Гуманизация армейской службы: необходимость или модное веяние?

• Новый облик Вооруженных Сил России предполагает изменение не только внешних черт армии и флота, но и трансформацию в отношении к человеку в погонах. Сегодня уже, думается, не надо доказывать, что это не подкоп под святая святых — единоначалие, а требование времени.
• Нынче в войсках делаются некоторые шаги по гуманизации армейской службы. Но что еще необходимо для того, чтобы военнослужащий почувствовал себя полноценным гражданином? Может ли тут пригодиться наработанный зарубежный опыт? Эти и другие вопросы обсудили участники «круглого стола», который состоялся 26 октября в Российском общественно-политическом центре (РОПЦ) при поддержке Института политического и военного анализа.

Федор ШЕЛОВ-КОВЕДЯЕВ, директор Департамента экспертных проектов РОПЦ, кандидат исторических наук:
• Тема гуманизации армейской службы назрела уже давно. Очень важно сформулировать понимание ее сути. И не просто обсудить, а довести до сознания общества, поскольку и общественность, и руководство страны должны понимать: военная служба — это такой же тяжелый и необходимый для страны труд, как труд любого гражданина. Но только труд более ответственный, сопряженный с опасностями. А потому соответствующим образом обеспеченный в законодательном и социальном плане. Ведь если мы говорим о защите труда гражданина, о правах трудящихся, то, разумеется, необходимо оберегать и права людей, находящихся в рядах Вооруженных Сил, то есть призванных государством на военную службу или добровольно заключивших контракт на ее прохождение.

• Ратное дело, понятно, не может быть легким. Но бытовые условия солдата не должны радикально отличаться от тех, что молодой человек может иметь в гражданской жизни. Это касается и его свободного времени, которое он вправе проводить интересно, насыщенно, а не по периметру расположения воинской части.

• Сегодня для этого уже кое-что предпринято. Например, призывники направляются на службу преимущественно в соединения, расположенные в том же регионе, откуда они родом, что упрощает общение с родными и близкими. В заседаниях призывных комиссий участвуют общественные организации, а родители юноши-новобранца могут проследовать вместе с ним в воинскую часть. Солдат и сержантов практически перестали отвлекать на хозяйственные работы. Но все это, повторю, лишь малая толика на пути действительной гуманизации военной службы. Тут остается еще много вопросов.

Александр ШАРАВИН, директор Института политического и военного анализа:
• На мой взгляд, изменение облика армии, слом негативного отношения к службе в Вооруженных Силах — наиболее актуальная задача военного строительства в нашей стране. И важнейший инструмент такой работы — гуманизация воинской службы, улучшение ее условий.

• Она должна превратиться из тягостной повинности, своего рода барщины в привлекательный, перспективный и, может быть, очень желанный род деятельности. В противном случае мы и дальше будем оправдывать все «родимые пятна» ратного служения Отечеству естественными тяжкими условиями, а люди в погонах будут себя чувствовать, мягко говоря, не очень уютно.

• В принципе в армии за последнее время на самом деле произошли огромные изменения. Солдаты перестали быть бесплатной рабочей силой. У нас любят об этом говорить. Действительно, ситуация меняется в лучшую сторону. Сейчас пять дней в неделю солдат занимается боевой подготовкой, а в субботу и воскресенье у него законный отдых. Но разве нет возможностей использовать его как рабочую силу? Они остаются. В «лихие» 90-е, что скрывать, чуть ли не биржи существовали, где солдата можно было определить на гражданские работы и получать за это стройматериалы или даже деньги. Хорошо, что подобные случаи ныне самым жестким образом пресечены.

• Раньше считалось правильным загрузить солдата по полной программе, поскольку он должен «стойко переносить все тяготы и лишения военной службы». Но на самом деле солдат — живой человек, а не робот. И чтобы успешно постигать премудрости военной науки, он должен периодически отдыхать. Ведь это так понятно.

• Надо только приветствовать то, что сегодня в армии время отдыха сдвинуто на час, введен послеобеденный сон, узаконены два выходных дня. Не говоря уже о таких «мелочах», как возможность сходить в увольнение в гражданской одежде, служить недалеко от дома и т. д. Это в значительной мере меняет сам подход к службе, хотя все призывники, конечно, не могут служить рядом с домом.

• Много и других моментов, которые раньше казались вообще невероятными. Скажем, возможность пользоваться мобильным телефоном. Или избавление от нарядов по кухне и столовой, введение системы аутсорсинга. Вот цифры. Если весной в столовых, которые обслуживаются гражданскими коммерческими структурами, кормили 141 тысячу военнослужащих, то сейчас там питаются 182 тысячи, то есть на 41 тысячу человек больше. Планируется, что уже в ближайшее время все воинские части перейдут на систему аутсорсинга за исключением, вероятно, отдаленных гарнизонов.

• Крайне важный вопрос — повышение денежного содержания солдат по призыву. Сегодня они получают буквально копейки. А ведь бесплатного труда в наше время быть не должно. Это понимают и в Министерстве обороны, и в Государственной думе, и в Министерстве финансов. А потому, считаю, решение этой проблемы будет. И уже на нашем веку, надеюсь, солдат получит достойное денежное содержание, по крайней мере в размере минимальной заработной платы.

Василий БЕЛОЗЕРОВ, сопредседатель Ассоциации военных политологов, кандидат политических наук:
• Несомненно, надо учитывать тот факт, что воинские подразделения, части — это всегда моногамные коллективы. Необходимо принимать во внимание возрастные, образовательные, другие особенности находящихся в них людей. Поэтому, мне кажется, сделать отношения между военнослужащими мягкими и пушистыми не получится. Эту проблему, думаю, не решить ни введением дневного отдыха, ни с помощью военного духовенства, ни даже после полного перехода армии на комплектование контрактниками. Увы, извините за прямоту: были, есть и будут попадаться негодяи-солдаты и негодяи-офицеры среди массы нормальных, даже замечательных солдат и офицеров.

• Работа с личным составом исключительно неблагодарная. Это огромные нагрузки на офицера, связанные с воспитанием подчиненных, 24-часовая ответственность при отсутствии эффективных рычагов воздействия на нарушителей дисциплины. Бывали случаи, когда молодого командира взвода просто посылали перед строем куда подальше… У меня как у кадрового офицера в недавнем прошлом одно из самых тяжелых воспоминаний — шаги посыльного по ступенькам дома. Его появление почти всегда означало: что-то случилось.

• К сожалению, по факту мы сегодня можем сказать, что офицерский корпус демотивирован к службе. Как изменить ситуацию? Как сделать так, чтобы офицер полюбил службу, был солдату не только командиром, но и отцом? Вопросы непростые, тем более что офицеры-воспитатели сейчас уничтожаются как класс. Но разве всех офицеров загонишь в казарму? Разве этого мы хотим, когда говорим о гуманизации военной службы?

• Нельзя демонизировать одних людей и идеализировать других. Это касается как военнослужащих по призыву, так и офицеров, руководителей Минобороны. Тут, полагаю, гуманизации отношений в армии может помочь создание профессионального сержантского корпуса. Но на это уйдет немало времени. Если учесть, с какой скоростью данная проблема решается сейчас, сомневаюсь, что нам удастся справиться с ней в ближайшем будущем. Ведь идеальный сержант в нашем понимании — человек, имеющий за плечами несколько лет службы, соответствующее образование.

• Вспомним: когда существовал институт прапорщиков, многие из них с гордостью носили на груди ромбики об окончании институтов, техникумов. Это были люди со средним, средним специальным или высшим образованием, которые работали непосредственно с личным составом. Восполнит ли этот пробел Рязанское училище, которое выпускает лишь 100 сержантов в год? Это капля в море. А ведь им еще надо приобрести опыт работы с людьми. То есть тут мы видим целый узел проблем, которые решить в одночасье или даже за несколько лет не удастся.

• Кое-кто полагает, что многого можно добиться, изменив способ комплектования Вооруженных Сил. Ссылаются на организацию военной службы в Израиле, Швейцарии… Но механический перенос их опыта на нашу почву ничего не даст. В той же Швейцарии система создавалась веками и реализует принцип тотальной обороны, где практически все взрослое мужское население постоянно привлекается на различные военные сборы и переподготовку. В Израиле тоже своя специфика, обусловленная нахождением страны, как там считают, во враждебном окружении. Это заставляет держать порох сухим, в разы повышает мотивацию к службе.

• Но что нам мешает заимствовать, скажем, опыт Германии, где реализуется концепция гражданина в военной форме? В ФРГ с 50-х годов существует стройная, законодательно проработанная система подготовки граждан к службе в бундесвере. Поэтому если говорить о гуманизации ратной службы, то надо начинать с юридической проработки этой проблемы, с создания, утверждения соответствующих правовых документов.

• Государство должно заключать соответствующий контракт с военнослужащими по призыву. В нем на нескольких страницах необходимо изложить права и обязанности солдата, ответственность сторон. Кстати, в той же Германии в законе о правовом положении военнослужащих записано, что государство и военнослужащий имеют взаимные обязательства в связи с прохождением им военной службы.
• Я уверен, что наш воин — в числе самых лучших воинов мира. И только с нашим солдатом можно смело идти в бой, что не раз подтверждала отечественная история.

Александр ШАРАВИН:
• Просто замечательно, что наш разговор не ограничивается только рамками службы солдат по призыву. Конечно, мы должны думать о том, чтобы изменилось отношение к человеку в погонах вне зависимости от его звания. Он должен быть защищен в социальном и гуманитарном отношении, поскольку служит Родине и ничего просить у неё не обязан. Отечеству самому следует заботиться о своих защитниках. Но пока проблем здесь много.

• Мы, например, не задумываемся, что время служебное и неслужебное должно быть разграничено. Привыкли, что солдат круглые сутки на службе. Да, собственно, к офицеру такое же отношение. А вот у курсантов военной академии США Вест-Пойнта ситуация другая. Вне служебного времени их никто не имеет права задействовать на какие-либо работы. Они могут переодеться в «гражданку», пойти на дискотеку. И им, простите, наплевать на то, что в этот момент пришел трёхзвездный генерал с какими-то вопросами. Они в это время могут беседовать с ним как с другом. Но на службе буквально глазами едят командира — дисциплина жесточайшая. И за провинность следует суровое наказание. Все к этому привыкли. Нам тоже надо двигаться в этом направлении.

Андрей ДОРОНИН, бывший заместитель командующего войсками МВО, генерал-майор запаса:
• Очень верно было замечено, что российский солдат — это лучший солдат в мире. На Северном Кавказе в первую и вторую чеченские кампании солдаты по призыву, отслужившие всего полгода, уверенно шли в бой и выполняли задачу нередко гораздо успешнее, чем контрактники.

• Вспомним, сколько было дебатов еще в начале 90-х годов о необходимости гуманизации армейской службы. Проблема не решена до сих пор. Хотя кое-что меняется. Даже организация самого призыва. Мы отошли от того, что в медкомиссиях были только военные врачи. Сейчас — гражданские специалисты. Сегодня комиссариаты более тесно взаимодействуют с общественностью, комитетами солдатских матерей. Их представители входят в состав призывных комиссий. Это хороший шаг в направлении гуманизации.

• Но все это у нас носит спонтанный характер. Сейчас, например, заговорили о возобновлении в общеобразовательных учреждениях преподавания начальной военной подготовки (НВП). И опять наступаем на те же грабли. Все сводим к изучению автомата Калашникова и противогаза. Никому не придет в голову ввести раздел «Организация повседневной жизни и деятельности войск». Рассказать, чем же занимаются солдат, взвод, рота. Что включает распорядок дня. Что такое боевая подготовка. Именно незнание этих азов затрудняет адаптацию молодых солдат.

• А почему на курс молодого бойца отводится всего месяц? Кому-то его достаточно, а кому-то нет. Значит, нужен индивидуальный подход. Поэтому начинать гуманизацию ВС РФ надо еще и с теоретической подготовки, преподавания основ военной жизни и службы.

• А главное — само общество по отношению к Вооруженным Силам должно занять четкую и внятную позицию. Ведь если человек осознанно идет служить и понимает, что будет ограничен в конституционных правах, то должен быть уверен: Родина гарантирует ему повышенное денежное содержание, льготы, возможность получить за счет государства образование, достойную пенсию после службы и положение в обществе. То есть человек должен знать, во имя чего он, образно говоря, кладет на алтарь Отечества свою жизнь, будущее своей семьи.

• Мы как-то рассматриваем гуманизацию армии в отрыве от самого общества и уклада жизни. На тех же учениях «Восток-2010» некоторые военнослужащие обходились без горячей пищи и какое-то время пользовались сухими пайками. Почему? Потому что где-то не сработала система «гражданского» аутсорсинга, не добиралась до каждого солдата. Хорошо, что некоторые командиры подстраховались, выведя в поле свои полевые кухни.

• Или взять свободное время солдата. Его стало больше. Но чем оно заполняется? Иди куда пожелаешь, занимайся чем хочешь. Мы уволили офицеров-воспитателей, и сейчас солдат предоставлен сам себе. Отсюда нарушения дисциплины, всевозможные ЧП. В передовых западных армиях такого нет. Там этот отдых организован, причем на очень высоком уровне. Мне довелось побывать в одной из воинских частей бундесвера в Ганновере. Что там делает солдат в воскресенье? У нас, говоря попросту, досуг сводится к кино и домино. Ну, еще спортплощадка.

• А в частях германской армии 7-8 мероприятий. И солдат знает, кто, где и чем с ним будет заниматься. Это может быть коллективное посещение и бара, и театра, и боулинга, и музея, причем на добровольной основе. Можно и к родителям поехать, если близко живут, и свидание с девушкой назначить, и спортом заняться, и в сауну сходить. А в Израиле солдата могут отпустить в увольнение, в отпуск даже с оружием, что говорит об уровне доверия военнослужащему.

• Чтобы гуманизировать нашу армию, надо понять: а каковы права солдата и офицера? Взять тот же контракт военнослужащего США. Это не один листик бумажки, как у нас, а целая книга, где все подробно расписано. Так же обстоит дело и в Германии. Но главное, что подобные контракты государство заключает и с военнослужащими по призыву, не считая их людьми второго сорта. Они меньше по объему, но в документах все прописано. Солдат четко знает, когда у него служебное и личное время, чем обязан заниматься на службе, что, как говорится, должен отдать, а что получить взамен.

• Роль общественных организаций в решении проблемы гуманизации военной службы сегодня неизмеримо возросла. Общество и государство в долгу перед армией в этом отношении. В наших Вооруженных Силах пока нет четко прописанных прав солдата и обязанностей перед ним государства. А у новоявленных сержантов-контрактников — четко прописанных перспектив службы и должностного роста.

Анатолий ЦЫГАНОК, член-корреспондент Академии военных наук, кандидат военных наук:
• Международное гуманитарное право — это отрасль, которая применяется во время вооруженных конфликтов. Что оно обеспечивает? Защиту лиц, принимающих участие в боевых действиях, регулирование форм, средств и методов ведения вооруженной борьбы. В 1884 году в Женеве руководители государств впервые в истории обсудили этот вопрос. Затем по инициативе России была принята соответствующая международная конвенция.

• Надо подчеркнуть: гуманизация ратной службы невозможна без соблюдения норм международного права. Но в последние десять лет возникла огромная проблема: в войнах, вооруженных конфликтах стали участвовать не только армии, но и частные военные структуры. Например, в Ираке и Афганистане присутствует немало таких частных военизированных формирований из США.

• Появились они и у нас. В законе Российской Федерации «Об обороне» перечислены силовые структуры, которые должны участвовать в защите страны. Но в этом документе не упомянуты подразделения МЧС, Минюста России, хотя они имеют свою авиацию, наземную военную технику. А, например, в Чеченской Республике есть так называемые нефтяные милицейские полки. По решению президента Чечни они участвуют в операциях на территории Чечни. Но эти части также не подпадают под действие данного закона. Спрашивается: работают на территории России правовые нормы или нет?

• В 1948 году Совет Безопасности ООН принял решение учредить миссию по наблюдению за сохранением перемирия. И вот тогда стали проводиться миротворческие операции. Сейчас они осуществляются в двух видах. С целью поддержания мира, когда подразделения миротворцев в голубых касках временно вводятся в зону конфликта. Или для принуждения агрессора к миру, как поступила Россия в августе 2008-го после нападения Грузии на Южную Осетию.

• Говоря о гуманизации армии, офицерах и солдатах, мы забываем, что есть еще и такая категория военнослужащих, как курсанты. Как мне кажется, наше Министерство обороны берет на вооружение опыт американской армии. Но дело в том, что в Вест-Пойнте, например, курсанты осваивают не только военные науки, а прежде изучают экономику, право, другие дисциплины. И только после окончания академии начинают заниматься непосредственно военным образованием от 10 месяцев до полутора лет. Я не уверен, что такой подход хорош для России.

• Почему, например, Россия одержала верх в «пятидневной войне» с Грузией? Не потому, что грузинские войска были хуже подготовлены (они обучались американскими и израильскими инструкторами). А потому, что многие наши офицеры прошли серьезную военную школу еще в былые времена. Поэтому дело не в гуманизации, а в том, что за ней стоит и что она даст для того, чтобы наши солдаты стали настоящими профессионалами.

Сергей КРИВЕНКО, член Экспертного совета при уполномоченном по правам человека в РФ, член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека:
• Здесь уже прозвучала мысль о том, что гуманизация армии — это не цель, а только средство. Целью же является изменение военно-служебных отношений в Вооруженных Силах. О гуманизации много говорится в последнее время, но воз и ныне там. Что мы хотим? Мы хотим изменить то положение вещей, которое существует в армии. Объективными характеристиками того, что в ней не все так хорошо, являются высокий уровень правонарушений в войсках, продолжающиеся случаи насилия, неадекватное заявленным целям и задачам состояние офицеров.

• Надо понять, какой способ комплектования (призыв, контракт) в наибольшей мере будет способствовать гуманизации армии. Можно ли переходом на контракт изменить систему военно-служебных отношений? Если да, то давайте составим «дорожную карту» и будем двигаться к этой цели. Или это возможно при сохранении призыва, но только не принудительного, как это существует сейчас. А может, нам больше подходит модель смешанного комплектования?

• Больше всего волнует уровень правонарушений. Естественно, общество в первую очередь должно заботиться о тех, кого в армию направляют против их воли. Но разрубить этот гордиев узел нельзя одним ударом. Чтобы исправить ситуацию, необходим комплекс мероприятий, связанных с улучшением положения рядового и сержантского состава (об офицерах — отдельный разговор). Каких?

• Приказ министра обороны № 428 от 2005 года запретил использовать военнослужащих на хозяйственных работах и выделил главным приоритетом боевую подготовку. Но необходимо продолжать движение в этом направлении, поскольку остались лазейки, которые до сих пор используются. Пусть не для строительства дач, но для других работ.
• Строительных войск как таковых сейчас нет. Но есть Спецстрой, где военнослужащие по призыву продолжают проходить службу, не получая при этом адекватного вознаграждения за свой труд. Хотя те же «альтернативщики» (АГС) получают там нормальную зарплату.

• Другая проблема — закрытость воинских коллективов. Сейчас, слава богу, начались шаги по ее преодолению: сотовые телефоны, Интернет, родительские комитеты… Все это надо продолжать. Наблюдается и чрезмерная регламентация жизни воинских коллективов. Конечно, это все надо менять.

• Немало подвижек есть, как тут отмечалось, и в проведении призыва. Он стал более открытым для общественности, но проблем еще очень много. И даже то, что работают сейчас в военно-врачебных комиссиях гражданские врачи, к сожалению, происходит не в рамках Положения о военно-врачебной экспертизе. Врачи эти работают как бы вне правового поля, не имея перед собой конкретных нормативов. Отсюда немало вопросов при определении годности юноши к службе.

• Если параллельно не решать вот эти и другие проблемы, то гуманизация военной службы сама по себе мало что даст. Но она может быть как раз катализатором решения наболевших и остающихся еще проблем. И самое главное — это изменение правового состояния военнослужащих по призыву и контракту.

Александр ХРАМЧИХИН, заместитель директора Института политического и военного анализа:
• Без гуманизации армии профессия «Родину защищать» становится неконкурентоспособной на фоне других гражданских специальностей. Если служба будет непривлекательной, то вы не получите ни военнослужащих по контракту, ни военнослужащих по призыву. Произойдет полная люмпенизация армии, что мы сегодня в значительной степени уже наблюдаем.

• Но гуманизация должна быть подготовлена и организована. Нужно учитывать специфику службы в России. Например, у дома служить всем не удастся хотя бы потому, что у нас огромная страна. Размещение населения не совпадает ни с военными угрозами, ни с дислокацией воинских частей. И даже если мальчик из чувашской деревни попадает на службу в часть под Самару, он не сможет поехать на выходные домой, поскольку это все-таки значительное расстояние. Не говоря уже о неразвитости дорожной инфраструктуры.

• Тот же аутсорсинг — это вопрос экономической конкурентоспособности. Если на «гражданке» будут более привлекательные условия, то нормального специалиста, даже повара, окажется очень трудно заманить на работу в военный городок да еще с перспективой труда в полевых условиях — во время занятий на полигонах, маневров. Таким образом, экономическое и организационное обеспечение гуманизации чрезвычайно важно. Иначе эффект будет минимальный.

Галина ШАЛДИКОВА, председатель Союза родителей военнослужащих России:

• В последнее время об обеспечении военнослужащих и их родителей доступной и недорогой мобильной связью заговорили многие. Заговорили потому, что действительно появилась насущная необходимость снять этот вопрос с повестки дня. Наступила такая пора, когда каждый из нас просто не может существовать вне информационного, коммуникационного поля и уж тем более молодой человек, оторванный на период прохождения военной службы от привычной ему среды: родных и близких, друзей и знакомых. Можно сказать, что год-два назад наметилась тенденция к реальному решению этой проблемы.

• Министр обороны в 2010 году принял прогрессивное решение, позволяющее военнослужащему во время службы по призыву пользоваться мобильным телефоном, даже был разработан регламент, определяющий порядок для войск. Сделан своевременный и важный шаг в деле обеспечения законных прав граждан.

• К процессу обеспечения мобильной связью военнослужащих по призыву повернулись лицом наиболее дальновидные, прогрессивные руководители органов военного управления, понимающие: новый облик Вооруженных Сил — это ломка старых и отживших стереотипов, осознающие: информатизация армии никоим образом не должна быть оторвана от общих тенденций развития современного общества.

• Примечательно, что уже в ходе весенней призывной кампании 2010 года участниками проекта стали около 100 тысяч призывников и их родителей. Активистами родительской общественности бесплатные сим-карты распространяются на призывных пунктах военных комиссариатов в период проведения призыва на военную службу, что в свою очередь способствует снижению социальной напряженности, связанной с проведением призывной кампании. А призывникам из наименее обеспеченных семей телефоны сотовой связи вручаются бесплатно в ряде регионов.

Федор ШЕЛОВ-КОВЕДЯЕВ:
• Спасибо всем участникам «круглого стола» за дискуссию и обсуждение очень важных проблем. Какие напрашиваются выводы? Их два.
• Во-первых, надо подумать о создании гражданской инфраструктуры вокруг удаленных воинских частей. Мы не единственная большая страна и в тех же США эти вопросы успешно решаются. Понятно, что это зависит от состояния нашей экономики. Но стимулировать ликвидацию этой проблемы надо. Тем более что многие объекты социальной инфраструктуры сегодня содержатся бывшими военными, вышедшими в запас и отставку.

• Во-вторых, гуманизация службы должна также помочь избавиться от другой проблемы — этнических столкновений в армии, о чем здесь сегодня говорилось лишь вскользь. Но что является актуальным. Одно из предложений заключается в том, чтобы обучать русских социализации до того, как они попадают в армию. Потому что под болтовню о нашем извечном русском коллективизме проглядели то, что мы значительно более индивидуалистичны, чем все европейские нации. Понятно, что меньшинство всегда более консолидированно. Но проблема в том, что русских-то все равно будет большинство. Но у них нет корпоративного духа. И этот дух надо воспитывать еще со школьной парты.

/Олег ФАЛИЧЕВ, «Военно-промышленный курьер»/