Всё о холодном оружии: шлифовка и заточка клинка

В данной статье речь пойдёт о методах шлифовки, полировки и заточки холодного оружия. Оговоримся сразу — если вы хотите достичь действительно красивой, гладкой и «настоящей» поверхности, забудьте о существовании электромоторов и абразивных кругов, равно как и о кругах войлочных с набором полировальных паст. Ваш станок — собственные руки, инструмент — всевозможные мелкие брусочки различной жесткости и крупности зерна, а залог успеха — адское терпение и как минимум неделя работы по три часа в день.

Конечно, для придания заготовке необходимых форм можно и нужно использовать мощь современной оснастки, но когда клинок обрел искомые очертания и требуется лишь довести его поверхность до полного шика, а напоследок отточить до бритвенной остроты, можете смело вывинчивать в доме пробки и поудобнее усаживаться у верстака.

И шлифовка, и полировка клинков производятся посредством продольных перемещений маленьких брусков, при этом первая от второй отличается только крупностью их зерна. Последовательность операций должна соблюдаться неукоснительно: переходить к более мелкозернистому абразиву можно, лишь полностью исчерпав возможности предыдущего, а нетерпеливые скачки взад и вперед с целью поскорее поглядеть, что же получится, лишь усугубят страдания и удлинят путь к победе. Приступив к окончательной, тонкой доводке, лучше пользоваться мыльными эмульсиями.

Сами по себе абразивные материалы бывают искусственного и естественного происхождения. Имея в виду запутанное разнообразие искусственных композиций, лучше не пытаться вникать в длинные строчки маркировки с указанием природы и крупности зерен, а пользоваться нехитрым практическим правилом — для наших специфических целей годятся исключительно жесткие, неизносимые бруски. Поскольку нам нет дела, из чего их прессуют на заводах, запомните: самые лучшие — белые и оранжевые. Серые и фиолетовые почему-то редко бывают жесткими, они истачиваются скорее, чем сам клинок, и вам не удастся с их помощью достичь строгих очертаний формы.

Далее — практически все искусственные камни требуют воды, поэтому, шлифуя железку, следует поставить перед собой кювету, в которой вы будете то и дело промывать брусок. Очень полезно время от времени править ваш абразив. Делается это так: на кусок толстого витринного стекла насыпаем победитовый порошок (в крайнем случае — отработку от точильных камней), подливаем воды и возим брусок по стеклу, пока он не приобретет нужные очертания.

Добавляем шампуня. В этом случае абразив работает мягче и чище, не проводя случайных глубоких царапин.

Полировка — та же шлифовка с использованием совсем уж мелких абразивов типа паст, порошков или взвесей. После финальной шлифовки поверхность стали должна иметь абсолютно равномерный, перламутровый, матовый, лунный блеск без каких бы то ни было рисок или пятен. Только в этом случае соприкосновение деревянного бруска с полировальной пастой начнет постепенно проявлять ту прозрачную глубину, которой невозможно достичь при помощи механических приспособлений. Рассмотрим результаты работы на характерных этапах.

Вначале поверхность клинка навевает тоску.

Уже предварительная шлифовка выявляет скрытые бугры и ямы, которые, как правило, сконцентрированы у острия и порожков полосы, т.е. там, где равномерное движение по абразивному кругу нарушалось из-за смены направления и силы прижима.

Постепенно глубина и отчетливость ямок уменьшаются, но остается непрошлифованной кромка лезвия, потому что именно вдоль нее проходит граница смены угла сведения кромок, или заточки.

Наконец поверхность становится ровной, и пора переходить к мелкому абразиву. Показателем качества бруска будет не мутная кашица от его износа, а угольно-черная взвесь срезанного железа в прозрачной воде.

И вот — долгожданная туманная белизна.

Окончательная доводка пастами должна привести к образованию идеального зеркала, отражающего любой предмет без каких–либо искажений его формы.

Чрезвычайно мелкозернистые, плотные и жесткие доводочные и заточные бруски чаще всего требуют керосиновой или масляной смазки. Иногда в ремесленном обиходе так и говорят — «водяные камни» (имея в виду пористые, крупнозернистые обдирочные материалы, обыкновенно искусственного происхождения) и «масляные камни».

Физика процессов машинной и ручной полировки диаметрально противоположны с точки зрения результата. Какой бы успешной ни была предварительная шлифовка и насколько бы ровной поверхности вам ни удалось достичь, стремительный бег войлочных или кожаных кругов тотчас нарушит ее, естественным образом «вылизывая» материал клинка в местах наименьшего сопротивления, по границам кристаллических структур, ковочных уплотнений и так далее.

Поскольку ни одна сталь не бывает идеально однородной, в конце такого полирования мы увидим под микроскопом некий сглаженный горный ландшафт, создающий рассеянное, диффузное отражение падающего света. В итоге клинок приобретает отвратительный селедочный блеск, белый и яркий, но совершенно мертвенный.

Если полировка производится медленными возвратно-поступательными движениями твердого бруска, то в конце концов получается действительно плоская поверхность той или иной чистоты, отражающая световые лучи в полном соответствии с законами оптики, когда широкий пучок из нескольких лучей на выходе почти не отличается от входящего. Такой клинок кажется темным, словно прозрачным, и одновременно он представляется несравненно более «настоящим» и страшным. На словах это просто, но практически подобный эффект достигается неимоверным терпением и уймой часов и дней монотонной ручной работы.

В наших условиях лучшие результаты дает использование в качестве полирующих материалов алмазных паст различной крупности зерна, а сам притир изготавливается из дерева плотных и твердых пород (самшит, яблоня, груша) или из жесткого фторопласта. Чем меньше габариты бруска, тем большее давление он оказывает на поверхность стали, но одновременно снижается удобство работы. Оптимальным можно считать размер 10х15х50 мм. Фторопласт хорош тем, что он не изнашивается и не вбирает в себя зерна абразива, поэтому один и тот же притир можно использовать на всех этапах полировки, переходя от пасты к пасте.

Некоторые алмазные и эльборовые пасты являются маслорастворимыми и требуют в процессе полирования нанесения время от времени на сталь капельки керосина или жидкого машинного масла для того, чтобы брусок легче ходил по поверхности, включая в работу порции свежих зерен. Однако встречаются пасты на глицериновой основе — в этом случае керосин заменяется водой. Такую композицию легко сделать самому: одну-две чайные ложки порошка нужно размешать с соответствующим количеством глицерина и хранить драгоценную кашицу в закрытой баночке, используя по мере надобности.

Лучше всего «ест» металл абразив с крупностью зерна в пределах 40-80 микрон. Пасты с зерном 20-40 микрон идут исключительно на финальные стадии для наведения зеркального блеска.

Пресловутая зелёная паста ГОИ, созданная давным-давно для полировки оптических стекол, также имеет несколько степеней крупности (чем темнее — тем нежнее), а собственно абразивом в ней служит окись хрома.

Совсем уж тонко работают венская известь и крокус. Эти абразивы обладают меньшей, нежели каленая сталь, твердостью и поэтому чрезвычайно деликатно доводят поверхность до хрустальной чистоты. Правда, трудозатраты при этом колоссальные. Изготовить порошок крокуса можно в домашних условиях, если дважды прокалить в тигле до оранжевого свечения (900 °C) железный купорос.

Заточка режущей кромки есть процесс немногим менее длительный и кропотливый, чем полировка. Золотое правило равновесия гласит: «То, что долго делалось, долго и служит». Если вы затратили на заточку пять минут, не ждите, чтобы ваш нож хорошо резал два месяца. Лезвие, кажущееся неимоверно острым, чаще всего таковым не является, а иллюзия остроты создается грубым пильчатым заусенцем ободранной кромки.

Прежде чем острить лезвие, его следует выровнять, проведя несколько раз по очень плотному бруску. Разумеется, такая операция не требуется для добротных фабричных ножей, которые просто слегка притупились. Выравнивают кромку у вновь изготовленных или жестоко пострадавших клинков, перед тем как приступить к основательной заточке.

Считается, что оптимальный угол режущего клина — 25°, причем отклонения желательны лишь в меньшую сторону. На самом деле очень немногие ножи имеют такую кромку. Если посмотреть на кажущееся острым лезвие под микроскопом, то мы увидим, как по мере приближения к вершине идеально сходящиеся плоскости все больше закругляются, образуя, соответственно, все более тупой угол. Фактически истинная острота ножа зависит оттого, насколько точно сведены грани кромки и как долго металл способен сохранять эту геометрию.

Скептики могут самолично взять в руки свой замечательный нож и поглядеть на режущую кромку в ярком свете с увеличением в пять, а лучше — в десять раз. Для этого достаточно вставить в глаз обыкновенную лупу, какими пользуются часовщики. Любознательного исследователя ждет легкий шок от увиденного, а также последующее непонимание, как эдакое страшилище до сих пор вообще могло что-то резать.

Чем мельче зерно бруска, тем острее получается вершина угла, чище поверхность плоскостей и долговечнее результат. Повторяю — грубые абразивы создают лишь иллюзию остроты, которая мгновенно испаряется с началом реальной работы. Поэтому никакие сорта наждачной бумаги однозначно не годятся для действительно качественной заточки, поскольку обладают слишком рыхлой структурой, закругляющей самый-самый край лезвия.

Кстати, точно так же ведет себя кожа, покрытая полировальной пастой. Нож, «наведенный» на ремне, тупится очень скоро, изумляя хозяина. Секрета здесь нет — мягкая поверхность неизбежно проминается под давлением клинка, автоматически «зализывая» тоненькую кромку. Недаром подобным образом принято править лишь опасные бритвы — там сама геометрия сходящихся вогнутых граней препятствует любым закруглениям. Разумеется, при использовании твердого, жесткого и мелкозернистого бруска ничего похожего не происходит, и лезвие получает остроту иного типа, «злую» и долговечную.

В среде специалистов бытует термин «агрессивность кромки», характеризующий способность лезвия хищно впиваться в любое препятствие. Я лично столкнулся с подобным феноменом, проявившим себя до боли ярко. Однажды в гостях меня командировали резать вяленую рыбу, снабдив каким-то почерневшим от старости тупым ножом. В том, что он тупой, я немедленно убедился, потрогав кромку пальцем, однако работа пошла с непонятной легкостью, хуже того — злонравная железка, моментально развалив матерого чебака, углубилась в палец, точно скальпель свежей заточки.

Оказалось, что ножик еще дедовский, сделанный им на скорую руку из обломка пилы. Этот случай подтвердил слышанное не раз мнение, что простая, но качественная «углеродка» режет лучше какой угодно легированной стали. Во всяком случае, факт остается фактом: я пострадал от абсолютно тупого, но чудовищно агрессивного ножа.

Если для черновых операций по заточке годятся искусственные материалы, то на финальных стадиях лучше применять дорогостоящие ПРИРОДНЫЕ КАМНИ, разновидностей которых достаточно много. Королем среди них издавна считается пресловутый камень «арканзас», добывавшийся в бассейне одноименной реки.

На сегодняшний день маленькое месторождение почти полностью исчерпано, и подлинные бруски ценятся на вес золота (непонятно, что же тогда продается за приемлемую цену в магазинах, торгующих ювелирной оснасткой, под именем «арканзаса» и какова истинная природа этих маленьких белых плиток?). Их используют лекальщики и граверы для тонкой заточки режущего инструмента: доказано, что доведенные на «арканзасе» резцы и сверла служат в несколько раз дольше.

Фантастические свойства «арканзаса» обусловлены уникальным строением — «арканзас» состоит из намертво спаянных мельчайших зерен кварца, удивительно чистых (99,5 % кремнезема) и однородных (1-6 микрон).

Прочность строения объясняется так называемой импликационной структурой, при которой зубчатые края зерен словно врастают друг в друга.

Бруски «арканзаса» имеют белый с голубоватым или желтоватым отливом цвет. Перед работой их следует слегка смазать костяным или вазелиновым маслом, применение же любых иных составов может привести к засаливанию и порче бруска.

«Арканзасу» часто сопутствует другой, более распространенный камень — «вашита». Бруски серого, бурого или черного цвета имеют больше примесей, более крупное зерно и меньшую твердость, но это также отличный инструмент.

Из других знаменитых природных абразивов можно назвать яшму и целую группу мелкозернистых кремнистых сланцев, которые французский геолог Кордье назвал новакулитами (от латинского novacula — «бритва»), то есть «бритвенными камнями». Название прижилось и даже распространилось на группы точильных камней различного минерального состава — на слюдистые сланцы с зернами гранатов, пористые халцедоны, глинистые сланцы с кварцем и др.

В Европе издревле известны гранатовые абразивы. Лучший из них — «бельгийский камень», тонкозернистый мусковитовый сланец, содержащий чрезвычайно мелкие зерна гранатов (в одном кубическом миллиметре — до 100000 зерен). Здесь же можно назвать глинистые сланцы с кварцем из Тюрингии («тюрингский шифер»), слюдистые сланцы из Вермонта и Нью-Гэмпшира, халцедоновый абразив из штата Миссури.

Недалеко от турецкого города Измир испокон веку добывается знаменитый на весь Ближний Восток «турецкий камень», состоящий из зерен кварца, сцементированных кальцитом. Почти все эти камни у себя на родине называются «масляными» не только за их своеобразный внешний вид, но и по упомянутым технологическим причинам.

В Восточном Казахстане, на реке Джаксы-Кайракты, добывается прекрасный кремнистый сланец типа вашиты (название реки в переводе и означает «хорошее точило»), а на Алтае имеются залежи мелкозернистого кварцита — белоречита. В отличие от всех иных камней, последнему для работы необходимо не масло, а простая подсоленная вода.

Хотя промышленность выпускает достаточный ассортимент синтетических камней на основе алмаза, алюмокерамики и др., ни один из них не может сравниться с лучшими творениями природы, миллионы лет вызревавшими в недрах земли.

Техника заточки клинка немудрена, но требует твердой руки и способности длительное время выполнять однообразные, размеренные движения с одинаковой амплитудой, скоростью и углами. Можно назвать два основных приёма техники заточки клинка:

— в первом из них (наиболее распространенном) клинком водят по неподвижно и устойчиво (!) лежащему или зажатому бруску, обычно кругами и эллипсами, время от времени добавляя смазку и очищая поверхность;

— второй способ противоположен — по неподвижному клинку проводят бруском. В этом случае легче выдерживать необходимый угол и осуществлять прямой визуальный контроль за результатами усилий, но труднее обходиться со смазкой.

Строго говоря, каждый мастер должен отыскать собственные приемы и методы, присущие исключительно ему одному, и никакие стандартные советы в данном случае не принесут хорошего результата. Все без исключения фирменные приспособления и устройства дают возможность заточить нож без особенного труда, но весьма средне.

Последнее, о чем необходимо рассказать, — это способы проверки остроты лезвия. Помимо общепринятого бритья волос на предплечье, вполне достоверным тестом может быть способность (или нет) клинка легко разрезать листок тонкой, мягкой бумаги, свободно удерживаемый на весу. Кожура слегка привядшего помидора нипочем не уступит тупому лезвию, и вы скорее раздавите продукт питания, чем отрежете от него хоть дольку.

Вообще, прочная кожица большинства фруктов (непременно пожухлых), а также сыромятная кожа отменно протестируют любой клинок. Популярные легенды о рассеченных шелковых платках — не сказка, но такую фантастическую остроту способна принять, а тем более удержать, далеко не всякая хорошая сталь. Наконец, действительно острое лезвие способно срезать тончайший слой газетной бумаги, не проходя ее насквозь, до дыр.

Многие, неизвестно для чего, любят добиваться от острия проникающей способности лазерного луча. Им одним ведомо, какая от этого польза, но неплохим способом проверки является протыкание туго натянутой (например, на стакан) крепкой тонкой кожи. Если острие далеко от совершенства, то оно для начала напружинит мембрану еще больше, после чего та разойдется с отчетливым хлопком.

Подобных приемов существует много, но для реальной жизни важнее не изначальная острота, а способность клинка сохранять её продолжительное время. Этим и только этим подтверждается, что ваши руки сжимают по-настоящему ценную вещь.

Напоследок, в качестве ободряющего напутствия, можно сообщить интересный факт: по японским меркам, первоклассным полировальщиком и заточником клинков способен стать лишь один из сотен, проучившись не менее пяти лет у первоклассного же мастера, да и то при наличии некоей изначальной «божьей искры». Так что, в добрый путь!

/Алекс Варламик, по материалам stilet.pp.ua b и klinok.zlatoff.ru/