Прошедший 2014 год дал старт новой «холодной войне». Воспользовавшись политическим кризисом на Украине, США фактически начали против России «крестовый поход», введя режим жёстких санкций и активно поддержав новую украинскую власть деньгами, вооружением и прямым военным вмешательством. Сегодня, спустя год после начала этих событий, всё большее число аналитиков задаёт себе вопрос о перспективах развития этого конфликта и политической ситуации в ближайшие 10-15 лет.
Американцы обучают украинских «киборгов» на Яворовском полигоне около Львова
Очевидно, что растущая мировая «конфликтность» является прямым следствием продолжающегося кризиса мирового хозяйства, в центре которого находится нынешний мировой гегемон — Соединенные Штаты Америка. Очевидно, что США при сокращающихся собственных ресурсах пытаются сохранить свои позиции в мире и активно перекраивают международную и военно-политическую ситуацию в свою пользу.
Именно США являются и инициаторами всех локальных войн последних 10 лет и их непосредственным участником. При этом необходимо отметить, что участвуют в этих войнах Соединённые Штаты как в форме прямой интервенции (Афганистан, Ирак), так и в скрытой форме (Ливия, Сирия, Египет, Украина), применяя так называемую «стратегию непрямого действия», используя для этого качественно новый силовой механизм — Силы специальных операций (ССО) и частные военные компании (ЧВК), являющиеся по форме, численности и вооружению «теневыми» армиями, которые активно используются против неугодных США стран и правительств.
Приходится констатировать признаки, которые указывают на резкое нарастании угрозы «большой войны».
Во-первых, очевидно нарастание в последние пять-семь лет качественной и количественной гонки вооружений основных мировых держав.
Во-вторых, происходит обострение негласной, но жесткой конкуренции военно-стратегических проектов, прежде всего американского и китайского. Эффективность этих проектов решающим образом определяется уровнем консолидации национальной элиты, степенью интегрированности социума, наличием государственной воли для адекватного реагирования на угрозы, вызовы, и риски и т.д.
При неблагоприятном развитии событий по этому сценарию Россия к 2020 г. повторит судьбу таких в прошлом крупных держав, как Испания или Турция, которые были фактически разорваны более развитыми и сильными державами. Противостоять этому может только чётко сформулированный собственный «национальный» военно-стратегический проект, способный вывести Россию и её Вооружённые Силы на тот уровень, на котором станут бессмысленными любые планы военного усмирения России.
Очевидно, что сегодняшняя «конфигурация» российских Вооружённых Сил сугубо оборонительная, и это даёт НАТО и США серьёзную фору. Можно не торопясь готовиться к грядущему армагеддону, выбирая время и накапливая силы.
На первом этапе «партии войны» в США необходимо достичь единства элит в оценке перспектив вероятного будущего.
Сегодня существует достаточно большой разброс в оценках того, как может развиваться мировая история в ближайшие 15-20 лет. Самые пессимистичные оценки предполагают большую европейскую войну между Россией и НАТО в следующие десять лет и серьёзную вероятность перерастания её в мировую ракетно-ядерную, а это означает необходимость мобилизации всех ресурсов и подготовку армейской компоненты к грядущей войне.
Адепты этого развития ситуации считают, что необходимо упредить Россию в подготовке к войне. Для этого нужно максимально противодействовать развитию её экономики и ограничить доступ России к современным западным технологиям, и потому режим санкций должен быть продлён на неопределённый срок с перспективой его ужесточения.
Оптимистичные оценки исходят из того, что благоприятное будущее Евросоюза возможно при развитии партнёрских отношений с Россией, для чего необходимо дальнейшее развитие дипломатических и торговых связей с Россией, раздел с ней ответственности за процессы, происходящие в мире, и уважение её национальных интересов.
К странам-«пессимистам» относятся Польша, Латвия, Эстония, Румыния, Канада, Австралия.
К оптимистам — Италия, Испания, Франция, Германия, Греция, Турция.
Американцам — главным «модераторам» Евросоюза и заказчикам новой «холодной войны», потребуется время на то, чтобы привести к «общему знаменателю» всех своих «подсоветных». Очевидно, что времени на это потребуется не один месяц и, даже, возможно, не один год. Обязательным условием для этого является поддержание высокого уровня конфликтности по периметру России с вовлечением её в эти конфликты.
«Арабский вариант» — война в Сирии, хотя и вызвала поначалу в рядах союзников по НАТО антироссийские настроения, но скоро сошла на нет, в связи с угрозами ИГИЛ и прочих исламистских группировок перенести войну в Европу и очевидной антизападной и антихристианской идеологией исламистов. Необходим был новый источник раздражения Европы.
И в этой связи, как некстати, оказался «казус Украины». Для американцев взятие Украины под контроль, а точнее — оккупация, стало серьёзной стратегической победой. Мы можем констатировать, что на сегодняшний день на границах России образовалось тридцатипятимиллионное государство, которое стремительно погружается в состояние вооружённого противостояния с Россией, с которым мы, хотя и опосредованно, но уже ведём боевые действия. И в этих условиях для американцев главная задача — зафиксировать за собой всё то, что получено: громадную территорию с высококомпетентным, обученным и мотивированным на противостояние с Россией населением.
С самого начала было очевидно, что Россия не сможет остаться в стороне от украинского кризиса и будет вынуждена в него, так или иначе, вмешаться. И это дало американцам отличный повод выстроить пропагандистскую кампанию, обвинив Россию в военной агрессии против Украины.
Что же хотят американцы от украинского кризиса и от украинского фактора? Очевидно, что им нужно создать схему «нового Афганистана для РФ» — ведение войны против России чужими руками при помощи и содействии США и НАТО. В этих условиях американцы будут пытаться ограничивать боевые действия рамками локальных операций, медленно превращая Донбасс в некую «варзону», в которой непрерывно продолжаются вялотекущие бои, гуманитарная катастрофа нарастает, и этот кризис в любой момент может перекинуться на территорию самой России.
В сложившихся условиях можно предположить, что содержанием ближайших десяти-пятнадцати лет, несмотря на существующий у части европейцев запрос на партнёрские отношения с Россией, станет всё же военно-политическое противостояние Запада и России. И в этих условиях на первое место выходит военно-технологическое соперничество. Способность опередить противника в перевооружении и получить стратегическое преимущество над ним. Поэтому логичным будет разобрать основные тренды развития современных военных технологий и место России в процессах их разработки и создания.
Перспективные военные технологии
Безусловно, что военные технологии во многом определяют то, какими будут боевые действия будущего, их тактику и стратегию, формы и способы ведения войны. Все будущие военные технологии можно разделить на три категории по времени их появления на вооружении:
— военные технологии сегодняшнего дня;
— военные технологии ближайшего будущего;
— технологии, определяющие дальнейшее развитие человечества.
К технологиям «сегодняшнего дня» можно отнести:
Во-первых, углубление и совершенствование методологии информационного обеспечения и управления войсками, особенно авиационно-космическими и авианосными ударными группировками, т.е. реализация на практике давно укоренившегося в армии США принципа «си-куб-ай» (единства мониторинга, связи, управления и разведки), когда все информационные потоки «завязываются» в один узел, и управление боем осуществляется в реальном масштабе времени, дистанционно и из единого центра.
Во-вторых, создание новой роботизированной боевой техники (от беспилотных летательных аппаратов — БПЛА, до управляемых на расстоянии роботов-«пехотинцев» и роботов-боевых машин).
В-третьих, разработка разнообразного ударного оружия высокой точности, действующего по принципу «выстрелил и забыл».
Отдельная тема — финишные испытания уже завершаемых научных программ. Сегодня таковыми являются:
Гиперзвуковые беспилотные летательные аппараты. Нынешнее поколение беспилотных самолётов, как уже отмечалось, сегодня перестало быть чем-то необычным при ведении современной войны. При этом средства ПВО сейчас вполне уверенно перехватывают весь спектр ЛА на высотах до границы стратосферы. Поэтому сегодня активно разрабатываются новые ударные гиперзвуковые стратосферные и заатмосферные ЛА, против которых пока не существует эффективных средств ПВО.
Микроволновое, кинетическое и лазерное оружие. Сегодня первые прототипы этого оружия уже принимаются на вооружение. Так, на нескольких эсминцах ВМС США установлены лазерные боевые модули, ещё на нескольких кораблях идут испытания кинетических орудий.
«Умные ткани» — принципиально новые материалы с заданными свойствами, способные реагировать на внешнюю среду. Здесь активно развивается направление, связанное с маскировкой, создание микрокапсул содержащих вещества, аналогичные пигменту некоторых подводных обитателей — мастеров маскировки — кальмаров, каракатиц, осьминогов. А также создание медицинских тканей, способных при ранении выделять антисептические, анестезирующие и кровеостанавливающие вещества…
Военные технологии ближайшего будущего
Среднесрочные будущие военные технологии сейчас существуют главным образом на стадии фундаментальной науки, т.е. ещё до этапа прикладных исследований и ОКР. В этом сложность предвидения их ожидаемых характеристик. Нет пока достаточного фактического материала. Тем не менее, определенные соображения о существе будущих тенденций можно высказать уже сейчас. Коротко об основных направлениях этой категории.
1. Переход к роботизированным системам на поле боя. В целом ряде государств ведутся все более масштабные исследовательские работы по созданию широкой гаммы боевых автономных технологических устройств с элементами искусственного интеллекта, и здесь достигнут впечатляющий прогресс. В ближайшие годы можно ожидать появления таких «боевых роботов» в составе ВВС и ВМФ США, Израиля, Великобритании.
Но главная задача — создание боевого робота для сухопутного боя — пока находится в стадии научной проработки в связи с повышенной сложностью её осуществления. В случае реализации такой программы в среднесрочной перспективе ведущие армии мира получат всепогодного, всесредного автономного «истребителя», который заменит собой живого пехотинца на поле боя.
2. Нанороботы и киборги — сочетание живого существа и механизма. Сегодня в США полным ходом идут исследования киборгов-насекомых (пчелы, осы, бабочки и пр.), создаваемых путем вживления в их организм сверхминиатюрных наноэлектронных передатчиков. С помощью таких устройств предполагается осуществлять разведку и поиск на расстоянии, а также управление избирательным поражением сильнодействующими ядами определенных людей, «электронный портрет» которых заранее вводится в память этих летающих живых роботов.
Наноустройства также находятся в стадии активной разработки. Их направление, аналогичное «киборгам» — разведка и скрытое проникновение, но перспективы существенно большие. На конечном этапе может быть создан боевой «нанит», способный, объединяясь по команде с другим аналогичными устройствами, создавать облачные образования, которые при атаке будут способны выводить из строя боевую технику, системы связи и управления, так же как сегодня мошкара способна за короткое время обескровить и даже убить мощное животное, не имеющее против неё эффективной защиты.
3. Медицинское клонирование, копирование и работы с продолжительностью жизни человека. Соответствующие работы ведутся на ряде направлений. В отдалённой перспективе возможно заблаговременное выращивание «копий» внутренних органов человека на основе собственного биоматериала и их безопасной, без отторжения, трансплантации, что позволит резко увеличить живучесть солдат.
Уже сегодня новейшие медицинские реанимационные технологии позволяют спасать до 95% всех раненых солдат. Но в перспективе — восстановление жизни и работоспособности военнослужащих, получивших считавшиеся раньше несовместимыми с жизнью ранений и увечий. В закрытом режиме в некоторых странах ведутся работы по клонированию человека и евгенистические исследования — выращивание на основе технологий клонирования более совершенных людей с повышенными параметрами интеллекта и физических способностей.
4. Дистанционное воздействие на ионосферу Земли радиоволнами СВЧ-диапазона и создание искусственных протяженных плазменных образований — американская программа HAARP (High Frequency Active Auroral Research Program) и созданный в ее рамках крупный исследовательский радиотехнический стенд в штате Аляска. По оценкам экспертов, в ходе данной программы уже получены эффекты, позволяющие говорить о реальном создании систем геофизического оружия.
Появление рабочих образцов перечисленных выше технологий возможно в середине — второй половине XXI века.
Военные технологии отдаленного будущего
К таковым сегодня относятся те, чьё появление способно стать следствием сегодняшних теоретических научных исследований в области физики, химии и других естественных наук. По-настоящему называть их военных технологиями не совсем корректно. Это скорее некоторые практические вероятности, способные реализоваться в случае серьёзных прорывов в той или иной области. Поэтому, описание таких технологий носит форму общих предположений.
В отдалённом — 70-100 лет — будущем, могут стать реальностью следующие технологии:
— энергетические источники на новых принципах: термоядерные, плазменные, холодного синтеза, которые произведут технологическую революцию во всех отраслях за счёт своей фактической неисчерпаемости и компактности.
— двигатели на новых принципах — гравитационные, антивещества, магнитные.
— телепортация, телекинез, невидимость и некоторые другие. Уже в 2014 году была экспериментально доказана научная возможность телепортации — мгновенного перемещения вещества в пространстве сквозь препятствия. Применительно к проблеме невидимости это теоретические доказательство создания суперлинзы с отрицательным коэффициентом преломления на основе так называемых метаматериалов.
Новые военные технологии и наука
Плодотворная работа по созданию и внедрению новых технологий требует радикального изменения отношения к науке. Поиск, отбор, разработка и внедрение перспективных технологий возможно только в опоре на государство. В этой связи оптимальным представляется следующий выбор направлений дальнейших отечественных военно-технологических исследований.
Во-первых, необходимо сократить сегодняшнее отставание в военных разработках путем выхода на современный технологический уровень в определяющих успех на поле боя технологиях разведки, связи и автоматизированного управления, тем самым подтянуться до мирового уровня по возможностям дистанционного, бесконтактного ведения боевых действий.
Во-вторых, перейти к «работе на опережение», для чего с помощью научного анализа определить наиболее опережающие военные технологии, к которым на существующем техническом уровне Россия смогла бы получить доступ в ближайшей перспективе. И сосредоточиться на их достижении, что позволило бы вывести российские Вооружённые Силы на самые передовые военно-технологические рубежи.
Для успеха на этом пути необходимы особое внимание и серьезный государственный подход к науке, исследовательской работе и изобретательской деятельности отечественных ученых и специалистов, повышение их общественного статуса и материального положения.
Примером подобного государственного подхода к обещающим прикладным научным разработкам может служить Агентство перспективных оборонных проектов минобороны США — ДАРПА (Defense Advanced Research Projects Agency), со штатом примерно 200 человек и годовым бюджетом немногим более 3 млрд. долларов.
Российским аналогом такового агентства стал «Фонд перспективных исследований». Но насколько он перспективен, покажет время…
/Владислав Шурыгин, zavtra.ru/