13 апреля 1940 года на вооружение в СССР приняли винтовку СВТ-40 — один из самых знаменитых образцов автоматического оружия Второй мировой
Одна из знаменитых военных максим гласит, что воюет не оружие — воюют люди, которые держат его в руках. Иными словами, каким бы замечательным ни был тот или иной образец военной техники, все его преимущества могут быть сведены на нет неумелым использованием. И наоборот, умелый воин даже слабое оружие превратит в грозную силу. Все это прямо относится и к одному из самых знаменитых и неоднозначно оцениваемых образцов русского оружия — самозарядной винтовке конструктора Федора Токарева СВТ-40.
Ее приняли на вооружение Красной армии 13 апреля 1940 года постановлением Комитета обороны при Совнаркоме СССР как результат модернизации более ранней модификации — СВТ-38, выпуск которой начался в 1939 году. И благодаря этому Россия оказалась одной из двух стран в мире, которые встретили Вторую мировую войну, имея на вооружении своих армий самозарядные винтовки. Второй страной были Соединенные Штаты, вооружившие своих пехотинцев самозарядной винтовкой Гаранда М1.
Пожалуй, трудно отыскать в длинном списке отечественных оружейных систем второй пример столь неоднозначной и противоречивой оценки достоинств и недостатков оружия, каких удостоилась СВТ-40. И вместе с тем трудно найти даже в мировой истории такую винтовку, которая получила бы исключительно положительные отзывы. Ведь, как мы уже говорили, все зависит от того, насколько опытен и грамотен боец, держащий в руках оружие, как хорошо он его освоил и насколько свободно и внимательно обращается с ним.
СВТ-40 не случайно заслужила у советских бойцов прозвище «Света»: с одной стороны, она была верна тому, кто ее по-настоящему любил и хорошо за ней ухаживал, а с другой, в этом имени был и прямой намек на капризный характер винтовки. Она требовала от своего владельца не только технической грамотности, поскольку нуждалась в достаточно тонкой настройке в зависимости от времени года, но и тщательного ухода и постоянного внимания, так как была настоящей чистюлей. Даже слишком густая смазка могла повредить СВТ-40, не говоря уже об окопной грязи.
К тому же токаревская самозарядка была достаточно сложной системой с точки зрения конструкции: почти полторы сотни деталей, в том числе несколько десятков довольно мелких, и два десятка пружин. Управиться со всей этой машинерией мог далеко не каждый даже довоенный призывник Красной армии. Согласно воспоминаниям военачальников предвоенной поры, даже в частях западных округов, куда в первую очередь после принятия на вооружение стали поставлять СВТ-40, к началу войны ею по-настоящему овладели далеко не все рядовые бойцы.
А ведь «Света» согласно предвоенным планам, должна была стать основным оружием стрелковых подразделений Красной армии, полностью заменив заслуженную «мосинку» образца 1891/1930 годов. По довоенным штатам, треть вооружения стрелковой дивизии РККА должны были составлять именно СВТ-40, при этом в стрелковой роте большинство оружия — почти три четверти, а стрелковое отделение вооружалось ими полностью. (Странное для гражданского человека соотношение объясняется просто: в подразделениях от взвода и выше постепенно нарастает число строевых и нестроевых должностей, которым положено более простое оружие.)
В полном соответствии с этими планами было расписано и наращивание производства СВТ-40, начиная с июля 1940 года. До конца этого месяца Тульский завод, который стал основным местом производства винтовки, выпустил их 3416 штук, в августе — 8100 штук, а в сентябре — 10 700 штук. В 1941 году предполагалось выпустить 1,8 млн. СВТ-40 (к производству подключился и Ижевский машиностроительный завод), в 1942-м — 2 млн., а общий объем к 1943 году, как планировалось, должен был составить 4 млн. 450 тыс. единиц.
Но война внесла свои коррективы в эти задачи. В 1941 году было выпущено чуть больше миллиона винтовок, в том числе 1 031 861 обычная и 34 782 снайперские, отличавшиеся более тщательной проработкой канала ствола и специальным выступом, позволявшим крепить разработанный для нее снайперский прицел ПУ. Но уже в октябре, когда враг подошел к Туле, там прекратили выпуск винтовки. Производство эвакуировали на Урал, в город Медногорск, где его удалось вновь запустить только в марте 1942 года (а до этого времени потребности армии в самозарядных винтовках удовлетворял только Ижевск).
К этому времени от кадровых частей Красной армии, встретивших врага на западных границах, почти ничего не осталось. Соответственно, были потеряны и большинство стоявших у них на вооружении винтовок СВТ-40 — по документам, войска недосчитались почти миллиона единиц этого оружия, оставшегося на поле боя после отступления на восток. Потери личного состава компенсировались за счет массовой мобилизации, но новые бойцы не проходили достаточной стрелковой подготовки, не говоря уже о том, чтобы всерьез овладеть такой сложной техникой, как винтовка Токарева. Им требовались более простые трехлинейки, и было принято непростое решение: сворачивать выпуск СВТ в пользу расширения производства винтовок Мосина. Так что в 1942 году заводы выдали всего 264 148 единиц обычных СВТ-40 и 14 210 снайперских.
Небольшими партиями винтовку продолжали выпускать и позже, пока 3 января 1945 года не вышло постановление ГКО о снятии ее с производства. При этом, что любопытно, приказа о прекращении производства винтовки во всех ее вариантах — как самозарядном, так и автоматическом, а также снайперском — так и не последовало…
Своему создателю — легендарному русскому оружейнику Федору Токареву — самозарядная винтовка принесла Сталинскую премию, звание Героя Социалистического Труда и степень доктора технических наук, которые были ему присвоены в том же 1940 году. Ее высоко ценили опытные бойцы Красной армии, особенно морские пехотинцы. На флот традиционно призывали юношей более образованных и технически грамотных, которые к тому же за время службы получали еще более богатый опыт обращения со сложными механизмами, и потому, оказавшись в частях морской пехоты, они не испытали трудностей в обращении с капризной «Светой».
Напротив, «черные бушлаты» очень ценили СВТ-40 за ее огневую мощь: хотя токаревская самозарядка уступала «мосинке» в точности стрельбы, десятизарядный магазин и возможность вести стрельбу в более высоком темпе делали ее куда более удобным оружием обороны. А кинжального типа штык СВТ был удобнее и в штыковом бою (хотя тоже требовал определенных навыков), и как универсальное холодное оружие: в отличие от неотъемного четырехгранного штыка «мосинки», токаревский носили на поясе в ножнах и могли использовать как обычный кинжал или нож.
Примечательно, что существенную часть стрелкового вооружения СВТ-40 до конца войны составляла в частях, воевавших на Крайнем Севере. И понятно, почему. В Заполярье боевые действия в основном были позиционными, а интенсивность их была заметно ниже, чем на других фронтах. Соответственно, значительно выше был и процент оставшихся в строю кадровых бойцов, встретивших войну с СВТ в руках и сохранивших свое оружие, которое заслужило у них уважение и любовь. А вот у снайперов, вне зависимости от театра военных действий, токаревская винтовка высоким спросом не пользовалась: слишком заметно сказывалась работа автоматики на кучности и эффективной дальности стрельбы, а огневая мощь — не тот показатель, который важен для снайперской работы. Тем не менее, в снайперских подразделениях СВТ-40 использовалась до конца войны, и было немало метких стрелков, уничтоживших десятки, а то и сотни фашистов и отказывавшихся менять ее на более точную и менее капризную трехлинейку.
Кстати, уважения СВТ-40 добилась и у наших противников — немцев и финнов. Последние познакомились с СВТ еще во время Зимней войны в варианте СВТ-38 и взяли ее за образец для собственного варианта самозарядной винтовки. В вермахте же СВТ вообще была принята на вооружение, хотя и ограниченно, под именем Selbstladegewehr (дословно: «самозарядная винтовка») 259 (r), где эта буква означала страну производства — Россию. Немецкие солдаты, испытывавшие нехватку автоматического оружия, оценили эти винтовки с первых дней войны, с явной завистью отмечая, что русские, в отличие от них, почти «поголовно вооружены ручными пулеметами» (так, в частности, писал своим родным один немецкий солдат, оказавшийся на Восточном фронте).
Такого же уважения СВТ-40 добилась и у американских специалистов, которые сравнивали ее со своей М1 — и утверждали, что русская винтовка превосходит ее, в частности, по удобству заряжания и емкости магазина, а это весьма важные показатели для рядового бойца.
Но сколь бы противоречивым ни был опыт боевого применения СВТ-40, она стала таким же символом победы русского народа в Великой Отечественной войне, как и мосинская трехлинейка и легендарный ППШ. Токаревскую самозарядку можно увидеть на множестве фотографий, картин и плакатов того времени. А гражданские варианты этого оружия в ходу по сей день: на основе списанных с арсенального хранения винтовок оружейные заводы выпускают несколько модификаций охотничьего оружия, пользующегося стабильным спросом.
Наконец, узнаваемые черты СВТ можно увидеть и в ее наследнице — знаменитой снайперской винтовке Драгунова, СВД: очень уж удачной оказалась конструкция, разработанная оружейником-самоучкой, бывшим казачьим сотником Федором Токаревым в далеком 1940-м.
/Сергей Антонов, rusplt.ru/
Слышал от одного фронтовика отзывы о СВТ-40 прямо противоположные. По его словам, никто её не любил. Винтовка была очень ненадёжная. Причём неважно, вычищена она была или нет. Даже вычищенная и смазанная СВТ не отличалась надёжностью. И не слышал, чтобы он называл СВТ «светой». Отзывы охотников о СВТ тоже почти всегда негативные. Но в любом случае она не стала массовым оружием пехоты, и это вряд ли случайно. А любителей из патриотических побуждений переписать историю сейчас хватает.
согласен с Иваном. СВТ чем-то напоминает те же М-16 раннего выпуска. видел ее разборку на ютубе — мама родная! одна возвратная пружина зачем-то аж на трех каких-то шпеньках навита, затвор из нескольких частей, масса дополнительных усилий чтобы просто снять крышку ствольной коробки и т.п. при этом единственное условное достоинство — скорострельность. а реализовать его — ни тактики, ни готовности ее разрабатывать. ну, и толку с такого девайса? это после войны, подумав и прикинув, рассчитали тактику под АК, гасить шевеление противника массированным огнем, а вот уничтожать его уже снайперским и артиллерийской поддержкой, включая и огонь с БМП. но на СВТ такое нереализуемо в принципе, отдача и расход ресурса в автоматическом режиме такой, что хватит на три-пять боев ресурса, если боец вообще доживет, поскольку попасть во врага сможет только чудом… а в режиме одиночного огня — так и вообще, чуть более высокая скорострельность компенсируется более низкой точностью, а уж надежность и вообще убивает аппарат.
немцы, понятное дело, использовали вообще все, что к ним попадало в руки. при этом в первое время, когда они ограниченно приняли СВТ на вооружение, ее надежность не была критичной, поскольку в наступлении этот недостаток компенсируется поддержкой сослуживцев, да и вообще вряд ли СВТ-ха использовалась в маршевых пехотных частях, скорее в охранных подразделениях и для особых стрелков, типа снайперов-охотников. показательно скорее то, что выпускать они эту штуку не стали, ни в каком виде — хотя с Т-34 свою «пантеру» во многом «слизали», а минометы 120 мм вообще выпускали один-в-один. а к середине войны остались единицы — как у нас, так и у фрицев. даже то, что «на северах» при позиционной войне СВТ было довольно много, тоже объяснимо — сидя в окопе, без хождения в атаки, проще пережить отказ оружия — в принципе, это не более опасно, чем вообще быть в окопе под обстрелом. отказала — отполз, почистил/починил, приполз обратно. это не в атаке оказаться безоружным, так и так даже если ты стреляешь, основные потери у врага от артиллерии… как и у своих, в принципе. так что согласен, это дурость, а не патриотизм.
Ляпсус сделали, когда в 20х отказались от 6.5 мм, как Федоров ни настаивал. Ввели бы патрон (его уже выпускали у нас), для начала магазинку под него запилили, типа усовершенствованную Арисаку, можно и с 10-зарядным магазином, а потом бы уже упражнялись в разработке надежного и технологичного автомата. А пулеметов уже в 20х целое семейство было готово под него, собственно, ДП-27 и был апскейлингом одного из них под 7.62. И не надо ля-ля про увеличение номенклатуры боеприпасов — патрон Арисака был дешевле, чем 54х7.62, а потом в ротах все равно пошла мешанина — и винтовочные, и ПП-шные, и пистолетные (они слабее ППшных, хотя гильза и пуля те же), еще и трофеи.
Тут скорее не к винтовке претензии должны быть, а к уровню подготовки солдат и рядового состава. Вчерашним крестьянам, ничего сложнее топора не видевшим, СВТ действительно не годилась. Хотя и у винтовки были изъяны конструкции. Создатели погнались за облегчением винтовки и из принципа постарались сделать ее легче мосинки, чтобы потом можно было перед начальством отрапортоваться, как тогда принято было. В итоге многие детали изтончили и винтовка зачастую работала на пределе.
Создатель не гнался за облегчением, облегчение было требованием военных, чтобы СВТ-40 месила как Трёхлинейка. У облегчения были свои причины, из-за череды голодов в стране призывники были очень слабого сложения. Один Генерал утверждал что призывники меньше чем винтовка Мосина со штыком. Если бы модернизация СВТ-40 была направлена не на уменьшение веса, а на увеличение надёжности, возможно у СВТ-40 была бы немного лучшая репутация. В 1944 году Токарев улучшил СВТ устранив большинство неисправностей, плюс к ней был разработан надёжный 20-патронный магазин. Но военных уже это не интересовало, их умы захватило оружие под промежуточный патрон. Но согласен что самая большая неудача СВТ-40 вытекла из плохой подготовки призывников. Довоенные регулярные войска, морпехи, парашютисты, солдаты Чехословацкого корпуса, Войска Польского, иженеры-сапёры, вообщем все те войска которые были хорошо подготовлены и имели грамотных солдат в их руках СВТ-40 показала себя намного лучше.