Штурмгевер и «газовый регулятор»

В любовной психиатрии известен феномен, когда предмет обожания наделяется какими-то положительными качествами или сверхъестественными свойствами, которых на самом деле нет. Аналогичный феномен присущ и оружейному фетишизму. Например, от магических сил «Эскалибура» (меча короля Артура) до «продвинутой эргономики» штурмгевера. О нем и поговорим. Вернее об одной детали, именуемой в определенной среде как «газовый регулятор».

Один стрелок из штурмгевера, помимо прочих достоинств этого оружия, помянул замечательную работу «газового регулятора», испытанного в различных температурных условиях. Программа и протокол испытаний, разумеется, засекречены и простым смертным не доступны. Попробуем разобраться сами.

Для начала взглянем в официальный «гебраухсанляйтунг». Под номером 6b эта деталь называется «дихтунгсшраубен», что в терминологии отечественных сантехников обозначает не что иное, как «заглушку». То есть обычную пробку с резьбовым соединением для глухого перекрытия отверстия. В самом штурмгевере от среза пробки до «перекрываемого газоотводного» отверстия газовой каморы расстояние как минимум 7 мм, так что ни о каком «регулировании» путем изменения сечения газоотвода не может быть и речи. Единственное назначение этой детали — обеспечить периодический доступ к полости газовой каморы для ее чистки.

Очевидно, что возвеличиванию обычной пробки в степень «газового регулятора» сыграло ее расположение, наличие видимого резьбового участка, отверстия под стержень для удобства откручивания и тень сумрачного тевтонского гения. Но.

Любой, учащийся не ниже тройки ученик слесаря, сразу скажет, что чистых винтовых соединений в машиностроении не должно быть в принципе. Обязательно должно быть устройство противоотвинчивания (контрения), хотя бы в виде шайбы Гровера, а на таких вибродинамически напряженных изделиях, как оружие, никакие шайбы не помогают. Чаще всего делается устройство в виде подпружиненного штифта — фиксатора, как это сделано в АК-74 для дульного тормоз-компенсатора. Кстати, все газовые регуляторы на оружии дискретные, то есть двух-, трехпозиционные с жесткой фиксацией.

Но возникает последний вопрос, если это так, то где фиксатор у этой детали на штурмгевере? К сожалению, трудный вопрос для нынешних потомков представителей некогда самой читающей нации. Сейчас для этого придется обратиться к сантехнику дяде Васе. Он ответит, пожав плечами: «Обычная коническая резьба, ГОСТ 6211-81». Да, коническая резьба имеет два замечательных свойства — самоконтрения и герметизации. Такая резьба применяется в основном только в сантехнике, и ее использование на оружии представляет академический интерес, так как нет возможности проверить практически, как оно работало на самом деле.

Удлинение на пробке служит только одной цели — удобству откручивания. Затяжка и начальное откручивание пробки делалось вспомогательным стержнем — «лёзедорном», так как надежность контрения обеспечивалось усилием затяжки, а дальнейшее откручивание делалось за удлинение на заглушке. Эргономика. А как же!

Ремарка.Есть еще один интересный довод касательно резьбового соединения. Если резьба не коническая, то в резьбе остаются микрозазоры, в которые пробиваются газы с частицами нагара. Если крутить пробку туда-сюда, то со временем резьба сотрется до такой степени, что такую пробку вышибет с первого выстрела вместе с пулей.

Думаю, с Stg-44 всё понятно, хотя мы к нему еще вернемся. Но ведь есть еще Mkb-42(H). Неужели никому в голову не приходило, что для газового регулятора или для простой заглушки такая конструкция — в виде трубы от газовой каморы до основания мушки — выглядит чересчур громоздко? Для оружия, которое и так по весу не укладывалось в требования технического задания, массив такой трубы выглядит нелепо. Кстати говоря, вот, пожалуйста — фиксатор на месте.

В техническом описании и в руководстве на Mkb-42(H), которые приводит Хандрих, труба между газовой каморой и основанием мушки называется «дихтунгсшраубе», т.е. обычной заглушкой. Вот такой интересный финал в эволюции этой детали:

Можно, конечно, иронизировать, но момент «уважухи» в этом есть. Последняя версия заглушки изготавливалась методом порошковой металлургии!

Что-то скучно стало. Давайте лучше поговорим о красоте инженерного решения. Но сначала о физике. Вот что происходит в газовой каморе Stg-44:

Газы из газоотводного отверстия с огромной скоростью сталкиваются с поперечной преградой — стенкой газовой каморы. Скорость частиц нагара падает до нуля. Так как движение газов будет направлено в сторону движущегося поршня, то эти частицы будут выбрасываться вместе с давлением в атмосферу. А те частицы, которые окажутся у стенки заглушки в точке А , будут постепенно накапливаться, образуя скопление на поверхности каморы и заглушки, которое со временем забьет газоотводное отверстие, со всеми вытекающими последствиями. А вот решение в автомате Калашникова:

Газы из газоотводного отверстия встречаются с преградой не под прямым углом, значит, скорость частиц нагара не падает до нуля, оседание на стенки происходит меньше. Кроме того, удар газовой струи направлен непосредственно в поршень, а не в стенку каморы. Значит, экономится энергия газов, направленных на работу автоматики. Когда одним ответом решается несколько проблем, это и является признаком красоты инженерного решения. То есть наличия у конструктора таланта. Ну, или гениальности, если хотите.

Вопрос. Знал ли Шмайссер о таком инженерном решении и почему не применил его в своем штурмгевере? Могу с высоким процентом уверенности сказать, что знал. Обоснование такого умозаключения чуть попозже. Почему не применил в Stg-44? Вот одно из возможных объяснений. По требованию заказчика, штурмгевер должен был оснащаться мортиркой для метания гранат. Энергию для метания гранаты вырабатывал специальный патрон от фирмы Польте.

Так как на работу автоматики тратилась часть энергии пороховых газов, было предложено использовать двухпозиционную заглушку, которая при работе с гранатометом перекрывала газоотводное отверстие.

Принцип работы такой заглушки понятен из фотографии, любезно предоставленной Дитером Хандрихом. Из-за сложности это техническое решение было отклонено.

Обратите внимание: на штатной заглушке чётко видна конусность резьбы. Чётко. Так что, возможно, только из-за желания заказчика иметь на штурмгевере мортику на нем не появился характерный скошенный профиль газовой каморы. Тогда штурмгевер еще больше походил бы на АК и (ой, мама!) нашему брату доставило бы лишних забот по обтиранию пены со рта рьяных сторонников версии плагиата Калашниковым с Stg-44.

Ну, так что? Заслуга Калашникова в том, что он изобрел наклонный газоотвод в автомате? Нет. Это решение найдено было еще до Михаила Тимофеевича. Возможно, первым, кто его применил, был Вацлав Холек в ZB-26 — за шестнадцать лет до штурмгевера.

Но. В пулемете Холека ствол сверлился перпендикулярно (а вы попробуйте дрелью просверлить под углом хотя бы ручку от швабры), а наклон газовой струи осуществлялся уже в самой газовой каморе. А вот наклонное сверление в стволе под углом, обеспечивающим направление газов прямо в поршень, — это, кажется, впервые было в АК. Хотя не берусь судить, может, где-то и было еще.

Но суть не в том, впервые — не впервые. Это же не спорт. Здесь не важно, кому первому пришла в голову мысль, важно, кто ее довел до ума. А чтобы довести эту мысль до ума, нужно было решить не одну задачу. Нужно было устранить увод сверла при сверлении по круглой поверхности, нужно было вывести сверло точно в дно нареза (в поле нареза нельзя, будет строгать пулю), нужно обеспечить точную посадку каморы, обеспечив соосность отверстий ствола и каморы. Причём сделать это нужно так, чтобы стоило это все как можно дешевле. Все эти вопросы были решены на Ижевском мотозаводе в 1948 году при изготовлении опытной партии для войсковых испытаний.

Вот перед этим (подвигом?) можно молча снять шляпы и просто и скромно отдать должное и главному конструктору, под руководством которого эти задачи решались, и всем тем инженерам и рабочим, кто в этом участвовал. А все рассуждения о «гениальности», «предопределенности» и «основоположности» давайте оставим кухонным экспертам и диванным аналитикам.

Вот что пишет А.А. Малимон в своей книге о том времени: «Многолетняя практика отечественного оружейного производства показывает, что в прошлом не всегда удавалось достигнуть благополучного результата в ходе производственного освоения новых конструкций оружия. По ручным пулеметам Симонова (РПС-46), серийно изготовленным в 1945-1946 годах, так и не удалось добиться удовлетворительной работы коробчатых магазинов под винтовочный патрон с выступающей закраиной гильзы (инв. 11007ПР-48).

Станковый пулемет Дегтярева (ДС-39) был принят даже на вооружение, но ввиду наличия серьезных конструктивных недостатков, снижающих надежность работы системы, был заменен уже в годы войны пулеметом Горюнова (СГ-43), преодолевавшем также тернистый путь при освоении в массовом производстве. Не выдержала проверки временем и самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40). Успех дела во многих случаях определялся уровнем технической рациональности выбранной конструктивной схемы оружия и наличием в ней резервов по дальнейшему совершенствованию».

Простите, я забыл объяснить, почему Шмайссер не мог не знать о наклонном газоотводе по схеме, примененной Холеком в своем пулемете. Вот схема запирания в ZB-26:

Она вам ничего не напоминает?

Уважаемые читатели! Благодаря сторонней помощи мне удалось приобрести несколько забугорных книг по оружейной тематике. Поразило богатство и качество материала. В частности, только по немецкому патрону 7,92х33 написана целая книга уважаемым доктором Дитером Капеллем на 400 страниц. И даже на этих страницах я не нашел очень важной и интересной для меня и для вас информации. Хотя интересного и познавательного в этой книге — выше крыши. Например, опыты фирмы Польте в деле создания двухпульных патронов, стальных пуль и безгильзовых (!) боеприпасов.

И жуткий червяк зависти поразил меня. Зависть к тем, что кто-то имеет доступ к информационным ресурсам, может позволить себе спокойно работать в этой теме и, сводя факты, наслаждаться открытиями. Нельзя сказать, что наша отечественная литература в этом отстает. Есть много хороших книг и статей, но все они страдают односторонней подачей материала. И, как следствие, если книгу пишет историк, то допускает ужасные технические ляпы. Если пишет технарь, то начинаешь засыпать на третьей странице. Если это мемуары, то у определенной части населения сразу возникают сомнения в правдивости и искренности автора. Поэтому я решил, чем буду заниматься после выхода на пенсию.

/Андрей Куликов, topwar.ru/