Математическое моделирование операций пока не подтверждается практикой боевых действий. В головах военных ученых, в близких к ним кругах и даже среди старших офицеров живет мечта создать модель, а еще лучше моделирующий комплекс, который выдавал бы командиру оптимальные варианты применения сил и средств в конкретной операции. Попытаемся разобраться, насколько это осуществимо.
Бравурные надежды
Такие модели и комплексы создаются по заказам военного ведомства с целью практического применения командующими и штабами в процессе разработки операций объединений различного уровня и назначения.
Кажется, все просто: вводишь исходные данные, нажимаешь на кнопку и получаешь результат – несколько вариантов решения задачи, выбираешь лучший из них и начинаешь подготовку к проведению операции. Нет сомнений в правильности выбора, бессонных ночей при продумывании замысла. Есть уверенность в понимании намерений противника, боевом духе своих войск и т. п. Бесчувственная, неутомимая, быстрая и точная машина все продумает за вас и подскажет, что, как и в какой момент делать.
Однако много лет волны научной мысли бьются о стену желания, но реальных достижений в этой области нет и объективно быть не может, поскольку мыслительный процесс человека автоматизировать невозможно, и все приведенное выше является химерой – нереализуемой идеей.
Некоторые источники говорят о том, что первыми боевые действия начали моделировать в Пентагоне еще в далекие 80-е. Прагматичный мозг американского вояки устал от напряженной работы в ходе принятия решения, подготовки и планирования действий группировок войск в многочисленных районах своих жизненно важных интересов, где мировой жандарм, как раньше справедливо называли США представители прогрессивных кругов человечества, вел военные действия. И тогда на помощь жандарму пришла неутомимая электронно-вычислительная техника.
По заказам военных стали разрабатываться разнообразные математические модели, в том числе для действий воинских формирований различного уровня и назначения. Все планируемые операции моделировались и только после этого принимались решения об их подготовке и проведении. Об этом много писали в научной и научно-популярной литературе.
Отечественным специалистам, занимающимся разработками в данной сфере, дали понять, как далеко продвинулись американские коллеги в области автоматизации интеллектуальной деятельности командующих вооруженными силами США. И наши, что всегда было характерно для некоторых отечественных искателей нового и передового, глядя на преуспевающий Запад, спохватились. Военные ученые, да и просто ученые не могли смириться с отставанием от передовой мысли. «Мы тоже знаем, за какой конец ружье держать», – сказали они и принялись за дело.
Заинтересованные научно-исследовательские учреждения создавали все новые и новые модели различных операций и демонстрировали свое творчество военным. Последние, проявляя интерес к работе в этом направлении, как представляется, до конца не разобрались в практической пользе компьютерных операций. Но дабы не прослыть людьми, далекими от понимания сущности прогресса и преимуществ его применения, не стали рубить сплеча, а внимали плодам неутомимой деятельности тружеников виртуальной нивы. Не стоит сбрасывать со счетов и популярность модного направления среди руководства и ученого военного мира.
Научно-исследовательские учреждения внесли свой посильный вклад в решение сложной, практически невыполнимой задачи. Однако многочисленные разработки в этой области оказались не востребованы в жизни, а использовались в основном для демонстраций военным руководителям различного уровня.
Тяжкие сомнения
Так почему же разработанные модели не находят применения в практической деятельности командующих и органов военного управления? Ответ простой: у понимающих суть проблемы специалистов есть большие сомнения относительно способности компьютерного разума обеспечить полководцев надежными, заслуживающими доверия результатами.
Возникает вопрос: такой итог разработки – объективная, не зависящая от их создателей реальность или неспособность наших программистов создать модели, полностью отражающие имитируемые процессы? Попытаемся разобраться.
Любая войсковая операция является практическим воплощением военного искусства командующего, который единолично вырабатывает замысел и принимает решение. Ее подготовка и проведение включают множество сложных и многогранных процессов, в значительной степени описываемых с требуемой точностью при помощи соответствующих алгоритмов и средств математического обеспечения.
При этом учитывается большое количество исходных данных, влияющих на результат моделирования. Часть из них с необходимой точностью может быть задана количественно, например боевой состав, уровень его подготовки, вооружение, техническая оснащенность противоборствующих сторон, физико-географические и метеорологические условия, а также многое другое.
Однако некоторые вводные невозможно описать количественно по объективным причинам. Такие данные характеризуют субъективную, творческую деятельность человека. К ним относятся военное искусство командующих, уровень тактической подготовки командиров, морально-психологическое состояние личного состава и так далее. Соответственно при моделировании операций могут учитываться только формальные данные.
Грустные реалии
В системе моделирования боевых действий ВС США JWARS (Joint Warfare System), предназначенной для проведения операций объединенными группировками войск, имитируется деятельность воинских формирований различного назначения. В ней глубоко проработаны вопросы создания трехмерного виртуального пространства, учета погодных условий и особенностей рельефа местности, тылового обеспечения, создания системы информационных потоков, а также поддержки принятия решений.
Это должно повысить качество оперативного планирования и применения вооруженных сил, оценки боевых возможностей воинских формирований и разработки концептуальных документов строительства ВС. Процесс принятия решений основан на базе знаний по тактическим нормативам, а также предпочтениях лиц, принимающих решения. Американцами учитываются формальные данные, перечень которых изложен выше, но, по имеющимся сведениям, они могут принимать во внимание и морально-психологическое состояние войск, достоверность чего весьма сомнительна, ибо оно может значительно изменяться в ходе операции.
Конечно, на бумаге получается гладко, особенно когда очень хочется. Но на практике результаты действий группировок ВС США и ОВС НАТО в Ираке, Афганистане, Югославии (особенно) были весьма далеки от того, что выдавало моделирование.
Так, операцию Североатлантического альянса на Балканах планировалось закончить в течение трех дней, но военное искусство командования югославской армии, боевое мастерство и стойкость ее личного состава сорвали планы агрессоров, и на достижение поставленных целей натовцам понадобилось почти три месяца. Потому что при моделировании не были решены проблемы неформальных данных, существенно влияющих на достоверность оценки исхода операции. В алгоритмы моделирования закладывались шаблонные решения, пусть даже самые разнообразные, но стандартные, определенные заранее и не реализующие интеллектуальную, творческую работу человека с учетом его нравственности и психологии.
Современные события на Украине также демонстрируют тупость американских лекал, по которым ведутся боевые действия. Действительно, по результатам моделирования штатовских советников численно превосходящая карательная группировка ВСУ, имеющая все виды вооружения, должна была в течение месяца одержать победу над уступающим ей в личном составе и вооружении, но крепким духом и более сильным нравственно народным ополчением ДНР и ЛНР. Но этого не произошло по изложенной выше причине. Вот вам и практическое применение моделирования операций…
Осмысленные выводы
Каковы же наши достижения в рассматриваемой области? Известные модели операций, созданные отечественными разработчиками, по сути очень похожи на зарубежные аналоги и также не учитывают неформальные исходные данные, которыми являются военное искусство полководцев, тактическая подготовка командиров и морально-психологическое состояние личного состава противоборствующих сторон. А эти факторы могут быть определяющими, о чем свидетельствуют многочисленные исторические примеры проведенных сражений.
Выработка замысла операции является творческим процессом, который свойствен только человеку, обладающему интеллектом, интуицией, способностью к нестандартным решениям. Как говорил наш выдающийся полководец Александр Васильевич Суворов: «Удивил – победил». Это значит, что только тот, кто воюет не по шаблону, имеет высокий боевой дух, силен нравственно, всегда одерживает победу над противником.
А.В.Суворов провел 63 сражения и ни одного не проиграл. Если разработанные им замыслы операций смоделировать, то, например, под Рымником или Фокшанами согласно расчетным данным турки одержали бы победу, имея огромный численный перевес. Итальянский поход Суворова тоже закончился бы неудачно. Но гениальный полководец в условиях, крайне неблагоприятных для подчиненных войск, всегда одерживал победу над противником независимо от его численного превосходства и преимущества в занимаемом положении. Потому что имел талант, воспитывал у подчиненных высокую нравственность и умел поддерживать высочайший воинский дух.
Никакая модель не может заменить командующего или рассчитать ему варианты решения, из которых следует выбрать наиболее приемлемый. Попытаемся это пояснить. Допустим, что модель способна выработать замысел операции и представить варианты решения для выбора. При определении лучшего командующий должен оценить каждый из них. На это уйдет значительно больше времени, чем при выработке замысла лично. Ведь сколько вариантов, столько и оценок. На это будет тратиться дополнительное время.
Если командующий принимает предлагаемый вариант решения без оценки, он юридически, по требованиям руководящих документов, отвечая за решение, фактически его не определяет, а использует машинную подсказку, полученную с помощью формальных процедур, заложенных в алгоритмы модели, не учитывающие «иррациональных» данных, описанных выше. Но нет таких командующих, которые будут опираться на «оперативное искусство» разработчика модели, а не применять свое военное искусство, полководческий талант, тактическое мастерство подчиненных командиров, воинское умение и боевой дух личного состава.
Существующие модели операций никогда не проверялись на достоверность и надежность. Этого не требовали военные, не проводили подобные эксперименты и сами разработчики. С этой целью никто из них не моделировал проведенные ранее операции, итог которых известен, например битвы Великой Отечественной войны или сражения русской армии в другие периоды истории, чтобы сравнить компьютерный результат с известным исходом.
Модели также не проверялись и по операциям, проведенным группировками войск ВС США и ОВС НАТО в Ираке, Афганистане или Югославии. Причина проста – результат будет неудовлетворительным для разработчиков, машинные данные не совпадут с реальными. Если это заключение ошибочно, то можно провести эксперимент с изложенными выше целями и доказать достоверность и надежность разработанных моделей.
Таким образом, компьютер может лишь ограниченно, с допустимой погрешностью отражать ту часть обстановки, которая зависит только от формальных исходных данных, задаваемых количественно. А то, что предопределяется волей и воинским искусством военачальников, морально-психологическим состоянием личного состава, уровнем тактической подготовки командиров и не может быть подсчитано, ни одна модель не учитывает и учесть не может.
Так есть ли необходимость в моделировании операций, в каких случаях его целесообразно применять? Следует полагать, что оно полезно только тогда, когда его результаты не станут аргументами для оправдания действий военачальников, ведущих к негативным последствиям для подчиненных войск (сил). Почему бы в таком случае не сослаться на рекомендации моделирующего комплекса? В реальной обстановке это недопустимо. Но при решении учебных задач в военных вузах, на мероприятиях оперативной подготовки, в частности при проведении командно-штабных учений, тренировок и т. п., а также для исследовательской работы может быть весьма полезно.
/Максим Исаев, vpk-news.ru/