Военная служба глазами жен военнослужащих

Боевые действия глазами «тыла» военнослужащих: жены ветеранов боевых действий о страхе, спокойствии страны и курьезах в совсем некомичных условиях.

Наша страна испокон веков знает мало мирного времени. Помимо шокирующих своими потерями и действительно великих войн с Наполеоном и Гитлером, битв в Афганистане, Таджикистане и Чечне, буквально ежедневно в России происходят вооруженные конфликты, проводятся спецоперации по предотвращению терактов. И если о героях кровавых страниц истории принято говорить с большим уважением и почтением, то о тех, кто постоянно и незримо несет службу в местах с большой концентрацией войны в воздухе, обычно умалчивают. Мы решили заглянуть за завесу строжайшей секретности и посмотреть на благородный риск защиты своей Родины глазами жен ветеранов боевых действий.

Знакомьтесь, Дина и Ольга. Жены офицеров, прекрасные мамы и просто красивые девушки. Пройдя на улице мимо светловолосой, стройной и улыбчивой Дины, или столкнувшись в магазине с обворожительной, женственной и абсолютно не по годам мудрой брюнеткой Ольгой, никогда не подумаешь, что эти девушки живут в не совсем обычных условиях. За их плечами незримо стоит опыт истинно военной жизни. Жизни, где есть место обстрелам, бронированным машинам и страху за мужа и семью. А осознать то, что наша страна не только центр мирной жизни, но и иногда поле для боевых действий, им пришлось еще будучи совсем юными.

Дина: мужа сразу после института распределили в Дагестан. Мне тогда было 20 лет. Если честно, я не имела ни малейшего представления о военной жизни, не было в семье и среди знакомых никого, кто мог бы подсказать, а может даже и отговорить от такого шага (смеется). Муж сказал, что все будет хорошо. Может расстраивать не хотел, а может и сам надеялся, что именно так оно и будет. В любом случае, я точно решила — за супругом и в огонь, и в воду.

Так мы оказались в неспокойном Дагестане. Страшно? Нет, страшно не было. Любая вам скажет, что это чувство быстро атрофируется. Живешь, как и все военные в любом уголке страны: квартиру снимаешь, за продуктами ходишь, детей воспитываешь. Иногда только случаются казусы. Например, прямо под нашими окнами в 3 часа ночи ГОВД обстреливали. В такие моменты понимаешь, что все-таки стоит быть осторожнее. Однако это все равно не убивает желания жить обычной жизнью, хотя бывали дни, когда спали с автоматом под кроватью.

После Дагестана мы перевелись в Ингушетию. А там… там нас ждал закрытый городок с высокими стенами и колючей проволокой. Вот тогда да, внутри какая-то паника поселилась. Лишний раз выходить за ворота нам запрещали, в магазины вывозили в бронированных машинах, детей в сады и школы увозили и забирали автоколоннами с сопровождением. Звучит жутко, но и это довольно быстро становится обыденным явлением и уже перестаешь замечать, что тебя постоянно окружают люди в бронежилетах и с автоматами.

Ольга: я тоже за мужем сразу после распределения на юг России поехала. Но мы с дочкой живем в обычном мирном курортном городе. Никаких терактов или перестрелок здесь не бывает. Разве что уличные пьяные стычки. А вот мужу приходится по долгу службы видеть всякое. Он сотрудник спецподразделения и защищает нас «удаленно» — большую часть года проводит в командировках там, где неспокойно. В 2015 году его почти 200 дней не было дома. О страхе говорить не приходится. Человек ко всему быстро привыкает, а я вообще стараюсь не думать, что происходит с супругом в командировках. Так можно себя и до невроза довести.

Конечно, когда он долго не звонит (обычно это больше недели) и не дает о себе знать, уточняю на КПП. Там всегда есть скупая информация о том, что все живы и здоровы. Но, как правило, муж бережет мои нервы и отзванивается раньше. В такие редкие минуты рассказываю ему о насущных делах дома, о достижениях нашей дочери, о хороших новостях.

Привычки судорожно расспрашивать, где он и что делает, нет. Во-первых, нельзя. Во-вторых, зачем? Моему супругу точно будет спокойнее о того, что он будет знать о наших делах и о том, что мы ждем его дома. А если он спокоен, значит и выполнять свою работу будет профессионально. Я лишь уточняю по возможности, есть ли раненные и когда ждать домой. Ну а по возвращении нам просто некогда обсуждать дела минувших дней. Время быстротечно и через неделю он опять уедет охранять покой страны. Лучше я это время потрачу на что-то полезное, чем на обсуждение «страшилок», которых мне все равно не изменить.

Маргарет Тэтчер прозвали «железной леди» за действительно сильный характер и непреклонность. И все же жены ветеранов боевых действий подходят под это определение не меньше. Видя перестрелки, зная, что мужья находятся перед лицом врага один на один, необходимо иметь стальные нервы и сильную волю, чтобы не побояться встать за спиной своего мужчины и, условно, подавать ему патроны. И все же семья не ограничивается лишь мужем и женой. За каждым из супругов стоят родители, которых благополучие и мир детей интересуют не меньше. Как же они относятся к такой судьбе?

Ольга: конечно родители в курсе, чем супруг занимается. Но лишь самый необходимый минимум. За спокойствие обеих семей ответственна я. Муж звонит из командировок своим маме с папой только тогда, когда мои слова успокоения на них уже не действуют. Обычно это случается тогда, когда новостные выпуски пестрят заголовками вроде «российские военные столкнулись с вооруженными до зубов террористами и понесли сокрушительные потери». В остальное же время в разговорах мы не касаемся темы службы, а мирно беседуем о предстоящем отпуске и дальнейших планах на жизнь.

Моя же мама, как и любая желающая счастья своей дочери, с самого моего совершеннолетия мечтала о достойном женихе. Мой выбор ее полностью устроил и детальные расспросы о военной службе стали уже неактуальными. Она всегда знает, что ее зять полностью обеспечивает меня и дочь, любит нас и бережет, а больше ничего не нужно. Правда однажды она приехала к нам погостить и смогла воочию лицезреть вид только-только вернувшегося из очередной командировки супруга — в полной экипировке, грязного и еще не отошедшего от боевого режима. Сказать, что увиденное ее поразило — не сказать ничего. Но надо отдать должное моей маме, лишних вопросов она не задавала и спешно ретировалась обратно домой.

Дина: О, моя мама очень за нас переживала почти 9 лет, пока мы были на Кавказе. Особенно в первое время. У нас в семье даже случай был, про который она до сих пор вспоминает. Однажды, когда мы еще в Дагестане служили, случилась тревога. Прошла информация, что боевики идут. И как раз там, где находится наше подразделение. Всем семьям было приказано собрать самые необходимые вещи, детей и документы и спешно укрыться в комнате разгрузки. И вот надо ж было такому случиться, что как раз в это время мама у нас гостила!

Честное слово, единственная в моей жизни серьезная тревога и маме «посчастливилось» в ней поучаствовать. Она до сих пор с ужасом вспоминает, как мы на скорость собираем сумку и тут влетает мой муж: «при параде» и с автоматом наперевес. Одним движением он хватает детей и бежит в сторону укрытия, а мы с мамой еле за ним поспеваем. В итоге, мы несколько часов просидели в служебном помещении и разошлись обратно по квартирам. Боевики то ли мимо прошли, то ли их совсем не было — уже не помню. Но для моей мамы это было настоящим шоком и больше моим клятвам о том, что мы вполне себе мирно живем, она не верила. А свекровь тогда только улыбнулась от этой истории. Она всегда спокойно реагировала на то, что мы в такой местности служим. Она женщина менее эмоциональная.

И все же, как и в любой военной семье, жена и дети должны «преодолевать все тяготы и лишения воинской службы». Только, пожалуй, там, где формулировка «боевые действия» — не пустой звук, ограничения являются более жесткими и ощутимыми.

Дина: тяготы и лишения (задумывается)… мне кажется, самым тяжелым для меня было научиться молчать. Я сама по себе человек открытый, общительный, всегда была в центре внимания, в гуще событий. В Ингушетии мне пришлось серьезно пересмотреть свои привычки. Там много ваххабитов, экстремистов. В глаза они тебе смотрят и улыбаются, а только отвернешься — могут и нож всадить. Вообще Кавказ — это особое место. Я с Астрахани приехала. Лето было, достала короткие юбки, топы, яркие спортивные вещи. Но сразу поняла — нельзя здесь так одеваться. За высокими стенами закрытого городка — пожалуйста, носи что хочешь. А в город за продуктами только скромно и неброско.

Так как мужа часто нет дома, научилась и мужскую работу по хозяйству выполнять. А куда деваться? И самообороне научилась, кстати. Там без таких навыков сложнее жить. Умею из автомата очередью и одиночными стрелять, вот как!

Ну и работа — моя больная тема. Я почти 9 лет «бездельничала». За это время успела осчастливить мужа двумя дочерьми. Но трудовой деятельности у меня нет. Зато я могу профессионально собирать и разбирать вещи! Говорят, один переезд равен двум пожарам. Так вот я в своей жизни почетная погорелица в таком случае. Но, если честно, очень обидно, что мне 30 лет, а трудовая книжка пустая. Успокаиваю себя тем, что возможности работать ни в Дагестане, ни в Ингушетии действительно не было. Хотела к мужу на военную службу устроиться, да не случилось. Надеюсь сейчас наверстать упущенные профессиональные возможности.

С социальным обеспечением тоже все сложно было. Я вторую дочь уехала рожать домой, к маме. С мужем долго не виделись, конечно, но о своем решении не жалею. Мне кажется, медики в России лучше подготовлены. По причине скудного местного образования, старшую дочь тоже отправили в школу в Россию. Да и поездки к учебному заведению не с родителями на автомобиле, а в полностью бронированном автобусе с сопровождением патрульных, явно знаний бы не добавили, а может, и нагоняли лишнего страха.

Вот и представьте: я с младшей в закрытом городке с колючей проволокой живу, старшая дочь за тысячи км у бабушки в школу ходит, а муж где-то в горах охраняет страну от боевиков. Вот такая дружная семья. В один прекрасный момент супруг не выдержал такой разлуки и написал рапорт на перевод. Хотя я знаю, что он действительно в душе самый настоящий воин. Ему нравился этот «порох» в воздухе, автомат за плечом и бронированный патруль. Но семья супругу дороже, это абсолютно точно. Теперь мы довольно далеко от боевых действий, зато все вместе. Но те 9 лет жизни вспоминаем с удовольствием всегда! Да, было тяжело, местами страшно, но интересно.

Ольга: Я родом из Петербурга, а сейчас живу в южном курортном городе. Разница в культурном многообразии ощутима. Я бы очень хотела водить дочь на различные интересные мероприятия, посещать как можно больше выставок, театров, приобщать ее к прекрасному. Но здесь таких возможностей нет. Даю себе волю только в отпуске.

Что касается работы и самореализации, то я наоборот могу сказать спасибо службе мужа: благодаря ей я могу позволить себе не работать. Но у меня два идеальных для жены военнослужащего высших образования: психолог и коррекционный педагог. Поэтому найти свое место среди работающего населения не составило для меня труда. Что касается забитых гвоздей или сборки мебели (в общем, всего того, что должен делать мужчина, а у военных это умеет и женщина), то сейчас многих удивлю: я этого не делаю. Совсем. В нашей семье такими вопросами всегда занимается муж.

Буквально недавно случилась комичная ситуация. В машине закончился омыватель для стекол. А я не то что не знаю, какой марки он нужен, но и куда эта жидкость заливается представления не имею. Но есть такая чудесная вещь, как взаимовыручка. Мы кооперируемся с другими семьями нашего подразделения и помогаем друг другу. Если мой супруг в командировке, а лампочка перегорела, можно позвать на помощь сослуживца. Тоже самое случается, когда мой благоверный возвращается из зоны боевых действий: берет чемоданчик с инструментами и идет помогать тем девушкам, у кого супруг на боевом дежурстве. Для нас это вполне обычные вещи. Зато жена остается женщиной, а мужчина чувствует свою важность.

И все же тяжело большую часть года проводить в ожидании. Мы в таком режиме живем уже 6 лет и подумываем перебраться с юга в более спокойный регион. Безусловно, я очень горжусь мужем и тем, что он делает. Знаете, подавляющее большинство войск существует для того, чтобы в случае войны дать достойный ответ противнику, нанести сокрушительный удар по нему. Но именно в случае наступления войны. А мой муж делает все, чтобы эта война никогда не началась.

Может быть пафосно звучит, но отчасти благодаря ему многомиллионная страна каждое утро видит мирное небо над головой.  Но даже такие благородные цели не могут заменить дочери папу, а мне любимого мужа. Хочется, чтобы наша семья воссоединялась почаще, поэтому и подумываем о смене места дислокации.

Ветеран боевых действий — звание отнюдь не пустое.  Это некая незримая печать, легкий поцелуй неначавшейся войны. Помимо уважения и гордости, статус дает право на ряд льгот. Основными из них являются:
— дополнительные сутки к основному отпуску и право самостоятельно выбирать время отдыха;
— право на медицинское обслуживание не только в больницах, но и госпиталях;
— право на частичную компенсацию за оплату жилья;
— налоговые льготы.
Справка: полный перечень льгот, а также порядок получения статуса «ветеран боевых действий», описан в ФЗ №5 «О ветеранах».

Ольга: у нас в подразделении каждый военнослужащий — ветеран боевых действий. Этот статус еще в первый год службы присваивают. Для нас это такая же норма как получение военной формы, например. Может где-то в других регионах статус ветерана БД и почетен. Здесь таким хвастаться или выставлять напоказ не принято. Но частью льгот охотно пользуемся: всегда берем дополнительные дни к отпуску, а приезжая в Питер вне очереди приобретаем билеты на экскурсии и другие культурные мероприятия.

Дина: мы тоже льготами пользуемся лишь отчасти.  Мужу присвоили звание ветерана в Ингушетии, в 2009 году. С тех пор непременно берем дополнительные сутки к отпуску. Как то раз, уже на новом месте службы, мы попытались воспользоваться привилегией частичной компенсации на оплату жилья. Но помню, что там потребовалось так много бумаг собирать, что мы не решились затевать эту кампанию. Может позже руки дойдут. В любом случае, я не считаю, будто все эти льготы получены нами незаслуженно.

Несмотря на то, что любимая фраза мужа «я старый солдат и не знаю слов любви», я точно знаю, что увиденное в Ингушетии и Дагестане заставило его по-другому взглянуть на то, что имеешь. Зная, что враг не где-то далеко, а вот здесь, в нескольких метрах от тебя и твоя задача защитить от него не только свою семью, но и Родину, четче ощущаешь, как важно и дорого то, что еще минуту назад казалось просто данностью.

/Татьяна Лузанова, специально для «Армейского вестника»/