Сноуден о пропаганде, взломе больниц в России и мудрости Сталина

О запугивании законом

Сноуден в России уже год. Он ходит в местные продуктовые магазины, где никто не узнаёт его, постепенно учит язык. Он живёт в Москве, которая чище Нью-Йорка и интереснее Вашингтона, но в то же время ведёт скромный образ жизни, пытаясь как можно реже появляться на улицах этого дорогого города.

Сноуден носит бейсболку, очки Burberry, светло-голубую рубашку почти на размер больше, чем нужно, и тёмные джинсы. Из обуви — лоферы Calvin Klein. Его козлиная бородка, нелепые линзы очков и туго затянутый широкий ремень делают его похожим на первокурсника. В большинстве случаев прохожие не замечают его и не обращают на него никакого внимания.

Чаще всего Сноудена узнают в компьютерных магазинах. Тогда он подносит указательный палец к губам и просит узнавшего его человека не поднимать шум.

Нельзя позволить, чтобы закон стал орудием политической борьбы, чтобы законом запугивали тех, кто борется за свои права. Ради этого я готов отправиться в тюрьму.

О слепоте спецслужб

Перед тем, как скрыться с похищенными им секретными документами АНБ, Эдвард Сноуден оставил в системе спецслужб «следы», которые должны были позволить его руководству понять истинные масштабы утечки. Тем не менее, по словам Сноудена, никто в АНБ и ЦРУ так до сих пор и не знает, сколько документов на самом деле пропало и какие из них могли и всё ещё могут оказаться в руках журналистов. Слухи о новом сотруднике АНБ, сливающем материалы прессе, Сноуден комментировать отказался.

Правительство США бросается нелепыми цифрами о количестве похищенных мной файлов. Но они не знают, что я на самом деле взял. В каждом их заявлении есть скрытый подтекст: «Вот дерьмо».

Об Ираке и пропаганде

Попав в компьютерное подразделение американских спецслужб, Сноуден вскоре оказался в Женеве, где США в то время собирали информацию о работе швейцарской банковской системы. Его приписали к миссии ООН, выдали дипломатический паспорт и поселили в огромном доме с четырьмя спальнями, расположенном у большого озера.

Именно там, в Женеве, Сноуден впервые столкнулся с теми моральными ограничениями, с которыми имеют дело сотрудники спецслужб. Агентов повышали в зависимости от того, сколько людей они завербуют. Поэтому, в погоне за новым званием, никто особенно не заботился о качестве завербованных. Множество банкиров достаточно было просто как следует напоить, чтобы они согласились работать на американские спецслужбы. Впереди Сноудена ждала командировка в Японию и перевод на Гавайи.

После 11 сентября я верил всему, что говорили насчёт Ирака и оружия массового поражения. Я верил, что правительство не будет обманывать нас. Верил, что операция в Ираке нужна, чтобы освободить угнетённых. Поэтому я пошёл в армию добровольцем.

О взломе больниц в России

Сноуден утверждает: спецслужбы заверяют общество, что следить за интернетом нужно для обеспечения безопасности. Но чтобы отслеживать в сети абсолютно всё, нужно идти на нарушение конституции, получать доступ к конфиденциальной информации без ордера и перехватывать данные невиновных пользователей только на том простом основании, что кто-то кого-то подозревает. В итоге, считает бывший спецагент, они просто хотят следить за всеми. Всегда.

Мы взламываем сайты университетов и больниц, атакуем объекты городской инфраструктуры. При этом у хакеров по другую сторону есть возможность скрывать истинное место, из которого ведётся атака. Предположим, США подвергаются взлому из Китая, но выглядит всё так, будто это взлом из России. И вот мы уже взламываем в ответ какую-то российскую больницу.

О неизбежности наказания

Эдвард Сноуден уверен, что в Москве американские спецслужбы следят за ним постоянно. Возможно, считает он, им не удаётся обнаружить его геолокацию, но они совершенно точно отслеживают с кем он общается онлайн.

Я не стремлюсь к саморазрушению. Я постоянно меняю компьютеры и электронные адреса. Но я знаю, когда-нибудь я ошибусь, и они настигнут меня. Когда-нибудь это случится.

О забывчивости общества и Сталине

По словам Сноудена, сейчас у человечества есть все необходимые технологии, чтобы покончить с массовой слежкой раз и навсегда. Для этого шифрованием должны начать пользоваться по всему миру, по умолчанию. До тех пор, пока этого не будет сделано, остаётся разве что цитировать Иосифа Сталина, удивляясь, почему личные свободы граждан волнуют прессу меньше, чем переписка в телефоне канцлера ФРГ.

Одна смерть — это трагедия, а миллион смертей — это статистика. Прослушка Ангелы Меркель — это большой скандал, а нарушение прав 80 миллионов человек — никому не интересная история.

Что касается дальнейших разоблачений, говорит Сноуден, вопрос не в том, когда кто-то решится «слить» новые секретные документы, а в том, что мы будем после этого делать и как на это отреагируем.

/ По материалам TJournal/