«Панцирь» и «Тор» — тяжело сражаться на два фронта

На страницах различных СМИ, в том числе и «НВО», неоднократно рассматривался и обсуждался вопрос о возможностях, роли и месте в системе средств противовоздушной обороны (ПВО) различных видов Вооруженных сил и родов войск зенитного ракетно-пушечного комплекса (ЗРПК) «Панцирь-С1», разработанного в Туле Конструкторским бюро приборостроения (КБП).

Более того, установки ЗРПК «Панцирь-С1» стали поступать на вооружение как средство непосредственного прикрытия в зенитные ракетные полки С-400 ВВС и войск Воздушно-космической обороны, а также успешно продефилировали в текущем году по Красной площади на военном параде. Их производство в интересах ВВС и ВКО предусмотрено программой ГОЗ-2020. Казалось бы, что все точки над i расставлены.

Но, по сообщению из компетентных источников, руководство КБП обратилось в Минобороны с инициативным предложением о разработке на базе ЗРПК «Панцирь-С1» семейства ЗРК нового поколения с существенно большей дальностью поражения современных средств воздушно-космического нападения – «длинной рукой». Такое семейство, по мнению руководства КБП, позволило бы сократить типаж зенитного ракетного вооружения в видах Вооруженных сил, стоимость его приобретения и эксплуатации.

Серьезных доказательных аргументов в пользу семейства ЗРК типа «Панцирь» в предложении не содержится, как и не содержится основных боевых и технических характеристик предлагаемого оружия и обоснования способов их достижения. Но теперь этим семейством ЗРК руководство КБП предлагает заменить уже не только ЗПРК «Тунгуска» и ЗРК «Тор-М2» в тактическом звене, но и ЗРС средней дальности (СД) «Бук-М2» в оперативном звене Сухопутных войск, а также находящийся в завершающей стадии разработки ЗРК СД «Витязь», создаваемый для ВВС и ВКО и уже включенный в программу ГОЗ-2020 и ожидаемую к поставке в войска с 2015 года систему ЗРО ДД С-500. Таким образом, на вооружении сил ПВО всех видов ВС и родов войск должны быть, по мнению КБП, только переносные ЗРК (ПЗРК), ЗРК семейства «Панцирь» и С-400.

Как стало известно, Генштабом и головной организацией ОПК в сфере ПВО – «Концерном ПВО «Алмаз-Антей» предполагается создать соответствующие комиссии по рассмотрению предложений КБП. Но, как говорят в народе, хочешь погубить дело – поручи его комиссиям.

Попробуем и мы еще раз максимально независимо и объективно, без комиссий разобраться в создавшейся ситуации, в том числе апеллируя к уже публиковавшимся материалам, официальным документам и здравому смыслу.

ЛУЧШЕЕ – ВРАГ ХОРОШЕГО

ЗРПК «Панцирь-С1» был задан КБП (генеральный конструктор – академик Аркадий Шипунов) в 90-е годы как перспективный комплекс ПВО ближнего действия «для прикрытия стратегически важных малоразмерных промышленных и военных объектов от ударов самолетов, вертолетов, крылатых ракет и высокоточного оружия, а также поражения наземных целей и живой силы противника». Другими словами, ЗРПК «Панцирь-С1» в момент задания к разработке рассматривался как унифицированное межвидовое средство ПВО ближнего действия.

Однако проведенный уже в то время рядом НИИ и специально созданной экспертной комиссией анализ боевых возможностей и технических характеристик ЗРПК «Панцирь-С1» показал, что он не обеспечивает выполнение целого ряда задач, возложенных на войска ПВО Сухопутных войск, которые к тому времени уже имели на вооружении комплекс «Тунгуска», созданный под руководством того же генерального конструктора, то есть было с чем сравнивать.

В связи с выводами комиссии было признано целесообразным разработку ЗРПК «Панцирь-С1» продолжить только в интересах войск ПВО страны как комплекса ближнего действия, а для Сухопутных и Воздушно-десантных войск разрабатывать ЗПРК «Тунгуска-М2» и «Роман» соответственно на базе технических решений ЗРПК «Панцирь-С1». Таким образом, в системе вооружения войск ПВО Сухопутных войск было признано целесообразным сохранить и развивать как направление ЗПРК ближнего действия «Тунгуска-М2», так и направление ЗРК малой дальности «Тор-М2», не конкурирующих, а взаимно дополняющих друг друга по боевым задачам, возможностям и характеристикам.

По ряду причин, в том числе из-за отсутствия надлежащего финансирования, разработка ЗРПК «Панцирь-С1», кстати, как и ЗРК «Тор-М2», существенно затянулась, в связи с чем руководством КБП была предпринята небезуспешная попытка привлечения внешних инвестиций. В ходе переговоров с внешним инвестором и произошло «перепрыгивание» ЗРПК «Панцирь-С1» из средств ПВО ближнего действия (изначально задано и предусмотрено документами президента РФ для переговоров с инозаказчиком – «по дальности от 0,2 до 12 км на высотах от 5 м до 6 км») в средство ПВО малой дальности (до 18–20 км по дальности и до 8–10 км – по высоте, а также увеличение числа одновременно обстреливаемых целей до двух).

А в отечественной системе вооружения эта ниша уже была занята многоканальным ЗРК «Тор-М2», при этом не формально, в угоду какой-то сиюминутной перспективе, а по совокупности реально ожидаемых существенно лучших боевых возможностей и технических характеристик. Вот это обстоятельство и породило рассматриваемую и ныне конфликтную ситуацию.

Видимо, следует напомнить, что идеологическим и техническим прообразом ЗРПК «Панцирь-С1» явилась установка «Тунгуска».

Еще в 70-е годы прошлого столетия один из крупных военачальников, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза генерал армии Иван Павловский на подведении итогов крупных военных учений заявил: «Лучше иметь 10 танков, надежно прикрытых с воздуха, чем 100 танков без прикрытия». Его пророческие слова впоследствии не однажды подтвердились во времена арабо-израильских конфликтов, когда, например, на Синае за один боевой вылет один вертолет огневой поддержки (ВОП) типа «Хью-Кобра» уничтожал до 10 неприкрытых с воздуха танков.

Тогда-то и родилось эпохальное по своей значимости постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О неотложных мерах по развитию вооружения и техники войсковой ПВО», в свое время достаточно успешно выполняемое. Выполняемое потому, что люди того поколения хорошо понимали цену человеческой жизни и знали, что в мирное время за просчеты платят деньгами, а в военное время – кровью.

Мотострелковые и танковые полки пополнили свой состав зенитными ракетно-артиллерийскими дивизионами ПВО, вооруженными зенитными самоходными установками ЗСУ-23-4 «Шилка» и ЗРК ближнего действия «Стрела-1М», а затем «Стрела-10», способными успешно противостоять ВОП типа «Хью-Кобра». Но у вероятного «партнера» появились ВОП принципиально нового класса АН-64 «Апач» с ПТУР «Хеллфайр», способные поражать цели с больших дальностей (6–8 км), то есть без входа в зоны поражения вышеназванных средств ПВО.

ОРУЖИЕ ПРОТИВ ВЕРТОЛЁТОВ ОГНЕВОЙ ПОДДЕРЖКИ

За разработку самоходного пушечно-ракетного комплекса (ЗПРК) «Тунгуска», который по замыслу должен был бы поражать ВОП типа «Апач» на дальностях до применения ими бортового оружия, а также сократить типаж средств ПВО полкового звена, взялось КБП.

Кстати, комплекс «Тунгуска» именовался как зенитный пушечно-ракетный (а не ракетно-пушечный, как «Панцирь-С1»), так как основной акцент придавался всепогодному и всесуточному каналу с пушечным вооружением, обеспечивающему стрельбу по воздушным целям с темпом 4500–5000 выстрелов в минуту в движении. В ЗПРК «Тунгуска» пушечный канал на базе пушек ГШ действительно удалось создать как высокоэффективное средство.

Достаточно сказать, что в калибре 30 мм эти пушки (два спаренных двуствольных автомата), имея сверхвысокую скорострельность, обеспечивали вероятность поражения современных аэродинамических целей на уровне 0,35–0,42 за пролет зоны стрельбы. Это существенно выше, чем, к примеру, у батареи (6 орудий) зенитного артиллерийского комплекса «Бофорс» (калибр 40 мм) и американо-канадской установки «Адатс».

Однако дальность поражения целей пушечным каналом в «Тунгуске» составляла 4 км, что не позволяло поражать ВОП «Апач» на дальностях пуска ПТУР. Вот для этого и нужен был более дальнобойный ракетный канал, который поражал бы ВОП на дальностях до 10 км. Однако он оказался не всепогодным, не всесуточным и не обеспечивающим автосопровождение обстреливаемой цели. Но эти недостатки поправимы.

В ракете была применена бикалиберная схема построения с пассивной маршевой ступенью, заимствованная из идеологии построения противотанковых управляемых ракет (ПТУР). Это предопределило ее ограниченные возможности и, естественно, осталось непоправимым. Такая ракета принципиально не может эффективно «работать» по маневрирующим высокоподвижным малоразмерным воздушным целям. Она может быть эффективной, особенно с учетом оснащения осколочно-стержневой боевой частью, при борьбе только с «летающими» танками (ВОП «Апач») или объемными аэродинамическими целями, но совершенно бесполезной при борьбе, скажем, с противорадиолокационными ракетами «Харм». Замена в ракете в ходе серийного производства лазерного неконтактного датчика цели на радиолокационный видимых приростов эффективности фактически не дала.

Поражение с помощью ЗПРК «Тунгуска» даже зависшего вертолета требовало чрезвычайно высоких профессиональных навыков оператора, поражение высокоточного оружия и маневрирующих средств воздушного нападения ракетой с пассивной маршевой ступенью в заданной зоне не обеспечивалось.

Указанные выводы подтвердились и в ходе специальных учений с боевыми стрельбами «Оборона-92», проведенных под руководством в то время статс-секретаря, первого заместителя министра обороны Андрея Кокошина. В результате учений интегральная боевая эффективность подразделений, вооруженных установками «Тунгуска» и «Тунгуска-М», составила только 0,42, тогда как подразделений и частей ПВО, вооруженных другими типами комплексов, – не менее 0,9–0,93.

При приеме комплекса «Тунгуска» на вооружение все эти недостатки были указаны в соответствующих документах, был принят план по их устранению до начала и в ходе развертывания серийного производства. Однако КБП от этих работ самоустранилось, сосредоточив усилия на других направлениях, в том числе и на «Панцире», который как раз и задумывался как идеологическое продолжение научно-технического задела, приобретенного КБП в ходе работ над «Тунгуской».

Во всяком случае, это аналогичная бикалиберная ЗУР с пассивной маршевой ступенью, осколочно-стержневая боевая часть, неэффективная при борьбе с малоразмерным высокоскоростным и маневрирующим высокоточным оружием, тот же метод наведения ЗУР (классическая «трехточка») и те же неустраняемые проблемы. Но вопреки здравому смыслу и физическим возможностям, скорее всего из конъюнктурных соображений, дальность поражения ракетным каналом назвали 20 км, а число целевых каналов в комплексе – 2.

Вместе с тем примененная в ЗРПК «Панцирь-С1» радиолокационная система сопровождения цели (одноканальная), как показали расчеты и моделирование (да и госиспытания, результаты которых «надежно» скрываются), не обеспечивает требуемой точности наведения ЗУР на максимальной дальности даже по цели с эффективной отражающей поверхностью 2 кв. м и более. Оптикоэлектронный канал при метеоусловиях средней сложности обеспечивает надежное обнаружение и сопровождение цели на дальностях не более 12–15 км и также является одноканальным.

Кроме того, радиолокационный и оптикоэлектронный каналы ЗРПК «Панцирь-С1» являются не параллельными, а взаимно дополняющими друг друга, отнюдь не увеличивающими канальность комплекса по цели. Что касается пушечного канала, то из-за его недостаточной эффективности стрельбы по современным воздушным целям, связанной в первую очередь с низким темпом стрельбы, он может рассматриваться только как вспомогательное средство самообороны и борьбы преимущественно с наземным противником.

Понимая сложившуюся ситуацию, КБП в инициативном порядке разработало «упрощенный» вариант ЗРПК «Панцирь-С1», исключив из его состава дорогостоящую и малоэффективную станцию сопровождения цели, а также пушечный канал. «Упрощенный» вариант ЗРПК «Панцирь-С1», получивший наименование «Панцирь-С2», или «Панциренок», оснащенный оптикоэлектронным устройством сопровождения целей с дальностей 12–15 км и размещенный на гусеничном шасси боевой машины пехоты БМП-3, по существу, и превратился в современный зенитный ракетный комплекс ближнего действия (ЗРК БД).

Такой комплекс наряду с другими системами ближнего действия может занять соответствующую нишу в системе вооружения и представлять собой дополнительный «кирпичик» в современной системе вооружения войсковой ПВО. Полномасштабный ЗРПК «Панцирь-С1», как уже указывалось, по своим возможностям и характеристикам неприемлем для войск ПВО Сухопутных войск даже в варианте на гусеничном шасси.

В БОЕВЫХ ПОРЯДКАХ КОНКУРЕНТОВ НЕ БЫВАЕТ

Зенитный ракетный комплекс малой дальности «Тор-М2У», который КБП и иже с ним сегодня интерпретируют как аналог ЗРПК «Панцирь-С1» и проводят между ними знак равенства, фактически представляет собой новую разработку (новое поколение) комплексов семейства ЗРК малой дальности «Оса» – «Тор».

Как и комплексы предшествующего поколения малой дальности, ЗРК «Тор-М2» (генеральный конструктор – академик РАН Вениамин Ефремов, главный конструктор – Иосиф Дризе) предназначается для эффективной борьбы и поражения авиационных ракет класса «воздух-земля», управляемых и корректируемых авиабомб, противорадиолокационных ракет и другого высокоточного оружия нового поколения, самолетов тактической и армейской авиации, крылатых ракет, вертолетов, беспилотных летательных аппаратов и других средств.

Другими словами, ЗРК «Тор-М2» является основным средством борьбы с высокоточным оружием и его носителями, действующими на средних, малых и предельно малых высотах полета в сложной обстановке. Он отличается от прототипов повышенной эффективностью отражения массированных налетов современных средств воздушного нападения в условиях огневого и радиоэлектронного противодействия.

Комплекс «Тор-М2» изначально разрабатывался как основное средство борьбы в первую очередь для отражения массированных ударов высокоточного оружия в полете непосредственно над полем боя, то есть практически как основная «финишная» система ПВО. Ближе к переднему краю (к линии фронта) размещаются только ЗПРК «Тунгуска-М1», но их приоритет – вертолеты огневой поддержки, и переносные ЗРК «Игла-С», представляющие собой средства непосредственного прикрытия (зенитные «пистолеты»).

Принятый на вооружение ЗРК «Тор-М2У» с ракетой 9М331 является полномасштабным 4-канальным по целям в расширенной угломестно-азимутальной зоне поражения (30х30 градусов) и с дальней границей зоны поражения – 15 км. Ракета комплекса, построенная по аэродинамической схеме «утка», специально разрабатывалась для обеспечения эффективного перехвата малоразмерных интенсивно маневрирующих целей, и по этому параметру она существенно превосходит ракеты, заимствовавшие схемы и технологии ПТУР или ракет «воздух-воздух».

Для эффективного поражения ракетного высокоточного оружия, планирующих и корректируемых авиабомб, ракета комплекса снабжена осколочно-фугасной боевой частью с осколками повышенной плотности на базе вольфрам-никелевого сплава (ВНЖ) и адаптивным радиовзрывателем, настраивающимся перед пуском под тип поражаемой цели, определяемый боевой машиной. В ближайших зарубежных аналогах ЗРК «Тор-М2», да и в ЗРПК «Панцирь-С1», этого и близко нет.

Фактически ЗРК «Тор-М2У» до сих пор не имеет полноценных аналогов в мире в своем классе и остается единственным средством, обеспечивающим высокоэффективную борьбу с ВТО над полем боя. В 1998 году прототип комплекса «Тор-М2У» – ЗРК «Тор-М1» факультативно подвергался «сравнительным» испытаниям с ближайшим конкурентом – ЗРК «Кроталь-НЖ» французского производства в ОАЭ и подтвердил свое подавляющее превосходство. Такие же результаты были достигнуты и во время проведения боевых стрельб ЗРК «Тор-М1» в Греции, обеспечивающихся СВН НАТО по их сценарию и с привлечением их же средств подавления (средств РЭБ).

По интегральной оценке совокупности боевых характеристик и критерию «эффективность–стоимость», проведенных с использованием ситуационных моделей, ЗРК «Тор-М2У» с ЗУР 9М331М превосходит ЗРПК «Панцирь-С1» в 1,2–1,3 раза. Но пусть о «Панцире», его достоинствах и недостатках печется ВВС и ВКО, там есть кому и как бороться, в том числе путем «освоения» бюджетных средств.

Для войсковой ПВО сейчас важнее не «Панцирь», а доведение до ума ракетного канала ЗПРК «Тунгуска», в том числе и на боевых средствах, находящихся в войсках. Проведенные в текущем году испытания модернизированного ракетного канала (не прошло и 20 лет после учений «Оборона-92») определили, как и что для этого необходимо сделать. Нужны только средства, взаимопонимание и здравый смысл.

В целом в свете изложенного представляется возможным констатировать, что ЗРПК типа «Панцирь» как и задавалось ранее, должен оставаться и интерпретироваться как средство ПВО ближнего действия непосредственного прикрытия, а ЗРК «Тор-М2» – широко применяемым многоканальным средством ПВО малой дальности. При этом ЗРК «Тор-М2», ЗРПК «Панцирь-С1» и ЗРК «Панцирь-С2» являются не конкурирующими между собой, а взаимно дополняющими перспективными средствами ПВО, которые должны использоваться каждый в своей нише и по своему предназначению.

Теперь о «длинной руке» в понимании КБП, а точнее о ЗРС средней дальности (ЗРС СД) по принятой классификации. Принципиально, и в войсках ПВО Сухопутных войск, и в ВВС совместно с ВКО, эта проблема достаточно глубоко проработана и ранее вопросов фактически не вызывала.

ЗРС семейства «Бук» нового поколения – «Бук-М2» – как раз и представляет собой перспективное средство ПРО-ПВО, предназначенное для эффективной борьбы с аэродинамическими целями всех классов, современным высокоточным оружием, тактическими баллистическими и самое главное – крылатыми ракетами, летящими на сверхмалых высотах.

По своей значимости ЗРС «Бук-М2» – это основное системообразующее средство ПРО-ПВО на ТВД, во всяком случае – её войсковой составляющей («рабочая лошадка» или основной «кирпич»), дополняемое с одной стороны (тактической) – ЗРК малой дальности типа «Тор-М2У», с оперативной стороны – ЗРС дальнего действия всех классов.

При этом ЗРС «Бук-М2» как основное средство борьбы с крылатыми ракетами, летящими на сверхмалых высотах, по критерию «стоимость–эффективность» выгодно отличается от других средств ПВО как отечественного, так и зарубежного производства. Дело в том, что в своем составе ЗРС «Бук-М2», помимо самоходной многоканальной огневой установки (СОУ), имеет радиолокатор подсвета и наведения (РПН) – устройство, смонтированное на самоходе с полутелескопическим механизмом, позволяющим за две-три минуты поднимать на высоту 23 м антенные системы станций сопровождения и подсвета цели, аналогичные используемым в СОУ. Это позволяет существенно (в два-три раза) расширить радиогоризонт на предельно малых высотах полета цели и обеспечивает, например, поражение крылатой ракеты, летящей на высоте 10 м, на дальности до 40 км. Это инженерное решение и само устройство также не имеют аналогов в мире.

Стрельбовый комплекс ЗРС «Бук-М2» с многоканальным РПН обеспечивает за пролет зоны обстрел до 8–12 крылатых ракет (КР). При этом вероятность поражения КР одной ЗУР в системе «Бук-М2» выше, а средний расход ракет на одну сбитую цель меньше, чем у ЗРС семейства С-300П (С-400). Кроме того, ЗУР системы «Бук-М2» почти вдвое дешевле основной ракеты этих ЗРС.

Сравнивать ЗРС «Бук-М2» и ЗРС семейства С-300П (С-400) имеет смысл только в том плане, что именно эти средства имеют специальные высокоподнимаемые устройства антенных систем для расширения зоны прямой видимости (радиогоризонта) и увеличения тем самым дальней границы зоны поражения целей, действующих на предельно малых высотах. Но все это – наши средства, за рубежом подобных разработок нет.

Уместно также отметить, что в варианте «Бук-М2-1» все боевые элементы системы размещаются на колесных шасси, что в целом расширяет возможности ее боевого применения, в первую очередь – в интересах ВВС и ВКО.

ЗРС СД «Бук-М2» уже зарекомендовала себя как высоконадежное боевое средство. Прототип ЗРС СД «Бук-М2» – ЗРК «Бук-М» успешно применялся в ходе реальных боевых действий по принуждению Грузии к миру.

В боевых действиях в дальнем зарубежье также широко применялся «дедушка» ЗРС «Бук-М2» – ЗРК «Квадрат», имевший в своем составе ракету 3М9 с полуактивной РГС, подобной используемой в ЗРС «Бук-М2», но в существенно упрощенном исполнении. В ходе октябрьской 1973 года арабо-израильской войны ЗРК «Квадрат» (экспортное наименование ЗРК «Куб») было уничтожено 68% авиации Израиля (в основном – самолеты типа «Фантом» и «Мираж») при среднем расходе ракет 1,2–1,6 на одну сбитую цель.

Сегодня теоретически доказано и практически проверено, что существующие и перспективные средства ПВО можно и должно было бы использовать не в «штатной» однородной структуре, а в определенной комбинации, то есть создавать на их основе полигамные (комбинированные) разведывательно-огневые боевые модули, ориентированные на высокоэффективное решение конкретных задач.

Указанный подход ориентирован на асимметричное противодействие разработке и развертыванию дорогостоящих высокоточных систем вооружения и БЛА в ведущих зарубежных странах.

Так вот расчеты, а также фрагменты натурных испытаний показывают, что комбинированное применение ЗРС «Бук-М2» и «Тор-М2» при боевом управлении таким зенитным ракетным дивизионом полигамного состава с единого командного пункта и в едином информационном поле позволяет повысить его эффективность более чем в 2,5 раза, а устойчивость от поражения ПРР типа «Харм» – в 8–12 раз.

В завершающей стадии, как уже упоминалось, находится разработка ЗРК СД «Витязь», создаваемого для ВВС и ВКО и уже включенного в программу ГОЗ-2020. Нам даже этот комплекс кажется излишним с учетом принятой на вооружение многоканальной ЗРС «Бук-М2-1» на колесном шасси, но это прерогатива ВВС и ВКО. В целом, направлений развития систем ПВО СД и группировок на их основе более чем достаточно, сами системы остаются конкурентоспособными на ближайшие 15–20 лет.

РУССКАЯ ЗАБАВА ПО ПЕРЕТЯГИВАНИЮ КАНАТА

Что же новое может привнести в семейство средств ПВО СД «длинная рука» (существенно больше 20 км) в интерпретации КБП? Как уже упоминалось, идеология КБП основана на использовании «птурсовской» бикалиберной схемы построения ракеты с пассивной маршевой ступенью и командным методом наведения. Но командный метод наведения в системах ПВО СД мы это уже проходили. Это известные системы С-75 и «Круг», в которых с учетом реализуемой точности перехвата даже аэродинамических целей на дальностях 45–55 км для их эффективного поражения вынуждены были применяться боевые части массой 120–190 кг, а сами двухступенчатые ракеты (кстати, с активной маршевой ступенью) имели массу до 2500 кг.

Эксплуатация и боевое применение этих комплексов показали, что перспективным направлением развития средств ПВО СД является переход на самонаведение ЗУР либо применение модифицированного командного метода (наведение через ракету), что и реализовано в ЗРС СД «Бук-М2» и «Витязь», а также в зарубежных системах («Пэтриот», усовершенствованный «Хок»). Это физика, а она не может быть русской или американской.

В настоящее время США, Германией и Италией интегрально (за счет совместных капиталовложений и интеллекта) создается новейшая система противовоздушной и тактической противоракетной обороны ЗРК MEADS. Так вот, основным новым элементом этой системы является многофункциональная РЛС управления огнем с круговым обзором воздушного пространства, а в качестве противоракет используются уже отработанные ракеты ЗРК «Пэтриот» РАС-3 и, естественно, тот же метод наведения через ракету.

А вот КБП предлагает создавать средства ПВО дифференцированно, рассредоточивая усилия (заметим – и деньги), да еще и на устаревших физических принципах. Видимо, используется своя, особая математика. КБП разрабатывал «Тунгуску» 9 лет, «Панцирь-С1» – почти 16 лет, а сколько же он собирается разрабатывать предлагаемые средства? Видимо, здесь имеет место быть философия Хаджи Насреддина по поводу сроков обучения ишака грамоте, а вот «денежка», высасываемая из государственного кошелька с помощью «длинной руки», будет «капать» все это время.

Недавно первый заместитель министра обороны РФ Александр Сухоруков заявил, что никакого сокращения средств, выделенных под ГПВ-2020, военное ведомство не допустит. «Никуда вправо по срокам исполнения задач гособоронзаказа никто не уйдет…» – заверил Сухоруков. Но реализация предложений КБП неминуемо ломает ГПВ-2020 в части вооружения и техники ПВО под совершенно необоснованную «перспективу». Видимо, г-ну Сухорукову необходимо было бы отреагировать на сложившуюся ситуацию надлежащим образом.

Чтобы не выглядеть ретроградом, можно было бы предложить КБП разработать и создать хотя бы действующий прототип ЗРК «длинной руки» за счет средств предприятия, провести его сравнительные оценочные испытания с существующими ЗРС СД и по их результатам принять решение. Кстати, именно по такому пути пошло КБМ в подмосковной Коломне, разрабатывая ЗРК ближнего действия «Лучник». Видимо, такой подход и есть продукт рыночной экономики и конкуренции.

Чтобы прекратить «перетягивание каната», нелишне было бы провести и сравнительные оценочные испытания с боевой стрельбой ЗРПК «Панцирь-С1» и ЗРК «Тор-М2У» по имитаторам высокоточного оружия и современным сценариям ведения боевых действий.

Издревле известно, что лучшее – враг хорошему. Но парадокс в том, что КБП, как мы убедились, альтернативой хорошему предлагает худшее, вчерашний день. Конечно, с этим нельзя мириться, что и просили передать ветераны войск ПВО СВ и ГРАУ МО, которые наряду со специалистами ОПК вложили свои силы и душу в разработку конкурентоспособного вооружения и военной техники войск ПВО СВ.

Мы надеемся, что свое весомое слово по этому вопросу выскажет и уважаемый нами Дмитрий Рогозин, стоящий на страже интересов и безопасности родины.

/Александр Григорьевич Лузан — генерал-лейтенант в отставке, доктор технических наук,  nvo.ng.ru/