Спустя неделю после голосования в Совете Безопасности ООН по сирийской резолюции, на которое Россия наложила вето, ЛАГ предложила ООН ввести миротворческий контингент для «прекращения кровопролития». Еще одно решение Лиги арабских государств – встреча 24 феврали в Тунисе «Друзей Сирии», в число которых входит ряд арабских, европейских государств, а также США.
• Инициативу объединить «друзей сирийского народа», которые будут «нести демократию» в эту страну, несмотря на отсутствие утвержденной резолюции Совбеза ООН, высказала на прошлой неделе госсекретарь США Хиллари Клинтон. При этом уже несколько дней назад сообщалось о том, что спецназ Катара, Великобритании и Ирана в ближайшее время будет введен на территорию Сирии.
• Власти Сирии категорически не согласны с предложением Лиги арабских государств (ЛАГ) сформировать объединенные миротворческие силы Лиги и ООН – для прекращения кровопролития в Сирии. Сирийский посол в Египте Юсуф Ахмед назвал «истерикой» действия ЛАГ, выступившей 12 февраля на заседании в Каире с рядом инициатив по Сирии.
• А Москва, как заявил 13 февраля глава МИДа Сергей Лавров, рассчитывает получить разъяснения относительно инициатив ЛАГ. Он призвал противников президента Башара Асада воспользоваться шансом и наладить контакты с первым вице-президентом Сирии.
• О вариантах сценария свержения режима Башара Асада, о тенденции на восстановление арабских монархий и о вероятной реформе Совбеза ООН рассказал Накануне.RU эксперт Российского института стратегических исследований, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждар Куртов.
— Начала появляться информация о том, что в Сирию направляется спецназ из Великобритании и Катара, а также Иран отправляет 15 тысяч бойцов в поддержку режима Асада. Допускаете ли вы, что в этот раз страны Запада вновь обойдутся без санкции ООН и начнут боевые действия?
• Прежде всего, не могу не отметить, что против Сирии развязана информационная война и поэтому ко всем сообщениям следует относиться с известной долей осторожности. И та и другая противоборствующие стороны, втянутые в конфликт, заинтересованы в том, чтобы вбрасывать в информационную среду сведения, нужные им.
• Я не исключаю того, что разговоры о неком иранском спецназе – это, все-таки, вымысел. Достаточно посмотреть на карту, чтобы увидеть, что Иран не имеет границы с Сирией, и возникает вопрос, как туда мог бы попасть иранский спецназ? По воздуху? Для этого надо пролететь, а сначала получить согласие на пролет Ирака, а в Ираке, как известно, в настоящий момент руководство находится проамериканское, и вряд ли они дали бы разрешение на такое пролет.
• Кроме этого, нельзя не вспомнить о том, что сама Иордания была с 1922 года несколько десятилетий подмандатной территории не кого бы то ни было, а Соединенного Королевства, то есть Великобритании. С тех пор устойчивые связи между иорданским правящим королевским двором и Лондоном сохранились.
— А что касается начала боевых действий по ливийскому образцу?
• Да, действительно, к сожалению, ситуация развивается таким образом, что вполне возможен вариант, при котором, без получения санкции ООН будут развязаны военные действия с вовлечением внешних сил. По сути дела, эти действия и так идут, поскольку и до этого появлялась масса сообщений, причем подтвержденных сирийскими СМИ, сирийским руководством, о том, что через территорию Турции проникают боевики на территорию суверенной Сирии.
• С точки зрения международного права, подобные действия – это уже агрессия извне. Я думаю, что на нынешнем этапе, а он свидетельствует об эскалации событий вокруг Сирии, некоторое время, думаю, что несколько недель, будет апробироваться вот эта самая практика, когда в страну проникают специальные подразделения для того, чтобы усилить мятежников.
• Они создадут такую устойчивую боевую группу, которая бы обрастала вокруг себя некими дезертирами и формированиями боевиков, возможно проникших на территорию Сирии извне, либо теми мятежниками внутри Сирии, которые перешли на сторону антиправительственных войск. И вот этот костяк, обросший «мясом», будет пытаться захватить власть на части территории страны.
• А даже если и при такого рода тактике не удастся свалить Башара Асада, то тогда уже наступит черед ударов с воздуха сначала, а потом уже – внешнее вторжение. В настоящее время, я думаю, что ситуация развивается именно таким образом.
Повторяю, это говорит уже о том, что с международным правом и необходимостью санкций ООН ни консервативные режимы Персидского залива, прежде всего, Катар, ни «славные» западноевропейские страны, гордящиеся своей демократичностью, считаться не собираются.
— Почему именно Катар в последнее время выходит на первый план и ведет себя столь агрессивным образом по отношению и к Сирии и к России?
• Этому может быть несколько объяснений. Помните, как в советском фильме «Золушка» – «Королевство мало, развернуться негде»? Катар очень маленькая страна с богатейшими запасами на душу населения. Если не брать людей, которые не являются подданными эмира, а их больше, чем подданных эмира, то это, если не ошибаюсь, порядка 600 тыс. человек.
• В то же время – это крупнейшая страна по запасам природного газа, крупнейший поставщик сжиженного природного газа на мировой рынок. Это страна, которая накопила огромные золотовалютные резервы, которая уже внутри своего королевства создала все, что могла и, наверное, у правящего двора Катара появилась заинтересованность в том, чтобы оставить свой след в истории, воспользовавшись уникальным моментом, и переформатировать весь, по сути, мусульманский мир Северной Африки и Ближнего Востока.
— Каким образом Катар может это сделать?
• Катар – консервативная суннитская монархия, которая испытывает отнюдь не дружественные чувства к другой основной конфессии в исламе – к шиитам. Поэтому, задачей правящей верхушки Катара, как мне представляется, является «зачистка» от влияния шиитов в странах региона.
• Основным шиитским государством, как известно, является Иран, а Катар не скрывает своего желания вытеснить влияние Ирана. Поскольку это невозможно без военного подавления растущей мощи Ирана, то в настоящее время и Катар, и его союзник Саудовская Аравия пытаются сначала на дальних подступах «зачистить» сирийское и иранское влияние в тех странах, где шиитские общины присутствуют.
• Какие это страны? Это Бахрейн, и там не допустили революции, как раз, при помощи внешнего вмешательства, введения контингента от консервативных суннитских монархий. Это Сирия, потому что правящий режим Башара Асада представляет собой группировку алавитов, который является, если выражаться языком более понятным россиянам, «шиитской сектой», точнее говоря, «сектой», достаточно близкой к шиитскому вероисповеданию. Она составляет, кстати, меньшинство.
• Это Ирак, в котором ситуация уже разрешилась, там установлено проамериканское правительство и в результате этого Ирак перестал быть крупной величиной в арабском мире и стал страной, балансирующей на грани развала на курдскую, шиитскую и суннитскую часть, но в данном случае, Катар, очевидно, и этот вариант устраивает.
— Но как это желание подавить шиитские монархии связано с агрессивными действиями и заявлениями в отношении российских дипломатов?
• Это вполне может быть связано с тем, о чем я уже говорил. Катар является конкурентом России на газовом рынке. Мирового газового рынка, как такового, не существует, но основные покупатели российского газа – это европейцы. А Катар в последнее время налаживает экспорт своего сжиженного природного газа в Европу.
• Это действительно, очень серьезный конкурент по той простой причине, что Катар, расположен на берегу Персидского залива, и месторождения находятся и на суше и на шельфе Персидского залива. Оттуда его добывать гораздо проще, короче по транспортному плечу доставлять на заводы по сжижению на побережье, оттуда закачивать в специальные танкеры, они называются газовозы, и доставлять в любую точку мира.
• Это конкурентное преимущество Катара по сравнению с Россией, потому что российский газ добывается в существенно более трудных условиях, скажем на Ямале, в условиях вечной мерзлоты, холода. Добыча природного газа в России дороже, а потом его нужно доставлять через многие тысячи километров по трубопроводам через российскую территорию, а потом через территории нескольких транзитных государств Европы.
• Европейцы, для того, чтобы ослабить, как они считают, Россию, при помощи вот этого газового фактора очень сильно развивали в последние годы сотрудничество с Катаром. Даже Польша и страны Прибалтики вынашивают планы по строительству приемников сжиженного газа на своем побережье. Какого сжиженного газа? Да вот, как раз, сжиженного газа Катара. Для Катара нанесение экономического ущерба России – тоже, наверное, одна из внешнеполитических целей.
Эта ситуация, мне, лично, напоминает то, что происходило в 80-е годы, в конце периода правления Брежнева и в начале правления Горбачева, когда при помощи нефтяного фактора другая арабская страна, тоже выходящая к Персидскому заливу и к Аравийскому морю (я имею в виду Саудовскую Аравию), использовала нефтяной фактор для того, чтобы нанести поражение своему конкуренту на мировом нефтяном рынке.
• Ну и третья причина – она тоже очевидна: мы не можем не видеть, как развивается ситуация в арабском мире вообще. Что произошло? Был ликвидирован светский режим Ливии. Чем там дело кончится – совершенно непонятно, но одни из претендентов на власть – синуситы, наследники синуситской монархии. Вполне возможно, что ситуация в Ливии закончится тем, что будет реставрирована монархия.
• Последовательно ликвидируются светские республиканские режимы – Ливия, Тунис, Египет. В них еще не реставрирована монархия, процесс еще не завершен, но на очереди – Сирия. А усиливается кто? Усиливаются монархические государства арабского мира. Этот процесс тоже очень виден. Вполне возможно, что и Катару и Саудовской Аравии очень выгодно, чтобы были устранены в арабском мире примеры республиканских государств. Это усилит стабильность в их собственных странах.
— На прошлой неделе Сергей Лавров и Михаил Фрадков посетили Сирию и после переговоров с Башаром Асадом призвали страны Запада решать сирийскую проблему путем выстраивания дипломатического диалога. Спецназ, который вводится фактически в открытую – это демонстрация того, что призыв России просто проигнорирован. В этой ситуации что остается делать России, точнее сказать, что она способна сделать?
• Вот это вопрос, к сожалению, очень и очень сложный. Я хотел бы быть оптимистом, но полагаю, что трезвый анализ того, какие факторы реально существуют сейчас на Ближнем Востоке и, прежде всего, вокруг Сирии, свидетельствуют о том, что не так много рычагов, и не так много возможностей у России осталось в нынешней ситуации.
• К сожалению, и влияние России в арабском мире со времен Горбачева и Ельцина, надо это признать, существенно подорвано. Экономическая мощь России недостаточна для того, чтобы иметь возможности как-то, грубо говоря, припугнуть использованием силы, чтобы у агрессоров, потенциальных и реальных, поубавилось бы прыти.
• Да и союзников у нас во внешнем мире не так уж много. Это, кстати говоря, показало голосование в Совете Безопасности – нас поддержал только один Китай. А в Совет Безопасности, как известно, входит 15 стран, 10 из которых – непостоянные члены. Некоторые из них лишь недавно вошли в Совет. Марокко, например, которое поддержало резолюцию. Пакистан вошел, и оказались бессмысленны разговоры о том, что якобы существует какой-то существенный конфликт между Пакистаном и Соединенными Штатами после того, как американцы разбомбили пограничную заставу.
• Да, существуют противоречия, но, тем не менее, результаты голосования показали, что Пакистан остается зависимым от американской и военной и финансовой помощи и солидаризуется с американцами в их внешней политике. А еще один любопытный момент – то, что среди новых членов Совета Безопасности появился Азербайджан и он тоже, как я понимаю, голосовал за эту резолюцию. Для нас это очень тревожный симптом.
— Получается, что кроме Китая нас не поддерживает в этом вопросе никто. В чем-то дальше может развиваться эта поддержка?
• Если мы будем рассуждать, что бы мы могли сделать вместе с Китаем, то, наверное, могли бы продолжать эту линию, отстаивать, по крайней мере, сохранение своего лица, чести и достоинства, не отступления от международного права. Но не думаю, что мы можем сделать что-то большее. Китай в этом отношении, думаю, поведет себя так, как он вел себя все последние годы – как та обезьяна, которая сидит на холме и смотрит за схваткой дерущихся тигров.
• Никакие свои войска Китай не направит никуда, солидаризироваться в военной защите, то есть более жесткой защите своих интересов режима Башара Асада, я думаю, он не будет. При этом, он тоже достаточно много теряет от происходящего в Северной Африке и на Ближнем Востоке, даже больше, чем Россия. Российские экономические интересы в Сирии велики, у нас только контрактов на поставку вооружений на 4 млрд. долларов подписано – это немалая сумма. Есть проекты по гидроэнергетике, есть проекты в перерабатывающей промышленности, разведка месторождений с перспективой добычи нефти в Сирии, есть пункт базирования флота в Тартусе, есть много других различных контрактов.
• Но у Китая куда более большие интересы, не только в Сирии, но и в Северной Африке и в других государствах. Но Китай более мощная в финансовом отношении страна, чем Россия, его золотовалютные резервы в несколько раз превышают российские, и он может себе позволить вести другую линию поведения.
Что может сделать Россия? Ну, наверно, России не следует поддаваться призывам тех, кто считает, что нужно на 180 градусов изменить свою линию поведения и солидаризироваться с США и их союзниками. Грубо говоря, если мы не можем ничего поделать, давайте примкнём к агрессорам – вот этого делать не надо.
Да, сейчас мы слабы, но, по крайней мере, сохраним честь во всей этой ситуации, останемся правыми и вовсе не надо вставать на одну доску с теми, кто грубо попирает международное право.
• Однако в этой истории есть еще один любопытный момент. Ведь было понятно, чем кончится голосование в Совете Безопасности – ни мы, ни Китай этого не скрывали, что ту резолюцию, которая совершенно неадекватна ситуации, которая работает только на одну из сторон, Россия не поддержит и, более того, наложит свое вето. Возникает вопрос: а почему же тогда Соединенные Штаты и их союзники, зная, как пройдет голосование, все равно эту резолюцию поставили?
— В чем же, по Вашему мнению, может быть причина?
• С моей точки зрения, есть еще одна опасность. Она состоит в том, что США и их союзники попытались продемонстрировать всему миру, что Россия и Китай необъективны и что право вето, которым обладает наша страна, может быть, и не стоит дальше ей предоставлять. Уже порядка 5-7 лет идут дискуссии об изменении Совета Безопасности и, вообще, реформе ООН. Несколько вариантов этих реформ предусматривает изменение процедуры формирования Совета Безопасности и голосования в нем на некую другую.
• Сейчас Совет Безопасности формируется из пять постоянных членов и 10 непостоянных, которые периодически меняются. Право вето принадлежит «великим державам», в основном, это те, кто является победителем во Второй мировой войне. А предлагаемые варианты – ввести в постоянные члены Совета Безопасности Германию, Японию, Индию, некоторые другие государства.
• Некоторые варианты предлагают лишить некоторые страны Совета Безопасности права вето, в том числе, Россию. Вот я думаю, что произошло, и что американцы имели в виду. Они копят аргументы для того, чтобы в нужный момент их положить на стол перед мировым сообществом с тем, чтобы лишить Россию атрибута «великой страны» – право вето при голосовании в Совете Безопасности. Это очень печальная перспектива наша.
— Если предположить, что режим Асада не выстоит, многие считают, что это вопрос времени, какие последствия могут быть для России и одного их наших значительных партнеров в регионе – для Ирана?
• Естественно, что никаких хороших последствий для России это не несет. После Сирии, думаю, что нечто подобное произойдет в Алжире – это последняя крупная арабская страна с республиканской формой правления. Тем самым, появится совершенно новая конфигурация и в арабском мире, в мусульманском мире усилится такая консервативная суннитская составляющая этого понятия.
• Естественно, что к границам России приблизится зона нестабильности, поскольку Сирия расположена куда ближе к нашим границам, чем тот же Египет и, тем более, Ливия с Тунисом. И естественно, что падение режима Башара Асада, который дружествен Тегерану, будет означать, что последняя территория на подступах к Ирану в качестве создания плацдарма для создания военных действий против этой страны, она будет создана. То есть, на самом деле, после Сирии одновременно может открыться больше возможностей для проведения агрессии против этой страны.
/Сергей Табаринцев-Романов, nakanune.ru/