Директор Института каспийского сотрудничества размышляет об угрозах безопасности региона.
— Сергей Александрович, подавляющее большинство сограждан, полагаю, мало знакомы с тем, что можно назвать «каспийскими политическими и экономическими проблемами». В лучшем случае – знают, что когда-то из этого региона поступала в свободную продажу черная икра, которой уже нет. Зато теперь легко можно купить каспийскую плотву под названием «вобла». Это на Западе военные и политики часто рассуждают о значении Каспия. А мы?
Если говорить о наших внешнеполитических приоритетах, мы про этот регион не забыли. Но, действительно, средства массовой информации Каспий с его проблемами практически не интересует, как сейчас говорят, он «не находится в эпицентре медиапространства». Соответственно мы никаких новостей или комментариев не получаем. СМИ «заточены» на совершенно иные темы, Каспий начинает волновать журналистов только тогда, когда в регионе либо что-то происходит, либо может произойти. Такова специфика информационного пространства: главными нам предлагают считать далеко не всегда важные темы.
При этом надо признать: у нас два главных направления внешней политики, западное и восточное, конкретно в последние годы это Китай, которому мы уделяем особое внимание. К ним добавился теперь и Ближний Восток. Так что Каспий воспринимается как периферия внешнеполитических интересов.
Однако в экспертном сообществе прекрасно понимают: этот регион становится стратегически важным перекрестком интересов основных глобальных игроков. Здесь – и место залежей нефти и газа, и точка потенциальных конфликтов – с возможным их перетеканием в военную фазу. О Каспии мало говорят публично, но Россия его не забыла.
— Вы директор института, который как раз и занимается проблемами этого региона. Есть ли у нас специалисты, которые постоянно держат его в поле зрения?
В министерстве иностранных дел есть отдел, который занимается этой темой, есть и посол по особым поручениям, отвечающий за прикаспийский регион, работают секторы в «соответствующих» ведомствах. Так что экспертов много, дело в другом: в отношении Каспия мы видим те же самые проблемы, что и в нашей политике в целом.
В девяностые вменяемой стратегии применительно к этому региону у нас не было – впрочем, она отсутствовала и в отношении многих государств постсоветского пространства. В те годы наиболее эффективным следует считать российско-белорусское сотрудничество, именно тогда было создано Союзное государство и заложен фундамент нынешней интеграции двух стран. Все остальное выглядело либо крайне посредственно, либо откровенно плохо. Так что «потерянный Каспий» в данном случае вовсе не исключение.
Хотя, с другой стороны, Москва уладила все свои территориальные вопросы с Казахстаном и несколькими другими странами. Но вот на юге Каспийского моря между Ираном, Туркменистаном и Азербайджаном по сей день идет напряженная борьба за определение собственных национальных зон. И конца и края этому соперничеству не видно, правовой статус моря не определен и сегодня, четкого разграничения акватории и дна нет. Есть лишь некие договоренности де-факто.
— Каспий непосредственно находится – или должен находиться – в сфере интересов Азербайджана, Ирана, Казахстана, Туркменистана и России. Море на всех одно, интересы разные. Они сильно отличаются? И не стоят ли внешние игроки, к примеру, за Баку или Астаной?
Вопрос в том, как эти интересы формулировать. Если не видеть дальше собственного носа и ограничивать себя лишь самой ближней перспективой, то – да, конфликт интересов присутствует. Он касается, в первую очередь, нефтегазового сектора. Потому что Баку рассматривает Каспийское море как некую кладовую полезных ископаемых, которая должна обеспечить стране светлое будущее.
Азербайджан ориентируется на западные проекты по доставке нефти и газа, в обход российских трубопроводов. Естественно, это желание противоречит интересам Москвы. Справедливости ради надо сказать: подобной ситуации не возникло бы, не случись в свое время чеченской войны, ведь раньше Баку качал свою нефть по трубам, проложенным по территории Дагестана и Чечни. Затем маршрут стал очень опасным, азербайджанцы использовали этот повод для оправдания своего крена в сторону Запада. Сетуя при этом, что кроме нефти и газа продавать за рубеж им нечего, соответственно строительство «западной трубы» — прежде всего, экономическая необходимость. Что они и сделали с помощью Турции, проложив трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан.
Впрочем, дополнительным фактором, осложнившим двусторонние отношения, был, конечно, и карабахский конфликт. В Азербайджане с самого начала превалировала точка зрения о том, что Россия в этом конфликте вела себя предвзято и выступила на стороне Армении. На этом же фоне резко усилилось и влияние Турции на азербайджанскую внешнюю политику.
Есть у нас проблемы и с Астаной и Ашхабадом. Пока их нефть и газ прокачиваются через старые, некогда союзные трубопроводы, но стремление в обход Москвы выйти на западных покупателей есть, так что о конфликте интересов можно говорить и в этом случае.
Но, с другой стороны, все сказанное – некое примитивное восприятие ситуации на сегодняшний день, вроде «хватай сейчас, сколько можно, завтра будет поздно». С точки зрения стратегической перспективы нужно понимать: Каспийское море — внутренний водоем пяти стран. И не в интересах «пятерки» превращать его в помойку, которым оно может стать в результате добычи нефти, запасы которой не бесконечны.
К этому нужно добавить, что если доходы от добычи сырья не будут вкладываться в инфраструктуры, то в помойки превратятся и прибрежные регионы. И, что самое опасное, погрязнув в этих конфликтах, мы способны рассориться раз и навсегда. Привлечь в регион некие третьи силы и даже стать жертвами военного противостояния, что на руку многим западным игрокам, но совершенно не выгодно нам.
И американцы, и европейцы, прекрасно понимая всю значимость региона, активно пытаются в него проникать, влиять на местные элиты. Пока лучше всего у них получается «кооперация» с Баку. Разумеется, Азербайджан пытается балансировать, но в целом Вашингтон и давит, и покупает наших соседей по Каспию. К тому же идет «разъяснительная» работа с населением. Собственно, методы их действий не отличаются от тех, которые американцы используют везде, где хотят закрепиться.
Цель наступления проста: радикально ослабить влияние в каспийском регионе России и Ирана. После чего сделать бывшие советские республики Южного Кавказа и Центральной Азии лояльными партнерами. Затем использовать их в борьбе с Москвой, Тегераном и, возможно, Пекином. Ясно, что еще одна задача – прибрать к рукам нефтегазовые ресурсы.
Результаты подобных «экспериментов» могут быть крайне плачевными. Везде, где НАТО проводит подобную политику, либо начинается война, либо обостряется внутриполитическая обстановка. Общий стратегический интерес «пятерки» — не допустить, чтобы нас обыграли. Может быть, ради этого следует иногда поступаться интересами тактическими, дабы не стать полем боя в чужих проектах.
— Институт каспийского сотрудничества буквально на днях провел международную конференцию. Темы были обозначены четко, речь шла об угрозах безопасности и факторах стабилизации. Мы считаем, что нам угрожают, или же о внешних угрозах говорят сегодня в других прикаспийских государствах?
На встрече присутствовали представители всех прикаспийских государств, дискуссий было много – как и мнений. Но вот что интересно: в оценке угроз безопасности региона все были практически едины. Первая – возможное развязывание военного конфликта «вокруг» Ирана. Можно даже не говорить о беспокойстве за судьбу этого государства, но когда там «закипит», пострадают и бывшие советские республики.
Прежде всего, Запад – или тот, кто будет наносить удар – попытается втянуть сопредельные страны, заставить, скажем, Азербайджан или Туркменистан поучаствовать, предоставив свою территорию для целей операции. А это значит, что Тегеран вполне может нанести ответный удар именно по ним, до США иранские ракеты не долетят.
К тому же для моря это станет экологической катастрофой. Из Ирана в соседние государства бросятся миллионы беженцев. А США получат прекрасную возможность надолго закрепить постсоветские страны в сфере своей внешней и военной политики. Соответственно, позиция «пятерки», высказанная на конференции, была единой: война против Ирана никому не нужна. При этом данное мнение вовсе не означает, что все обожают Тегеран, у Баку, скажем, с ним достаточно напряженные отношения. Все достаточно настороженно относятся к иранской ядерной программе, но военный конфликт в регионе прикаспийским странам категорически не нужен.
Политические подвижки, вызванные атакой на Иран, в прикаспийских государствах могут быть настолько сильными, что я не исключаю возможной смены власти. Предположим, война началась. В Иране проживает 20 миллионов этнических азербайджанцев, они побегут в Азербайджан, население которого всего 5 миллионов. Даже если в сторону Баку ринутся еще столько же, представьте себе последствия – они непредсказуемы. Такая же проблема может возникнуть и в Туркменистане, разве что в меньших масштабах.
Прогнозировать развитие событий трудно, посмотрите на Ирак и Афганистан, Ливию и Сирию. Сегодня Ирак – фактически расчлененная страна. Его фактический распад вызвал политические метастазы в сопредельных странах. В Сирии идет война, неспокойно в Турции, американцы втягивают ее в эскалацию напряженности. Так что мало никому не покажется.
Другое дело, что в ближайшем будущем Иран атакован не будет. По одной прагматической причине: Запад к нападению не готов, и сейчас на бомбардировки с последующими наземными действиями не решится. Но даже сам факт того, что разговоры о войне против Ирана интенсивно ведутся, уже повышает градус напряженности в регионе.
Еще одна серьезная потенциальная угроза – вывод войск НАТО из Афганистана. Маршрут ухода – через прикаспийские государства, известно, что для этого будут использоваться территории Казахстана и Узбекистана, велика вероятность того, что задействуют и Азербайджан.
Но мы знаем, как под разными предлогами – в том числе, весьма благовидными – натовцы вообще и американцы в первую очередь закрепляют свое военно-политическое присутствие в других государствах. Например, та же база «Манас» в Киргизии: можно называть ее «центром транзитных перевозок», величать «пунктом по оказанию гуманитарной помощи народу страны». Но это – постоянно действующая военно-воздушная база США. Там находится центр электронной разведки, который «щупает» прилегающие страны, прежде всего – территорию Китая. Хотя именуется все самым невинным образом, базу называют «аэродромом подскока».
Вот они, риски. Если американцы используют транзит для закрепления своего присутствия в прикаспийских государствах, то это даст им возможность влиять на их политику, и может стать фактором нестабильности, что показали события в Узбекистане. Там действовала натовская база в Ханабаде, а закрыли ее, когда стало ясно: американцы были причастны к организации андижанских событий, когда на юге страны фактически был поднят мятеж, в ходе которого погибли сотни людей.
Есть очень серьезные основания полагать, что западные спецслужбы имели отношение к его поддержке. Главными зачинщиками их назвать нельзя, но они «подогрели» волнения. Тогда базу с территории страны и попросили. Сейчас идет потепление отношений Вашингтона и Ташкента – может, американцы захотят сделать вторую попытку и вернуться.
Выход прост. Наиболее важные вопросы на Каспии – политические, военные и экономические – обязаны решаться в пятистороннем формате. И только так, внерегиональные силы не должны иметь серьезного влияния на происходящие в регионе события. Понятно, что там работают – в том числе, и с нашей подачи – американские, британские и другие компании. Это уже данность, убрать их оттуда вряд ли получится, однако вопросы политического и военного влияния чересчур важны, чтобы привлекать к их решению некие третьи силы.
В идеале – и с этой инициативой в свое время выступала Россия – следовало бы создать региональную организацию экономического сотрудничества и развития. Но неплохо было бы заключить и полномасштабное соглашение по военно-политическим вопросам, где жестко закрепить положение о том, что военного присутствия на Каспии третьих стран быть не должно. Такие документы ранее принимались, жаль, что они были лишь декларациями о намерениях, но не договорами. При этом там можно было бы закрепить и положения о военной активности пяти прикаспийских государств – чтобы не возникало ощущения, будто кто-то из них угрожает соседу.
— Есть ли еще факторы, которые, подобно атаке на Иран, могут дестабилизировать обстановку в регионе?
Не исключаю тихой и спокойной попытки американцев проникнуть туда под лозунгом защиты трубопроводов. Насколько я понимаю, именно к этому Вашингтон склоняет Баку. Еще лет пять-семь назад США выступили с инициативой создать на Каспии военную группировку для обеспечения бесперебойной прокачки сырья на Запад – «Касфор». Хотя сами нефте- и газопроводы до сих пор не построены, но с идеей их военной защиты американцы выступали уже тогда.
Ходят слухи о военном сотрудничестве Баку и Вашингтона, многие из них просто спекуляции, но определенные поводы для беспокойства все же имеются. Полагаю, Баку хватит политической мудрости сохранять баланс.
— А Москва в этих отношениях выступает как равноправный партнер, или же на нее смотрят как на «бывшего старшего товарища»?
Россия – лидер по факту своего масштаба и по исторической степени влияния, отнять этого у нас не может никто. Так что, конечно, можно сокрушаться по поводу просчетов нашей внешней политики. Только при этом надо понимать: наши ресурсы и наш исторический проект пока, пусть и по инерции, обеспечивает нам приоритетное влияние в большинстве прилегающих регионов.
А вот по степени информационной и экономической активности, в области выдвижения различных инициатив и проектов Москва отстает практически от всех бывших советских республик. Потому что прикаспийский регион продолжает оставаться для нас периферией. Он не представляет для нас столь важный фактор развития, каковым является для других членов «пятерки».
— Начали и давайте завершим про рыбу: Иран, если не ошибаюсь, единственное из прикаспийских государств, которое всерьез и планомерно пестует осетровых рыб, получая неплохие деньги.
Бывшие советские республики, увы, этот вид рыб практически загубили. Иран жестко контролирует эту сферу, сейчас он главный легальный поставщик черной икры на западные рынки. То, что раньше считалось волжским деликатесом и русским товаром, сегодня экспортирует Тегеран.
Мы ситуацию выпустили из рук, осетровых били браконьерскими способами, их популяция у нас практически загублена. Вот когда нам на телеэкране показывают выращенных у нас мальков осетровых, которые растут очень медленно, тогда мы и вспоминаем о Каспии…
/Виктор Грибачев, stoletie.ru/
