Капитан не по званию, а по призванию

Дорога жизни многогранна и извилиста. Никогда не знаешь, что ждет тебя там, за очередным поворотом судьбы. Иногда за проселочной ухабистой узкоколейкой начинается ровная трасса, а иногда путь совершенно неожиданно пересекает разделительная полоса, четко очерчивая жизнь на «до» и «после». Так случилось с Николаем Л. — офицером, неожиданно распрощавшимся с планами на долгую службу и благополучную жизнь.

Капельницы, таблетки и постоянное врачебное наблюдение — вот, как обычно проводит свое «свободное» время Николай сейчас. Семь лет назад молодому офицеру в душном от напряжения кабинете сообщили — рак. Шансы на жизнь малы, практически ничего поделать нельзя. Тогда старший лейтенант действительно поверил, что на этом все кончено: с молодой женой детей нажить еще не успели, да и супруга вряд ли останется с таким ущербным и ни на что негодным мужчиной. На службе тоже можно поставить крест…да что там служба! Жить ему осталось всего — ничего, а смерть к онкологическим больным всегда приходит под руку с муками и нестерпимой болью.

«Русские не сдаются»

Веселый, улыбчивый, по-богатырски здоровый и всегда добивающийся поставленных целей, 18-летний Николай шел в армию с огромным желанием. Еще в военкомате новобранцу разрешили выбрать — автомобильные войска или пограничные. Николай решил, что охрана рубежей России ему ближе. Так в качестве рядового он поехал в далекий Лесозаводск Приморского края. Уже после первого года службы подающего хорошие надежды срочника заметило начальство и предложило Николаю подписать контракт. «Ну какой солдат не мечтает стать генералом», подумал Коля и безусловно согласился.

Николай: а потом я решил, что погоны старшего сержанта мне уже малы. Хочу офицером быть! Узнал, что ближайший пограничный институт находится в Хабаровске и решил поступать. Начальство только одобрило такую инициативу. И вот приехал я на экзамены, а там в списке обязательных английский язык значится, а я всю жизнь французский учил. Так что не поступил. «Не судьба», скажете вы? «Русский военнослужащий просто так не сдается», отвечу вам я. На дежурствах и по вечерам подтягивал язык, с азов сам учил. В итоге, в 23 года (предельно допустимый возраст, когда можно поступить в ВВУЗ) я сдал экзамен и меня зачислили в институт.

И вновь обшарпанные стены клинической больницы. Капельница монотонно отсчитывает дальнейшую жизнь дозами препарата. Горькая ирония в том, что само лекарство, одновременно со спасением, является смертельным ядом. Проникая в организм человека, оно, наряду с раковыми клетками, поражает здоровые. Все — от кончиков волос до ногтей на пальцах ноги — отравлено химикатами. Сквозь тупую боль в каждой клеточке тела, в голове Николая только одна мысль: «а сдаваться нам еще рано»…

Герои черно-белых фильмов

В курсантские годы о любви думать некогда. А ведь очень хочется! И день святого Валентина как нельзя лучше подходит для мечтаний о высоком.

Именно в 14 февраля курсант 3 курса Николай Л встретил ЕЁ. Произошло все банально: дискотека, молодые студентки педагогического колледжа и горячие парни из военного института. Николаю в тот вечер было не до амуров, незримо пролетающих над головами сокурсников. Ровно до тех пор, пока в зал не зашла Яна…

Николай: я ее сразу заметил. Выделялась она из общей толпы. Вот не знаю, чем, но сердце ёкнуло. Долго не решался к ней подойти, а диджей как назло медленные композиции крутил. Когда наконец он «сменил пластинку», я решился. Помню, как важным гоголем к ней подошел, она с подружками танцевала. Решил, что от моих «коронных па» она не устоит (смеется). В общем-то, мой расчет оказался верным — Яна обратила на меня внимание.

Яна: *легонько толкая мужа в бок* да ничего подобного! Не верьте, не понравился мне Коля сначала. Он такой большой был, взрослый. Шутка ли, 25 уже стукнуло! А мне 17 лет. Но какой девушке внимание будет лишним? Я ему взглядом дала понять, мол, ухаживать разрешаю, но на многое не надейся.

В конце вечера молодые люди обменялись номерами телефонов. Однако оба набор заветных цифр потеряли. Привыкший добиваться намеченных целей, Николай решил, что Яна все равно станет его. Уже на следующей дискотеке он нашел свою возлюбленную и больше от себя не отпускал.

А дальше все как в черно-белых советских фильмах: он — будущий офицер, статный, красивый, подтянутый, по-рыцарски скромно и галантно ухаживает за юной девушкой. Если гулять, то только в сопровождении подружек, если целовать, то только в щечку. И это в бесшабашные и откровенные нулевые! К моменту предложения руки и сердца, на любовном фронте Николая прогремело много выстрелов. И лишь единицы из них попали в цель — он добился от Яны трех страстных поцелуев.

Яна: на своем выпускном Коля во время банкета попросил слово. Выйдя на сцену, он сказал, что очень ценит свою маму и благодарен ей за все, но адресовывает слова любви еще одной девушке. Потом встает на одно колено и делает предложение. Красиво все, момент такой трогательный…вот только я замуж не собиралась совсем. А уж за него тем более. Он мне другом был, но никак не возлюбленным. Ну не отказывать же при таком количестве народу! Дала свое согласие.

…Николай открывает глаза. Все те же плотно задернутые шторы, тусклый свет лампы и ощущение полной опустошенности. Так всегда бывает после капельниц. Ничего не хочется, только бы ускорить время и быстро перемахнуть через эту границу между страшным кошмаром и беззаботной жизнью. Ведь совершенно точно где-то дальше есть место улыбкам и счастью. А пока нужно только закрыть глаза и провалиться в забытье. Даже если спать уже больше совсем не хочется.

Как гром среди ясного неба

После распределения лейтенанта Николая Л отправили в Курганскую область. А дальше завертелась — закрутилась военная жизнь. Бесконечные дежурства, охрана границы и бумажная работа. Оставшееся время уходило на счастливые минуты с молодой женой. Подумать о себе было некогда.

Еще на 3 курсе института Николай обнаружил на ноге небольшую шишку. Недолго думая, курсант обратился к врачу. «Обычное увеличение мышцы» — практически не глядя заключил доктор, «не стоит и беспокоиться».

«Если бы Яна не настояла на том, чтобы я пошел и еще раз проверился, никогда бы и не подумал это сделать», говорит Николай.

В ведомственной больнице офицера уверили — доброкачественная опухоль. Ничего страшного нет, но удалить все же стоит. Собирайтесь в Москву на операцию.

По прибытии в столицу, военные врачи госпиталя с коллегами из Кургана согласились — опухоль на работу организма не влияет, но избавиться от греха подальше надо. Несмотря на уже проведенные анализы, перед хирургическим вмешательством взяли пункцию непосредственно из оперируемой зоны.

Николай: Помню ли я тот день? Да лучше б забыл. Меня позвал мой лечащий врач и сказал, что со мной хочет побеседовать зав. терапевтическим отделением. Она то и сообщила, что у меня рак. Я был в ступоре. Я просто сидел молча и не мог ни о чем думать и говорить. Меня бросило в жар. Там же, в кабинете, когда врачи увидели, что я готов воспринимать информацию дальше, объяснили, что требуется лечение в химиотерапевтическом отделении после чего, возможно, будет операция по удалению опухоли. Выйдя из кабинета, я еще около часа бродил вокруг больницы думая, что сказать родным и близким. Очень боялся сообщить жене. Боялся, что бросит. С таким диагнозом в отделении много ребят лежало. И молодых, и не очень. Когда они своим супругам говорили, что неизлечимо больны, те их бросали тут же, по телефону. Вы представляете себе здоровенных мужиков с красными от слез глазами? А я их видел. Поэтому когда я решился все-таки рассказать обо всем Яне, то и предложил ей самой уйти. Я пойму.

Яна: он мне позвонил и сказал, что у него рак… я вот как стояла, так и села. Вторая новость совсем меня подкосила: мы разводимся. Может сначала у меня к Коле и не было особой любви, но он так меня добивался, так красиво ухаживал, так ждал моего согласия, что больше жизни я без него представить не могла. Это МОЙ мужчина. И даже смертельной болезни я его не отдам. А тут он со своими мыслями о разводе. Размечтался! Я сразу сказала, что и не подумаю от него уходить. Вместе будем с болезнью бороться. Я еще в ЗАГСе обещала: быть и в горе, и в радости. И от своих слов не отказываюсь.

После разговора с женой, Николай даже на позитиве шел на первую химиотерапию. Верил: победа за нами будет. Больно, страшно — да. Но я же офицер! Все стерплю.

После 5 курсов сильнейших препаратов, опухоль уменьшилась. Первая маленькая победа в игре со смертельной болезнью. Врачи решают, что надо оперировать. Однако вместе с саркомой, консилиум планирует ампутировать ногу. По бедро. Для молодого подающего надежды офицера — очень высокая цена за шанс на спокойное будущее.

Николай: это было вторым ударом после обнаружения рака. Как ногу? Как по бедро? А кому я потом такой нужен буду? Спасибо заведующей терапевтическим отделением — она настояла на том, чтобы рискнуть и вырезать только опухоль. Розовых замков не обещала: если возникнут трудности, придется и конечность ампутировать. Но шансы обойтись без этого есть.

Помню, как после наркоза отходил и не знал — целый я еще или уже как конструктор без одной детали? Но все обошлось. У хирурга золотые руки оказались, до сих пор ему готов низко кланяться. Даже обещанной хромоты со временем не стало.

Снова Николай открывает глаза. Рядом любимая жена, яркое солнце первыми лучами щекочет глаза. Душевное умиротворение — дома. Надолго ли? Загадывать — дело совсем неблагодарное. Но рядом с близким человеком выздоравливать куда приятнее: и тошнота отступает, и волосы сыплются не так быстро, и голова кружится меньше. Целуя любимую в еще сонные очи, молодой офицер силится как можно точнее сохранить в памяти этот момент. Большинство онкобольных в муках и агонии умирают на больничных койках и, наверное, только такие воспоминания заставляют улыбаться даже сквозь невыносимую боль.

Родина тебя не забудет

После успешно проведенной операции, Николай вернулся на службу. Первое время делил свою жизнь на 2 части: половину месяца служил Отечеству, вторую половину у этого же Отечества лечился. Со временем рак сдал свои рубежи русскому офицеру. Не по зубам оказался Николай для болезни. Год молодой мужчина наслаждался жизнью, начал еще сильнее ценить то, что у него было: любимая работа, прекрасная жена, душевное равновесие… а ровно через 12 месяцев он неожиданно упал в обморок. Когда ты здоров, то, вроде, ничего страшного не произошло. Переутомление, духота, и даже эмоциональное перенапряжение — да мало ли причин для потери сознания! А у Николая за плечами уже был страшный диагноз. Поэтому сразу к врачам побежал. Тогда доктора обнаружили метастазы в легком. Это была пощечина от рака, некая усмешка: «отвоевал ногу, зайдем с внутренних флангов». Начали все заново.

В тот момент на службе проходила очередная волна сокращений. На этом фоне начальство быстро направило офицера на комиссию по увольнениям. Даже несмотря на то, что в целом Николай был готов и дальше нести бремя военной жизни, медики признали его состояние негодным для прохождения дальнейшей службы.

Николай: Обидно? Скорее досадно. Я многое отдал военной службе. И здоровье в том числе. С коллегами уживался, подчиненные не жаловались, всегда числился на хорошем счету. И с раком можно служить, просто начальники себя перестраховали.

Правда когда говорю об этом, вспоминается мне один случай. Со мной в госпитале летчик был, тоже рак обнаружили. Но его не комиссовали, оставили на службе. Я завидовал! Думал «вот! Ему, значит, небо с таким заболеванием покорять можно, а мне защищать Родину от врагов на земле нельзя?!» А через какое-то время узнал, что вернулся он на работу и через 3 месяца умер… а я ничего, живу. Есть еще силы вести внутреннюю войну с болезнью.

При увольнении я получил квартиру и пожизненную пенсию по инвалидности. Несмотря на то, что в легком развивались страшные метастазы и еще можно было это предотвратить, военные врачи носиться со мной не стали — «подлатали» и отправили доживать свой век как-нибудь на гражданке.

Яна: вообще, врачи смотрят на онкологических больных как на отработанный материал. Зачем стараться? Рак неизлечим. Препараты для остановки его роста дорогостоящие, а значит нет смысла тратить деньги на того, кто и так умрет. Это их профессиональная позиция. Но мы с мужем категорически с этим не согласны! Пока Коля борется с болезнью внутри себя, я делаю все возможное, чтобы доктора шевелились и поставляли ему «боеприпасы» своевременно и только самые лучшие. Вы не представляете, сколько с этим проволочек, сколько бюррократии и коррупции в этих кругах. Но у меня нет варианта сдаться. Я четко для себя решила: мой мужчина еще на нашей золотой свадьбе присутствовать будет. Чего бы мне это ни стоило!

7:0 в мою пользу

Уже после увольнения Николаю удалили часть легкого. Снова наступил период спокойствия. Но Яна и Коля уже знали — иногда это затишье перед бурей. Так и случилось. Снова через год у Николая обнаружились новые метастазы — рак поразил второе легкое и поджелудочную. И снова тяжелейшая химиотерапия, операции, реабилитация… Метастазы в поджелудочной и легком оказались неоперабельными. Яна в это время заканчивала ВУЗ, училась на права, искала работу и попутно выхаживала мужа. Ну а самое главное — она была беременна.

У проходящих химиотерапию буквально нет шансов зачать, поэтому еще в период ремиссии семья решилась на ЭКО. Врачи сразу сказали: организм мужа сильно истощен и поэтому если у Вас случится беременность — это либо большая Вера, либо огромная Любовь. «Собственно, теперь эта Любовь носится по дому и шалит круглыми сутками» — любит говорить Яна. — «Наша Любовь«.

Николай: Я уволился со службы в звании капитана. Мне кажется, это судьбой так точно подмечено. Я капитан своей жизни, своего семейного корабля. Несмотря на болезнь, у меня есть стабильная работа (сотрудник собственной безопасности одной из крупных российских фирм), жилье и самое главное: у меня есть моя семья. Жена подарила мне надежду на счастливое будущее и Любовь. Иногда я думаю, что многие онкологические больные умирают отчасти из-за того, что у них нет поддержки близких. У меня же такой сильный «тыл», что я просто не могу сдаться, я не имею права подвести жену и дочку, которые в меня настолько сильно верят. Армия научила меня сражаться при любых обстоятельствах, в любых условиях. Только сейчас роль врага выполняет рак. Я знаю много хитрых способов по «выкуриванию» неприятеля со своей территории и сейчас мне эти знания неплохо помогают. Это игра и цена в ней жизнь. Но я азартен и буду идти до конца пока не отвоюю то, что принадлежит мне.

Яна: знаете, медицинская статистика гласит — лишь 3% онкобольных проживают 5 лет после установления диагноза. У нас весной будет уже 7… и это еще совсем не предел! У нас столько планов. Да и Любе одной уже становится скучно, нам непременно нужно еще одно чудо. Я ни на секунду не сомневаюсь, что мой мужчина сможет все! А мое дело только помогать ему. И глядя на то, как этот боец не сдается даже в самых критичных ситуациях, я не опущу руки и отвоюю его у болезни.

/Татьяна Лузанова, специально для «Армейского вестника»/