Генерал С.Канчуков о военной полиции Минобороны России

То, что Военная полиция в Российской армии, свершившийся факт, не вызывает сомнений. Сомнения в другом, в целесообразности отвлечения государственных средств на данное мероприятие. Обсуждать действия руководителей не имеем права, а рассмотреть целесообразность проведения тех или иных мероприятий, вполне логично, высказывая свое, сугубо личное мнение.

С одной стороны, кажется, нужно радоваться, создается новый род войск в составе Российской армии нового облика. По материалам открытой прессы уже известна и численность, около 20 тысяч военнослужащих. Определена и структура нового рода войск. Он будет состоять из Главного управления военной полицией, которое, по словам министра «замыкаться главк» будет на министра обороны. Значит, по статусу оно должно быть выше, чем Главное оперативное управление Генерального штаба (ГОУ ГШ) или Главное разведывательное управление Генерального штаба (ГРУ ГШ).

В состав ГУВП будут входить управления военной полиции в городах, где размещаются штабы военных округов и флотов, а это Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Хабаровск, Североморск, Балтийск, Севастополь, Владивосток. Не могу утверждать, материал взят из СМИ, но, наверное, к этому перечню  нужно добавить еще и Москву, где уже с марта формируется какая-то «130 отдельная мотострелковая бригада военной полиции».

Что примечательно, по этому образцу будут сформированы и остальные бригады, полки и части военной полиции. В составе бригад будут входить три мотострелковых батальона, на вооружении которых поступят бронемашины «УАЗ», «Тигр» и Iveco «Рысь», а также бронетранспортеры БТР-80. Примечательно, военная полиция получит ручные огнеметы «Шмель».

В бригаде не будет дознавателей, они приписаны к другим подразделениям. В состав бригад войдет и рота психологических операций с мобильной типографией и звуковещательным оборудованием.

Таким образом, вырисовывается структура нового облика рода войск. Он будет включать Главное управление, управления в пунктах дислокации округов и флотов, отделы в пунктах дислокации армий, отделения в пунктах дислокации всех остальных отдельных соединений, частей (то есть практически должны быть в каждом военном городке). Дополнительно в состав нового рода войск, возможно, будут переданы подразделения военной автоинспекции и военные комендатуры.

Предполагается, что этот род войск возьмет на себя борьбу с «дедовщиной», воровством военного имущества, контроль за порядком на территории гарнизонов, комендантские функции, будет привлекаться к контртеррористической борьбе, возложит на себя другие функции, вплоть до охраны военнопленных.

С другой стороны, возможно, военная полиция частично заменит Военную прокуратуру и Военно-следственный комитет, сегодня выполняющие функции по предупреждению, раскрытию, профилактике воинских преступлений и происшествий в армии.

Какие первичные выводы можно сделать из этого короткого анализа. Сначала в глобальном ключе, а затем уже распишем частности.

Первое, вместо того, чтобы наращивать боевые возможности армии, идет отвлечение огромных государственных средств на создание очередной организации, по своей структуре не способной выполнить поставленные задачи. Конкретно по этим задачам разговор в дальнейшем.

Второе, вместо того, чтобы искать действенные пути и способы выхода из ухудшающегося положения в армии, связанного с ростом уголовной и воинской  преступности, со снижением в связи с этим и боевой готовности частей, продвигается чисто западный проект, не основанный ни на потребностях войск, ни на менталитете военнослужащих, ни на интересах государства.

Убрав, в ходе реформы, из воинских коллективов офицеров-воспитателей, а по старому, замполитов, руководство МО так за все время реформ и не нашло им достойной замены. Подмена одних другими только принесет, плачевные результаты.

Третье, предлагаемая численность ГУВП в 20 тыс. военнослужащих явно занижена в два – три раза. Это связано или с непрофессионализмом исполнителей и заказчиков, или с сокрытием реальной численности будущей военной полиции. При решении тех задач, которые ставятся военной полиции, ей по самым скромным подсчетам, необходимо 19 бригад (при задействовании по одной роте в каждом из 173 декларируемых военных городках).

Но здесь не учитывается еще масса объектов РВСН, ВМФ, ВВС. Смело можно умножать эту цифру на 1,5 и получить в итоге 28 бригад военной полиции. Это равняется 70% от сегодняшнего количества бригад Сухопутных войск (могу ошибаться в расчетах, но думаю незначительно).

Четвертое, полное отсутствие правовой основы и законодательной базы для функционирования военной полиции и выполнения ею своих функций, влечет за собой только рост воинских преступлений.

Пятое,  военная полиция, по тем функциям, которые ей частично передаются, будет подменять собой органы Военной прокуратуры и Военно-следственного комитета, забирая на себя функцию первичного дознания. Это приведет только к утере командованием всех возможностей по владению обстановкой в подразделениях, по выявлению и реагированию на происходящие процессы.

Шестое, получается простой вывод – нам скоро воевать, да не просто воевать, а воевать «победоносно», захватывая в плен огромные массы «неприятеля», раз так нам нужна полиция для сопровождения и охраны этих военнопленных.

Седьмое, создание военной полиции, как бы там ни говорили, больше похоже на создание заградительных отрядов, предназначенных для выполнения специфических функций, особенно в свете вооружения их ручными гранатометами «Шмель».

А на самом ли деле все обстоит именно так, как нам освещают эту проблему?

Первое, что бросается в глаза, это, несмотря на угрожающую риторику со стороны США и их официальных лиц, мы продолжаем слепо копировать, без учета нашей специфики, облик армии США.

Второе, такое слепое копирование, начиная от размещения погон на полевой форме, и заканчивая вот новым родом войск, военной полицией, позволяет сделать вывод, что скоро нас всех (армию) примут в НАТО, и мы станем (хотелось бы надеяться) полноправными членами данной военной организации, направленной против России. Вроде – бы, ничего не перепутал?

В соответствии с Североатлантическим договором 1949 года, НАТО ставит целью укрепление стабильности и повышение благосостояния в Североатлантическом регионе. Страны-участники объединили свои усилия с целью создания коллективной обороны и сохранения мира и безопасности. Стратегическая концепция НАТО 2010 года «Активное участие, современная оборона» представляет три важнейшие задачи НАТО — коллективная оборона, кризисное регулирование и безопасность на основе сотрудничества.

Основан блок НАТО 4 апреля 1949 года в США. Тогда государствами-членами НАТО стали 12 стран: США, Канада, Исландия, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия и Португалия.  Присоединились к НАТО в 1952 году Греция, Турция, в 1955 Германия, в 1982 Испания.

После развала СССР к НАТО в 1999 присоединились Венгрия, Польша, Чехия. В 2004 году вошли Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Словакия, Словения, Эстония, а в 2009 Албания и Хорватия. Таким образом, всего на сегодня в блоке НАТО состоит 28 стран. Еще 24 страны, в том числе и Россия, претендуют на роль возможных членов и партнеров.

Рассматривая перечень стран-участниц можно заметить, что Россия ни к одной из этих стран не имеет никаких претензий, но все равно основной задачей НАТО является «современная оборона». Возникает вопрос, от кого. В этом списке отсутствует Китай, но он так далеко от стран НАТО, что военной угрозы представлять просто не в состоянии. Разве только после вступления России в НАТО, границы этой организации вплотную подойдут к Китаю.

Значит, несмотря на то, что Россия и является участником конкурса на вхождение в НАТО, она является и главным его противником. Да это со стороны России записано и в Военной доктрине, в статье 8, в пункте а) «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока».

Третье, после вступления в НАТО, Российская армия станет второй по численности и мощи армией НАТО. А это значит, всем кто еще служит, или будет продолжать служить, может улыбнуться счастье (а не только как сейчас, двадцатке избранных) получать денежное довольствие на уровне офицеров и генералов США, пользоваться всеми льготами и привилегиями армии США, стать на одну социальную ступеньку в обществе, с личным составом армии США.

Для того чтобы на равных ощущать себя членами этого общества и воинского коллектива, нужно вкратце знать, а чем занимаются такие же структуры военной полиции в других странах, в той же армии США. И что мы видим.

Военная полиция в США имеет девиз — «Помогает, защищает, обороняет». Военная полиция США насчитывает около 30 тысяч человек личного состава. Офицерский корпус формируется из выпускников военных академий (российские училища) и курсов вневойсковой подготовки офицеров резерва при высших учебных заведениях (бывшие военные кафедры институтов). Офицеры так же обучаются в школе военной полиции (Форт-Макклелан, штат Алабама) и в дальнейшем могут повышать свои знания в военных колледжах.

Руководит военной полицией США начальник военной полиции — заместитель генерального инспектора сухопутных войск. Военная полиция США состоит из: отдельных бригад и батальонов в составе армейских корпусов, рот в составе дивизий, эскадрилий военной полиции в ВВС США, двух батальонов морской пехоты в ВМС США. На каждом военном корабле есть группа военной полиции.

В мирное время военная полиция США выполняет ряд функций, связанных с правоохранительной деятельностью, а именно: поддержание дисциплины в гарнизонах и на базах, охрана объектов, расследование воинских преступлений, регулирование дорожного движения, проведение антитеррористических мероприятий.

Особенность организации баз на территории, которых дислоцируются как войска, так и проживает гражданское население, накладывает дополнительно и функции по ликвидации или оказанию содействия в ликвидации волнений среди гражданского населения, в том числе и в тех странах, где дислоцируются части и подразделения Вооружённых сил США.

Так же военная полиция занимается расследованием преступлений, совершенных на бытовой почве, ювенальной юстицией (проведение расследований, связанных с жестким обращением с детьми), принимают меры к урегулированию семейных конфликтов, осуществляют борьбу с распространением наркотиков.

В военное время, военная полиция США осуществляет охрану и оборону командных пунктов корпусов и дивизий, ведет разведку и охрану тылового района, транспортных коммуникаций. Осуществляет регулирование движения на дорогах и водных путях, контролирует перемещение беженцев, выявляет и задерживает дезертиров, проводит интернирование гражданских лиц из зоны боевых действий, занимается охраной и содержанием военнопленных в лагерях, обеспечивает гуманное обращение с ними и их безопасность.

Таким образом, те жесткие требования, манера обращения, которые существуют в армии США, при переносе их на нашу почву, всем покажутся как издевательство над солдатом. Главное во всем этом не борьба с дедовщиной, о чем декларируют наши руководители.

Главное в том, что в США существует законодательно определенные требования, направленные на поддержание определенного в их обществе статуса военнослужащих. В статус военнослужащего входит огромный перечень требований, льгот,  привилегий, недоступных ни гражданам, ни государственным служащим. И этот статус, в каком-то смысле, призваны защищать и военные полицейские (в большинстве своем не вынося сор из избы для поддержания имиджа армии).

Возвращаясь к Российской армии можно констатировать, что статус военнослужащих находящихся на любых должностях, в государстве просто отсутствует (за исключением нескольких десятков высокопоставленных сотрудников МО и военного руководства, получающих зарплату  около одного миллиона рублей в месяц). Таким образом, слепое копирование чужого опыта, может привести к обратным от ожидаемых результатов.

Давайте теперь разберёмся с каждой функцией российской военной полиции так, как мне это видится.

«Дедовщина»

Одно из главных обоснований для внедрения в Российскую армию военной полиции является декларация борьбы с дедовщиной. Но бороться с явлением можно только тогда, когда знаешь корни этого явления и только тогда можешь поставить правильный диагноз и выработать лекарство от этой болезни. А пока, от этой дружной компании по борьбе с армейским беспределом за версту несет «коньюнктурщиной» и «пиарщиной».

Нет необходимости доказывать, что армия предназначена для ведения боевых действий, а не для мирного препровождения времени, и на войне дедовщины не бывает по определению. Там всем ясно, что «дед» живет до первого боя или до первого совместного выполнения боевого задания, а затем, к всеобщему удовлетворению, списывается на боевые потери.

Но неужели раньше в наших вооруженных силах царили принципы равенства, братства и товарищеской взаимопомощи? Ничего подобного. До момента нахождения в Вооруженных Силах СССР личного состава и офицеров участников войны, имеющих непререкаемый авторитет, дедовщины не было, или если она и была, то ее выражение, в таком извращенном виде, даже не просматривалось. Это все рассматривалось как элемент воспитания, а не унижения, приобщения к трудностям военной службы.

В дальнейшем, после первых хрущевских сокращений, на протяжении всего существования Советской Армии, статус офицеров в обществе так и не был восстановлен на том довоенном или победном уровне. Авторитет офицеров еще сохранялся в группах войск, где были иные условия  существования и жизнеобеспечения, где продолжалась интенсивная боевая подготовка, в большинстве своем с применением боевого оружия, где соединения, части и подразделения были укомплектованы до полного штата, где присутствовал дух опасности, связанный с наличием рядом реального и сильного противника, способного в любую минуту совершить агрессии, а значит каждому солдату, претендующему на роль «деда» оказаться в роли мишени.

Другое отношение было и среди офицеров, более раскованное и сплоченное, основанное на нахождении внутри военных баз, как личного состава, так и семей военнослужащих. Каждый, убывая в командировку за границу знал, что всю свою службу он будет на одной должности. А при выполнении добросовестно своих служебных обязанностей, ему гарантировалось выдвижение на вышестоящую должность уже в Союзе. За границей выдвижение доставалось единицам.

Значит первый вывод, который можно сделать в поиске корней сегодняшней дедовщины – снижение или полное отсутствие авторитета у офицеров и командиров. Но почему так произошло?

С одной стороны, с середины 1950-х годов в армейских казармах постепенно стали культивироваться понятия, во многом смахивающие на тюремные. Первопричиной тому стала череда хрущевских реформ, в ходе которых командиры всех уровней постепенно теряли свое неотъемлемое командирское право «казнить и миловать». Именно поэтому многие офицеры стали использовать дедовщину для воспитания молодого призыва. И эти элементы присутствуют во многом и сейчас.

С другой стороны, отношение государства к офицерам в ходе этого сокращения армии, когда их попросту выбрасывали за ворота частей, которые расформировывались, без средств к существованию и содержанию семей, снижение интенсивности боевой подготовки и замена ее, особенно во внутренних военных округах, на показуху, омоложение офицерского состава, приходящего в войска не с высшим, а со средним образованием, не имеющего достаточных знаний, опыта и авторитета, в комплексе  и стало порождением нынешней дедовщины. Переход на получение офицерами высшего образования в военных училищах, без восстановления остальных элементов не смог дать положительного эффекта в преодолении дедовщины.

Были еще причины, связанные с попытками офицеров сокрыть выявленные преступления в целях недопущения наказаний по партийной и служебной линиям, а по сути своей росли элементы коррупции, стяжательства, обмана, замыливания глаз проверяющим различными способами. Это породило необходимость в подмене действий сержантов, в круглосуточном нахождении офицеров в казармах, в виде «ответственных», в принижении этим их авторитета, как командира, в глазах личного состава, в размывании профессионализма и способности к воспитанию на своем примере.

Борьба с так называемыми в военной среде «палками» по воинским преступлениям и сейчас является характерной особенностью существования армии. Выдвигали вверх по лестнице руководителей не у кого боеготовые подразделения, а у кого наименьшее количество этих «палок».

Но и здесь, до развала Советского Союза понятие «дедовщина» не имело такого успеха, как после развала, когда армия была брошена государством и обществом на самовыживание и могла полностью развалиться, если бы не первая чеченская война.

Таким образом, второй вывод, в поиске корней дедовщины, который можно сделать, это в армии произошла подмена понятия «нарушил – получи по заслугам», стремлением «нарушили – сокрыл – выдвинулся на вышестоящую должность».

Общими корням воинского преступления именуемого «дедовщина в армии» являются:
— снижение авторитета и статуса офицеров, проведенное в масштабах государства и не исправленное до настоящего времени;
— превращение офицеров со «служивых» в простых рабочих одной из разновидностей «гражданской» профессии;
— финансирование армии по остаточному принципу, особенно дислоцированной во внутренних округах, с превращением военных городков в места отстоя и безысходность в этом отношении офицеров, проходящих в них службу. В это время родились и армейские слоганы: «как платят, так и работаем», «какое отношение, такая и отдача» и многие другие;
— подмена понятий борьбы с «явлением дедовщина» понятием борьбы с «палками»;
— застой в военной науке и военном деле, снижение, а порой и отсутствие боевой подготовки, позволяющее иметь огромное количество свободного времени, необремененного службой и имеющего потребность в занятии пустующего места каким-то видом деятельности для большинства солдат и сержантов.

Таким образом, в армии сложилось положение, соответствующее русской поговорке: «Свято место пусто не бывает». Сулящее выгоды заманчивые перспективы место не останется свободным – всегда найдутся желающие его занять. Этими желающими и оказывались наиболее сильные физически, наглые, хитрые, в большинстве своем ограниченные в развитии, неспособные к обыкновенным успехам, чувствующие свое превосходство и безнаказанность личности.

Так мне, коротко, видятся причины «дедовщины» в Российской армии. Как видят реформаторы армии пути борьбы с этим явлением военной полиции:

Если только проведением самостоятельного расследования случаев дедовщины, то это смахивает на очередную попытку разновидности сокрытия преступлений, а значит откровенный рост коррупции в армии.

Если военная прокуратура – орган, формально не подотчетный министерству обороны, не может справиться с преступностью в армии, то, как с ней будет бороться полиция, зависящая от руководства военного ведомства?

Если путем всеохватывающего контроля личного состава, то к каждому подразделению, к каждому солдату нужно будет приставлять полицейского, или полностью переложить на военную полицию обязанности суточного наряда и суточной службы в армии, чтобы военные полицейские находились постоянно в подразделении. Но в казармах, оборудованных кубриками для проживания четверых или десятерых военнослужащих, проявления дедовщины могут быть в любом из этих кубриков. И необязательно, что это будут крики, стоны, удары табуреток и другие безобразия.

Но есть еще и различные участки территории военного городка, в условиях свободного передвижения военнослужащих и их не занятости на занятиях по боевой подготовке, где свободно могут развиваться любые действия связанные с «дедовщиной» и это не обязательно ночью. Для такого подхода заявленной численности личного состава военной полиции явно недостаточно. Ведь способы проявления «дедовщины», места их осуществления, многогранны и требуют совсем других подходов в их решении.

«Воровство военного имущества»

Борьба с данным проявлением преступлений — прямая функция военной прокуратуры и военно-следственного комитета. Как и в других функциях, с этой нужно бороться, начиная из корней.

Какие корни воровства:

— в трудные девяностые основной причиной воровства военного имущества было стремление выжить и прокормить свою семью. Это не оправдание преступников или попытка их обелить. Это констатация фактов. Без фактов нет путей поиска причин. Далеко не все офицеры и прапорщики были этой заразой заражены, но много было таких, кто покусился на государственное имущество, благо примеров более крупных и объемных покушений было предостаточно;

— второй причиной данного явления стало отстранение всех офицеров от участия в жизни государства. Когда на гражданке пошло всеобщее обогащение и разделение на классы, а в Советском Союзе такого разделения не ощущалось, все кто имел доступ к миллионным материальным ценностям или по роли руководителей, или по роли исполнителей, повторяя все пороки гражданки, приступил к поиску путей и своего возвышения по классовой лестнице.

И с этого момента в армии зародились классы не начальников и подчиненных, получающих достойное денежное довольствие от государства и имеющих в соответствии с этим определенный статус, а скрытых и явных «Кореек», миллионеров из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова, имеющих совсем другой статус: автомобиль «Мерседес» для себя, «Ауди» для жены, дети в Лондоне на учебе, загородный дом, костюм от Brioni, а некоторые и недвижимость за границей;

— основная причина этого явления высказана еще Наполеоном Бонапартом, который сказал: «Народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую». В этих словах заложен весь смысл сегодняшнего существования государства и армии.

Возвращаясь к военной полиции и ее функциям по «борьбе с воровством военного имущества», можно констатировать, что:

— для этой борьбы будут выделяться огромные средства и под шумок распиливаться;

— для выполнения функций оперативно-розыскной деятельности, проведения ревизий, сверок, внезапных проверок, проведения расследований военную полицию необходимо наделить определенными полномочиями, как в законодательной, так и в организационной составляющих, что явно смахивает на подмену работы военной контрразведки, военной прокуратуры, военно-следственного комитета, и органов местного самоуправления, включающих в первую очередь все подразделения полиции;

— для выполнения данной функции в составе военной полиции необходимо иметь достаточное количество подготовленного личного состава, и прежде всего офицеров с юридическим образованием. Тогда не совсем понятно, почему о военной полиции впервые заговорили в 2006 году, в 2009 приступили к ее формированию, а одновременно прекратили прием в военные училища слушателей. Или здесь заложен более глубокий смысл, нам непонятный, рассчитанный на привлечение в военную полицию военнослужащих по контракту с юридическим образованием (ведь у нас кроме юристов никто практически не выпускается) или будут привлекать гражданских специалистов и полицейских, для работы по совместительству;

— борьба с «воровством военного имущества» на уровне портянок и зубной пасты в казарме при помощи прошедших двухмесячные курсы полицейских-контрактников не соответствует заявленным намерениям;

— возложение же на военную полицию этой функции для количества и без ожидания нужных результатов, или, наоборот, для содействия в сокрытии, является уже не воинским, а более серьезным преступлением, на которое компетентные органы должны обратить пристальное внимание.

Таким образом, выполнение военной полицией в полном объеме и качественно функции борьбы с «воровством военного имущества» является просто декларативной, не связанной с реальными потребностями деятельности Российской армии.

«Контроль за порядком на территории гарнизонов», «Комендантские функции»

К данному мероприятию ранее привлекались военнослужащие из состава частей, входящих в гарнизон. Служба заключалась в несении гарнизонной службы в гарнизонном карауле и в патруле. Сейчас эту функцию возлагают на целый род войск. Ну, как говорится, «у богатых свои причуды».

Когда много свободных средств и их не нужно направлять на повышение благосостояния офицеров и солдат, увеличивая им денежное довольствие, связанное не с обещаниями или не с ростом фиктивной инфляции, а с ростом, скажем, цены на ЖКХ, на бензин и продукты питания.

Или, когда их не нужно тратить на строительство новых казарм со всеми удобствами, начиная от горячей воды, на строительство спортивных залов, на переоборудование полигонов и на все остальные первоочередные вопросы, включающие и выдачу солдату трех – четырех комплектов летней и двух комплектов зимнего обмундирования, тогда можно поиграться и в военную полицию, чтобы не отставать от мирового опыта.

Что касается комендантских функций, относящихся к ведению военной автоинспекции, то она их как выполняла, так и выполняет. Что здесь менять, мне трудно сказать, возможно, нужно «Форды» поменять на «Мерседесы» и будет достаточно.

«Привлечение к контртеррористической борьбе», «Охрана тыла и борьба с диверсионными группами»

Данное утверждение или набор функций является проблемной для привлечения сил военной полиции только потому, что чтобы бороться с террористами, диверсантами, вести охрану тыла и объектов, находящихся на этой территории,  нужно обладать сведениями и данными о них, а таких подразделений в структуре военной полиции не наблюдается. Значит нужно расширять состав и вводить туда подразделения различных видов разведки, раз военная полиция наделена такими функциями.

Если под контртеррористической борьбой подразумевается использование подразделений в интересах охраны военных городков, то и здесь видятся определенные проблемы в их выполнении.

Вообще этот раздел требует особого подхода и может быть расценен как разглашение каких-то тайн. Поэтому остановимся на этом, сказав, что военная полиция в том составе, который озвучен, в условиях России не способна выполнять эти задачи. Для обоснования этого вывода в следующем посте рассмотрим некоторые угрозы связанные с возможным характером деятельности террористов и диверсантов из состава ССО (как некоторые варианты). Думаю, что мысли за виртуального противника заинтересованные личности не смогут приписать к …, а такое желание все нарастает.

«Охрана военнопленных», «Роты психологических операций»

В иностранных армиях, в том числе и США одной из важнейших функций военной полиции в ходе военных конфликтов является содержание военнопленных.

Что у нас. Эта функция подразумевает, с одной стороны стремление подменить функции УФСИНА России, задачи, возможности, особенности действий которых выходят за рамки данной статьи, а с другой, говорит о том, что стратеги готовятся воевать и воевать победно, что априори в нынешнем состоянии является утопией. Даже проведенный здесь анализ способностей новой структуры и новых начинаний, даже по этому материалу, вызывает сомнение в способностях победных действий.

А привлечение рот психологических операций в состав бригад полиции ставит крест на целой службе в составе Российской армии – Службе психологической борьбы.

Когда весь мир нацелен на информационные и кибервойны, когда раньше были шпионы и разведчики, а сейчас «слушатели американских компьютерных курсов», когда во главу угла ставится информационная война, нацеленная на захват общественного мнения  и уничтожение репутации правительств и правящих классов, когда в ходе кибервойны будут осуществляться штурмовые и диверсионные операции, когда таким штурмом будут обрушиваться инфраструктуры на всю глубину территории государства и действиями диверсантов киберресурсы страны берутся под контроль с целью уничтожения или использования в своих интересах, мы принимаем гениальное решение и передаем свои оставшиеся ресурсы на задворки военной организации.

Таким образом, Служба психологической борьбы, считаю, будет уничтожена. Что здесь можно сказать?

Только одно, привести пример: «Как стало известно из правительственных источников США, администрация Обамы проводит тренинги, связанные с технологиями работы в медиа-пространстве, и поддерживает сирийских диверсантов через мелкие некоммерческие организации, такие, как «Институт по освещению войн и мира» (Institute for War & Peace Reporting) и Фридом Хаус (Freedom House)», — сообщает Time» (world.time.com/2012/06/13/hillarys-little-startup…).

/генерал-майор Сергей Алексеевич Канчуков/