных мер. Для исключения зависимости максимальной дальности поражения ВОП от его тепловой заметности отказались от применения в ЗУР тепловой головки самонаведения и реализовали наведение ракеты на цель по радиокоманде. Уменьшение величины промаха при стрельбе на максимальную дальность, присущего командному способу наведения, достигли за счет оптического способа визирования и сопровождения цели. Радиолокационное сопровождение цели с использованием РЛС, работающей в см-диапазоне и применяемой в пушечном канале, на таких дальностях приводило к значительным ошибкам, а приемлемых оптико-электронных помехозащищенных систем в то время не было.
В результате ракетный канал комплекса оказался невсепогодным и невсесуточным (правда, и ВОП «Апач» в то время не был всесуточным). Но самое главное – в ракетном канале не обеспечивалось автоматическое сопровождение цели. При модернизации комплекса («Тунгуска-М, -М1») только несколько упростили процесс сопровождения цели при стрельбе ракетным каналом, автосопровождение обстреливаемой цели реализовано так и не было.
В связи с этим поражение даже зависшего вертолета в дневных условиях требует чрезвычайно высоких профессиональных навыков оператора и снижает реальную боевую эффективность комплекса на поле боя. По обобщенным результатам ряда учений суммарная боевая эффективность подразделений, вооруженных установками «Тунгуска» и «Тунгуска-М,-М1» составляет лишь 0,4–0,42, тогда как подразделений и частей ПВО, вооруженных другими типами комплексов и систем, – 0,9–0,93.
Сейчас на вооружение ряда армий поступил уже всепогодный ВОП «Апач-Лонгбоу» с ПТУР «Хеллфайр» такой же модификации. Ситуация усугубляется еще и тем, что в арсенале средств борьбы с БТТ на поле боя стали появляться дальнобойные ПТРК, размещаемые на воздушных носителях. Так, на вооружение американских ВВС в 2016 году приняли ПТРК четвертого поколения JAGM, максимальная дальность стрельбы которого – 16 километров при размещении ПТРК на борту ВОП и более 20 километров с самолетов тактической авиации. Подобными дальнобойными ПТРК занимаются и другие государства (Израиль – родоначальник этого класса вооружения, Германия, Франция, Италия и т. д.).
Понятно, что без модернизации ракетного канала ЗПРК типа «Тунгуска» противостоять всепогодным ВОП и тем более носителям дальнобойных средств борьбы с БТТ не может, приоритеты утрачены. А ведь на вооружение нашей армии в ближайшей перспективе должна поступить дорогостоящая БТТ на базе унифицированной платформы «Армата», требующая надежного прикрытия от ударов современных ПТРК на воздушных носителях.
Для скорейшего решения этой проблемы необходимо коренным образом модернизировать ракетный канал ЗПРК «Тунгуска-М1» и максимально использовать серийно освоенный технический и технологический «панциревский» задел. В первую очередь речь об использовании в ЗПРК «Тунгуска-М2» (так условно назовем модернизированный ЗПРК) всесуточных и всепогодных современных ОЭС обнаружения и автоматического сопровождения воздушных целей стрельбовым ракетным каналом на требуемых дальностях, используемых в составе ЗРПК «Панцирь-С1». Кроме того, в состав ЗПРК «Тунгуска-М2» необходимо ввести ракету ЗРПК «Панцирь-С1» как второй тип ЗУР. Эта ракета более энерговооруженная, чем штатная, и позволяет поражать воздушные цели типа ВОП или самолет армейской авиации на дальности 20 километров и более, то есть может использоваться для поражения носителей дальнобойных ПТРК.
Вводимую «дальнобойную» ЗУР целесообразно оснастить инфракрасной головкой самонаведения (ИК ГСН). На начальном и среднем участках полета эта ракета наводится на цель командным способом, ГСН включается лишь на конечном этапе и позволяет парировать ошибки наведения на больших дальностях, особенно при возможном использовании для автосопровождения обстреливаемых ракетным каналом целей, кроме ОЭС радиолокационных средств комплекса. ИК ГСН даст также гарантированное поражение носителей дальнобойных ПТРК на максимальных дальностях и создаст некоторый технический задел на перспективу. Применение в «дальнобойной» ЗУР ИК ГСН (возможно, в будущем – многоспектральной ГСН), конечно же, несколько повышает ее стоимость и отчасти противоречит концепции КБП, которое считает, что «мозги» должны оставаться в боевой машине, а не «улетать» с каждой ракетой, но в нашем случае игра стоит свеч.
В ЗПРК «Тунгуска-М2» при стрельбе и «дальнобойной», и штатной ЗУР в ближайшей перспективе возможно реализовать лишь принцип «одна ракета – одна цель». Но по мере отработки техники и технологии создания малогабаритных ВМГ вероятна их установка на штатную ЗУР «Тунгуски», реализация принципа «одна ракета – N целей» и привлечение тем самым в перспективе ЗПРК «Тунгуска-М2» к борьбе с «роями» БЛА с искусственным интеллектом.
Переоценим роли «малышей»
Роль и место средств ПВО малой дальности и ближнего действия (МД и БД) требуют переосмысления и уточнения. С расширением классов поражаемых целей, форм и способов боевого применения их целесообразно классифицировать не по дальности действия, а по решаемым задачам и приоритетным типам поражаемых целей.
Главная задача ЗРК «Тор-М2» – прикрытие войск и войсковых объектов, в том числе средств ПВО дальнего действия и средней дальности войск ПВО СВ и ПВО ВКС от ударов ВТО, БЛА малого и сверхмалого классов и «роев» БЛА с элементами ИИ. Приоритетные типы поражаемых целей: ВТО в полете, в том числе противорадиолокационные ракеты, БЛА с интеллектом «роевого» эффекта, крылатые ракеты на предельно малых высотах полета, самолеты-носители ВТО малой дальности.
ЗПРК типа «Тунгуска» прикрывает БТТ на поле боя от ударов с воздуха ПТРК средней дальности и дальнего действия. Приоритеты для поражения – воздушные носители ПТРК средней дальности и дальнего действия до пуска ими ПТУР, крылатые ракеты на предельно малых высотах полета, наземные цели в зоне действия пушечного вооружения.
Средства ПВО типа ЗРК «Тор-М2» и ЗПРК типа «Тунгуска» целесообразно именовать «средства ПВО МД-БД или средства ПВО дивизионно-полкового звена», не разделяя, что уточнит их роль и место в вооруженной борьбе, повысит значимость при решении конкретных задач и исключит ненужную конкуренцию, особенно между ЗРК «Тор-М2» и ЗРПК «Панцирь-С1».
Современное развитие СВКН и их роль в вооруженных конфликтах соответственно повысили роль и подняли значимость современной системы ПРО-ПВО. Так, не совершенствовавшаяся на протяжении лет ПВО Югославии, построенная по классическим принципам, оказалась беспомощной в борьбе с массированным применением КР и была полностью выведена из строя авиационным эшелоном подавления систем ПВО и средствами РЭБ. Почти каждый источник радиоизлучения, как правило, уничтожался противорадиолокационными ракетами, масштаб применения которых приобрел ранее невиданный размах. Так было и во многих других странах (Ирак, Ливия и др.)
Один из наших ученых-экономистов отметил: «…необходимо помнить, что расходы на оборону всегда значительно меньше расходов на компенсацию ущерба стране, который она несет в мировой экономике из-за слабости ее вооруженных сил, неспособных служить гарантом защиты ее жизненно важных национальных интересов…». С этим трудно не согласиться.
/Александр Лузан, доктор технических наук, генерал-лейтенант, vpk-news.ru/
