В этом году исполняется 20 лет с тех пор, как наша армия перестала быть советской. Впрочем, никакой другой она с того момента тоже не стала, застряв в состоянии затянувшейся неопределенности. И хотя сегодня и специалистам, и рядовым гражданам понятно, что ее нужно менять, ни один военачальник не берётся за кардинальные изменения. Поэтому с вопросом, какой быть российской армии и какие пути развития существуют у Вооруженных сил, «Труд» обратился к ведущим военным экспертам.
Мнения экспертов
Игорь Коротченко, директор Центра анализа мировой торговли оружием, член Общественного совета при Министерстве обороны:
• Из миллиона военнослужащих нам в идеале следует иметь 220 тысяч офицеров, 425 тысяч контрактников и 355 тысяч призывников. Правда, не сейчас, а лет через 10. С одной стороны, это связано с невозможностью физически призвать больше — давать оружие в руки по демографическим показателям просто некому. В последний призыв армия обрела на 70 тысяч призывников меньше, чем в предыдущие кампании.
• С другой стороны, те системы вооружений, которые должны в ближайшее десятилетие быть закуплены по госпрограмме вооружений (а это 20 трлн. рублей до 2020 года), просто страшно доверять людям, которых из-под палки загнали в армию на год. Хотят того Вооруженные силы или нет, но они обречены на определённую интеллектуализацию.
• Однако при сохранении имеющихся неуставных отношений между военнослужащими это невозможно. Похоже, до руководства Вооруженных сил это стало доходить. Появилась программа гуманизации службы, которая призвана заодно снять проблему уклонистов от службы (их около 200 тысяч человек). Сейчас в Рязанском училище ВДВ заканчивает трёхгодичный курс обучения первый выпуск профессиональных сержантов. Искоренение неуставных взаимоотношений связываем именно с ними.
Александр Шаравин, директор Института политического и военного анализа:
• Какую армию иметь, определяется в первую очередь географическим положением страны. Если есть хотя бы потенциальная угроза для территории со стороны соседей, нужна призывная армия, которая пропускает через себя большие массы молодых мужчин и позволяет в результате иметь большой мобилизационный резерв. Нет угрозы — можно ограничиться профессионалами. У России такие угрозы есть — посмотрите повнимательнее на географическую карту!
• Возможен ли в России переход на профессиональную армию? Полагаю, возможен, но не нужен. По словам Верховного главнокомандующего, к новому облику Вооруженных сил мы будем переходить лет 10–15. На этот или даже более длительный срок призыв останется. Возможно, в еще более облегченной форме — служить будут девять месяцев, а не год, или призывать будут не 200 с лишним тысяч, как сейчас, а всего 170 тысяч человек. В перспективе и это число следовало бы сократить. Кстати, сокращение позволит вести определенный отбор и тем самым повышать качество призванных в армию молодых людей.
• На мой взгляд, служащий гражданин не может получать нынешние 500 рублей. Тяжелый ратный труд должен быть оплачен, иначе он объективно обесценивается. Ставка — не ниже минимальной зарплаты по стране! Нужно думать и о других стимулах: бесплатное высшее образование для отслуживших, какие-то льготные ипотечные кредиты, и, самое главное, на государственную службу должны принимать только тех юношей, которые отдали долг Родине. Все ссылки на состояние здоровья не могут быть приняты во внимание.
• Есть силы быть чиновником — вылечись и найди в себе силы отслужить! Если для этого надо изменить Конституцию, изменим. Наши соседи из Казахстана пошли по этому пути и получили двойную выгоду: улучшение качества армейского контингента и не столь оторванных от народа, как в России, чиновников.
Василий Белозеров, сопредседатель Ассоциации военных политологов:
• Если будет принято политическое решение, полностью добровольческую армию в России даже сейчас, наверное, создать можно. Но нужно ли это нам? Полагаю, будет правильно и обоснованно, если доля профессиональных сержантов и контрактников в армии будет повышаться постепенно. Хотя бы потому, что непонятно, откуда сейчас единовременно взять искомые 425 тысяч профессионалов. С неба они не свалятся.
• Надо отдавать себе отчет в том, что контингент и нынешних призывников, и потенциальных профессионалов останется тем же самым: молодые люди 18–28 лет. Значит, надо создавать такие условия, чтобы в армию шли не люмпены, а нормальные люди. А достойным людям и условия нужны достойные. Ну и еще одна цифра: на основе мирового опыта можно сказать, что из профессиональной армии в год по разным причинам (здоровье, возраст, окончание контракта и прочее) увольняется 5% личного состава. Это значит, что при 425-тысячном профессиональном корпусе мы в год должны дополнительно набирать 20 тысяч человек. Их тоже надо откуда-то брать.
Виктор Литовкин, ответственный редактор «Независимого военного обозрения»:
• Как известно, армия должна знать только два состояния: либо она воюет, либо готовится к войне. У нас же она либо реформируется, либо готовится к реформам. При этом до сих пор нет четкого представления о том, какую мы хотим армию и что из государственных средств мы готовы за эту армию отдать.
• В России нет последовательной политики по созданию новых Вооруженных сил. То начальник Генштаба говорит, что мы совершили чудовищную ошибку и федеральная целевая программа по формированию профессиональных частей провалилась, поэтому от контрактников мы будем избавляться. Проходит полгода, и тот же начальник Генштаба выходит на трибуну со словами, что стране, оказывается, опять нужны 425 тысяч профессионалов. Проведем элементарные подсчёты: на это количество рядовых нам нужно иметь 65 тысяч профессиональных младших командиров. У нас сейчас учится в Рязани 250 человек на сержантов, им в будущем году выпускаться. При этом нет данных, что набран следующий курс. Об этом кто-нибудь думал?
• И ещё одно. Когда мы говорим, что призыв нужен нам для создания обученного резерва, это самообман. Так резервы не готовятся! Допустим, обучили мы солдата за год водить танк. А что дальше? Раз или два раза в неделю после работы при военкомате этот механик-водитель должен заниматься на тренажере, а раз в полгода — водить на полигоне настоящий танк. Иначе в случае войны получим не обученный резерв, а несколько миллионов 40-летних дядек с пивным животиком, забывших, с какой стороны автомат стреляет.
Константин Макиенко, эксперт Центра анализа стратегий и технологий:
• На мой взгляд, переход к профессиональной армии в России желателен, но абсолютно невозможен. Все-таки контрактная армия существенно дороже призывной. Другое дело, что заявленную миллионную численность страна, на мой взгляд, не потянет, скорее — 800 тысяч человек.
• Нужно сказать еще об одной проблеме — сосуществование в армии призывников с Кавказа и из других регионов. Все помнят дикий случай, когда эти парни выкладывали из призывников других национальностей слово «Kavkaz». Но, с другой стороны, призывники из Дагестана, Чечни или Кабардино-Балкарии, как правило, отличаются лучшей физической подготовкой и желанием осваивать оружие. Одно время в воздухе носилась идея, чтобы кавказцы служили в одних частях, а русские — в других. На последнем заседании Общественного совета при Министерстве обороны было заявлено, что этого не будет.
• От создания моноэтнических воинских соединений по типу «диких дивизий» царской армии было решено отказаться. Противоречия, существующие между срочниками, призванными с Кавказа и из других регионов страны, будут снимать при помощи введения института военных священников мусульманского вероисповедания.
/По материалам www.trud.ru/
