Штурм Смоленска
После разведки укреплений Смоленска и обсуждения на военном совете способов овладения крепостью гетман Станислав Жолкевский вынужден был доложить королю Сигизмунду III о том, что польская армия не располагает необходимыми для штурма силами и средствами: многочисленной пехотой, осадной артиллерией и соответствующими припасами и снаряжением. Он предложил королю ограничиться блокадой крепости, а главными силами идти на столицу Русского царства.
Однако отступить король считал позором для себя. Оставлять сильную крепость в тылу казалось опасным, и больно легкой, соблазнительной добычей она выглядела. Кроме того, прибыло подкрепление — 10 тыс. казаков Олевченко. На сторону короля перекинулся атаман Наливайко. За бесчинства на Владимирщине на него гневались Лжедмитрий и тушинские бояре, и он ушел к польскому королю. Многочисленное казачье войско в осаде почти не участвовало, но затопило бандами западные русские уезды, перекрыв все дороги и создав тем самым внешнее кольцо окружения Смоленска.
В итоге король принял решение во что бы то ни стало овладеть Смоленском и отклонил предложение Жолкевского. Выполняя королевскую волю, гетман Жолкевский приказал начать штурм крепости в ночь на 25 сентября. Планировалось разрушить подрывными снарядами Копытицкие (западные) и Авраамиевские (восточные) ворота и через них ворваться в Смоленскую крепость. Для штурма были выделены пехотные роты немецких и венгерских наёмников, для прорыва через ворота приготовили лучшие конные сотни. Отвлекать гарнизон должна была ружейно-артиллерийская стрельба по всему периметру крепости. Она была должна создать видимость общего штурма русской крепости.
Михаил Шеин предусмотрел такой вариант развития событий, и все ворота крепости были заранее прикрыты срубами заполненными землёй и камнями. Это защищало их от огня осадной артиллерии и возможного подрыва. Для прохода оставили узкие щели, в которые мог пройти один человек, и их было легко защищать малыми силами (позднее засыпали и их). В результате польские саперы смогли разрушить только Авраамиевские ворота, но польские войска не получили условного сигнала и были обнаружены. Защитники восточной стены зажгли факелы, увидели противника и накрыли изготовившиеся к атаке порядки огнём артиллерии. Польские силы, стоявшие плотными рядами, понесли большие потери и отошли. Таким образом, ночной штурм был сорван.
Однако польское командование не отказалось от штурма. 25-27 сентября шли упорные бои. Поляки перенесли основное направление удара на северные и западные стены. Наиболее ожесточенное сражение развернулось вдоль северных стен у Днепровских и Пятницких ворот, а вдоль западной стены — у Копытинских ворот. Атаки поляков были везде отражены, со значительными для них потерями. Большую роль в успехе оборону сыграл своевременно созданный Шеиным резерв, который быстро перебрасывали на наиболее угрожаемые участки. Кроме того, защитники крепости, отражая атаки противника, одновременно совершенствовали систему укреплений. Бреши немедленно заделывали, ворота, без которых можно было обойтись, засыпали землёй и камнями, срубы перед воротами прикрыли оградой с караулом.
После провала штурма польское командование не отказалось от планов захвата Смоленска. Поляки решили в короткие сроки ослабить оборону русской крепости с помощью инженерных работ и артиллерийского огня, а затем начать второй штурм. Однако эффективность огня оказалось низкой, артиллерии у поляков было мало, к тому же это были маломощные пушки, не способные принести серьёзного ущерба мощным стенам крепости. Крепостная артиллерия русского гарнизона вела успешный ответный огонь, наносила полякам большой ущерб, срывала инженерную подготовку. В создавшейся ситуации Сигизмунд был вынужден отказаться от повторного штурма крепости, и с 5 октября 1609 г. польское войско перешло к осаде.
Шеин в ноябре мобилизовал все население города «по всем торшком и по крестцом и по всем слободкам и по улицам … по росписи быти на городе … со всяким боем, и те б люди стояли все сполна и по своим местом с своим боем безотступно с великим бережением по смотру, а ково по росписи на городе не будет и тому быти казнену смертью».
Осада
Инженерные работы поляков также не достигли успеха, хотя ими и руководили опытные иностранные специалисты. Под фундаментами стен крепости были «слухи» — галереи, предназначенные для вылазок за пределы крепости и противоминной борьбы. Воевода Шеин приказал построить дополнительные «слухи», усилить разведку на подступах к крепости. Русские ратники развернули контрминные работы.
16 января 1610 года русские минеры докопались до польского подкопа и уничтожили находившегося там противника, а затем взорвали галерею. Некоторые военные историки, к примеру, Е. А. Разин, считают, что это был первый в военной истории подземный бой. 27 января смоленские минёры одержали ещё одну победу над противником. Смоленские ратники установили в этот раз в галерее мощную пищаль и зарядили ее ядром со «смрадным» составом (селитра, порох, сера, водка и другие вещества). Подкоп был взорван. Вскоре смоляне смогли взорвать еще один польский подкоп, доказав бесперспективность ведения против них минной войны. Таким образом, русские воины выиграли подземную войну зимы 1609-1610 гг.
В это же время, когда шла подземная война, русский гарнизон совершал вылазки, в которых участвовали сотни воинов, не давая польской армии спокойного житья. Также вылазки совершали с целью получения воды в Днепре (в крепости её не хватало, или качество воды было низким), а зимой за дровами. Так, во время одной из вылазок несколько смолян перебрались на лодке через Днепр, незаметно пробрались в польский лагерь, захватили королевское знамя и благополучно вернулись в крепость.
Одновременно на Смоленщине развернулась партизанская борьба, что и не удивительно, учитывая обычаи армий того времени — снабжение за счёт местного населения (фактический грабеж), мародёрства, насилия над людьми. Партизаны сильно мешали противнику, нападая на его фуражиров, небольшие подразделения. Помог в организации партизанского движения выдающийся русский полководец Скопин-Шуйский. Он прислал в Смоленщину военных специалистов для организации диверсионной войны и дезорганизации тыла противника.
Осада Смоленска сковывала большую часть армии поляков, это позволило Скопину-Шуйскому совершить ряд побед, от врага были очищены обширные области на северо-западе Русского государства, был ликвидирован Тушинский лагерь Лжедмитрия II. В марте 1610 года удалось освободить от осады столицу. В дальнейшем отряды Скопина разбили несколько отрядов поляков и тушинцев и освободили дорогу на Смоленск.
Таким образом, можно выступать на Смоленск. Все условия были созданы: сформирована сильная армия; разгромлены вспомогательные силы противника; освобождена дорога Смоленск. Однако Скопин внезапно умер (видимо, его отравили). Главнокомандующим отличной армией, созданной и обученной Скопиным, был назначен бездарный Дмитрий Шуйский. По польским данным, под началом Шуйского было 40 тыс. русских воинов и 8 тыс. наемников Делагарди. По другим данным, русских было 20-30 тыс. Наемников — 7-8 тыс. человек.
24 июня (4 июля) 1610 года у деревни Клушино, войска Шуйского были атакованы армией гетмана С. Жолкевского. Польская армия насчитывала по разным данным от 7 до 12,5 тыс. человек, причем состояла практически из одной конницы и не имела артиллерии. Однако сравнительно малочисленная польская армия разгромила численно-превосходящее русско-шведское войско Шуйского и Делагарди. Одной из главных причин решительного поражения стали фатальные ошибки русского командующего, который расположил пехотные войска за полками дворянской конницы, но без прикрытия полевыми укреплениями. Свою роль сыграла и неготовность русско-шведского войска к сражению. Не все войска успели принять участие в сражение, Шуйский не успел подтянуть к месту сражения имевшиеся у него 18 орудий.
Наемники и русская конница выдержали первые атаки крылатых гусар Жолкевского. Несколько часов продолжался упорный бой. Однако в итоге опрокинутая поляками дворянская конница бежала и по пути опрокинула свою пехоту. Большая часть войска разбежалась по лесам, Шуйский с несколькими тысячами стрельцов и артиллерией растерялся и засел в лагере, отказавшись от продолжения борьбы. Наемники Делагарди (в основном французы и шотландцы), поняв, что сражение проиграно, изменили русским. Они начали переговоры с Жолкевским. Часть перешла на сторону Речи Посполитой, остальным обещали свободный проход за обещание больше не воевать против Сигизмунда III в Русском царстве. Видя уход шведов, оставшиеся русские бежали. Кроме того, узнав о поражении главной армии, блокированная в Царевом Займище ещё до битвы другая часть русского войска (отряды Ф. Елецкого и Г. Валуева, около 8 тыс. человек) сложила оружие и перешла на сторону поляков.
Таким образом, русская армия перестала существовать. Шведы после Клушинского разгрома ушли на север, получили подкрепления и приступили к захвату Новгородской земли. Польская армия была значительно усилена наемниками, которые перешли на службу к Сигизмунду, русскими отрядами, присягнувшим королевичу Владиславу. Вслед за поражением в Москве был свергнут Василий Шуйский (его постригли в монахи) и образовано временное боярское правительство Семибоярщина («боярское державство»), которое, в страхе перед Лжедмитрием II и, не имея возможности самостоятельно удержать власть, присягнуло Владиславу и впустило в Москву войско Жолкевского. Однако Смоленск, и в условиях отсутствия надежды на помощь извне, продолжил сопротивление до лета 1611 г.
Падение русской твердыни
Положение Смоленска было безнадежным, но ни отсутствие помощи извне, ни осада, ни голод и болезни не сломили мужества русских людей. В то время как силы защитников иссякали, и помощи не было, к польской армии прибывали все новые и новые подкрепления. Весной 1610 года под крепость прибыли польские отряды, которые служили ранее второму самозванцу. Подошли и значительные силы из Речи Посполитой. Увеличилось количество ландскнехтов — немецких наемников. Всего армия получила 30 тыс. человек подкрепления и осадную артиллерию. Затем польская армия усилилась, когда русская армия была разгромлена у Клушина. Но сдаваться гарнизон не собирался, все попытки поляков склонить смолян к капитуляции успеха не имели.
В июле 1610 года польская армия возобновила активные инженерные работы, одновременно стали применять полученную осадную артиллерию и стенобитные механизмы. Польские инженеры заложили траншеи и начали продвигаться к башне у Копытицких ворот. Гарнизон повел траншеи для противодействия продвижению врага и русские ратники уничтожили часть ходов противника. Хотя поляки все-таки достигли башни, но все попытки пробить брешь в её мощном фундаменте к успеху не привели. К 18 июля сосредоточив здесь почти всю свою осадную артиллерию, поляки смогли пробить брешь. 19 июля утром польская армия пошла на решительный штурм крепости, который продолжался два дня. Демонстративные действия велись на всем фронте укреплений, а главный удар, силами немецких наёмников, нанесли в районе Копытицких ворот (с запада). Но защитники, несмотря на его отчаянные усилия противника, отразили штурм. Решающую роль сыграли резервные подразделения, которые вовремя ввели в сражение. 11 августа защитники крепости отразили третий большой штурм. Польская армия потеряла до 1 тыс. человек только убитыми.
Новое московское правительство (Семибоярщина) прислало Шеину приказ сдать город польскому королю. Однако Шеин по собственной инициативе отказался выполнять это распоряжение, что было поддержано и горожанами. Разгневанный Сигизмунд III поставил смолянам трёхдневный ультиматум под страхом смерти сдать город, но смоляне по истечению срока ответили успешной вылазкой с подрывом батареи рижских пушек, под которую совершили подкоп. Это заставило короля затребовать новых пушек из Слуцка и обеспечило смолянам ещё два месяца передышки. 21 ноября гарнизон отразил четвёртый штурм. Главную роль в отражении противника опять сыграл резерв. Польская армия понесла значительные потери и опять перешла к осаде, не предпринимая активных действий.
Зима 1610-1611 гг. была очень тяжёлой для русской крепости. К голоду и эпидемиям, ослаблявшим людей, присоединился холод, людей для вылазок за дровами уже не хватало. Стала ощущаться и нехватка боеприпасов. В итоге к началу лета 1611 года в гарнизоне крепости осталось в живых всего лишь около 200 бойцов, которые были способны держать в руках оружие. Этого числа едва хватало за наблюдения за периметром. Каждому ратнику приходилось наблюдать за 20—30-метровым участком крепостной стены. Резервов больше не было. Из жителей города осталось живых не более 8 тыс. человек, которые были на грани выживания.
Судя по всему, поляки не знали о катастрофическом положении гарнизона, а то штурм начали бы раньше. Решение о пятом штурме польское командование приняло лишь после того, как один перебежчик из крепости, некий Дедешин, рассказал о бедственном положении Смоленска. Он указал и наиболее слабое место обороны крепости в западной части смоленской стены. В последние дни, перед решающим штурмом, польская армия подвергла укрепления мощному обстрелу. Но его эффективность по-прежнему была невысокой, небольшую брешь удалось пробить лишь в одном месте.
Вечером 2 июня 1611 года начался последний штурм города. Поляки смогли взрывом обрушить часть стены. Через пролом поляки ворвались в город. Одновременно в другом месте немецкие наемники по лестницам забрались на ту часть крепостной стены, которую даже по ночам некому было охранять. Горстка защитников Смоленска во главе с воеводой Михаилом Шеиным дала последний бой врагу, пытаясь остановить прорыв врага. Несколько десятков русских бойцов в яростной схватке с врагом погибли практически все.
Несмотря на безвыходное положение, смоляне не сдавались, они продолжали бой в городе, жестокая схватка на улицах шла всю ночь. Последним опорным пунктом обороны был Успенский собор на Соборной горке, в подвалах которого хранились запасы пороха. Там укрылось около 3 тысяч человек, в основном старики, женщины и дети. Когда в схватке с врагом пали последние защитники Соборной горки, смоляне подожгли пороховой погреб и взорвали себя вместе с врагами, чтобы не попасть в плен к жестокому противнику. Безвестные русские патриоты предпочли смерть плену…
Израненного Шеина, засевшего с горсткой воинов в одной из крепостных башен, поляки взяли в плен и подвергли жестоким пыткам. Во время допроса мужественного воеводу спросили, кто ему советовал и помогал так долго держаться в Смоленске? На что он ответил: «Никто в особенности, потому что никто не хотел сдаваться». Шеина отправили в Литву. Там его в течение девяти лет держали в кандалах.
Итоги
20-месячная беспримерная оборона Смоленска завершилась на высокой ноте. Русский гарнизон дрался до конца, исчерпав все оборонительные возможности. То, что не смог сделать враг, сделали голод, холод и болезни. Русский гарнизон пал в бою целиком, из десятков тысяч жителей города осталось в живых несколько тысяч человек, больных и полностью обессиленных. Смоленск стал примером всей России, как нужно драться с врагом — до последнего, даже без надежды на успех.
Оборона Смоленска в очередной раз показала, на какой героизм и самопожертвование способны русские люди, поднявшиеся на борьбу с врагами. Герои Смоленска стали примером для всего русского царства, в том числе для ратников Первого и Второго ополчений. Во всех уголках Русской земли с тревогой и болью следили за ходом борьбы за Смоленскую крепость. Так, героическую оборону Смоленска ставил в пример своим ратникам воевода Дмитрий Пожарский.
К сожалению, в современной России образ героического Смоленска, его воеводы, защитников и жителей почти неизвестен. Хотя героическая оборона Смоленска достойна больших исторических фильмов, сериалов. А образы, которые подарил нам Смоленск, могут помочь в патриотическом воспитании подрастающих поколений. Но, нынешние деятели «культуры» предпочитают снимать проамериканскую «попсу», направленную на оболванивание, вестернизацию и разложение молодежи.
В военно-стратегическом отношении длительная оборона Смоленска сыграла большую роль в дальнейшей судьбе России. Смоленский гарнизон, жители города почти на два года сковала основные силы армии противника, сорвали планы польского руководства по молниеносной кампании и оккупации жизненно важных центров Руси. И этим создали условия для успешной национально-освободительной борьбы русского народа против интервентов. Они бились и погибли не зря.
Сигизмунд использовал все имеющиеся финансовые и материальные ресурсы для формирования большой осадной армии. Польская армия была обескровлена (потеряв до 30 тыс. человек) и не способна для броска на Москву. Сигизмунд III не решился сразу идти на русскую столицу, чтобы укрепить тамошний польский гарнизон и увёл войска в Польшу, где они были распущены. Для похода на Москву в 1612 году он был вынужден использовать литовские войска гетмана Ходкевича, сам же выступив лишь осенью 1612 года, не смог взять Волоколамск и был вынужден повернуть назад. Сам Смоленск снова вошёл в состав Речи Посполитой и был возвращен в состав России в 1654 году.
С точки зрения военного искусства оборона Смоленской крепости является классическим образцом обороны укреплённой позиции. Надо отметить, что хорошая подготовка Смоленска к обороне помогла её сравнительно небольшому гарнизону без какой-либо помощи извне, рассчитывая только на свои силы и средства, успешно выдержать 4 штурма, значительное число небольших атак, осаду численно, профессионально и технически превосходящей армии врага. Гарнизон не только отбивал штурмы, но и активно контратаковал, смог настолько истощить силы польского войска, что даже после захвата Смоленска, польская армия утратила свою наступательную мощь.
Русские ратники показали высокий уровень военного искусства. Это проявилось в высокой активности гарнизона, устойчивости обороны, искусном применении артиллерии, победе в подземной войне против западных военных специалистов. Командование крепости искусно использовало манёвр резервом, непрерывно совершенствовало оборону Смоленска в ходе ведения боевых действий. Гарнизон проявлял высокий боевой дух, мужество и смекалку до самых последних мгновений обороны. В итоге падение крепости было обусловлено не ошибками гарнизона, а полным истощением его сил (драться уже было просто некому) и слабостью правительства Василия Шуйского, бездарностью ряда царских военачальников, которые не смогли деблокировать осаждённую крепость.
/Александр Самсонов, topwar.ru/