Современные отечественные дизель-электрические подводные лодки (ПЛ), сейчас их предпочитают называть «неатомными», имеют достаточно большие размеры и соответствующее им водоизмещение, сопоставимое с надводным кораблем класса «корвет». Стремление разместить на неатомной (значит с более низкой, чем на атомной ПЛ, энерговооруженностью) подводной лодке значительное количество вооружения, увеличить автономность и скоростные характеристики не дает возможности минимизировать габариты ПЛ и численность экипажа.
Весьма существенно затрудняет уменьшение размеров ПЛ крайне недостаточная автоматизация, обусловленная отсутствием интегрированной системы управления всеми техническими средствами корабля и всем его вооружением, изготовленной на современной, но отечественной, микроэлементной базе. Говорить же о главенстве критерия «эффективность – стоимость» при таком подходе к определению тактико-технических характеристик будущей субмарины бессмысленно. Поэтому называть их малыми подводными лодками, видимо, будет неправильно.
СОВЕТСКАЯ ШКОЛА ПОДВОДНОГО ПЛАВАНИЯ
Еще перед Великой Отечественной войной все ПЛ независимо от типа были по своим габаритам и водоизмещению малыми. А класс дизельных подводных лодок представлял собой весь подводный флот страны.
Перед началом войны подводный флот состоял из 211 ПЛ различных серий. 45% из них представляли «средние» ПЛ, 39% – «малые» ПЛ и около 16% – крейсерские.
За годы войны было достроено еще 56 подводных лодок.
Задачи, решаемые дизельными ПЛ, выполнялись в основном в прибрежных районах морей Дальнего Востока, Балтийского, Черного и Баренцева морей. Еще в 1930 году для использования в прибрежных районах и для внутренних морей (Черного и Балтийского) в стране начали строить ПЛ типа «Щ» (3-й серии) водоизмещением 589 т, имевшие на вооружении четыре носовых торпедных аппарата (НТА), два кормовых (КТА) и четыре запасных торпеды.
В 1932 году началось строительство ПЛ типа «Щ» (5-й серии) для Тихоокеанского флота (ТОФ), которые можно было перевозить по железной дороге в разобранном виде. В 1932 году для ТОФ разработали малые подводные лодки (МПЛ), предназначенные к перевозке по железной дороге в собранном виде, водоизмещением 203 т. До конца 1935 года было построено 28 МПЛ (12-й серии).
В 1939 году началось строительство МПЛ (15-й серии) водоизмещением 280 тонн с четырьмя НТА. С 1938 по 1941 год началось строительство ПЛ типа «С» (9-й серии) водоизмещением 840 т. Они превосходили ПЛ типа «Щ» по вооружению, скорости надводного хода, дальности плавания, глубине погружения и живучести.
На этих ПЛ советские моряки с честью выполнили свой долг перед страной и народом. Около трех десятков подводников стали Героями Советского Союза. Среди них:
– командиры подводных лодок Валентин Стариков, Астан Кесаев, Михаил Грешилов, Яков Иосселиани, Максим Хомяков, Израиль Фисанович, Александр Маринеско, воевавшие на «малютках», как тогда ласково и уважительно называли МПЛ;
— Александр Трипольский, Григорий Щедрин, Иван Кучеренко, Сергей Алексеев, воевавшие на «эсках»;
— Федор Вершинин, Анатолий Коняев, Николай Лунин, Евгений Осипов, Михаил Калинин, Самуил Богорад, Иван Травкин – на «щуках»;
— а также Иван Колышкин, Магомет Гаджиев, Федор Видяев.
Их имена и поныне сохраняются в названиях улиц и флотских гарнизонов. А их атаки и походы изучают в училищах и академиях.
По окончании войны в стране продолжилось строительство малых ПЛ 15-й серии (довоенной разработки). С 1947 по 1951 год построено 52 «малютки». Но они уже не отвечали новым требованиям, извлеченным из опыта минувшей войны. К тому же в сентябре 1951 года в составе ВМФ оставались только 173 подводные лодки и в течение последующих двух-трех лет предстояло вывести из боевого состава еще 69 ПЛ, полностью выслуживших установленные сроки эксплуатации.
С изменением геополитической обстановки в результате Второй мировой войны центр приложения сил для применения подводных лодок в операционных зонах Тихоокеанского и Северного флотов сместился в океанскую зону. Выявилась необходимость присутствия ПЛ в Средиземном море.
В связи с обострением международной обстановки, после появления в арсенале США атомного оружия, развязанной США войны в Корее и начавшейся эскалации холодной войны с разработкой планов применения атомного оружия против СССР, руководством страны и ВМФ были приняты экстренные меры по восстановлению боевого потенциала ВМФ. Так постановлением Совета министров СССР от 5 февраля 1952 года предусматривалось строительство 277 подлодок.
С 1952 по 1958 год была построена 201 подводная лодка пр. 613 и 25 подводных лодок пр. 611. Более того, в 1953–1959 годы в стране была построена единственная в мире серия из 29 малых ПЛ проекта А615 с «единым двигателем».
К сожалению, многочисленные случаи аварийности при использовании двигателей «замкнутого цикла» на ПЛ проекта А615 (из-за высокой пожароопасности их называли «зажигалками») и значительная шумность этих ПЛ привели к отказу от их использования, выводу из боевого состава и прекращению дальнейших разработок малых ПЛ. Взамен усиленно наращивалось строительство новых серий дизель-электрических подводных лодок (ДЭПЛ) 641, 633 и 641Б проектов.
Но уже опыт участия ПЛ ВМФ в Карибском кризисе показал недостаточную эффективность существующих дизельных ПЛ на океанских коммуникациях (театрах). Советский ВМФ перешел к массированному строительству атомного подводного флота. У истоков атомного подводного флота встали воспитанники школы подводного плавания, созданной подводниками Великой Отечественной войны и послевоенного периода. Решив задачу выхода в океаны и Средиземное море атомными лодками, руководство ВМФ ослабило внимание к сбалансированности подводных сил ПЛ различных классов, в особенности – неатомными ПЛ, что привело к застою в развитии и упадку этого класса субмарин.
Сложившаяся после роспуска Варшавского договора, распада Советского Союза и расширения НАТО на Восток геополитическая обстановка, затянувшаяся на долгие годы реформа Вооруженных сил и соответственно ВМФ России, коренным образом изменила расстановку сил на морских театрах. Бывшие когда-то практически внутренними для СССР и стран ОВД Черное, Азовское, Балтийское и Каспийское моря стали морями многих государств, имеющих или желающих иметь свои территориальные воды, исключительную экономическую зону и притязания на шельф (либо часть дна – на Каспии).
Более того, акватории Балтики, Черного и Азовского морей стали доступны для кораблей НАТО вне зависимости от России. События августа 2008 года наглядно показали, что имеющийся в настоящее время потенциал ВМФ России на этих морях не позволяет в силу недостаточности и несбалансированности корабельного состава в полной мере и с достаточной степенью эффективности выполнять задачи по основному предназначению не только в военный и угрожаемый период, но даже и в мирное время.
Не отвлекаясь на анализ причин возникновения сложившейся обстановки с расстановкой возможно противостоящих сил флотов на этих морских театрах и направлениях, можно лишь упомянуть некоторые причины, легшие в основание нынешнего положения.
БОРЬБА НАНАЙСКИХ МАЛЬЧИКОВ
Ограниченное использование послевоенных дизельных подводных лодок на мелководной Балтике, являвшейся до 1991 года практически внутренним морем для флотов Организации Варшавского договора, такая же невостребованность по максимальному использованию всех тактико-технических характеристик имевшихся на Черном море подводных лодок, прекращение испытаний на Каспийском море вновь построенных на Сормовском заводе ДЭПЛ – в связи с прекращением их строительства привели к снижению интенсивности использования ДЭПЛ в планах применения сил флотов на этих театрах.
Минувшее 20-летие пассивного содержания сил ВМФ РФ на этих театрах лишь усугубило положение. И сложившаяся в результате этого ситуация с отсутствием каких-либо подводных лодок в районах возможных напряжений теперь явно режет глаз.
Пытаясь исправить создавшееся положение, командование ВМФ планирует наращивать строительство и ремонт с модернизацией имеемых ДЭПЛ. Однако достаточно высокая стоимость строительства и модернизации, а также длительность сроков этих работ вызывают опасения, что Российский флот не успеет вовремя их получить. Вероятность обострения политической ситуации с возможным переходом к вооруженным конфликтам (либо региональным войнам) стремительно нарастает.
Необходимо искать способ быстрого и сравнительно недорогостоящего наращивания подводных сил в опасных районах. Состоявшие в настоящее время на вооружении дизельные (неатомные) ПЛ проектов 877 и 636 с водоизмещением более 3000 т и автономностью 45 суток имеют экипажи по 60 человек и значительный боекомплект различного вооружения (в том числе 18 торпед, 24 мины), что избыточно для небольших морских театров.
Скорее всего, на таких театрах должны быть востребованы малые дизельные ПЛ. Думается, что не все из опыта применения подводных лодок в Великой Отечественной войне устарело. Касается это не только командирского опыта, но частично и вооружения. Видимо, рано списывать и считать устаревшими малые подводные лодки, бывшие в годы войны самыми массовыми во флотах воюющих государств.
Заявленное сразу после инаугурации новым Верховным Главнокомандующим требование обновить вооружение ВС РФ на 70% до 2020 года подтверждает наличие военных угроз различного характера для России и как следствие возрастание внимания руководства государства к укреплению обороноспособности страны.
В то же время выполнение очередной ГПВ-2020 становится столь же сомнительным, как и выполнение предыдущих, ранее принятых программ вооружения. Сложившаяся ситуация с перманентным невыполнением программ, в частности, ГОЗ-2010 и в особенности ГОЗ-2011, а также практически полностью повторяющаяся с ГОЗ-2012 (якобы из-за ценовых разногласий между предприятиями ОПК и Минобороны) наводит на мысль об ее искусственности.
При желании государства и наличии политической воли все – никаким фактическим материалом и регламентирующими документами не обоснованные – обвинения Минобороны в адрес предприятий ОПК должны быть приняты различными следственными органами и Генпрокуратурой для возбуждения уголовных дел по обвинению в попытке или нанесении ущерба государству необоснованным завышением цен. Вместо этого второй год на арене ценовых разногласий демонстрируется борьба «нанайских мальчиков».
Все это наводит на мысль об отсутствии в казне назначенных бюджетом средств. Следовательно, можно с высокой степенью вероятности предполагать, что заявленных к постройке подводных лодок флот в ожидаемые сроки может не получить. Более того, к великому сожалению, предназначенные на пополнение корабельного состава ВМФ строящиеся многоцелевые атомные ПЛ не являются инструментом решения задач в наиболее опасных районах нестабильности, то есть в Балтийском, Каспийском и Черном морях. Очевидно, требуется доосмыслить подход к решению вопроса первоочередного пополнения состава подводных сил для этих театров.
Для решения проблемы целесообразно рассмотреть подходящие варианты проектов малых (сверхмалых) ПЛ водоизмещением до 750–1000 т из числа демонстрируемых на морских салонах предложений по строительству МПЛ. Предлагаемые отечественными проектантами малые ПЛ вызывают постоянный интерес у иностранных заказчиков, но из-за отсутствия целеустремленной работы многочисленных структур ВТС по дальнейшему продвижению проектов МПЛ конкретных результатов в виде заключенных контрактов не наблюдается.
Хотя примеры интенсивного строительства малых и сверхмалых ПЛ в КНДР и закупок Ираном МПЛ у Северной Кореи (при необходимости их можно использовать и на Каспийском море) должны были не только «простимулировать» органы ВТС РФ, но и побудить определенные структуры ВМФ к корректуре взглядов на применение этих МПЛ в своих интересах.
ПИРАНЬИ ТРЁХ МОРЕЙ
В портфеле российских проектантов имеются различные варианты проектов, устраивающие по предлагаемым тактико-техническим характеристикам достаточно взыскательных иностранных заказчиков из Юго-Восточной Азии и региона Индийского океана. К слову, именно Петербургский СПМБМ «Малахит» пока еще остается одним из немногих в мире КБ, умеющих создавать малые и сверхмалые подводные лодки.
К примеру, предложенные СПМБМ «Малахит» на морских салонах последних лет проекты МПЛ прибрежного действия с малочисленным экипажем за счет высокой степени автоматизации обладают повышенной дальностью плавания, высокой скоростью, маневренностью и боевой эффективностью. Они предназначены для охраны побережья, борьбы с кораблями противника, уничтожения береговых сооружений, минирования акваторий высадки разведывательно-диверсионных групп, ведения разведки и спасательных операций и имеют следующие параметры вооружения:
«Пиранья-Т» (водоизмещение 370 т) имеет вооружение: две ракеты калибра 533 мм, шесть–восемь торпед калибра 324 мм, восемь мин, может доставлять группу из четырех подводных пловцов.
«П-550» (водоизмещение 750 т), вооружение: четыре торпеды (ракеты) калибра 533 мм, восемь торпед калибра 324 мм, 12–24 мины, может доставлять группу из шести подводных пловцов.
«П-750» (водоизмещением 960 т), вооружение: три–четыре крылатые ракеты (в шахте), четыре торпеды (ракеты) калибра 533 мм, восемь торпед калибра 324 мм, 12–24 мины, может доставлять группу из шести подводных пловцов.
Эти МПЛ с глубиной погружения 200–300 метров, с экипажем пять–девять человек, обладают автономностью 20–30 суток, дальностью плавания 2000–3000 миль.
Имея в боекомплекте торпеды (крылатые ракеты) калибра 533 мм в торпедных аппаратах, мины в забортных минно-сбрасывающих устройствах (МСУ), МПЛ способны полностью решать свойственные для ПЛ задачи на этих морях.
Данные МПЛ особенно привлекательны в свете последних взглядов на применение сил (войск) специального назначения возможности этих МПЛ по доставке боевых пловцов. Если взять за основу вариант проектирования и строительства МПЛ с использованием уже разработанных и принятых на вооружение образцов радиоэлектронного вооружения (РЭВ) и оружия даже в экспортном варианте, то имеется возможность в кратчайшие сроки и с минимальными затратами спроектировать и построить небольшую, но достаточную серию МПЛ для обеспечения ими Балтийского, Каспийского, Черного и дальневосточных морей.
Проектирование и строительство серии из трех–четырех МПЛ на одном заводе по предложениям «Малахита» и при соответствующей организации может занять от четырех до шести лет.
Немногочисленный – за счет высокой степени автоматизации управления системами и оружием корабля – экипаж (пять–девять человек) обеспечивает преимущества малых ПЛ как в габаритах, так и по необходимой для обеспечения их жизнедеятельности береговой инфраструктуре перед иностранными НАПЛ третьего–четвертого поколений и отечественными ДЭПЛ. Этот высокий уровень практически полной автоматизации ранее зарекомендовал себя на «малахитовских» ПЛА 705 проекта.
На предлагаемых МПЛ подобная высокая автоматизация может быть обеспечена как поставляемыми Петербургским НПО «Аврора» на экспорт для ДЭПЛ системами управления оружием и техническими средствами, так и перспективными разработками конструкторов НПО «Аврора» для новых ДЭПЛ.
Весьма понятно желание руководства ВМФ получать новые корабли с новейшим РЭВ, оружием и перспективными анаэробными энергоустановками. Но сроки новых разработок, их стоимость, отсутствие планов строительства малых ПЛ в программах вооружения, равно как и утвержденной программы развития морских сил общего назначения (МСОН), то есть узаконенного финансирования на эти цели, вынуждают протягивать ножки по одежке.
В то же время отказ от ведущихся работ по разработке анаэробных двигательных установок для неатомных ПЛ нецелесообразен, более того, очевидно, что недальновидное прекращение этих работ, широко развернутых в 50-е годы, лишило ВМФ лидирующих позиций в мире. Эти работы необходимо в максимальной степени интенсифицировать, несмотря на то что, к великому сожалению, сроки выполнения этих НИОКР и затраты на них еще очень велики. Кроме того, следует учитывать тот факт, что анаэробные установки требуют создания сложной, дорогостоящей и уязвимой от военного воздействия инфраструктуры.
Таким образом, вновь напрашивается вывод об отсутствии резерва времени на приведение ВМФ в достаточно боеспособное состояние ни к 2016, ни к 2020 году. Военно-морской флот может не успеть! Только исходя из условия минимальных сроков обеспечения флотов жизненно необходимыми и недорогими МПЛ, способными поддержать боеспособность оперативных объединений на закрытых морских театрах, необходимо повернуться лицом к малым ПЛ и срочно начать их строительство.
ПОДВОДНЫЕ КАМНИ НА ФАРВАТЕРЕ СУДОСТРОЕНИЯ
Вопрос, где строить, тоже не из легкорешаемых. Состояние кораблестроения страны не внушает оптимизма, так же как и попытки поднять его на более высокий уровень. Рассуждения о необходимости повышения конкурентоспособности в оборонке и, в частности, в судостроении, за счет привлечения в отрасль частного капитала с очередной приватизацией еще не упавших окончательно предприятий мотивированны, выглядят весомо, но не лишены лукавства.
Приводя примеры негосударственного судостроения в США, не берется в расчет (или умалчивается) факт наличия в государстве 30–40-летних программ кораблестроения и гарантирующих твердую уверенность владельцев компаний и всей кооперации в заказах на многие десятилетия.
Российские примеры собственности без участия государства – это примеры завода «Красное Сормово», где акционеры (собственники) приняли решение отказаться от военного кораблестроения, прекратив строительство подводных лодок, или Амурского судостроительного завода (АСЗ) в Комсомольске-на-Амуре, доведенного бывшими владельцами до банкротного состояния. Невозможно также и представить частного собственника Севмашзавода (СМП), готового содержать за свой счет все «непрофильные» активы завода, который строился и развивался в симбиозе с городской инфраструктурой.
Ни город Северодвинск, ни завод существовать друг без друга не смогут. То же самое можно сказать и о Комсомольске-на-Амуре, городе корабелов, авиастроителей, металлургов и других, важнейших для экономики государства производств. Да в идеале, по-видимому, можно мечтать о содержании подобных городов за счет бюджетов регионов и самих городов – по примеру тех же США, но этот вопрос государство сможет разрешить только при достаточно развитой экономике (после ее подъема) и соответствующей этой экономике налоговой и бюджетной политики. Без решения этих проблем государством жителей этих городов региональные власти смогут содержать только на пособия по безработице.
Столь же неубедительными при вдумчивом анализе выглядят предложения о слияниях проектно-конструкторских бюро. Говорить о ликвидации монополизма проектантов и расширении конкурентности между КБ, взяв за основу принцип их объединения между собой, – это уже не просто лукавство!
Возвращаясь к вопросу о месте строительства малых ПЛ, целесообразно рассмотреть возможность использования не только «Адмиралтейских верфей», загруженных строительством ДЭПЛ и работающих на экспорт, но и развертывания строительства МПЛ на Амурском судостроительном заводе.
Во-первых, водоизмещение МПЛ не потребует значительных первоначальных затрат на модернизацию (реконструкцию) цехов, бассейна и других гидротехнических сооружений.
Во-вторых, частично решается проблема восстановления судостроения на Дальнем Востоке, подготовка производственных кадров судостроения и судоремонта для всего Дальнего Востока и возможность производства МПЛ на экспорт.
Малые габариты предлагаемых МПЛ позволяют ориентироваться на их транспортировку в европейскую часть России по железной дороге.
Достаточно выигрышно выглядит возможность базирования МПЛ в условиях отсутствия развернутой инфраструктуры. Малая численность экипажей и соответственно численность личного состава соединения (возможно, дивизиона МПЛ из нескольких единиц) позволит базироваться постоянно либо в положении дежурства (временного базирования) у одного причала (плавпирса) или плавбазы (типа рыболовного траулера, сейнера или любого другого небольшого судна) даже в точке укрытой якорной стоянки или закрытой бухточки.
Нельзя забывать и о дополнительной возможности поддержания за счет МПЛ ранее существовавшей школы подводного плавания, созданной на основе опыта и выучки довоенных, периода Великой Отечественной войны и замечательных послевоенных подводников-«дизелистов», создавших советскую школу подводников атомных субмарин.
Эта школа требует отработки практических навыков и совершенствования тактики использования оружия и техники в длительных и учебных походах. Как в авиации должен поддерживаться необходимый налет в часах, так у подводников – наплаванность в сутках и милях и количестве выполненных боевых упражнений.
Вопрос о строительстве малых подводных лодок требует скорейшего принятия решения. Опыт Второй мировой войны при всей его давности показывает, что только развитая и правильно ориентированная на отмобилизование экономика способна что-то осуществлять для воюющей страны в военное время.
Поставленная на военные рельсы заблаговременно, до начала Второй мировой войны, экономика Германии позволила с 1939 по 1945 год построить 1155 подводных лодок (из них – 700 единиц 7-й серии водоизмещением 626 т). Правда, при этом полностью использовался экономический потенциал оккупированных стран Европы, их высококвалифицированная рабочая сила. Но и боевые потери подводного флота Германии за годы войны составили 725 ПЛ.
Думается, что в случае крупномасштабной, да и не очень, войны этот вариант для России не подойдет. За годы Великой Отечественной войны Советский Союз с учетом массовой эвакуации (передислокации) промышленных предприятий за Урал при потерях ВМФ в 98 ПЛ сумел только достроить 56 ПЛ в основном серии «М».
Учитывая опыт войн и военных конфликтов последних 20 лет, можно абсолютно достоверно считать, что любой вероятный либо эвентуальный противник не позволит «до сих пор встающему с колен» ОПК России что-либо построить (достроить) в условиях войны.
/Виктор Васильевич Патрушев — вице-адмирал в отставке, nvo.ng.ru/