В самом начале марта этого года группа ректоров ведущих технических вузов предложила Министерству обороны рассмотреть возможность изменения порядка прохождения военной службы студентов, обучающихся на военной кафедре. Будущим офицерам запаса предлагается в ходе обучения пройти три трехмесячных «военных семестра» в качестве солдат срочной службы. При этом место службы должно коррелироваться со специальностью студента.
Инициатива не идеальна, но она открывает возможность продуктивного обсуждения и поиска оптимальных решений. Вместо примитивной дилеммы – служить или не служить – общественность и заинтересованные ведомства могут искать ответ на более важный вопрос: как и где служить, чтобы внести достойный вклад в защиту Отечества?
Очевидно, что в данном случае «защиту Отечества» нужно понимать достаточно широко, учитывая не только текущие потребности комплектования войск призывным контингентом.
Как показывает практика, сплошь и рядом выпускник технического вуза после срочной службы теряет интерес к работе в оборонном институте или КБ и руководствуется при выборе трудовой деятельности сугубо меркантильными соображениями. По мере бескомпромиссного (и часто бездумного) уничтожения в последние годы военных кафедр эта перспектива становится реальной даже для выпускников вузов из «высшей лиги» отечественного технического образования, таких как МГТУ имени Баумана, МИФИ и МФТИ.
Компенсирует ли год срочной службы будущий ущерб от «утечки мозгов» из «оборонки», которая и без того ускоренными темпами теряет престиж в глазах молодого поколения? Ответ, по крайней мере, для мирного времени, ясен.
Обучить, уволить, забыть
Для поиска новых форм использования потенциала дипломированных специалистов следует обратить внимание на некоторые устойчивые тенденции в развитии Вооруженных Сил.
Первая из них – усложнение вооружения и военной техники. В России и в большинстве стран мира военнослужащих становится меньше, но их техническая оснащенность и специализация быстро растут. В результате непрерывно повышаются квалификационные требования к персоналу всех уровней. Пока никаких пределов этому процессу не видно.
На фоне сокращения срока срочной службы это приводит к снижению уровня квалификации персонала и, значит, боеспособности подразделений и частей.
Вот что сказал об этом вице-премьер правительства РФ Дмитрий Рогозин: «Техника действительно в XXI веке будет все сложнее и сложнее. Я, честно говоря, часто задумываюсь над тем, может ли, скажем, солдат-срочник в течение одного года службы обучиться всем этим навыкам. Я раньше тоже думал, что техника должна совершенствоваться и становиться все проще и проще. Но на самом деле от мельчайших вещей, начиная с мобильных телефонов и заканчивая более сложными вещами, мы видим, что это все равно требует самообучения постоянного».
Проблему сегодня в России пытаются решить за счет интенсификации боевой подготовки, что само по себе следует приветствовать. Однако для многих специальностей есть предел совершенствованию, связанный со сроком службы и потенциалом солдат-срочников. Нерационально тратить дорогостоящие ресурсы на освоение сложной воинской специальности человеком, который, получив необходимую квалификацию, увольняется в запас и забывает армию навсегда. Противоречие здесь объективно существует, более того – будет только обостряться.
Безусловно, срочная служба решает задачу не только поддержания боеспособности ВС в мирное время, но и формирования мобилизационного резерва. Но обученный за год специалист быстро теряет свою квалификацию «на гражданке». Освоение техники – процесс непрерывный, связанный с перевооружением, модернизацией, внедрением новых тактических приемов. Теоретически резервист должен проходить регулярную подготовку, однако этот процесс сегодня фактически не работает.
Кроме того, в период мобразвертывания возможность рационального использования «запасников» выглядит весьма сомнительной. Военкомат, сборный пункт, суета «покупателей» из частей, поспешное формирование и укомплектование подразделений – все эти этапы, сопровождаемые запредельной неразберихой, делают весьма трудным распределение резервистов, учитывающее их воинскую специальность и уровень подготовки.
Главное – не массовость, а боеготовность
Выработка новых подходов к организации службы требует переосмысления, по крайней мере частичного, концепции формирования и поддержания мобилизационного резерва. Рассмотрим в несколько упрощенном виде тенденции в этой области.
До середины XX века, когда армии оснащались относительно простой техникой, главным достоинством резерва была его численность. Темпы развертывания новых воинских формирований определялись в основном возможностями транспортной системы страны.
В период холодной войны требования к темпам развертывания резервных компонентов ВС и их боеспособности выросли. Результат – массовое появление частей и соединений сокращенного состава и кадров. Этот процесс шел и у нас, и в странах НАТО. В то же время в условиях подготовки к боевым действиям высокой интенсивности в мировой войне мобрезервы могли быть только массовыми.
По-видимому, отказываться от достаточно большого по численности резерва нельзя и сегодня. Однако не число резервистов становится главным требованием. В 1994–1995 годах наша страна располагала многомиллионным резервом, но для борьбы с вооруженным сепаратизмом в Чечне он оказался бесполезным.
Как отметил на ежегодном собрании Академии военных наук начальник Генерального штаба ВС РФ Валерий Герасимов, «военные действия становятся более динамичными, активными и результативными. Исчезают тактические и оперативные паузы, которыми противник мог бы воспользоваться».
Быстрота развертывания и применения и кадровых, и резервных компонентов ВС становится определяющей для достижения цели. Упрощенно говоря, если сегодня на ключевом участке не удается добиться результата батальоном, кораблем или эскадрильей, не стоит рассчитывать, что завтра успешным станет применение дивизии. Ибо противник тоже будет наращивать свои силы. Кроме того, завтра будут действовать мощные сдерживающие факторы: экономические, политические, гуманитарные и, наконец, ядерные.
Большинство военных и политических задач в современных условиях решаются боеготовыми формированиями, которые резервы в их нынешнем виде не в состоянии усилить за требуемое время. Попробуем сформулировать актуальные требования к резервным формированиям нового типа:
— наличие конкретной задачи (боевой или обеспечения) уже в мирное время;
— высокая готовность к выполнению этой задачи без промежуточных этапов, связанных с комплектованием и слаживанием подразделений;
— интеграция уже в мирное время в состав конкретных воинских формирований, командир которого имеет возможность управлять прохождением службы и подготовкой резервистов;
— постоянное поддержание необходимого уровня обученности, согласованное с этапами жизненного цикла ВВТ;
— максимально возможная корреляция между воинской и гражданской специальностью резервистов.
Студент как резервист нового типа
Вернемся к нашим студентам. Из всех социальных групп населения именно они в наибольшей степени подходят для формирования резерва нового типа. Студенты организованы в устойчивые группы, где есть взаимопонимание, лидеры, способность к совместной работе. Они осваивают конкретные специальности, в той или иной степени соответствующие потребностям ВС. Они находятся в одном месте, их жизнь имеет единый распорядок. Многие из них будут работать там же, где учились.
Важно, что студенты одного вуза имеют близкий интеллектуальный потенциал и способность к обучению. Кстати, по опыту армейской службы известно: разница между сельским или национальным «незаконченным средним» и «городским высшим» осложняет процесс обучения – одним непонятно, другим скучно.
Представим себе, что из студентов формируются подразделения, нацеленно готовящиеся к выполнению необходимой армии задачи. Список возможных задач весьма велик, особенно для вузов, готовящих специалистов для ОПК:
— проведение периодического технического обслуживания ВВТ по специальности;
— усиление штатных подразделений, эксплуатирующих сложные ВВТ (РЛС, системы связи и проч.) во время проведения учений;
— консервация/расконсервация ВВТ;
— развертывание частей и подразделений вне мест постоянной дислокации.
В этой модели, вероятно, найдется место и резервистам, чья специальность напрямую не связана с военной техникой. Речь, например, может идти об инженерном, техническом, тыловом, медицинском обеспечении развертывания войск. Список задач, требующих достаточно высокого профессионализма, весьма велик: прокладка и ремонт дорог и дорожной инфраструктуры, полевое электро- и водоснабжение, обеспечение ГСМ и т. д.
Периодическое привлечение профессионалов весьма актуально в условиях перевода ряда задач обеспечения на аутсорсинг. Трудно представить, что коммерческая столовая выйдет с войсками в полевой район, в то время как взвод студентов кулинарного института вполне может взять на себя эту задачу.
Резервистов-профессионалов целесообразно приписывать к подразделениям конкретной воинской части. Время доукомплектования в этом случае определяется скоростью самостоятельного прибытия резервиста в часть, минуя военкоматы, сборные пункты и воинские эшелоны. Развитие современных средств связи, освоенных практически всеми студентами, облегчает управление их деятельностью со стороны командиров.
Служба в резерве нового типа может продлиться дольше, чем обучение в вузе. Государство объективно заинтересовано в квалифицированном специалисте и может сделать ему предложение, от которого будет трудно отказаться.
Рассматриваемая схема по существу представляет собой новую для нашей страны форму военной службы. Ее введение потребует решения массы вопросов: законодательных, юридических, финансовых. Будут необходимы эксперименты, чтобы понять, насколько она нужна войскам и приемлема для общества. Несомненно, вопросы продолжительности службы, ее регламента, первоначального обучения, финансового обеспечения, прав и обязанностей резервистов вызовут острые дискуссии.
Что представляется главным в этих дискуссиях?
Во-первых, организовать службу так, чтобы она не была барщиной, от которой значительная часть молодых людей стремится всеми правдами и неправдами отклониться.
Во-вторых, создать систему позитивных стимулов, которые в максимальной степени поощряют добросовестность и самоорганизацию резервистов нового типа.
/Константин Ростов, vpk-news.ru/
