Приближается 11 сентября — десятая годовщина знаменитых терактов в США. Может быть, мне не стоило присоединяться к толпе желающих высказаться по этому поводу, но дело в том, что 10 сентября 2001 года я написал, что эти теракты весьма и весьма вероятны. Чем поставил себя в ситуацию, в которой нужно постоянно объяснять, что же я все-таки имел в виду. В связях с «Аль-Каидой» я вроде не замечен, секретным агентом не являюсь. Откуда же такая точность прогнозов? Совпадение по срокам можно объяснить случайностью, а вот по содержанию… Это нужно подробно объяснить.
• Летом 2001 года теория структурного экономического кризиса была уже вчерне готова, и я самым внимательным образом следил за развитием американской ситуации. Собственно, именно в это время мы исследовали межотраслевой баланс США, и уже было ощущение, что избежать кризиса невозможно. И вот летом 2001 года стало ясно, что удержать фондовый рынок от падения практически невозможно.
• К концу месяца многие статистические данные были бы известны, октябрь в США — всегда тяжелый месяц для фондового рынка, и в этот момент я и стал подозревать, что власти США, скорее всего, решат, что если процесса нельзя избежать, его нужно возглавить. Дополнительным фактором стали внутренние склоки в администрации нового президента США Дж. Буша-младшего, которые только подогревали напряженность.
• И я в процессе достаточно вольной дискуссии на одном из форумов журнала «Эксперт» (сайта worldcrisis.ru тогда еще не было) очень кратко попытался пояснить, что крупный теракт был бы весьма выгоден всем участникам процесса. Одним — потому что позволял резко усилить свои позиции, в том числе принять нужное законодательство, другим — поскольку давал объяснение произошедшего кризиса, не связанное с их персональной деятельностью (напомним, что тогда еще для Буша было не поздно обвинить во всех грехах предыдущую администрацию). В общем, крайне удобный выход.
• При этом я совершенно не хочу сказать, что все было сделано руками властей США. Белых ниток во всей истории было навалом, первая официальная версия никуда не годилась, тех журналистов, которые осмелились с ней не согласиться, изгнали из профессии железной рукой (сами понимаете, свобода слова, а кто-нибудь сегодня в этом, после Ливии, сомневается?), что тоже наводит на подозрения… В общем, идеальное событие для конспирологических интерпретаций.
• И, главное, не в первый раз: и начало войны с Испанией в 1899 году (гибель броненосца «Мэйн» на рейде Гаваны), и Пирл-Харбор, и инцидент в Тонкинском заливе — аналогии напрашиваются сами собой. И, тем не менее, все эти гипотезы мы оставляем за скобками, еще раз повторю, желающих их обсуждать всегда было навалом. Главное тут в другом. Более или менее естественное развитие ситуации привело к тому, что традиционные и рациональные способы воздействия на ситуацию оказались неэффективны, пришлось радикально менять «правила игры», что, естественно, потребовало яркой демонстрации необходимости и, я бы даже сказал, неизбежности таких изменений.
• Либо нужно признать принципиальные изменения и вместе со всем обществом искать выход, либо же нужно их от общества скрывать и, воспользовавшись более или менее удобным поводом (или сконструировав такой повод), изменить методы управления («правила игры») так, чтобы скомпенсировать негативные изменения в части их влияния на элиты.
• Первый способ опасен, поскольку включает широкие народные массы в обсуждение вопросов, которые до того элита решала в своем кругу, что, обычно, означает, что ей придется делиться частью, иногда значительной, привилегий. Но зато этот способ универсален — даже в случае неудачи, вину на элиту не возложишь, вопрос решался широким консенсусом. Иными словами, этот способ позволяет элите продемонстрировать, что она является неотъемлемой частью общества, исключая опасные для нее социально-политические катаклизмы.
• Второй способ позволяет элите сохранить свои привилегии и возможности, но зато усиливает потенциальный социальный конфликт. Если изменения, которые вызвали необходимость действия, продолжаются, то приходится придумывать все новые и новые поводы для ограничения прав общества в пользу элиты, и рано или поздно начинается открытый социально-политический конфликт. И вернуться к первой ситуации уже невозможно, поскольку доверие утрачено, и в этом случае возможно существенное изменение состава элиты.
• Если рассматривать ситуацию в США с точки зрения этой схемы, то события 11 сентября (независимо от того, были ли они специально организованы властями США, спровоцированы ими или же стали результатом ошибок спецслужб) были использованы как повод для принципиального изменения «правил игры» — в сторону резкого усиления государственного контроля над обществом и начала массовой пропаганды усилий государства по борьбе с терроризмом и кризисом. С целью, естественно, оправдать снижение жизненного уровня широких общественных масс при постоянном росте этого уровня у элиты.
• Не исключено, что если бы кризисные процессы в экономике на этом закончились, то постепенно удалось бы вернуться назад, в прекрасную эпоху Клинтона (сегодня мы, уже вооруженные теорией кризиса, которая в 2001 году еще не была закончена, понимаем, что именно тогда была пройдена «точка невозврата» по направлению к самому сильному кризису капитализма в истории), но кризис продолжался. И начался очень острый конфликт в американском обществе.
• Связан он был с большим количеством локальных причин, которые мы сегодня анализировать не будем, для этого есть специалисты по США. Но главная, базовая причина была одна — это принципиальное противоречие между тем описанием текущих событий, которые предлагала (и продолжает предлагать) американская элита, и реальным развитием событий, которые ведут к неуклонному снижению уровня жизни населения. При этом последнее все более явно начинает понимать, что все изменения, произошедшие за последние лет десять, направлены по большому счету на одну цель — сохранение того дохода, который сумела получить для себя элита в 80 — 90-е годы прошлого века. За счет остальной части общества.
• В этом смысле, кстати, претензии, которые предъявляются Бушу, представляются мне дикими. Не он, а вся американская элита выбрала второй из описанных выше сценариев, а дальше Буш и его администрация активно, напористо, креативно и в общем успешно его реализовывала. Не его вина, что кризис продолжал усиливаться, а вернуться назад было уже невозможно. Кстати, Обама продолжил движение в этом же фарватере — он точно так же отказался от открытого разговора с обществом. Только вот результаты у него менее яркие, чем у Буша. Впрочем, кризисные процессы усугубляются…
Десять лет назад американская элита окончательно отказалась от диалога с обществом и взяла курс на сохранение своих доходов любой ценой.
• Здесь имеет смысл сказать несколько слов о том, что же сохраняет сегодня американская элита, хотя бы в некоторых аспектах. Ну, к примеру, доля финансового сектора американской экономики в перераспределении общей прибыли экономики в свою пользу, которая до Второй мировой войны не превышала 10%, а до 70-х годов — 20%, в настоящее время составляет 70%. Разрыв между богатыми и бедными в США достиг рекордных значений, реальные доходы домохозяйств падают с начала 70-х годов и сегодня достигли уровня начала 60-х годов. И продолжают падать. При этом, поскольку общий «пирог» начал сокращаться, для сохранения доходов элиты ее доля в его перераспределении должна только возрастать.
• Отметим, что Обама что-то предпринимает для решения реальных вопросов. Он попытался распространить систему медицинского страхования на бедных и активно компенсирует падающие доходы домохозяйств растущими бюджетными выплатами. Беда в том, что именно за это его активно преследует американская элита, которая принципиально отказывается отходить от тех принципов, которые определили ее позицию с сентября 2001 года.
В общем, можно отметить следующее:
Во-первых, события 11 сентября 2001 года стали переломным моментом, после которого стало понятно, что американская элита окончательно отказалась от диалога с обществом и взяла курс на сохранение своих доходов любой ценой.
Во-вторых, эта ее позиция не изменилась до сих пор. И что Буш, что Обама — оба являются заложниками этого элитного консенсуса, поскольку вынуждены двигаться по выбранной без них дороге, нравится им это или нет. Однако сам выбор направления делает практически невозможным создание и развитие в рамках государственных механизмов групп и институтов, которые обсуждают альтернативные возможности развития.
В-третьих, такое отсутствие институтов для США выглядит как минимум странно — они всегда пытались сохранить максимальный плюрализм мнений в своей среде. Однако сегодня возникла проблема, о которой вообще никто не думал.
• 30 лет более или менее успешного существования привели к тому, что вся система образования в США, в первую очередь экономического, выработала «язык», на котором описать реальные причины кризиса вообще невозможно! А отказ говорить на нем в американской элите сегодня воспринимается как признак враждебности, ибо он прочно вошел в систему определения «свой — чужой», которая существует в любом обществе, но именно в США развита особенно сильно.
В-четвертых, невозможность сформулировать реальные проблемы и попытки сохранить status quo для элиты приводит к тому, что нет выбора в рамках ротации политической верхушки. Цинично говоря, у элиты хватит горничных на всех высоких политических чиновников в США, но их все равно не на кого менять, а самое главное, какие к ним претензии? Их вывели на трассу и сказали: «Иди», но смена дороги в их полномочия точно не входит. А элита США пока своей ошибки не признала.
В-пятых, поскольку кризис продолжается и будет только усиливаться, перед американской элитой встает серьезный вопрос. «Пряников сладких опять не хватает на всех», а это значит, что рост элиты последних 30 лет должен смениться ее сокращением. Это означает начало крупномасштабных элитных войн, поскольку речь идет о выводе из элиты не 5—10%, от которых можно избавиться достаточно безболезненно, а как минимум 70—80%. Объяснить молодым и амбициозным людям, чьи отцы 20—25 лет назад заработали свои первые миллионы на «рейганомике», что они должны вернуться в бедность… Это будет посильнее «Фауста» Гете!
В-шестых, поскольку путь уже выбран и свернуть с него, судя по всему, уже нельзя, встанет вопрос о том, что неизбежно повторение событий 11 сентября, но не для всего мира или народа США, а только для её элиты. То есть произойдут события, которые покажут части элиты, что потеря ее статуса и доходов является делом объективным и неизбежным, что «никто не виноват», а просто произошел «несчастный случай». Один из примеров таких взрывов — банкротство Lehman Brothers осенью 2008 года. Но мне кажется, что подобные события будут повторяться все чаще и жертв их, в том числе и среди богатых, будет все больше.
• Ну и, конечно, серьезной проблемой станет политическая ситуация в мире, поскольку разжигание региональных конфликтов и манипуляции с мировыми ценами всегда были поводом для списания неугодных. Так что 11 сентября 2001 года стало символом входа в совершенно новый, ужасно некомфортный мир, в котором мы теперь и живем и будем жить еще долго.
/Михаил Хазин — экономист, публицист, odnako.org/