Шойгу утвердит эскизы новой военной формы

До конца этой недели новый министр обороны Сергей Шойгу должен утвердить эскизы новой военной формы, в которой российские военные начнут ходить уже летом. Как рассказал «Известиям» источник в Генштабе, от существующей «формы Юдашкина» новые костюмы будут отличаться как по количеству предметов (16 вариантов вместо двух), так и по расположению элементов.

«Например, воротник у новой летней куртки сделан в виде стойки на липучках, чтобы в случае сильного ветра можно было защитить шею. Липучка также может использоваться для подвязывания раненой руки. Карманы не прямые, а косые — это удобнее. Ну и другие незначительные отличия — всего их пять», — пояснил собеседник «Известий».

Он добавил, что в новой форме полностью исключен подворотничок. «Подшивать подворотнички — это, конечно, давняя традиции, но на сегодня это лишняя трата времени и материала. Шею, что ли, сложно помыть?» — объяснил собеседник логику нового военного руководства.

Кроме того, сейчас решается вопрос о переносе погона со знаками отличия с груди на плечи или рукава. «Рассматриваются оба варианта, приоритет, очевидно, будет отдан более функциональному решению. Какому — определит министр в четверг, когда будут продемонстрированы опытные образцы», — пояснил собеседник «Известий». По его словам, Сергей Шойгу также предлагает оснастить форму элементами, свойственными форме МЧС — в частности, наносить на нагрудный карман куртки фамилию и инициалы военнослужащего.

В командовании одного из спецподразделений Минобороны, участвовавших в опытной носке новой формы, «Известиям» сообщили, что очень довольны нововведениями. «Там где-то 16 различных вариантов, большинство нам не пригодилось, но то, что мы используем, — выше всяких похвал. Летняя куртка очень удобная. Намного удобнее, чем раньше. Штаны тоже удобные. Демисезонный комплект — вообще фантастика. Мы как-то полдня простояли «в поле» под дождем, с меня вода просто стекала, остальные подходили, смотрели, удивлялись. В общем, впечатления очень хорошие», — поделился на условиях анонимности офицер спецназа.

Он добавил, что опытные экземпляры формы были без погон, но добавил, что идеальный вариант размещения знаков отличия — на рукаве. «При прыжках с парашютом погоны сдирает что с плеч, что с груди. Поэтому лучше всего, конечно, сделать погоны на липучках — чтобы их пристегивать только в нормальной обстановке», — отметил сотрудник спецподразделения.

Новая форма разработана в «БТК-Групп», принадлежащей бывшему главе Олимпстроя Таймуразу Боллоеву. Представитель «БТК-Групп» пояснил «Известиям», что главной особенностью предложенного военным варианта полевой формы стала многослойность. «Восемь слоев позволяют военнослужащим оптимальным образом комбинировать обмундирование и обеспечивать наиболее эффективные и комфортные условия, благодаря чему полевая форма может применяться в температурном диапазоне от минус 40 до плюс 15 градусов», — пояснил представитель «БТК-Групп».

По его словам, при пошиве новой формы были применены новые ткани с антибактериальной защитой, мембранные технологии, позволяющие эффективно отводить влагу и удерживать тепло, влаго- и ветронепроницаемые решения. Всё это позволило снизить вес полевой формы и улучшить ее функциональность.

Новая форма от Юдашкина — «Цифра» — создавалась с мая 2007 года по 2010 год на смену «афганке» 1990-х годов. От прежней формы она отличалась весьма существенно: расположением погон (на груди, а не на плечах), наличием элементов на липучке, новым дизайном пуговиц. Кроме того, Минобороны отказалось от портянок, валенок, ватных штанов, а шинели стали узкими и приталенными с низким расположением верхней пуговицы.

Зимой 2011 года тогдашний министр Анатолий Сердюков заявил, что у военного ведомства нет никаких претензий к форме, изготовленной совместными усилиями Центрального научно-исследовательского института швейной промышленности и Центрального вещевого управления Минобороны. На ее создание ушло 170 млн. рублей.

В ответ на критику Сердюков заявил: «Я думаю, что это как всегда — всё новое воспринимается достаточно сложно. Отчасти это чьи-то инсинуации». Он всячески подчеркивал, что известный модельер Юдашкин привлекался к работам не в качестве основного исполнителя, а лишь как консультант.

*****

Известный кутюрье Юдашкин заявил, что Минобороны изменило проект разработанной им военной формы. После того, как новое руководство Минобороны задумало избавиться от «формы Юдашкина», кутюрье решил объявить, что не имеет к нынешней форме никакого отношения. В эксклюзивном интервью «Известиям» модельер заявил, что военные грубо исказили его первоначальный проект, заменили в нем ткани, фурнитуру, теплоудерживающие материалы. В итоге вместо инновационной формы получилась подделка.

— Валентин Абрамович, почему вы только сейчас решились объявить, что форма, которую носят в армии, не имеет к вам отношения. 

Я до последнего надеялся, что все-таки военные признаются, опубликуют какое-нибудь письмо, заявление, что «Валентин Юдашкин к нашей форме не имеет никакого отношения, мы сами «Дольчи и Габаны», сами все придумали, сделали, счастливы и будем отвечать за качество», но они этого не сделали, поэтому это делаю я.

Официально заявляю, что то, что носят в армии сейчас, не является той формой, которую я и мои сотрудники разработали в 2007 году по заказу Минобороны.

— А в чем отличия?

Это знаете, как если бы вы хотели куртку известной марки, а вам дают с китайского рынка — типа все тоже самое. Но на самом деле это подделка!  У нынешней формы цвет другой, состав тканей, красители. Фурнитура другая, пуговицы, липучки, утеплитель — все другое. Если образец утвержден, ничего не может меняться — ни пуговицы, ни молнии. В этом и есть униформа. Она не может быть сегодня чуть-чуть зеленее, завтра чуть посерее, у нас кончилась краска — подбавим другой тон или кончились пуговицы, поставим им липучки, поясочка нет — где-то как-то подвяжем.

То, что я слышал — что в одном комплекте брюки одного цвета, куртка другого, ткань разная. Это недопустимо. Не может быть коробка у известнейших сигарет более красная или менее красная. Есть один и тот же фон и один и тот же цвет. Это бренд-нейм. Если шапка из меха, «чебурашку» туда ставить нельзя. И когда начинаются публичные вещи и оскорбления в нашу сторону, мы считаем, что это уже просто неприлично.

— А как вы вообще в это ввязались? И зачем? Ради денег?

Каких денег. Ни Дом моды, ни я не получили от этого проекта ни копейки. Все деньги напрямую были перечислены фабрикам, которые шили опытные образцы. У меня был художественный интерес, сделать масштабный национальный проект по созданию красивой, функциональной, современной, технологичной формы. Мы рассчитывали, что это вдохнет новую жизнь в наши текстильные предприятия, позволит им закупить новые станки, новые технологии. Лично я потратил два года жизни на это дело, изучил историю военной формы.

Чтобы создать парадные кителя, мы взяли что-то от формы армии Суворова, что-то от армии Жукова, от советской армии — цвета, фактуру. Например, основной цвет российский — красный, который к нам пришел из советского времени, очень красивый. К нему мы добавили синий, чуть цвета морской волны, очень глубокий, который вызывает очень правильные эмоции и отлично сочетается с красным. Оттенки мы, конечно же, переработали, изменили силуэт, потому что за последние десятилетия изменился крой одежды, качество жизни, внешний вид мужчин.

Самая большая работа была проделана над созданием полевой формы. У нас была задача сделать удобную, модную, престижную одежду, в которой удобно будет в любом климате, в любое время года и суток, и которую с удовольствием будут носить и после службы, и на улице, и с джинсами.

Для этого мы изучали зарубежный опыт, ездили на фабрики, которые делают униформу для разных армий — для французских, итальянских, для стран НАТО. Провели кучу исследований, узнали много вещей, которых нет в обычной одежде. Многие заводы готовы были продать лицензии на уникальные материалы.

Например, для многих армий используют нано-технологии, мембранные ткани, которые удерживают тепло и пропускают влагу, или наоборот, удерживают влагу, но позволяют коже дышать. В Израильской армии есть обувь, которую можно неделю не снимать, и ноге ничего не будет.
Все это мы применили в наших образцах, которые утвердили и должны  были производить. Приходили люди из спецбригад, которые говорили «нам удобнее влезать в этот карман так», этот карман лучше сделать эдак. Каждый шаг был выверен. Можно было любой генеральский китель взять облить кофе, водой, соком  — и все с него стекало. Это были специальные термообработки.

А в итоге сейчас шьют непонятно что и непонятно из чего, и все это не имеет ни ко мне, ни к Дому никакого отношения. У нас есть письма, в которых Минобороны заявляет, что самостоятельно доработало зимнюю и летнюю форму по собственными кодам. Мы не можем отвечать за качество или не качество той одежды, которую мы даже не знаем кто сделал.

— А вы, как автор разработки, разве не могли потребовать, чтобы соблюдали технологию?

Я все права передал Минобороны. Думал, что делаю благое дело для страны. Мне и в голову не могло прийти, что они хорошую идею так извратят.

— Что вас особенно шокировало в «вашей» форме?

Я однажды включил телевизор и увидел в новостях солдата с погоном на груди. Я подумал — что за кошмар? Снять погоны с плеч и повесить практически на живот — где логика? Люди гордятся своим званием, погонами, они им так тяжело достаются, а их куда-то спрятали, причем непонятно для чего. Ни в одной армии мира я не видел погон на груди. В наших образцах погоны там, где нужно — на плечах.

Потом, всю уникальную фурнитуру, которую мы так заботливо устроили — специальные пуговицы, специальные вещи, которые не плавятся, различные удобные мелочи — это все было убрано и заменено на какие-то иные вещи. И все — пойди разбери.

— А вы пытались как-то достучаться до министра Сердюкова? Призвать его к ответу?

Это было как в той песне: «Крикну, а в ответ тишина». Мы писали, говорили, но после того, когда я уже увидел погоны на груди, я уже с министром не общался, меня никто не принимал. Есть тонны писем — и что? Каждый раз мы просили «дайте нам хотя бы вашу пресс-службу, мы будем с ними общаться». И каждый раз не было ответа.

— А могло быть так, что его просто не предупредили?

Я думаю, эти изменения не могли быть внесены без его согласия. Или что получается — один человек принял, а другой по-тихому изменил? Сначала приняли наши образцы, а потом одели всех в валенки?

— Ну эта форма, которая в армии, дешевле, чем ваш вариант?

В разы.

— Может в этом проблема?

Ну может, но зачем говорить, что это форма от Юдашкина. Есть же автор — позовите его, покажите всем, расскажите, кто это сделал.

— В суд будете подавать?

Ну нет, на свою армию в суд подавать — это все-таки неправильно и некрасиво. Почему я и молчал. Сегодня выступают многие, политики, депутаты, в том числе Жириновский, который обвиняет меня в том, что я не служил в армии. Специального для Владимира Вольфовича говорю, что я два года отслужил в советской армии, в топографической службе, и все тяготы и лишения испытал на себе. Поэтому судиться не буду.

— Ну хотя бы Сердюков должен как-то ответить за это?

Лично к нему у меня претензий нет. Не мне судить, не мой вопрос. Я даже не хочу назвать себя пострадавшим в этой истории. Я просто глубоко удивлен, что мы живем в цивилизованном мире, в открытом пространстве, где всю предысторию можно найти, а люди так долго молчат и прикрываются моим именем.

Но мы дорожим своей репутацией. Если люди хотя бы узнают, как все было на самом деле, это изменит отношение к нам. Потому что от всей этой истории мы в итоге получили оскорбления, причем от обычных людей, и за то, к чему мы вообще не имеем отношения.

— Они хотя бы причину вам объяснили?

Причину внятно никто не объяснил. У них один ответ — затвердить, утвердить, ну прям как в армии.

— Если новый министр Сергей Шойгу предложит вам вернуться к первоначальному варианту и начать все сначала, вы согласитесь? Ну, или хотя бы поучаствовать в создании новой формы?

Наверное, да. Это моя страна, я потратил годы жизни на разработку формы. Поэтому, мы, конечно, готовы помочь разобраться в тонкостях создания военной формы, потому что уже проведены исследования, есть наработки по этой теме, опытные образцы на складах.  Это рабочий процесс, который был запущен, и который можно использовать на благо армии.

Конечно, доделывать то, в чем сейчас ходят — это исключено. А если вернуться к тому, что делали мы, и что было принято, то тогда мы готовы помочь.
А мальчишек, которые мерзли в этой форме, мне, конечно, жалко.

/Денис Тельманов, izvestia.ru/