• И, тем не менее, факт остаётся фактом. Сегодня, на страницах нашего сайта, мы продолжаем повествование на эту тему. Итак, вашему вниманию предлагается один день в швейцарской армии – по личным впечатлениям лейтенанта-переводчика Алексея Громова (см. СПРАВКУ).
• Первые дни октября. В воздухе, насыщенном ароматами альпийских предгорий, носятся паутинки и словно зависает несмолкаемый дальний перезвон коровьих колокольчиков. Среди всего этого умиротворения и великолепия время от времени слышны громовые раскаты. Это на танкодроме вблизи деревни Эльм проходят осенние учения. Ну да ладно, это всё лирика, давайте ближе к делу.
• Сворачиваем с шоссе на боковую дорогу и уже через пару сотен метров подъезжаем к приземистому прямоугольному строению с внутренним плацем и двумя выходами. У КПП 14-го танкового батальона нас встречают три офицера: обер-лейтенант Георг Клинглер, капитан Михаэль Изенринг и переводчик Алексей Громов. Наш день в швейцарской армии начался точно по расписанию. И с обязательной чашки утреннего кофе с круассанами в штабном помещении.
ПОЛИГОН В ГОРАХ
• Швейцарская Конфедерация — государство довольно маленькое и танкодромов у её армии всего два. Один из них находится в горной долине Вильхенальп. Он существует больше 40 лет, но модернизирован по последнему слову электронной техники и считается самым большим в Европе.
• Окружающие небольшую долину снежные скалы горного массива Тодди превышают необходимые по технике безопасности 500 метров и являются прекрасным естественным барьером при стрельбе боевыми снарядами. Заметен огромный ангар с механическими мастерскими для двадцати боевых машин типа немецкого тяжелого модернизированного танка «Леопард» и лёгких танков SP 2000 шведского происхождения. А на пьедестале застыл английский «Центурион».
• Бронированные машины перемещаются на расстояние не меньше километра, но снабжены чипами, поэтому любой их маневр отражается на электронной карте, а система видеонаблюдения ещё больше усиливает эффект присутствия там, где идут «боевые действия». На башне постоянно дежурят шесть офицеров, однако если прибывают командиры подразделений, число наблюдателей увеличивается до двенадцати человек. Рядом вознеслась ввысь 15-метровая мачта с тепловой камерой, которая фиксирует любое движение на горных тропах, чтобы ничто живое не попало в зону огня.
• В день на полигоне производится около 20 выстрелов. Чтобы эта цифра впечатлила, добавим, что один танковый выстрел стоит больше 700 долларов. Огонь ведётся в основном боевыми 120-мм снарядами. Но в последние годы из-за развернувшейся в армии кампании по экономии в стволы танковых пушек вставляют эрзац-дула меньшего калибра, что, естественно, несколько сокращает расходы на боевую подготовку.
• На четыре недели осенних учений танковые бригады, а их всего две, получают 49 тысяч литров дизельного топлива. Всего на вооружении швейцарских войск состоит 687 танков и 483 единицы другой бронированной техники. Вот и ломают голову в Генеральном штабе в Берне, как разделить полученное горючее между подразделениями, чтобы с минимальными затратами, но с толком провести занятия.
• Дождавшись своей очереди, на позиции выходит следующая пара лёгких бронемашин, в железном чреве которых умещаются десять десантников. Они сидят на низких железных скамейках вплотную друг к другу, сжимая между колен штурмовую винтовку SIG 550. В камуфляж солдат также вшит чип, поэтому их переправу через горный ручей на дальнем рубеже на башне увидят почти что воочию.
• Но вот погас запрещающий красный сигнал тепловой камеры, захлопнулись верхние люки и по трассе полигона, произведя первый выстрел, уверенно рванули танки, подняв в воздух облако пыли. Все присутствующие на КП как по команде вложили в уши личный комплект берушей, как и предписывает устав. В швейцарской армии, как, впрочем, и вообще у швейцарцев, если уж установлено правилами, то все их будут выполнять беспрекословно. Это в характере.
• В швейцарской армии служат всего 9000 кадровых военных: офицеры Генерального штаба, унтер-офицеры и солдаты спецназа и военной полиции. Остальные 120 тысяч так называемых активных милиционных солдат и офицеров, а также около 230 тысяч резервистов составляют основную «мускульную» массу вооруженных сил.
• Эта уникальная швейцарская милиционная система уходит своими корнями в глубокое Средневековье и объясняется историческими причинами развития страны, постоянно раздиравшейся локальными войнами между кантонами или же вынужденной вести борьбу с внешними врагами.
• Первый военный договор кантонов объединенной Швейцарии был подписан в 1798 году, именно тогда, как считается, и возникла нынешняя швейцарская армия. Договор этот предусматривал всеобщую воинскую обязанность для мужского населения этого своего рода союзного государства. Правда, имелась возможность откупиться от военной службы: в кантональную кассу богатые граждане добровольно вносили определенную немалую сумму. Впрочем, такие же откупные сделки оговорены и в современном уставе армии.
• В период Второй мировой войны, окружённая со всех сторон профашистскими режимами и имея совместные границы с гитлеровской Германией, Швейцария прибегла к раздаче военнообязанным боевого оружия. Вся страна была, как бы, призвана в действующую армию, продолжая трудиться на заводах, в офисах или фермерских хозяйствах. Настоящую боевую службу несли только мобильные боевые отряды в приграничных районах и в горах. Именно тогда избранный парламентом командующий армией генерал Гюзе разработал реализованный впоследствии план строительства основных армейских складов, а также объектов противовоздушной обороны в самой глубине горных массивов Санкт-Морица, Готтхарда и Гларуса.
• А оружие со времен войны так и хранится в семьях — в платяных и стенных шкафах, рядом с униформой и военным рюкзаком. Кстати, в армии, как и в полиции, имеют право служить только граждане Швейцарии.
• Здесь надо отметить, что наряду с горными лыжами стрельба считается в стране народным спортом. А как иначе: 270 тысяч резервистов и 120 тысяч активных военных милиционеров во время прохождения службы должны представить солдатскую книжку с отметками о проведенных стрельбах и их результатах.
• Стрельбы — это святое, это те традиции, которые в консервативной Швейцарии не меняются столетиями. Администрация небольшой общины может не найти нужных денег на ремонт дороги, но с успехом выставляет на голосование гордых потомков Вильгельма Теля проект строительства нового тира и модернизации старого. И таких стрельбищ и закрытых тиров разбросаны по самой мирной стране Европы многие тысячи. Национальные и региональные соревнования по стрельбе из пистолета или штурмовой винтовки проходят всегда при массовом скоплении народа.
• В 12 часов дня повзводно солдаты и офицеры пешим маршем спускались к деревянному строению эльмского тира, где на время учений организуют что-то вроде столовой. Походного котла с кашей мы не заметили. Солдаты получали добротный кусок кордон блю (куриная грудка с ветчиной и сыром) с макаронами и овощами.
• Офицеры и унтер-офицеры ели то же самое, но после своих подчиненных и за теми же столами. Пятнадцать минут отдыха на солнечном склоне, и вот уже первые гортанные команды поднимают разновозрастных и небритых солдат, тушатся последние сигареты…
• Между прочим строевым шагом швейцарские подразделения не ходят, от прусской муштры армия отказалась ещё в конце XIX века. А обязательное военное обучение проходят в рекрутских школах в течение полугода, на трёхнедельных же сборах солдаты не успевают, а может быть, и просто не хотят перестроиться на военный лад. Что, собственно, в их обязанности и не входит. Об этом говорит даже распорядок дня: подъем в 5 утра, личная гигиена, завтрак, занятия на полигоне, обед, стрельбы, ужин, личное время. Общий отбой в 24.00.
• Казарма, в которой мы побывали, считается небольшой и вмещает до 130 человек. Она делится на солдатские (до 20 человек), унтер-офицерские и офицерские комнаты (до шести человек). Они почти ничем не отличаются друг от друга: и там, и там двухъярусные железные кровати с тонкими матрацами и спальными мешками. К спинкам кроватей приставлены большие солдатские рюкзаки с личными вещами. Обувные стеллажи тянутся вдоль стен коридора казармы. Туалеты и душевые кабины поражают чистотой.
• При всей бросающейся в глаза демократичности порядков с дисциплиной в милиционных частях особых проблем нет. Потому что разработана и до мелочей расписана система денежных штрафов, а они на несколько порядков выше, чем на «гражданке», за любое несоблюдение правил армейского общежития и нарушение устава. Контрольные функции исполняют кадровые офицеры. Решение о величине штрафа принимает командир подразделения. А редкие уголовные нарушения рассматривает военная прокуратура.
• Всё это мы обсуждали с сопровождающими нас офицерами. Собранный, чисто выбритый Георг Клинглер уже через две недели, вернувшись на «гражданку», снова станет адвокатом. А пока он аккуратно отвечает на вопросы журналистов. Обер-лейтенант к ежегодной трёхнедельной службе в армии относится вполне лояльно, ведь она не только не мешает его карьере, но даёт массу жизненных впечатлений, которые он сможет применить и в юридической практике.
• А вот капитан Михаэль Изенринг давно, после окончания рекрутской школы был направлен в школу милиц-офицеров, где учли его основную гражданскую профессию программиста. Прошли годы, молодой офицер сделал определенную карьеру в милиц-армии, но становиться кадровым военным никогда не хотел. По собственному признанию Михаэля, ратная служба почти не пересекается с его гражданской жизнью. Приходит раз в год повестка, извлекаются из шкафа мундир, рюкзак, оружие — и из квартиры выходит уже не Михаэль Изенринг, программист, любящий муж и отец двоих детей, а гауптман Изенринг.
КРАТКАЯ СПРАВКА
• Алексей Громов в семилетнем возрасте приехал вместе с семьей в Швейцарию. Его русские родители, учёные-физики, работают по контракту в Цюрихском техническом университете. Осознание самого себя и своего места в чужой стране всегда проходит нелегко. Получив в 18 лет швейцарский паспорт, а вместе с ним и повестку на призывной пункт, парень решил попробовать себя в армии, хотя уже начал работать компьютерщиком при университете.
• Знание русского языка сделало его в глазах командования школы унтер-офицеров едва ли не полиглотом. Ведь русский считается здесь весьма редким и трудным языком. Так Алексей был направлен в школу офицеров и сейчас служит в звании лейтенанта связи и военным переводчиком.
• Но Алексей Громов не скрывает разочарования: «Собираясь на сборы, солдаты и офицеры даже не занимаются физической подготовкой, хотя имеют для этого все условия. Они просто отбывают положенное им время. Мне это не подходит. Я представлял себе армию другой. Просто, наверное, чисто по-русски. Мои же швейцарские товарищи все находят в полном порядке».
/По материалам vpk-news.ru/