Такая мягкая и податливая, в тот раз она оказалась тверже бетонных стен. Но «Щука» была еще сильнее: срывая, словно кожу, ошметки фюзеляжа, она рванулась под воду на скорости 200 метров в секунду. Не выдержав столь яростного напора, несжимаемая среда расступалась, пропуская сверхбоеприпас к своей цели.
Страшно бурлила вода за кавитационным пояском, возвращая «Щуку» на боевой курс. Нырнув на миг в морские глубины, она вновь взмывала к поверхности. Удар содрал краску с боеголовки, возвратив ей первозданный металлический блеск, под которым скрывалось 320 кг смерти. А впереди вставала громада вражеского корабля…
Целью проекта РАМТ-1400 «Щука» было создание управляемого авиационного боеприпаса, поражающей корабли в подводную часть корпуса. Советские конструкторы всерьез опасались, что мощи боевой части обычной КСЩ или «Кометы» окажется недостаточно для поражения тяжелых крейсеров и линкоров «вероятного противника». А таких кораблей у «вероятного противника» было в то время немало. Шел 1949 год. ВМФ СССР нуждался в надежном средстве для уничтожения высокозащищенных морских объектов.
Идея с подводным взрывом выглядела самым очевидным решением. Разрушительная мощь такого взрыва на порядок превосходит взрыв аналогичной мощности в воздушной среде. Вода — несжимаемая среда. Энергия не рассеивается в пространстве, но направлена строго в борт (или под киль) вражескому кораблю. Последствия — жесть. Если цель не сломается пополам, то будет выведена из строя на года.
Проблема — в доставке заряда под днище. Вода плотнее воздуха в 800 раз. Просто так бросать ракету в воду не имело смысла: та расшибется вдребезги, а срикошетившие обломки лишь оцарапают краску на борту «Де Мойна» или «Айовы».
Нужно «приводнять» особо прочную боевую часть обтекаемой формы. Теоретически, это было несложно. В старые времена артиллерийские снаряды падали при недолетах, но, продолжая движение в водной среде, часто попадали в борт ниже ватерлинии. Весь вопрос в коэффициенте наполнения (механической прочности) боеприпаса. У «Щуки» он был равен ~0,5. Половина массы БЧ приходилась на массив из закаленной стали!
Ракета развалится, но её БЧ сохранится при ударе о воду. Что дальше? Если просто «воткнуть» БЧ под определенным углом — она, в отличие от преломленного светового луча, проследует под тем же углом прямо на дно. Весь эффект потерян. Боевые корабли весьма устойчивы к мощным гидродинамическим ударам.
Требуется прямое попадание
Какие-либо рули, винты или обычные управляющие поверхности исключены. При ударе о воду их неминуемо оторвет ко всем чертям. Только гладкая высокопрочная боеголовка в виде конуса. Как решить задачу с управлением в воде?
Советские инженеры предложили гениальный способ с кавитационным пояском на туловище БЧ. При высокоскоростном движении в воде (200 м/ч ~ 700 км/ч) он заставлял БЧ двигаться по выгнутой траектории по направлению к поверхности. Там, где, согласно расчетам, находился корабль противника.
Для БЧ «Щуки» расчетные параметры были таковы: дистанция от точки «приводнения» до цели — 60 метров. Угол входа в воду — 12 град. Малейшее отклонение грозило неминуемым промахом.
Можно сказать, способ был найден, хотя для создателей «Щуки» проблемы только начинались. Слишком несовершенными были ламповая электроника и радиолокационные средства того периода.
Схема с «ныряющей» боевой частью оказалась предельно сложна, в то время, как бронированные гиганты постепенно исчезали из состава флотов НАТО. Их заменяли безбронные «жестянки», для потопления которых хватало мощи обычных противокорабельных ракет КСЩ или перспективной П-15 «Термит» (у всех стартовая масса свыше 2 тонн!).
Проект реактивной авиационной морской торпеды РАМТ-1400 был постепенно положен на полку.
Стоит заметить, что эволюция вычислительной техники не помогла решить основную проблему «Щуки». По понятным причинам, после входа в воду внесение каких-либо изменений в траекторию БЧ не представлялось возможным. Последний корректирующий импульс задавался еще в воздухе. В результате, любая случайная волна в момент встречи БЧ с поверхностью необратимым образом отклоняла БЧ от расчетной траектории. О применении «Щуки» в штормовых условиях можно было забыть.
Важный момент — масса. 600 кг боевая часть, из которых половина уходила на обеспечение прочности её оболочки. Еще пара тонн — крылатая ракета (после отделения от самолета-носителя боеприпас должен был пролететь еще какое-то расстояние до цели). Если добавить сюда сверхзвуковую скорость, ускоритель для старта с поверхности и дальность пуска в несколько сотен километров — мы получим боеприпас, соответствующий по массе знаменитому «Граниту». Применение тактической авиацией исключено. Число носителей можно пересчитать по пальцам.
Наконец, сам способ с «конической БЧ» и кавитационным пояском не решает проблемы, связанной с боевой устойчивостью противокорабельных ракет на терминальной стадии их полета. Поднявшись над горизонтом, те становятся мишенью для всех корабельных систем ПВО. И то, как ракета нацелилась в надстройку или приводнилась в 60 метрах от борта — с точки зрения боевой устойчивости ПКР уже не имеет никакого значения.
Последний торпедоносец
22 мая 1982 года. Где-то в 40 милях на восток от Пуэрто-Бельграно.
…Над океаном мчится одинокий штурмовик IA-58 Pukara (б/н AX-04) на подвеске которого закреплена устаревшая американская торпеда Mk.13 (через стандартный узел крепления Aero 20A-1).
Сброс в 20-градусном пике, скорость 300 узлов, высота менее 100 метров. Искореженный боеприпас рикошетит от воды и, пролетев пару десятков метров, зарывается в волны.
Обескураженные пилоты возвращаются на базу, вечер проходит за просмотром старой кинохроники. Каким образом асам Второй мировой удавалось вгонять по десятку таких торпед в туловище «Ямато» и «Мусаси»?
Следуют новые испытания. Сброс в 40-градусном пикировании с высоты 200 метров. Скорость в момент сброса 250 узлов. Обломки разбитой торпеды немедленно погружаются на дно.
Аргентинцы в полном отчаянии. На них прёт эскадра из 80 кораблей и судов королевского флота. Старые американские торпеды — последний из оставшихся способов остановить британскую армаду и переломить исход войны.
24-го мая, в заливе Сан-Жозе было совершено первое успешное торпедометание. Строго горизонтальный полет в 15 метрах над гребнями волн. Скорость в момент сброса — не более 200 узлов.
К сожалению, а может и к счастью для них самих, пилотам аргентинских торпедоносцев не пришлось демонстрировать свои навыки в боевых условиях. Подлетать в упор к ракетным эсминцам на скорости менее 400 км/ч означало бы гарантированную гибель для храбрецов. Современные системы ПВО таких ошибок не прощают.
Аргентинцы на собственной шкуре убедились, насколько сложно торпедометание и насколько хрупка торпеда, чей сброс предъявляет жесткие ограничения к скорости и высоте полете носителя.
О размещении торпедного оружия на реактивных самолетах не могло идти даже речи. Единственный, кто оказался способен сбрасывать торпеды без замедления, оказался противопартизанский штурмовик-”кукурузник” IA-58 «Пукара». В то время, как его шансы долететь и выйти в атаку на современный корабль, были чуть менее чем ноль.
Эпилог
Что мы имеем в итоге?
Вариант №1. Ударопрочная «ныряющая» боевая часть. Массогабариты такой ракетоторпеды превысят все допустимые пределы. Для запуска экзотических 7-тонных боеприпасов потребуется строить корабль размером с ТАРКР «Пётр Великий». Ввиду штучного количества таких ракет и их носителей, шанс встречи с ними в реальном бою будет стремиться к нулю.
Немало вопросов вызывают массогабариты (и как следствие — радиоконтрастность) такого «вундерваффе», что здорово облегчит жизнь зенитчикам вражеского корабля. Притом, скорость на самом ответственном, финальном участке траектории окажется дозвуковой, что еще более уменьшит боевую стойкость системы.
Наконец, указанная выше проблема с невозможностью коррекции траектории БЧ под водой. Применение в штормовых условиях исключено.
Вариант №2. С замедлением при входе в воду. Сброс обычной 21-дюймовой самонаводящейся торпеды на парашюте. Реальный пример — реактивная торпеда РАТ-52 родом из начала 1950-х. гг.
20…25 миль — такова дальность хода у лучших из современных самонаводящихся торпед (пример — российская УГСТ). Увы, в современном бою данный способ не работает. Подобраться на 20 миль к ракетному эсминцу, даже на предельно малой высоте, означает смерть для самолета и пилота. А медленно спускающуюся с небес торпеду изрешетят «Кортики» и «Фаланксы», как вариант — «Штиль» и ESSM.
Есть желание посоревноваться в быстроте реакции с «Каштаном»?
Наконец, масса самой торпеды. Упомянутая УГСТ (универсальная глубоководная самонаводящаяся торпеда) имеет массу свыше 2 тонн (гипотетический авиационный вариант: добавляется масса парашюта и ударопрочный корпус/пенал). Многие из современных боевых самолетов cмогут поднять такой боеприпас? Кроме Б-52?
В то время как современные корабли имеют эшелонированные системы противоторпедной защиты — от буксируемых торпедных ловушек (AN/SLQ-25 Nixie) до гидроакустических комплексов, работающих в паре с реактивными бомбометами (РБУ-12000 «Удав»).
Вот и получается, что современные авиационные торпеды существуют лишь в виде малогабаритных противолодочных торпед, предназначенных исключительно для борьбы с подводными лодками (которые априори лишены ПВО). Отделившись от самолета-носителя над районом предполагаемого нахождения субмарины, торпеды медленно опускаются на парашюте и начинают поиск цели в автономном режиме.
Применение этих боеприпасов против надводных боевых кораблей совершенно исключено.
Торпеды калибром от 533 мм являются чистой прерогативой подводного флота. Увы, число боеспособных подлодок во всем мире на два порядка меньше числа боевой авиатехники и других распространенных носителей компактного противокорабельного оружия. А сами лодки скованы в маневре и страдают от недостатка информации о противнике.
Главным оружием в современном морском бою остаются средства воздушного нападения. В то время как попытка «загнать» БЧ под воду на нынешнем этапе технического развития выглядит совершенно бесперспективной, как и постройка летающей субмарины или гиперзвуковой маловысотной ракеты.
/Олег Капцов, topwar.ru/