Французская оборонная политика

• Французский император Наполеон Бонапарт говорил: «Если цель хорошо известна, то не составит труда найти и средства для её достижения». Волюнтаризм нынешнего верховного главнокомандующего Николя Саркози заставляет предполагать, что цель Франции – это сохранение её роли европейского лидера и постоянного члена Совета Безопасности ООН. Но хватит ли одного волюнтаризма для ее достижения?
• Французская военная машина, которая и является предметом этой статьи, подвергается постоянной перестройке и, как представляется, не входит в число приоритетов президента, находясь на уровне протокольных мероприятий министерств.

• В качестве оправдания деятельности правительства напомним, что под руководством Франсуа Делона, генерального секретаря по национальной обороне, в 2008 году была выпущена Белая книга Франции по обороне и безопасности. Однако специалисты знают, что из-за постоянных бюджетных сокращений военных расходов она уже по большей части устарела.

• Актуальной остаётся только геополитическая часть документа, которая в первую очередь направлена на создание с нуля новой военно-морской базы в Абу-Даби (ОАЭ). Постепенно центр тяжести военных операций французских вооруженных сил смещается из Джибути в Абу-Даби, поближе к Ирану, Афганистану и индийскому субконтиненту.

• Знаковым событием в реформировании французской армии стало решение 1996 года об отмене призыва. Президент Жак Ширак долго не мог пойти на этот шаг. Большинство военных были против отмены призыва, хотя в действительности освобождение от призыва по блату приняло такие масштабы, что военная служба стала уделом наименее обеспеченных слоев населения (совсем как сейчас в России – прим. Варламика).

• Военные понимали, что это решение лишит их почти бесплатных шоферов, программистов и других ценных человеческих ресурсов. Гражданский водитель не такой податливый, как военный шофер, имеющий рядовое звание. Гражданский секретарь не такой покорный, как пришедший по призыву студент.

• Жак Ширак сделал выбор в пользу службы по контракту с целью обеспечить переход к более компактной, мобильной и профессиональной армии. Проекты, которые в то время циркулировали в Елисейском дворце, описывали так называемый облик «армии 2000 года», но Министерство финансов быстро дало понять, что на это нет средств. Отметим, что с начала 90-х годов ассигнования на вооруженные силы стали во Франции постоянным инструментом бюджетной оптимизации.
• Тогда появился облик «армии 2015 года», однако сегодня, в условиях экономического кризиса, вооруженные силы Франции ожидает очередное сокращение более чем на 54 тысячи человек (из нынешних 250 тысяч) в рамках модели «Облик-2020».

• Между тем президент Саркози полон оптимизма. Его выступление в 2010 году перед отправкой авианосца Charles de Gaulle в Индийский океан показывает гордого своими войсками президента, уверяющего армию, что она будет иметь ресурсы и средства для ведения войны. Масштаб этой мысли президент, похоже, сам не осознал, ведь он до сих пор считает, что безопасность Франции начинается с защиты собственной территории.

• Другими словами, она обеспечивается благодаря ядерным силам и четырём атомным ракетным подводным лодкам. Но после 11 сентября 2001 года Франция, как и США, находится в состоянии конвенциональной, а точнее, противопартизанской войны.

• С 2001 года французские вооруженные силы вместе с НАТО развёрнуты в Афганистане. Для Франции афганская война стала электрошоком. Французы больше привыкли к «спокойным» конфликтам, наподобие происходящих в Африке (Чад, Кот-д’Ивуар, Демократическая Республика Конго, Центрально-Африканская Республика), где у них большой опыт, позволяющий успешно выходить из сложных ситуаций. Балканский конфликт никоим образом не дал Франции необходимого опыта.

• Французские оборонные научные институты (IFRI, IRIS, FRS) растеряли в Афганистане все свои классические знания и ищут новую лексику, слишком часто имитирующую англосаксонские термины, с целью понять, что там вообще происходит. Вооруженные силы на момент посылки туда войск обладали разведывательными данными, полученными не из первых рук. У командования даже не было достаточного количества достоверных географических карт, отражающих текущее состояние театра военных действий.

• Хуже того, войска быстро обнаружили, что они перегружены не приспособленными к театру военных действий вооружениями и техникой. В этом нет ничего удивительного, если вспомнить о французских традициях в области закупки вооружений, где предпочтение отдается большим программам. Промышленная политика, которая привела к созданию оружейных мануфактур и арсеналов по производству артиллерии и боевых кораблей, является детищем двух министров короля Людовика XIV – Кольбера и Лувуа.

• После смерти первого из них второй добился того, чтобы закупка вооружений вошла в компетенцию военного секретариата, который он сам и возглавлял. И сегодня дела обстоят точно так же, только военный секретариат теперь называется Главным управлением вооружений DGA и входит в структуру Министерства обороны.
• В тесной увязке с генеральным штабом в годы холодной войны DGA отдавало предпочтение большим проектам, ярким примером которых стала программа истребителя Rafale. Как и в случае с танком Leclerc, эта программа дорого обошлась государству: она растянулась на десятки лет, страдает от бесконечных задержек и перерасхода средств.

• Между тем перед лицом афганской трясины французское Министерство обороны и инженеры продемонстрировали невиданную прыть, быстро приспособившись к новым условиям. Так, компания Panhard менее чем за три месяца разработала комплекты дополнительного бронирования для своих бронеавтомобилей VBL и поставила их во фронтовые части. Таким образом, в Афганистане французские военные снова научились воевать.

• Однако, несмотря на этот положительный пример, во французской армии царит чувство неопределенности. То, что ощущают военные, является отражением состояния всего французского общества, находящегося в состоянии трансформации, и где государство стремится играть роль только «злого полицейского».

• В более широком смысле в соответствии с социологическим подходом деградация государственных служб повлекла плохо просчитанные последствия. Система крупных государственных учебных заведений, среди которых военная академия Сен-Сир, порождала конкурс среди представителей общества, ориентированных на государственную службу. Государственные должности, не самые выгодные финансово, были очень престижными, однако сегодня это уважение кануло в Лету.

• Государственная служба воспринимается как источник неэффективности: преподаватель, ученый, судья, генерал стали бедными людьми, на которых мало кто хочет быть похожим во французском обществе. Гибель французских военных в Афганистане на самом деле не трогает сердца граждан, для которых война слишком далека от их забот.

• Консалтинговые компании идут на смену государственным контролерам и инспекторам, война становится делом частных компаний и наёмников, тогда как у государства нет ни средств, ни желания заниматься военным делом. И в первую очередь по той причине, что сегодняшний солдат думает о новой работе ещё до того, как начать служить по призванию. Новобранцы подписывают контракт с армией в такой же манере, как если бы это была компания France Telecom.

• В эпоху Интернета, личных блогов и проблем продвижения сайтов, власть скорее принадлежит не военным, а поисковой системе Google, без которой солдаты, даже в Афганистане, обходятся с большим трудом. «Самое опасное искушение заключается в том, чтобы быть ни на что не похожим», – говорил Альбер Камю. Смогут ли вооруженные силы ответить на новый вызов XXI века?

• Быть военным – это профессия. Не поэтому ли была восстановлена профессиональная армия? Но о какой профессии идет речь? В армии можно быть лингвистом-переводчиком на радиоперехвате, юридическим консультантом, управляющим персоналом, спортсменом высокого уровня (французские олимпийские медали часто выигрываются профессиональным сержантским составом), высококлассным техником.

• Но главное, что военный вне зависимости от своей специальности должен готовить себя к войне, к защите своей страны в любых условиях. Будущие правительства, которые будут проводить новые военные реформы, ни в коем случае не должны обесчестить суть военного человека, которая заключается в том, чтобы быть человеком с оружием в руках.

/Арно Калика, главный редактор бюллетеня TTU, vpk-news.ru/