Рассказы о научно-техническом лидерстве Соединённых Государств Америки красочны и пышны, как любые легенды. И так же не убедительны. Источники опережения американцами всего остального мира изучены, если не во всех деталях, то, по крайней мере, достаточно подробно, чтобы их можно было адекватно оценить. Главный из этих источников – скупка перспективных мозгов во всём остальном мире.
• Правда, после многих проб и ошибок американцам удалось наладить и собственную систему образования, но эта система описывается красочной и почти не преувеличенной формулой: американский университет – это место, где русские профессора учат китайских студентов.
• Причём, если до недавнего времени и русские профессора, и китайские студенты охотно оставались в Америке для продолжения работы, то сейчас Китай наладил систему возвращения своих студентов – он предоставил им не только лучшие условия работы, чем в Америке, но и существенно более интересные задачи. А для творческой личности именно интересные задачи – первоочередная приманка.
• Американцы фактически ликвидировали большую часть собственных производств, хотя они и оставили за собой некоторые наиболее наукоёмкие занятия, но вдали от непосредственного производства эти занятия повисают в воздухе. Грубо говоря, проектировщику зачастую куда интереснее сидеть рядом с конвейером и следить за тем, что с него выходит, чем возится с отдельными деталями. Так что, насколько я могу судить, американские разработчики в довольно скором будущем перестанут быть американскими и последуют туда, где производится то, что они разрабатывают.
• Наконец, что касается фундаментальной науки, то до недавнего времени американцы при всём своём рыночном фанатизме осознавали невозможность и недопустимость финансирования фундаментальных исследований чисто рыночными средствами. Рынок очень неохотно влезает в дела, результаты которых непредсказуемы, а фундаментальные исследования заведомо непредсказуемы, иначе они просто не были бы фундаментальными.
• Но, к сожалению для американцев, и, возможно, к счастью для остального мира, сейчас в стране нет не только достаточных свободных средств для массированного финансирования фундаментальных исследований, но куда важнее – практически не осталось людей, понимающих смысл фундаментальных исследований и соответственно считающих возможным финансирование.
• Грантовая система финансирования при всех изобильных рассказах об её достоинствах зависит не от понимания внутренних потребностей науки, а исключительно от вкусов лиц и организаций, отвечающих за распределение грантов. Поэтому трудно ожидать, что финансирование фундаментальных исследований в Америке достаточно долго продержится в нынешнем объёме и формате.
• Конечно, всё это не означает гарантированную смену лидера, хотя бы потому, что в других странах тоже далеко не все понимают всё перечисленное мною. Но, например, китайский менталитет с незапамятных времён заточен на планирование в вековом масштабе, и идеи о поддержке фундаментальной науки стыкуются с ним куда лучше, чем с менталитетом американским. Да и в России с давних времён привыкли, что не всякое семя, брошенное в землю, всходит, поэтому у нас тоже финансирование фундаментальной науки не противоречит общенациональной психологии.
• Исходя из всего этого, могу ожидать, что следующим лидером мировой науки, а, следовательно, и мировой техники станет либо Россия, если мы захотим вспомнить лучшее, что было в нашей истории, либо Китай, если наши лица, принимающие решения, будут и впредь упорствовать в рыночном фанатизме, забывая старинную формулу: «Заблуждаться – дело богоугодное, упорствовать в заблуждениях – дело дьявольское».
/Анатолий Вассерман, odnako.org/