Эсминцы проекта 23560 «Лидер»: зачем, когда и сколько?

Эсминцы проекта 23560 «Лидер» — впервые широкая общественность услышала о нем в июне 2009 г., когда ИТАР-ТАСС сообщило о начале работ по созданию многоцелевого эсминца океанской зоны. Тогда же были озвучены задачи, которые командование ВМФ поставило перед перспективным кораблем:

«Его основным предназначением станет борьба как с наземными целями для поддержки десанта, так и с надводными силами противника, а также противовоздушная и противолодочная оборона».

Были также даны минимальные сведения о его будущих характеристиках, в том числе: элементы «стелс», высокий уровень автоматизации, неограниченная мореходность и скорость свыше 30 уз., ангар на 2 вертолета, при этом стандартное водоизмещение должно было достигнуть почти 9 тыс. тонн. В июне 2009 г. состояние работ по новейшему эсминцу выглядело следующим образом:

«Тендер по выбору проекта эсминца нового поколения для ВМФ планируется провести до конца года. Тогда же начнутся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по формированию облика перспективного корабля, которые завершатся примерно через три года».

Примерно тогда же главком ВМФ В. Высоцкий объявил, что строительство нового эсминца может начаться уже в 2012 г. К нашему глубокому сожалению, это заявление главкома оказалось чрезмерно оптимистичным: предэскизный проект ПКБ «Северное» был утвержден только в 2013 году, но и тут оставалось много непонятного. Начиная как минимум с 2011 г. СМИ говорили о том, что эсминец разрабатывается в двух вариантах — с газотурбинной и атомной ЭУ, но какой из вариантов предпочтет флот?

Ясно было лишь то, что по мере проработки проекта водоизмещение будущего корабля росло. Если изначально говорили о «почти 9 тыс. тонн», то впоследствии уже о 9-10 тыс. тонн для газотурбинного, и 12-14 тыс. тонн для атомного варианта. Именно последний показался руководству ВМФ предпочтительным. В 2015 году ТАСС сообщило со ссылкой на неназванный источник:

«Главкомат ВМФ отказался от разработки «Лидера» с газотурбинной силовой установкой. В соответствии с измененным техзаданием, утвержденным Минобороны, эскизное проектирование эсминца ведется только в одном варианте — с ядерной силовой установкой«.

Тогда же источник ТАСС уточнил: «Подготовку технического проекта ведет Северное проектно-конструкторское бюро, его планируется завершить в 2016 году«.

Увы. Как стало известно в июне 2016 г., технический проект перспективного эсминца не завершен, а только начат: по данным годового отчета АО «Северное ПКБ», готовность технического проекта к концу 2016 г. должна составить всего 5%. Однако уже на Международном военно-морском салоне (МВМС) 2015 г. была представлена модель эсминца проекта 23560Э в экспортном варианте.

Достаточно необычный внешний вид и то, что данная модель (наряду с моделью авианосца «Шторм») была выставлена Крыловским ГНЦ, а не разработчиком «Лидера»: ПКБ «Северное» вызывают определенные сомнения в том, что перспективный эсминец будет выглядеть именно так. С другой стороны, никаких иных изображений «Лидера» в открытой печати нет (кроме случаев, когда ошибочно демонстрируются рисунки эсминца проекта 21956).

Тогда же были озвучены и приблизительные ТТХ новейшего корабля. Они общеизвестны, но повторим их еще раз: 17 500 т полного водоизмещения, 32 узла максимальной скорости, 200 м длины, 20 м ширины и 6,6 м осадки, «мореходность 7 баллов» (скорее всего, имелось ввиду, что корабль может применять оружие при волнении до 7 баллов). Ну, а вооружение составит (если судить по модели, представленной Крыловским ГНЦ).

Будет включать:
— 64 (8*8) шахты УКСК для ракет «Брамос», семейства «Калибр», в перспективе — «Циркон».
— 56 (14*4) шахты для ракет «оморяченного» комплекса С-400, либо С-500 «Прометей».
— 16 (4*4) шахты для ЗРК «Редут».
— 3 ЗРПК «Панцирь-М».
— 12 (2*6) торпедных труб «Пакет-НК».
— 1*1-130-мм АУ А-192М «Армат».
— Ангар на 2 вертолета.

Небольшой нюанс. Ранее неоднократно сообщалось, что эсминец типа «Лидер» будет нести 128 ЗУР, в то время как на модели только 72 ракетных шахты. Но тут нет противоречия, поскольку в одной шахте может быть размещено до 4 ракет меньших размеров. Так, например, в одну шахту ЗРК «Редут» входит 4 ЗУР ближнего радиуса действия 9М100, а это означает, что количество зенитных ракет на «Лидере», даже не считая «Панцири», может быть значительно больше, чем имеющиеся 72 пусковых шахты.

Попытаемся разобраться в том, каким образом случилось так, что большой, океанский, но все же эсминец, умудрился дорасти до гигантского ракетного крейсера, понять задачи, которые такой корабль мог бы решать в составе нашего флота и догадаться, когда же все-таки следует ожидать закладки головного корабля серии.

Ближайшим аналогом эсминца проекта 23560 в отечественном флоте являются тяжелые атомные ракетные крейсера проекта 1144, но, конечно, история проектирования этих кораблей кардинально различается — тем интереснее сходство конечного результата. В случае с 1144 советские адмиралы первоначально рассчитывали получить атомный океанский противолодочный корабль водоизмещением в 8000 т для поиска, слежения и уничтожения американских ПЛАРБ.

Считалось, что для обеспечения приемлемой боевой устойчивости в океане кораблю понадобится не только мощное противолодочное вооружение, но и эшелонированное ПВО, а также противокорабельные ракеты, но уместить все это в одном корабле среднего водоизмещения не представлялось возможным. Поэтому на первых этапах проектирования предполагалось создать два атомохода: БПК проекта 1144 и ракетный крейсер проекта 1165 с сильной ПВО, которые должны были действовать в паре. Впоследствии от этой идеи отказались в пользу универсального корабля: вероятно это был правильный подход, но он привел к взрывному росту водоизмещения ТАРКРР проекта 1144.

В итоге ВМФ СССР получил уникальный корабль — оснащенный практически всей номенклатурой морского оружия, он был одинаково ультимативно-эффективен в обеспечении ПВО (С-300Ф — «Оса-М» — АК630) ПЛО (ПЛУР «Метель»-533-мм торпедные аппараты — РБУ), а его ударные возможности (20 ПКР П-700 «Гранит») по тогдашним представлениям отечественных военных специалистов обеспечивали прорыв ПВО АУГ и нанесение решающих повреждений авианосцу.

Разумеется, за все нужно было платить — полное водоизмещение ТАРКР достигло 26 тыс. тонн, а его стоимость оказалась сопоставимой с авианесущими кораблями: по некоторым данным, ТАРКР проекта 1144 стоил порядка 450-500 млн. руб., в то время как ТАКР пр.1143.5 («Кузнецов») — 550 млн. руб., а атомный ТАКР пр.1143.7 («Ульяновск») — 800 млн. руб. (без авиагрупп). Стоимость авиагруппы «Ульяновска» могла составить около 400 млн. руб.

Создание подобных кораблей стало апофеозом концепции советских ракетных крейсеров, предназначенных для уничтожения американских авианосных ударных групп, в том числе из положения слежения, когда отечественный РКР располагался в удалении от АУГ, но держал ее в пределах радиуса действия собственных ПКР и в случае начала конфликта мог нанести по ней немедленный ракетный удар. Но мог ли отечественный ракетный крейсер выполнить поставленные перед ним задачи? Споры на эту тему сотрясают Интернет по сию пору.

Аргументация сторонников авианосцев безупречна — ракетный крейсер, действуя без прикрытия собственной авиации, не может отразить массированного авиаудара, сколько ЗРК на него не ставь. Возможности для поиска противника у авианосца намного выше, за счет наличия самолетов ДРЛО и РЭБ, в то же время ракетный крейсер нуждается во внешнем целеуказании, которое в океане ему просто некому дать. Это могли бы сделать спутники-шпионы, но за исключением чрезвычайно дорогостоящих спутников, способных вести активный поиск (с использованием РЛС в активном режиме) такие спутники либо не гарантируют обнаружение АУГ, либо требуют слишком много времени на дешифровку информации, которая устаревает и не может быть использована для целеуказания противокорабельных ракет.

Таким образом, ракетному крейсеру будет куда сложнее обнаружить АУГ, чем АУГ найти ракетный крейсер, а защититься от ее самолетов РКР не в состоянии. Что касается слежения за неприятелем, то за исключением, когда такое слежение ведется на дистанции, позволяющей визуально наблюдать корабли АУГ, проблема внешнего целеуказания сохраняет свою актуальность. На основании вышесказанного ряд аналитиков полагает ракетные крейсера тупиковой ветвью эволюции надводных кораблей.

Однако не все так просто.

За шесть месяцев до Фолклендского конфликта 1982 г., в Аравийском море состоялись англо-американские военно-морские учения. Со стороны США в них принимала участие АУГ во главе авианосца «Корал Си» под командованием адмирала Брауна. Англичане были представлены эсминцем «Глэморган», тремя фрегатами, двумя танкерами и судном снабжения, возглавлял эту небольшую группу контр-адмирал Вудворт (впоследствии руководивший британской авианосной группой у Фолклендов).

Условия были достаточно просты: учения начинаются в 12.00 при этом британские корабли занимают неизвестную для американцев позицию, но не ближе чем в 200 милях от американского авианосца. Задача англичан — уничтожить «Корал Си» ракетным ударом, задача американцев — обнаружить и уничтожить британские корабли. Для моряков США ситуация в значительной мере облегчалась тем, что из всех английских кораблей противокорабельные ракеты имел только «Глэморган», располагавший четырьмя «Экзосетами» с дальностью стрельбы 20 морских миль. В сущности, только они и представляли собой единственную угрозу американскому соединению.

Контр-адмирал Вудворт решил попытаться атаковать одиночными кораблями с разных сторон, разместив свои фрегаты и эсминец по окружности радиусом 200 миль с авианосцем в центре, но все равно шансы британского соединения перед лицом десятков палубных самолетов и мощного корабельного эскорта стремились к нулю. Как будто этого было мало, американцы «немножко» смухлевали — их самолет обнаружил «Глэморган» за три четверти часа до начала учений — «сбить» его британцы еще не могли, зато адмирал Браун примерно знал расположение единственного корабля, который представлял для него хоть какую-то опасность.

И, тем не менее, учения закончились, когда британский офицер вышел на связь с авианосцем «Корал Си» и уведомил командование последнего о том, что: «Мы произвели пуски четырех «Экзосет» 20 секунд назад».

Добавим, что «Глэморган» в это время находился всего в 11 милях от «Корал Си». Справедливости ради следует указать, что американцы все же обнаружили «Глэморган» самостоятельно, но произошло это уже после «ракетного удара» последнего.

Как британцам такое удалось? Очень просто — после обнаружения «Глэморгана» американским истребителем, британский эсминец резко изменил курс и скорость и к моменту, когда три часа спустя в район его предполагаемого нахождения прибыла ударная группа палубной авиации «Глэморган» находился в 100 милях восточнее. Затем в течении дня американцы обнаружили и «уничтожили» все три британских фрегата, но «Глэморган», оставаясь необнаруженным в сумерках приблизился к 200-мильной границе, с которой он должен был начинать учения. Дальше… корабль рванулся в атаку под покровом тьмы, соблюдая свето- и радиомаскировку? Ничуть не бывало — «Глэморган» зажег все до единой лампочки, какие только были на эсминце и гордо следовал вперед. По словам контр-адмирала Вудворта: «С мостика мы выглядели подобно плывущей новогодней елке».

Зачем? Британскому адмиралу пришла в голову идея замаскироваться под круизный лайнер. Поэтому, когда американский эсминец обнаружил это сияющее во мраке нечто и попросил по радио идентифицировать себя:

«Мой доморощенный пародист Питер Селлерс, уже проинструктированный заранее, ответил с самым лучшим индийским акцентом, на который он был способен: «Я лайнер «Равалпинди», следую из Бомбея в порт Дубаи. Спокойной ночи и удачи!» Это звучало как пожелание главного официанта из индийского ресторана в Сурбитоне»

Маскировка удалась на все 100%, и американцы ничего не заподозрили до тех пор, пока «Глэморган» не сблизился с авианосцем США на 11 миль — тогда они все же спохватились, но было уже поздно.

Разумеется, следует учитывать определенные условности данных учений, как и тот факт, что во время боевых действий вряд ли американцы позволили бы «индийскому лайнеру «Равалпинди»» столь вольготно перемещаться в охраняемом ими пространстве. Но следует обратить внимание вот на что: по паспортным ТТХ американского оружия, успех британского эсминца был совершенно невозможен. Что с того, что «Глэморган» оказался в 100 милях (185 км) от места, где его искали американские самолеты, если ДРЛО Е-2С «Хокай» способен обнаруживать корабль на дистанции в 300 и более километров, в зависимости от высоты полета? Тем не менее, британский эсминец, маневрируя в 200-250 милях от авианосца половину светового дня не был обнаружен американскими воздушными средствами разведки. И это при идеальной погоде!

Таким образом, можно лишь в который уже раз констатировать, что морской бой значительно сложнее и многограннее, чем его моделирование на основе справочных таблиц: классический ракетный крейсер вовсе не является чем-то совершенно бесполезным и вполне способен в определенных условиях атаковать АУГ своими ракетами. Между прочим, сам контр-адмирал Вудворт по результатам описанных выше учений сделал совершенно однозначный вывод:
«Мораль состоит в том, что, если вы в таких условиях будете командовать авианосной ударной группой, будьте предусмотрительны: в условиях плохой погоды вас могут победить. Это особенно верно, когда вам противостоит решительный противник, готовый потерять несколько кораблей ради уничтожения вашего авианосца».

Другой вопрос, что в противостоянии «ракетный корабль против АУГ» последняя все равно и всегда будет иметь существенно большие шансы: нельзя забывать, что, несмотря на успех «Глэморгана», он был единственным из четырех британских кораблей, выполнившим свою задачу. Остальные три были обнаружены и «уничтожены» палубной авиацией США, на что последней понадобилось всего лишь полдня. Кроме этого, следует учесть и то, что британских кораблей все-таки было четыре, т.е. американцы вынуждены были распылять силы, опасаясь атак с различных сторон.

Возвращаясь к эсминцу проекта 23560, отметим, что с кораблями данного типа ВМФ РФ то ли вернулся к советской традиции, то ли повторно наступил на те же грабли (в зависимости от точки зрения). «Лидер» представляет собой классическую реинкарнацию идеи создания универсального ракетного корабля, способного в одиночку «разобраться» с авианосной группой, имеющего эшелонированную ПВО и эффективные средства борьбы с подводными лодками. Особенно эффективен «Лидер» будет в качестве средства «проекции силы» на иностранную АУГ: ничто не мешает ему в предвоенное время занять позицию для немедленного удара, а удар шестидесяти четырех противокорабельных «Калибров» (особенно при использовании ЗМ-54, атакующую цель на 2,9М) вряд ли может быть отражен силами ПВО и РЭБ нескольких эсминцев типа «Арли Берк».

При этом и с учетом того, что вертикальные пусковые установки обычно обеспечивают скорострельность 1 ракета в 1-2 секунды, до полного израсходования ПКР-боекомплекта эсминец должен продержаться всего 1-2 минуты — вполне достижимая задача для его мощной и эшелонированной ПВО. Конечно, остаются вопросы внешнего целеуказания, но и здесь появляются варианты — особенно в части слежения за неприятелем в мирное время. Например, развитие загоризонтной радиолокации — современные ЗГРЛС не в состоянии идентифицировать неприятеля, но кто мешает, при обнаружении множественной цели установить с ней контакт при помощи эсминца/самолета/вертолета, выяснить, что это — АУГ а в дальнейшем отслеживать ее перемещения при помощи ЗГРЛС? Раньше ракетный крейсер, находясь, скажем, в 200 км от АУГ не имел возможности контролировать ее перемещения самостоятельно — конечно, были вертолеты, но круглосуточного дежурства они осуществлять не могли.

В не таком уж далеком будущем, с развитием БПЛА, такие возможности у нашего ВМФ появятся. Объявленный срок службы эсминца проекта 23560 составляет 50 лет, и следует планировать его боевое применение ориентируясь как на существующие, так и на перспективные образцы вооружения и оборудования.

Что касается энергетической установки, то следует признать, что никакого выбора у нас на самом деле не существовало — атом и только атом. До 2014 г, до возвращения полуострова Крым в состав РФ и до введения западных санкций руководство МО еще могло надеяться, что нам удастся построить флот, бороздящий просторы Мирового океана на украинских газовых турбинах и немецких дизелях, но теперь таких иллюзий ни у кого уже не осталось. Мы можем рассчитывать только на собственный военно-промышленный комплекс, а перед ним сейчас стоит чрезвычайно важная и тяжелая задача — обеспечить производство газовых турбин для новейших фрегатов. И эта задача, в конце концов, будет решена, но с опозданием, так что серийное строительство фрегатов проекта 22350 очевидно сорвано. Так какой смысл требовать сейчас от производителя, неспособного обеспечить в нужные сроки поставки энергетических установок для фрегатов еще и газотурбинные ЭУ для новейших эсминцев?

Иное дело — атомные энергетические установки, создающиеся совсем иными производителями. Следует отметить также и то, что оснащение атомными ЭУ дает нашим эсминцам проекта 23560 неоспоримые преимущества — а именно, способность поддерживать максимальную скорость намного дольше, чем способен корабль с газотурбинной ЭУ, да и обеспечивать такой корабль вдали от родных берегов будет несколько проще — по крайней мере, флот танкеров ему не нужен.

Недостатки проекта 23560 напрямую вытекают из его же достоинств — необходимость размещения мощнейшего вооружения и атомной энергетической установки требуют значительного водоизмещения и увеличивают стоимость корабля. Поэтому крайне сомнительно, что Российская Федерация будет способна построить серию из 12 таких кораблей, как это анонсировалось ранее. Вопросы возникают как по стоимости «единицы продукции», так и по верфям, где он может быть построен (длина корпуса 200 м — это не шутка). А если бы даже и могли — зачем нам это надо?

Давайте посмотрим на американское кораблестроение. США реализовали два весьма амбициозных проекта — «эсминец будущего» «Замволт» и «авианосец будущего» «Джералд Форд». Оба этих корабля, по мысли разработчиков, должны были стать квинтэссенцией новейших технологий, что должно было бы обеспечить им беспрецедентную боевую эффективность. Не будем сейчас о том, что получилось у американцев в итоге, по мнению автора, американский кризис ВПК в части морского строительства может оказаться пострашнее чем наш, но сейчас мы всего лишь сопоставим стоимости новейшего эсминца и авианосца США. Что касается «Джералд Форд», то по данным НВО на 2014 г:

«При заключении контракта в 2008 году стоимость строительства Gerald R. Ford оценивалась в 10,5 млрд. долл., но затем она выросла примерно на 22% и на сегодня составляет 12,8 млрд. долл., в том числе 3,3 млрд. долл. единовременных затрат на проектирование всей серии авианосцев нового поколения».

Таким образом мы не ошибемся, предположив, что непосредственные затраты на строительство корабля составили порядка 9,5-10,5 млрд. долл. (в дальнейшем была информация, что стоимость «Форда» достигла 13,8 млрд. долл.). Но проблема в том, что стоимость строительства «Замволта» по последним данным достигла 4,4 млрд. долл., при этом имеется ввиду именно стоимость строительства, без НИОКР и затрат на проектирование. Соответственно, американский авианосец (без авиагруппы) стоит 2,16-2,37 эсминца «Замволт». А вот АТАКР «Ульяновск» (гигантский корабль около 80 тыс. тонн полного водоизмещения, он все же существенно меньше авианосцев США) стоил примерно 1,7 ТАРКР проекта 1144 «Киров».

Наши эсминцы типа «Лидер» меньше «Кирова», но крупнее «Замволта», номенклатура вооружения больше, к тому же, в отличие от американского визави, имеют атомные ЭУ. В то же время по имеющимся данным, перспективный авианосец Российской Федерации по размерам примерно соответствует «Ульяновску». А потому не будет большой ошибкой предположить, что стоимость отечественного авианосца составит примерно два эсминца проекта 23560 «Лидер».

Вопреки общераспространенному мнению, при сопоставлении стоимости авианосцев и иных средств вооруженной борьбы на море, таких как ракетные крейсера или подводные лодки, учитывать стоимость палубной авиагруппы не нужно — эти самолеты в любом случае нужны флоту, хоть с авианосцем, хоть без него. Авианосец представляет собой всего лишь мобильный аэродром, позволяющий авиации действовать вдалеке от своих сухопутных баз. Но если даже и не делать этого, и добавить стоимость еще одного эсминца как компенсацию стоимости авиагруппы, то получается, что вместо дюжины ракетных эсминцев мы можем построить 4 полностью укомплектованных самолетами авианосца.

Можно долго спорить о том, нужны ли нашему флоту авианосцы или нет, но примерная стоимость программы строительства дюжины «Лидеров» именно такова. И если кто-то считает, что авианосный флот для РФ неподъемно дорог, то и программа строительства эсминцев проекта 23560 нам также окажется не по карману.

Известно, что «универсал может делать все, но одинаково плохо». По мнению автора настоящей статьи, при проектировании «Лидера» мы попытались спроектировать по-настоящему эффективный корабль океанской зоны, «универсал, который может делать все, и одинаково хорошо» — и нам это удалось. Проблема лишь в том, что столь качественная универсальность стоит слишком дорого и не годится для крупносерийного строительства. В конце концов, даже СССР не пытался заменить все БПК, эсминцы и ракетные крейсера одними только ТАРКР проект 1144, а индустриальная мощь РФ не идет ни в какое сравнение с СССР.

Тем не менее, это вовсе не делает «Лидеры» ненужными или нежеланными для нашего флота. Создание пусть даже 4-5 таких кораблей, пусть даже растянутое лет на 20, позволит, по крайней мере, обеспечить воспроизводство ракетных крейсеров. И (побудем немного оптимистами) в случае появления авианосцев в составе ВМФ РФ, «Лидеры» прекрасно дополнят их возможности. Даже один эсминец проекта 23560 способен качественно усилить ПВО авианосной многоцелевой группы, а 64 крылатых ракеты превосходно дополняют мощь палубной авиагруппы, хоть против морских, хоть против сухопутных целей.

Закладка головного «Лидера» ознаменовала бы собой наше возвращение в океан, и постоянные смещения сроков «вправо» совсем не радуют тех, кому небезразлична судьба отечественного ВМФ. Тем не менее, определенные резоны в затягивании строительства есть: проектируемый эсминец напичкан новейшим вооружением и оборудованием ничуть не в меньшей степени, чем головной фрегат проекта 22350 «Адмирал флота Советского Союза Горшков». Тот самый фрегат, который будучи заложен в феврале 2006 года вот уже 10 с лишним лет не может войти в состав ВМФ Российской Федерации и неизвестно еще, когда войдет.

Разумеется, проблема заключена отнюдь не в том, что на верфи разучились строить корпуса — первенца проекта 22350 подвели срывы поставки вооружения (а возможно — и оборудования). Проблема заключалась в том, что тот же «Полимент-Редут», к примеру, на момент закладки «Горшкова» находился на достаточно ранних этапах разработки, и все мыслимые сроки ввода его в строй оказались сорваны. Будем надеяться, что этот злосчастный ЗРК все же получится довести до ума, но вряд ли руководство отечественного флота горит желанием вновь наступать на те же грабли: заложить куда более крупный, нежели фрегат, корабль, и получить еще один куда более дорогостоящий долгострой.

А потому можно предположить, что сроки закладки эсминца проекта 23560 «Лидер» сдвигаются вправо именно по причине неготовности его будущей «начинки» — вооружения, энергетики и прочего оснащения. Попробуем разобраться в том, насколько мы готовы приступить к строительству подобных кораблей.

Уже в 2000-х годах, в рамках кардинального обновления ПВО страны, решено было сделать ставку на 3 основных комплекса — малого радиуса действия «Морфей», С-350 «Витязь» средней дальности и дальнобойный С-500, причем последний должен был решать задачи как ПВО так и перехват баллистических ракет средней дальности, межконтинентальных — на конечном участке траектории, а также низкоорбитальных спутников. При этом предполагалась значительная унификация — тот же С-400 мог (и должен был) использовать ракеты С-350, а С-500, очевидно, должен был получить возможность при необходимости «работать» ЗУР С-400.

Кроме этого предполагалась унификация и между родами войск: предполагалось, что С-350 в своей морской ипостаси «Полимент-Редут» станет основой ПВО средних, а С-500 — крупных океанских кораблей, таких как «Лидер». К сожалению, на сегодняшний по всем комплексам работы весьма далеки от успешного завершения, а С-350 в своем «морском» варианте («Полимент-Редут») стал основной причиной задержки вступления в строй «Адмирала Горшкова».

Как известно, принципиальным отличием С-350 от того же С-300 стало использование ЗУР с активной ГСН, наведение которых не требует специальной РЛС сопровождения и подсветки целей, каковая необходима для ракет с полуактивным наведением. Предполагалось, что поступивший на вооружение комплекс С-400 должен уметь наводить ЗУР как с активной, так и с полуактивной ГСН, для чего была разработана многофункциональная РЛС 92Н6Е.

РЛС 92Н6Е на мобильном шасси

В итоге комплекс действует так: РЛС общего обзора (одна на комплекс) обеспечивает контроль воздушного пространства и на основании ее данных командный пункт распределяет цели между ЗРК (управляя одновременно до 8 ЗРК), каждому из которых придана РЛС 92Н6Е. А уж эта РЛС обеспечивает сопровождение целей и наведение на них ЗУР своего ЗРК, при этом она умеет наводить ракеты с активной и полуактивной ГСН (в последнем случае обеспечивается большее количество сопровождаемых целей). Более того — предусматривается применение в ЗУР перспективных комплексированных активно-полуактивных ГСН, имеющих также пассивный канал приема.

При этом максимальная дальность действия РЛС 92Н6Е указывается в 400 км, хотя неясно, насколько велика ЭПР цели, которую на этом расстоянии может сопровождать РЛС. Но для РЛС общего обзора С-400 дается 600 км (230 км для цели с ЭПР 0,4 кв. м). Вполне вероятно, что 92Н6Е способна выполнять функции обзорной РЛС — отечественные станции сопровождения и подсветки целей обычно имели такую возможность, просто в более узком секторе, нежели РЛС общего обзора.

Решетка морского радара «Полимент» имеет куда худшие характеристики — она совмещает возможности обзорного радара с управлением ЗУР с активной ГСН, но вряд ли адаптирована под управление ЗУР с полуактивной ГСН, так как ЗРК «Редут» не предусматривает использования таких ракет. Всего в «Полименте» четыре неподвижные решетки, направленные в разные стороны света, которые и обеспечивают кораблю обзор на 360 град и каждая из них способна одновременно обстреливать 4 цели (РЛС 92Н6Е — 10 целей).

Но у «Полимента» есть серьезная проблема — до сих пор не решена задача передачи цели от одной решетки к другой, т.е. если цель перемещается из зоны обзора одной решетки к другой, то ее сопровождение срывается. Можно предположить, что подобная передача управления ЗУР с полуактивной ГСН окажется еще сложнее — ведь если для ЗУР с активной ГСН достаточно периодически фиксировать положение цели и ракеты в пространстве, после чего компьютер рассчитает изменение траектории, то для полуактивной ГСН требуется еще и постоянная «подсветка» цели лучом РЛС.

В то же время на модели «Лидера», представленной Крыловским ГНЦ мы видим даже не 4 решетки, а большее их количество. Возможно это решетки «Полимента» и нового радарного комплекса С-500, но более вероятно, что это решетки обзорного радара и многофункционального, обеспечивающего наведение всех типов ЗУР. Как бы то ни было, до тех пор, пока не будет решена принципиальная проблема передачи целей от одной решетки к другой, такая схема работать не будет. В сущности, именно проблемы с радаром являются ключевыми для перспективного морского ЗРК. Несмотря на то, что работы по ракетам отстают от графика и даже дальнобойная ЗУР 40Н6Е для С-400 (с дальностью до 400 км и досягаемостью по высоте — 185 км) до сих пор не поступила на вооружение, габариты, масса и энергетика перспективных ракет понятны, и ничто не мешает создать под них соответствующие пусковые установки.

Таким образом строить эсминцы, не дожидаясь ракет, можно — «Лидеры» могут ходить пока и с неполной номенклатурой ЗУР, а кроме того до вступления в строй головного эсминца еще очень далеко, и насколько к тому времени продвинутся разработки перспективных ЗУР — никто не знает. А вот не решив принципиальных проблем с обзорными РЛС и наведением ЗУР — вряд ли. Один раз мы уже сделали это, и теперь судьба ПВО фрегатов проекта 22350 весьма туманна.

Кроме этого, есть сведения о том, что для С-500 разрабатывается совершенно новый обзорный радар, работающий не в дециметровом, а в сантиметровом диапазоне, но обеспечивающий дальность обнаружения 750-800 км против 600 км РЛС С-400. Неизвестно, в каком состоянии находятся его разработка, но, конечно, было бы желательно получить для «Лидера» именно такой.

Второй аспект, тормозящий немедленную закладку эсминцев проекта 23560 (разумеется, по личному мнению автора настоящей статьи), — это энергетика. Вспомним создание ТАРКР проекта 1144 — их реакторы КН-3 были созданы на базе ледокольных реакторов ОК-900, но, конечно, конструкторская мысль с тех пор не стояла на месте. Сегодня для строящейся серии новейших ледоколов проекта ЛК-60Я («Арктика», «Сибирь», «Урал») разработаны реакторы следующего поколения РИТМ-200. Они существенно легче и компактнее ОК-900, но имеют трехкратно больший период непрерывной работы, на 80% больший ресурс. При использовании «гражданского» урана, обогащенного до 20% период между перезагрузками топлива, составляет 7 лет (против 2-3 лет на ОК-900) но на обогащенном в большей степени «военном» уране перезагрузка топлива вообще не потребуется.

Разумеется, логично было бы создавать реакторы для «Лидера» на основе РИТМ-200, но перед этим стоило бы изучить, насколько удачным оказался этот самый РИТМ. Первый ледокол с энергетической установкой на его основе должен войти в строй в 2017 г., поэтому имеет смысл дождаться результатов государственных испытаний с тем, чтобы не «пролететь» в очередной раз.

С учетом всего вышесказанного, наиболее реалистичным сроком закладки головного корабля проекта 23560 являются 2018-2019 гг., при условии, что к тому времени проблемы с РЛС будут решены, а РИТМ-200 будет работать штатно.

/Андрей из Челябинска, topwar.ru/