Итоги службы и боевой подготовки Вооруженных сил России в уходящем году оставляют двоякое впечатление. С одной стороны, за истекшие месяцы оборона страны ощутимо окрепла и обнародованы реалистичные планы Министерства обороны и Генерального штаба по ее совершенствованию на ближайшие годы. С другой – многих титанических усилий и гигантских расходов можно было бы избежать, если бы предыдущие руководители армии и флота оказались чуть меньшими дилетантами и дуболомами. А те, из Кремля, кто их понасажал в высокие кабинеты — хоть чуточку ответственней и компетентней.
Если по-крупному, но конспективно, то основные преобразования-2013 в военной сфере выглядят так:
— 24 января президент Владимир Путин утвердил первый в истории нашего государства план обороны Российской Федерации. В нем перечислены не только комплексные задачи военных, но и других органов государственной власти на случай большой войны;
— скорректирована и утверждена новая система базирования Вооруженных Сил до 2017 года. Отменены решения прежнего руководства Минобороны об укрупнении гарнизонов сверх всяких разумных мер. По мнению прежнего министра обороны Анатолия Сердюкова, их следовало оставить 192. Теперь будет 533;
— в каждом военном округе сформировано командование резерва, которое в случае начала боевых действий займется проведением мобилизации и формированием новых частей и соединений. Командованиям резерва подчинены все базы хранения вооружений и боевой техники;
— в июле для защиты национальных интересов страны в средиземноморской зоне сформировано оперативное межфлотское соединение кораблей ВМФ РФ. По типу советской 5-й оперативной эскадры, десятилетиями успешно противостоявшей в тех водах 6-му американскому флоту. Понятно, что те и нынешние наши возможности в Средиземном море и близко несопоставимы, но сейчас речь не о том;
— сухопутные войска вновь частично переводятся с бригадной на дивизионную структуру, всего три года назад под корень изведенную Анатолием Сердюковым. Так, 4-я отдельная танковая и 5-я отдельная мотострелковая бригады Западного военного округа переформированы в 4-ю танковую и 2-ю мотострелковую дивизии. На дивизионную структуру перешла 201-я военная база, дислоцированная в Таджикистане;
— резко усилены боевые возможности Воздушно-десантных войск за счёт передачи в их состав 11-й, 56-й и 83-й отдельных десантно-штурмовых бригад Сухопутных войск. Сформированы разведывательные батальоны в 98-й воздушно-десантной дивизии и в 31-й отдельной десантно-штурмовой бригаде;
— Военно-Воздушные силы скоро как страшный сон забудут гигантские сердюковские авиационные базы, на каждой из которых вопреки всем канонам военной науки и во имя ложно понятой экономии смешали в кучу сотни самолетов и вертолетов. Теперь решено, что ВВС вернутся к системе «один аэродром – один полк». Всего военных аэродромов будет 134. Примерно столько же, стало быть, и полков;
— с 1 декабря четыре авиационных базы переформированы в 1-ю, 105-ю и 303-ю смешанные авиационные дивизии и 12-ю военно-транспортную авиационную дивизию. Естественно, дивизии в ВВС были у нас всегда, но и они оказались прикончены Сердюковым;
— завершается формирование 15-й бригады армейской авиации в городе Остров Псковской области;
— существенно увеличены наши оборонные возможности на Дальнем Востоке. Так, на Сахалине воссоздан расформированный в середине 2000-х годов 68-й армейский корпус, в который вошли 18-я пулеметно-артиллерийская дивизия, что стоит на Курилах, и 39-я отдельная мотострелковая бригада (бывшая 33-я мотострелковая дивизия) на самом Сахалине — в городе Холмск. А на Камчатке заканчивается формирование 40-й отдельной бригады морской пехоты и 20-й бригады воздушно-космической обороны;
— Генеральный штаб приступил к созданию так называемой арктической группировки войск. С этой целью начато восстановление северных аэродромов, а также аэродромов в арктической зоне — Тикси, Темп, Нарьян-Мар, Алыкель, Андерма, Анадырь, Рогачево, Нагурское;
— впервые в нашей армии и на флоте проведена серия из шести масштабных внезапных проверок боевой готовности частей и соединений. Войска поднимались по тревоге и перебрасывались на большие расстояния по воздуху и по земле. Командиры без предварительной подготовки и заранее заученных сценариев принимали решения. Стрельбы и марши проводились на незнакомой местности и неизученных полигонах;
— удалось добиться нормативных показателей по налету всех видов авиации, довести наплавность экипажей надводных кораблей до 8 тысяч 977 суток и подводных лодок – до 1125 суток;
— восстановлено Главное управление боевой подготовки Вооружённых Сил, сформированы органы управления боевой подготовкой в составе военных округов и армий;
— начато формирование технической основы по внедрению новой модели подготовки войск. Её ядро составят четыре центра боевой подготовки и четыре межвидовых полигона военных округов, которые будут оснащаться только современным унифицированным полигонным оборудованием и учебно-тренировочными средствами нового поколения;
— общая укомплектованность Вооруженных сил личным составом доведена до 82%. Годовой план набора военнослужащих на контракт по состоянию на 1 ноября выполнен на 106%. На службу принято более 60 тысяч профессиональных солдат и сержантов. Исключительно контрактниками укомплектованы 15-я мотострелковая и 31-я десантно-штурмовые бригады, предназначенных для выполнения миротворческих задач. А также — семь отрядов в бригадах спецназа.
Конечно, этот перечень мероприятий по восстановлению разгромленной Сердюковым Российской армии неполон. Можно было бы вспомнить и начавшееся, наконец, долгожданное перевооружение на новые образцы боевой техники. И первые шаги по реставрации разрушенной системы военного образования, военной медицины, военной науки и многое другое. Но список того, что сделано, все равно выйдет намного короче, чем рассказ о том, что предстоит. Слишком тяжелым был этот разгром.
На восстановление теперь нужны огромные деньги. Лишь на переход к новой системе базирования и передислокации соединений в новые штабы и казармы – 700 миллиардов рублей. Но делать нечего, их придется найти. Потому что иначе не закрыть страницу армейских кошмаров под придуманным полководцем Сердюковым названием «приведение Вооруженных сил к новому облику». Облик вышел не для слабонервных.
И все же – как далеко новому руководству Минобороны и Генштаба удалось отползти от того «облика»? Что по этому поводу думают военные эксперты?
Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин:
— Одно могу сказать – в 2013 году с обороной, по крайней мере, у нас хуже не стало. Если принять во внимание, что творилось с Вооруженными силами в последние годы – уже хорошо. Главное достижение – некоторая интенсификация боевой подготовки. Еще чего-то принципиально нового я не вижу.
Поступление в войска современных образцов оружия и техники? На мой взгляд, перевооружение хоть и началось, но темпы его совершенно недостаточны. Кроме того, у нас этот процесс носит какой-то хаотичный характер. Хотя в целом то, что за год сумел сделать Сергей Шойгу, оцениваю положительно.
Генерал-лейтенант Виктор Соболев, бывший командующий 58-й армией:
— Положительных сдвигов крайне мало. Отменены лишь наиболее одиозные распоряжения Сердюкова. Те, которые были на грани здравого смысла. Например, суворовцам и нахимовцам Шойгу разрешил снова принимать участие в парадах. Возобновили отмененный прежним руководством Минобороны прием курсантов в училища и академии. В академиях вместо введенного Сердюковым 10-месячного курса обучения офицеров вернули двухгодичный срок.
Понимаете, что произошло при Сердюкове? Вооруженные силы были разрушены как система. Системы управления войсками сегодня нет. Мобилизационной системы нет. Системы тылового обеспечения нет. Ничего нет.
Нам говорят, что армия укомплектована личным составом на 80%. Что это означает для миллионных Вооруженных сил, как в России? Что некомплект на сегодня у нас – 200 тысяч солдат и офицеров. Это же пропасть…
Я только что вернулся из Общевойсковой академии. Начальник кафедры докладывает, что на Дальнем Востоке одна мотострелковая бригада будет держать фронт в50 километров. Как? Чем? Говорит, что за счет возросшей огневой мощи. С чего это так огневая мощь повысилась? Туфта чистой воды.
Вот проводили в этом году учения «Восток-2013». Говорят – стратегические. На самом деле на такой масштаб они, конечно, не тянули. Вроде бы участвовали три бригады. На самом деле – три батальона. По одному из каждой. Больше выделить не получилось. Министр обороны докладывает президенту, что войска приведены в полную боевую готовность. Как это? Если в полную боевую готовность – тогда их надо укомплектовать по штатам военного времени. Выдать полные боекомплекты. А на самом деле в тех бригадах по 40% личного состава, на Дальнем Востоке войска имеют самый большой некомплект.
И боеприпасы солдатам перед маршем не выдают потому, что они перестреляют друг друга. Год же служат, ничего не умеют. О боевом слаживании рот и батальонов вообще речи нет. Не успевают за год.
Перед боевыми стрельбами на полигоне, за которыми наблюдал Путин, стали решать, кому теми батальонами командовать. Командиры бригад не могут – два батальона чужие. Командующие армиями тоже не могут – бригады из разных армий. Вызвали из отпуска главкома Сухопутных войск. Сказали: «Ты и руководи, некому больше».
А после учений Путин руки жмет. Благодарит за высокую выучку. Голый пиар, ничего больше.
На днях был на «круглом столе» в Госдуме. Выступает генерал из Генштаба. Докладывает: «Поставлена задача к 2016 году долю исправной боевой техники и вооружений в войсках довести до 80%». Как до 80 процентов? Всегда было: если коэффициент технической готовности в части или соединении меньше 95 процентов – все, двойка.
Спрашиваю генерала: «А сейчас доля исправной техники в Вооруженных силах какая?» Не знает, мнется, обещает уточнить. А почему не знает? Никто в округах, оказывается, и учет неисправной техники не ведет. Некому вести. Всех сократили. До недавнего времени командующие округами по заведенному Сердюковым порядку за боевую подготовку своих войск вообще не отвечали. Отвечал Генштаб.
Абсурд? Конечно. Но у командующего округом сократили даже заместителя по вооружениям. У командующих армиями – тоже.
Сейчас Шойгу замов по вооружениям в округа и армии, вроде, вернул. Но что они могут сделать в одиночку? Аппарата у них нет. Да ничего нет.
Да, что-то восстановили по мелочам. Но именно – по мелочам. Вот вроде бы из бригад снова сформировали Кантемировкую танковую и Таманскую мотострелковую дивизии. Хорошо. Но ведь никто не говорит, что обе дивизии получились неполноценные — двухполкового состава. А в нормальной дивизии должно быть четыре полка. В мотострелковой – три мотострелковых полка и один танковый. В танковой дивизии – наоборот. Три танковых полка, один мотострелковый. Только тогда они могут воевать.
Или возьмите три наши мотострелковые бригады, дислоцированные в Чечне. Они были полностью укомплектованы контрактниками. Люди шли туда служить потому, что платили как за выход на боевые в зоне контртеррористической операции. Получались хорошие деньги.
Теперь они выплаты отменили из политических соображений. Дескать, в Чечне все спокойно, нет террористов. И контрактники побежали. Сегодня все три бригады солдатами и сержантами укомплектованы едва ли не наполовину. Случись что – себя не защитят.
/Сергей Ищенко, svpressa.ru/
