Война в Южной Осетии стала проверкой боеспособности Российской армии. В течение пяти дней наши войска сумели не только освободить захваченную территорию республики, но и нанести грузинской армии значительный урон, дезорганизовав её и на некоторое время практически лишив боеспособности. За своё вероломство агрессор расплатился более чем четырьмя сотнями убитых, двумя тысячами раненых. Итогом войны стала полная утрата Грузией контроля над территорией Южной Осетии и Абхазии.
К сожалению, победа досталась нам дорогой ценой. За свободу и независимость Южной Осетии 71 российский солдат сложил голову. Восемнадцать военнослужащих за участие в боевых действиях были удостоены звания Героя России. Шестеро из них — посмертно.
Наш сегодняшний рассказ о них — российских военнослужащих, миротворцах, первыми ставших на пути агрессора.
Мы выстояли
Первыми из российских военнослужащих удар грузинской армии испытали на себе солдаты и офицеры миротворческого батальона, расположенного в пригороде Цхинвала. Командир батальона подполковник Константин Тимерман (на снимке) был удостоен звания Героя России.
Из представления к награде:
«При вторжении грузинских воинских формирований в зону ответственности батальона со знанием дела организовал несение службы на постах, разведку и управление батальоном, охрану и оборону базового лагеря в соответствии с Мандатом миротворческих сил. Умело руководя действиями подчинённых при отражении нападения на пункт постоянной дислокации батальона, подполковник Тимерман проявил в ходе боя мужество и героизм, лично уничтожил шестерых солдат противника. Несмотря на полученные ранения, он не покинул поле боя и продолжал грамотно руководить действиями подчинённых…»
— Не скрою, было страшно, — рассказывает Константин Анатольевич. — В ночь с 7 на 8 августа, за десять минут до полуночи, вооружёнными силами Грузии был нанесён артиллерийский удар по Цхинвалу. Город начал гореть. Личный состав занял позиции по боевому расчёту. Я уточнил задачи у командующего миротворческими силами в Южной Осетии генерал-майора М. Кулахметова. Ночь прошла в напряжении. С постов и застав поступали доклады о массовом передвижении колонн бронетехники и большегрузных машин с военнослужащими грузинской армии из города Гори. В пять утра все посты докладывали, что бронетехника, личный состав на машинах выдвигаются в направлении населённых пунктов Мигрикиси, Никози, села Земо-Никози.
С целью предотвратить дальнейшее продвижение грузинских войск мы выставили на вероятных направлениях движения колонн два мотострелковых взвода, находившихся в пункте постоянной дислокации батальона. Утром восьмого августа, в шесть часов двадцать минут, по расположению был открыт огонь. Первый выстрел грузинского танка открыл счёт нашим безвозвратным потерям. Снаряд попал в оборудованный на третьем этаже казармы наблюдательный пункт. Одновременно с этим начался обстрел наших взводов, мешавших проходу грузинской армии. Почти сразу погибли два экипажа боевых машин пехоты…
Узнав о боевых потерях среди личного состава, я принял решение вернуть оба подразделения и рассредоточить силы по объектам и постам пункта постоянной дислокации. Мы заняли круговую оборону…
В восемь утра я с командиром взвода разведки старшим лейтенантом Шевелёвым проверял выставленные посты. Снаряд попал в здание медицинского пункта. Шевелёв был убит, я получил осколочное ранение и на 15 минут выбыл из боя. Командование миротворческим батальоном принял на себя начальник штаба.
Противник предпринял ещё несколько попыток прорваться в наше расположение. Обстрел территории батальона уже не прекращался. У нас создалось впечатление, что задача у нападавших была одна — максимально сковать наши действия и возможность перемещаться по территории. Поэтому и вели по нам массированный огонь из стрелкового вооружения, гранатомётов и артиллерийских орудий. Иногда они пытались на танках войти в расположение батальона, но, чувствуя сопротивление, сделав один-два выстрела, разворачивались и отходили.
С 15 до 17 часов интенсивных боевых действий не было. Видимо, грузинские войска пополняли израсходованный боезапас и производили перегруппировку своих подразделений. За это время мы смогли перетащить раненых в подвал казармы, а тела убитых сосредоточить в районе котельной.
В результате обстрела были полностью уничтожены медицинский пункт и операционная. Всё, что наши медики могли сделать, оказывая первую помощь, — перевязать и вколоть промедол. Тяжелораненых было много… Часть из них не дожили бы до утра следующего дня. Нужна была срочная эвакуация.
На чудом уцелевший бронированный «Урал» я приказал погрузить тяжелораненых. В надежде, что по автомобилю с красным крестом стрелять не будут, приделали дополнительно на него флаг с соответствующей атрибутикой. Водителю была поставлена одна задача — прорваться к своим, спасти людей. В кузове набралось 16 человек.
Прорываться решили напрямик, к Джаве. Внезапность сыграла свою роль. По автомобилю открыли огонь, когда задача была выполнена. Ребятам удалось выбраться…
В батальоне остались только легкораненые, которые категорически отказались покидать расположение. В 17 часов начались интенсивная артподготовка и обстрел всего расположения батальона. Продолжалось это до девяти вечера. С наступлением темноты стрельба прекратилась. Ночь прошла более-менее спокойно. Мы перегруппировались, усилили посты, уточнили обстановку.
Рано утром грузины предприняли третью попытку завладеть Цхинвалом и нашим расположением. Лично я в тот момент не видел, кто именно по нам стреляет, но то, что интенсивный миномётный и артиллерийский огонь вёлся из расположения грузинского миротворческого контингента, утверждаю с полной ответственностью. Основной удар пришёлся со стороны села Никози. А там стояли подразделения грузинских миротворцев.
Мы уже знали, что к нам на выручку спешит первый батальон нашего полка, с которым поддерживали постоянную связь, но они напоролись на хорошо организованную засаду грузинских пехотинцев. Завязался бой. По ним работали артиллерия, танки… Мы попытались организовать огневую поддержку прорыва батальона, и тогда грузинские танки переключились на нас. В результате обстрела расположения миротворческого батальона загорелась казарма. Были полностью разрушены все здания, в которых можно было организовать оборону. Своих БМП мы уже лишились, часть была подбита, а часть сгорела в автопарке…
Мною было принято решение вывести батальон с территории пункта постоянной дислокации на более выгодный рубеж обороны. В такой ситуации медлить было нельзя. В батальоне потери за это время и так составили 10 человек убитыми и 27 ранеными. Кроме того, у нас нашли защиту и убежище жители близлежащих домов — старики, женщины, дети… Они прятались у нас, в подвале. Мы их вывели из расположения, когда прорвали кольцо окружения…
«Бешеный» танк
Командир танка сержант Сергей Мыльников (на снимке) дремал в расположении роты отдельного танкового батальона, когда где-то в стороне послышался разрыв снаряда. Мелькнула мысль — неужели началось? В какой-то момент снаряды стали ложиться совсем рядом.
В голове пронеслось: это не провокация — это война! Стало страшно. Умирать не хотелось. И почему-то вспомнились родной Екатеринбург, родители, друзья…
Из оцепенения вывел командир батальонной тактической группы капитан Юрий Яковлев:
— Мыльников, по машинам!
Что происходило дальше, Серёга вспоминать не хочет даже сейчас. Он сражался и хотел выжить в этом аду, спасти себя и людей.
На его позицию навалились порядка семи танков и бронемашин, поддерживаемых пехотой противника. Действовал, как учили. Короткая остановка, выстрел. Отход в укрытие. Заряжание — и снова на позицию. Недолгий поиск очередной цели — и выстрел! Вскоре на поле боя пылали два грузинских танка и лёгкий разведывательный танк британского производства «Скорпион».
Во время боя на окраине Цхинвала его экипаж уничтожил ещё два танка и три бронемашины. Израсходовав боекомплект, Мыльников вывел танк из-под обстрела. Едва переведя дыхание, заметил наступающих грузинских солдат. Они пригибались и прятались за бронетехникой.
— Такое меня зло взяло, — вспоминает Герой. — Ну, думаю, я вам устрою вторую Прохоровку!
Приказав экипажу покинуть танк, сам сел за рычаги…
— Если подобьют, погибну только один, зато пацанов своих сберегу, — мелькнула в его голове мысль. — А давать спуску провокаторам совсем не хотелось.
Лобовая атака. «Бешеный» танк, маневрируя, на огромной скорости пошёл навстречу наступающим. Увидев приближающуюся боевую машину, грузинские вояки побежали.
Указом Президента Российской Федерации от 19 сентября 2008 года сержанту Сергею Андреевичу Мыльникову присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда». Вместе с ним за этот бой высокого звания был удостоен командир батальонной тактической группы капитан Юрий Павлович Яковлев.
/Михаил Малыгин, Павел Журавлёв, redstar.ru/